«Елизавета Бам» - Хармс Даниил Иванович
Ошибка в тексте ?
Выделите ее мышкой и нажмите
Описание произведения.
Действие пьесы Хармса втиснуто в короткий, искусственно растянутый отрезок времени между тем, как двое уполномоченных приходят арестовать главную героиню и тем, когда её арестовывают.
Главное, что бросается в глаза при чтении этого странного, как всегда у Хармса, произведения — это образ героини, своим здравомыслием выделяющейся из нелепости и сумбура пошлой действительности и отстранённо существующей в стороне от царящего вокруг неё хаоса.
Возникает вопрос: кто же такая эта героиня, и в чём причина её инаковости? Инок (в женском роде, инокиня) — это человек, живущий иной, отличной от других жизнью, чаще всего, монах. В тяжёлые для русской церкви 20-30-е годы ХХ столетия, в которые и происходит действие «Елизаветы Бам», было немало случаев тайного монашества. Можно предположить, что Елизавета является такой инокиней, за которой охотятся два агента ОГПУ — Пётр Николаевич и Иван Иванович. Если принять эту версию, становятся понятными некоторые загадочные детали в тексте пьесы. Это касается возникающего в разговорах мотива горы, предстающей неким райским местом, и стоящей на горе таинственной избушки со странными обитателями. Вход непосвящённым туда закрыт. Никто, кроме Петра Николаевича, который вскоре станет магом, там не был, да и не мог быть.
Судя по деталям текста, уединённая избушка на горе — это некое мистическое место, где по слухам происходят странные вещи. На самом же деле это, наверное, дом, где тайно проводятся богослужения. Неслучайно женщин, ходящих туда, называют черницы (по выражению одного из персонажей). В свете этого соображения проясняется и образ главной героини, ибо она единственная из всех персонажей пьесы, кто подозревается в посещении этой избушки, стоящей не где-нибудь, но именно на вершине горы (здесь, возможно — ещё один символический образ).
Что же касается магии, то главным носителем её выступает один из агентов ОГПУ, Пётр Николаевич. Содержанием центральной сцены пьесы является оккультное действо, названное Хармсом «Битва двух богатырей». Это довольно длинная интермедия, наполненная словесной магией — заклинаниями, которые изрекают оба участника поединка. Один из них, могущественный маг и агент ОГПУ, хочет арестовать Елизавету. Другой — вступивший с ним в поединок папаша Елизаветы, отважно вставший на её защиту. Он и выигрывает битву. Возможно, факт победы над могучим магом, должен символизировать мощный религиозный потенциал осоветившегося к тому времени народа.
Победы над магом отец добивается странным образом — сразу же после произнесённых им слов: «Но я приказываю вам движением руки забыть Елизавету Бам законам вопреки», — вооружённый заклинаниями и настроенный на победу маг неожиданно сдаётся на его милость. Какое же движение рукой отца заставляет покориться ему всемогущего мага? — Известно, что тёмные силы боятся трёх вещей: смирения, молитвы и крестного знамения. Очевидно, отец Елизаветы осеняет себя крестом или кладёт его на колдуна, что и вынуждает последнего признать своё поражение. Именно в момент осенения крестом колдун слышит звон колокола, звучащего под крышей: «Ты слышишь, колокол звонит под крышей — бим и бам. Прости меня и извини, Елизавета Бам», — говорит колдун отцу и в тот же миг превращается в обыкновенного советского человека.
Но перед тем, как произнести эти слова, поверженный колдун изрекает весьма мрачное пророчество насчёт будущности Елизаветы, выраженное в следующих словах: «Прощай, Елизавета Бам / Сходи в мой домик на горе /
И запрокинься там / И будут бегать по тебе / И по твоим рукам / глухие мыши, а затем / пустынник таракан». — Стоит обратить внимание на то, что Пётр Николаевич говорит: «мой домик на горе» — ведь и раньше этот домик то и дело превращался в противоположность молельного дома. В его углу соглядатаем сидит «пустынник таракан», к концу пьесы обретающий весьма зловещие черты. Пророчество выражено несвязно: две его части не согласованы синтаксически. Понимая, что Хармсом эта несогласованность применена сознательно, можно расшифровать смысл «пророчества», добавив упущенные частицы в начале и в середине. — Тогда этот текст дополнится внятной угрозой, которую работник карательных органов адресует Елизавете: если ты продолжаешь ходить туда, куда ходишь (в домик на горе, он же церковь), то попадёшь в другой дом, где… Далее — по выше процитированному тексту Хармса.
Появление далее агента ОГПУ Ивана Ивановича превращает действие в абсурдистский словесный балаган. Интересна сцена затяжных и нелепых пререканий двух огепеушников перед дверями комнаты Елизаветы. Один из них добрый, а другой злой, — в духе амплуа подобных персонажей при допросах арестованных. После этой дикой сцены действие стремительно катится к трагическому финалу, ознаменованному арестом Елизаветы.
Конец пьесы возвращает к её же началу. Снова стучатся в дверь агенты, снова в тревоге мечется по комнате Елизавета. И так будет повторяться ещё не раз. И не только в пьесе, которую мы пытались трактовать как притчу о постоянных гонениях на верующих, но и в самой жизни.
История создания.
В октябре 1927 года директор Дома печати Николай Баскаков позвонил Хармсу и предложил ему и его друзьям выступить у него, организовав литературно-театральный вечер. Пьеса, которую решено было показать на вечере, сочинялась Хармсом ударными темпами: 20 декабря Хармс приступил к её написанию и через три дня (23 декабря) её закончил. 24 декабря на заседании ОБЭРИУ, которое проходило в квартире Хармса, состоялось чтение пьесы. Жанр её был определён автором как «кровавая драма» и называлась она: «Случай убийства» или «Случай с убийством», — но перед премьерой ей дали название по имени главной героини. 28 и 30 декабря, а также 2 января 1928 года происходила читка. С 4 по 11 января проходили репетиции, а с 13 по 23 января — «прогоны». Роли исполняли, в основном, непрофессиональные актёры.
Пусть не смущает верующих людей форма, в которой написана пьеса; но сходными с «Елизаветой Бам» средствами выражения отмечена планируемая Хармсом приблизительно в то же время артистическая акция с явным религиозным оттенком (её в наши дни назвали бы перформансом), в записной книжке обозначенная как «Откидыванья» и состоящая из шести действий, из которых особого внимания заслуживают три последние:
4. Сидение под столом и держание Библии 5 минут
5. Перечисление святых (время не указано)
6. Глядение на яйцо 7 минут
Итог: Паломничество к иконе.
Не вдаваясь в оценки, видно, всё же, что эти три действия и итог предполагают посылы к православным символам. Аналогичными посылами, хотя и более скрытыми, отмечена и тогда же написанная пьеса.
Отношение автора к вере.
Хармс всегда позиционировал себя верующим православным человеком.
О его православии мы знаем из воспоминаний современников, в частности, из дневников писателя Леонида Пантелеева, человека глубоко верующего и не скрывавшего свою веру даже в пору тяжких гонений: «Главное, что притягивало меня к Даниилу Ивановичу, — пишет Пантелеев, — его православная религиозность. Мы с ним обменялись молитвословами. Видел его молящимся на коленях на паперти Воскресенской церкви».
Всё бы хорошо, но другие мемуаристы видят его и в католическом костёле, и в буддистском дацане (сам же Пантелеев и свидетельствует, что Хармс неоднократно зазывал его туда), и на разнообразных оккультных собраниях.
У Хармса были увлечения огромной силы, он не мог сопротивляться своим духовным впечатлениям и не фильтровал их. Это видно по спискам книг, которые он читал: Иоанн Златоуст и Иоанн Дамаскин, древнерусская литература, Патерики, и тут же сочинения оккультного и гностического толка, книги любимого им Густава Майринка; наряду с сочиненными им православными молитвами, записи типа: «изучай и пользуй хатху и карму йогу», или: «11 раз родился Христос»; а неоднократные обращения за помощью к православным святым (чаще всего, к святой блаженной Ксении Петербургской), например: «Отче Савва, я пал. Помоги мне подняться», перемежаются с призывами к адресатам из иного духовного пространства: «Алаф (т.е. Алеф), выслушай меня и ты».
Творчество Хармс воспринимал поначалу как равное по значению вере в Бога, но по мере духовных усилий, он открывает веру как главный импульс, побуждающий его к творчеству: «Ошибочно думать, что вера есть нечто неподвижное и самоприходящее. Вера требует интенсивного усилия и энергии, может быть больше, чем всё остальное», — так рассуждает Хармс вполне в духе православного делания.
Недаром православная его религиозность усиливается в тяжелейшие для него 30-е годы, и именно во второй их половине, когда и бытовое его поведение, и творческая деятельность — воспринимались его соратниками как юродство. Не в последнюю очередь по этой причине он был признан душевнобольным, умер в тюремной психиатрической лечебнице, куда был отправлен в начале войны.
До этого, как и большинство из нас, он жил греховно; но, в отличие от многих, греховность эту осознавал, глубоко и искренне раскаивался в ней и всю жизнь ожидал духовного преображения. Обо всём этом свидетельствует лучшая из сочиненных им молитв:
Боже, сосредоточь меня на правильном пути.
Напряги мысли мои и наполни радостью душу мою.
Избавь меня, Боже, от лени, падения и мечтания.
Биография.
Даниил Иванович Ювачёв родился 17 (30) декабря 1905 года в Санкт-Петербурге. В 1915-1918 годах он обучался в средней школе Главного немецкого училища Святого Петра (Петришуле), в 1922-1924 годах во 2-й Детскосельской единой трудовой школе, с 1924 года в Первом ленинградском электротехникуме.
В 1921 или 1922 году Даниил Ювачёв выбирает псевдоним «Хармс».
В 1924-1926 годах Хармс участвует в литературной жизни Ленинграда: читает свои и чужие стихи на публику, вступает в «Орден заумников DSO», организованный Александром Туфановым. В марте 1926 года становится членом Ленинградского отделения Всероссийского союза поэтов.
В 1925 году Хармс знакомится с участниками поэтическо-философского кружка «чинарей», куда входили Александр Введенский, Леонид Липавский, Яков Друскин и другие, с 1926 года пытается объединить силы «левых» писателей и художников Ленинграда. В 1926-1927 годы он с соратниками (Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Игорь Бахтерев, Юрий Владимиров) организует литературную группу, назвавшую себя вначале «Левый фланг», затем «Академия левых классиков», а осенью 1927 года — ОБЭРИУ («Объединение реального искусства»).
В конце 1927 года Хармс и другие члены ОБЭРИУ сотрудничают с детскими журналами «Ёж», «Чиж», «Сверчок». В период с 1928 по 1931 годы вышло 9 иллюстрированных книжек стихов и рассказов для детей. В 1937 году вышла книга Вильгельма Буша «Плих и Плюх» в переводе Хармса. В 1940 году вышла книга Хармса «Лиса и заяц», а в 1944 году отдельным изданием, но анонимно, вышло стихотворение «Удивительная кошка».
В декабре 1931 года Хармс, Введенский, Бахтерев были арестованы по обвинению в участии в «антисоветской группе писателей». 21 марта 1932 года Хармс был приговорён к трём годам исправительных лагерей. Приговор был заменён высылкой («минус 12»), и поэт поехал в Курск, где находился высланный ранее А. Введенский. В Ленинград Хармс вернулся в 1932 году.
По возвращении из ссылки, его стихи не печатают, материальное положение становится крайне тяжёлым. Но он не прекращает писать, хотя на публикацию не было шанса. В 1930-е годы он создаёт свои главные произведения: цикл рассказов «Случаи», повесть «Старуха», а также много небольших рассказов, стихотворений, сценок в прозе и стихах.
Летом 1934 года Хармс женится на Марине Малич.
23 августа 1941 года писатель арестован за распространение «клеветнических и пораженческих настроений». Чтобы избежать расстрела, он симулирует сумасшествие. Военный трибунал определил «по тяжести совершённого преступления» содержать Хармса в психиатрической больнице. Умер Хармс 2 февраля 1942 года в тюремной больнице «Крестов».
Автор текста: Виталий Яровой.
Елизавета Бам
Сейчас, того и гляди, откроется дверь и они войдут... Они обязательно
войдут, чтобы поймать меня и стереть с лица земли. Что я наделала? Если
бы я только знала... Бежать? Но куда бежать? Эта дверь ведет на
лестницу, а на лестнице я встречу их. В окно?
смотрит в окно
Ууу, высоко! мне не прыгнуть! Ну что же мне делать?.. Э! чьи-то шаги!
Это они. Запру дверь и не открою. Пусть стучат, сколько хотят.
Стук в дверь, потом голос
Елизавета Бам, откройте! Елизавета Бам, откройте!
Голос издалека
Ну что она там, двери не открывает?
Голос за дверью
Откройте, Елизавета Бам, откройте.
голоса за дверью
Первый
Елизавета Бам, я Вам приказываю немедленно же открыть!
Второй
Вы скажите ей, что иначе мы сломаем дверь. Дайте-ка я попробую.
Первый
Мы сами сломаем дверь, если Вы сейчас не откроете.
Второй
Может, ее здесь нету?
Первый (тихо)
Здесь. Где же ей быть? Она взбежала по лестнице наверх. Здесь только
одна дверь.
громко
Елизавета Бам, говорю Вам в последний раз, откройте дверь.
пауза
Ломай.
Второй
У Вас ножа нету?
Первый
Нет, Вы плечом.
Второй
Не поддается. Постой-ка, я еще так попробую.
Елизавета Бам
Я Вам дверь не открою, пока Вы не скажите, что Вы хотите со мной
сделать.
Первый
Вы сами знаете, что Вам предстоит.
Елизавета Бам
Нет, не знаю. Вы меня хотите убить?
Первый
Вы подлежите крупному наказанию!
Второй
Вы все равно от нас не уйдете!
Елизавета Бам
Вы, может быть, скажете мне, в чем я провинилась?
Первый
Вы сами знаете.
Елизавета Бам
Нет, не знаю.
Первый
Разрешите Вам не поверить.
Второй
Вы преступница.
Елизавета Бам
Ха-ха-ха-ха! А если Вы убьете меня, Вы думаете, Ваша совесть будет
чиста?
Первый
Мы сделаем это, сообразуясь с нашей совестью.
Елизавета Бам
В таком случае, увы, но у Вас нет совести.
Второй
Как нет совести? Петр Николаевич, она говорит, что у нас нет совести.
Елизавета Бам
У Вас-то, Иван Иванович, нет никакой совести. Вы просто мошенник.
Второй
Кто мошенник? Это я? Это я? Это я мошенник?!
Первый
Ну подожди, Иван Иванович! Елизавета Бам, прика...
Второй
Нет, постойте, Петр Николаевич, Вы мне скажите, это я мошенник?
Первый
Да отстаньте же Вы!
Второй
Это что же, я, по-Вашему, мошенник?
Первый
Да, мошенник!!!
Второй
Ах так, значит по-Вашему я мошенник! Так Вы сказали?
Первый
Убирайтесь вон! Балда какая! Я еще пошел на ответственное дело. Вам
слово сказали, а Вы уж и на стену лезете. Кто же Вы после этого? Просто
идиот!
Второй
А Вы шарлатан!
Первый
Убирайтесь вон!
Елизавета Бам
Иван Иванович мошенник!
Второй
Я Вам этого не прощу!
Первый
Я Вас сейчас спущу с лестницы!
Елизавета Бам открывает двери.
Иван Иванович
Попробуйте скиньте!
Пётр Николаевич
Скину, скину, скину, скину!
Елизавета Бам
Руки коротки!
Пётр Николаевич
Это у меня-то руки коротки?
Елизавета Бам
Ну да!
Иван Иванович
У Вас! У Вас! Скажите, ведь у него?
Елизавета Бам
У него!
Пётр Николаевич
Елизавета Бам, Вы не смеете так говорить.
Елизавета Бам
Почему?
Пётр Николаевич
Потому что Вы лишены всякого голоса. Вы совершили гнусное преступление.
Не Вам говорить мне дерзости. Вы - преступница!
Елизавета Бам
Почему?
Пётр Николаевич
Что почему?
Елизавета Бам
Почему я преступница?
Пётр Николаевич
Потому что Вы лишены всякого голоса.
Иван Иванович
Лишены всякого голоса.
Елизавета Бам
А я не лишена. Вы можете проверить по часам.
Пётр Николаевич
До этого дело не дойдет. Я у дверей расставил стражу, и при малейшем
толчке Иван Иванович икнет в сторону.
Елизавета Бам
Покажите. Пожалуйста, покажите.
Пётр Николаевич
Ну, смотрите. Предлагаю отвернуться. Раз, два, три.
толкает тумбу
Елизавета Бам
Еще раз, пожалуйста! Как это вы делаете?
Пётр Николаевич
Очень просто. Иван Иванович, покажите.
Иван Иванович
С удовольствием.
Елизавета Бам
Да ведь это же прелесть как хорошо.
кричит
Мама! Пойди сюда! фокусники приехали. Сейчас придет моя мама...
Познакомьтесь, Петр Николаевич, Иван Иванович. - Вы что-нибудь нам
покажете?
Иван Иванович
С удовольствием.
Пётр Николаевич
Халэ оп! Сразу, сразу.
Иван Иванович
Тут негде упереться.
Елизавета Бам
Хотите, может быть, полотенце?
Иван Иванович
Зачем?
Елизавета Бам
Просто так. Хи-хи-хи-хи.
Иван Иванович
У вас чрезвычайно приятная внешность.
Елизавета Бам
Ну да? Почему?
Иван Иванович
Ы-ы-ы-ы-ы потому что вы незабудка.
громко икает
Елизавета Бам
Я незабудка? Правда? А вы тюльпан.
Иван Иванович
Как?
Елизавета Бам
Тюльпан.
Иван Иванович (в недоумении)
Очень приятно-с.
Елизавета Бам (в нос)
Разрешите вас сорвать.
Отец (басом)
Елизавета, не дури.
Елизавета Бам (отцу)
Я, папочка, сейчас перестану.
Иван Ивановичу, в нос
Встаньте на четверинки.
Иван Иванович
Если позволите, Елизавета Таракановна, я пойду лучше домой. Меня ждет
жена дома. У ней много ребят, Елизавета Таракановна. Простите, что я
так надоел Вам. Не забывайте меня. Такой уж я человек, что все меня
гоняют. За что, спрашивается? Украл я, что ли? Ведь нет! Елизавета
Эдуардовна, я честный человек. У меня дома жена. У жены ребят много.
Ребята хорошие. Каждый в зубах по спичечной коробке держит. Вы уж
простите меня. Я, Елизавета Михайловна, домой пойду.
Мамаша поет под музыку
Вот вспыхнуло утро, румянятся воды, над озером быстрая чайка летит и
т.д.
Пётр Николаевич
Ну вот и приехали!
Папаша
Слава Тебе, Господи!
уходят
Елизавета Бам
А ты, мама, не пойдешь разве гулять?
Мамаша
А тебе хочется?
Елизавета Бам
Страшно.
Мамаша
Нет, не пойду.
Елизавета Бам
Пойдем, ну-у-у-у.
Мамаша
Ну пойдем, пойдем.
уходят | сцена пуста
Иван Иванович и Петр Николаевич (вбегая)
Где, где, где
Елизавета Бам,
Елизавета Бам,
Елизавета Бам.
Пётр Николаевич
Тут, тут, тут.
Иван Иванович
Там, там, там.
Пётр Николаевич
Где мы оказались, Иван Иванович?
Иван Иванович
Петр Николаевич, мы с вами взаперти.
Пётр Николаевич
Что за безобразие! Прошу меня не тычь!
Иван Иванович
Вот Вам фунт, баста пять без пяти.
Пётр Николаевич
Где Елизавета Бам?
Иван Иванович
Зачем ее надо Вам?
Пётр Николаевич
Чтобы убить!
Иван Иванович
Хм, Елизавета Бам сидит на скамейке там.
Пётр Николаевич
Бежим тогда во всю прыть.
оба бегут на одном месте. на авансцену выносят полено, и пока П.Н. и И.И. бегут, распиливают это полено
Хоп, хоп,
ногами
закат за
горами
облаками розовыми
пух, пух
паровозами
хук, хук
филина бревно!
- распилено.
отодвигается кулиса и за кулисами сидит Е.Б.
Елизавета Бам
Вы меня ищете?
Пётр Николаевич
Вас! Ванька, она тут!
Иван Иванович
Где, где, где?
Пётр Николаевич
Здесь под фарлушкой.
на сцену выходит нищий
Иван Иванович
Тащи ее наружу!
Пётр Николаевич
Не вытаскивается!
Нищий (Елизавете Бам)
Товарищ, помоготе.
Иван Иванович (заикаясь)
Вот следующий раз у меня больше опыта будет. Я как все подметил.
Елизавета Бам (нищему)
У меня ничего нет.
Нищий
Копеечку бы.
Елизавета Бам
Спроси того вон дяденьку.
указывает на Петра Николаевича
Пётр Николаевич (Ивану Ивановичу, заикаясь)
Ты гляди, что ты делаешь!
Иван Иванович (заикаясь)
Я корни выкапываю.
Нищий
Помогите, товарищи.
Пётр Николаевич (нищему)
Давай. Залезай туда.
Иван Иванович
Руками обопрись о камушки.
нищий улезает под кулису
Пётр Николаевич
Ничего, он это умеет.
Елизавета Бам
Садитесь и вы. Чего смотреть?
Иван Иванович
Благодарю.
Пётр Николаевич
Сядем.
садятся
Елизавета Бам
Что-то муж мой не идет. Куда он пропал?
Пётр Николаевич
Придет.
вскакивает и бежит по сцене
Чур-чура!
Иван Иванович
Ха-ха-ха.
бежит за Петром Николаевичем
Где же дом?
Елизавета Бам
Тут вот, за этой черточкой.
на сцену выходит Папаша с пером в руке
Пётр Николаевич (хлопает Ивана Ивановича)
Ты пятнашка!
Елизавета Бам
Иван Иванович, бегите сюда!
Иван Иванович
Ха-ха-ха, у меня ног нет!
Пётр Николаевич
А ты так, на четверенках!
Папаша
Про которую написано было.
Елизавета Бам
Кто пятнашка?
Иван Иванович
Я, ха-ха-ха, в штанах!
Пётр Николаевич и Елизавета Бам
Ха-ха-ха-ха!..
Папаша
Коперник был велишайшим ученым.
Иван Иванович (валится на пол)
У меня на голове волосы.
Пётр Николаевич и Елизавета Бам
Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Иван Иванович
Я весь лежу на полу!
на сцену выходит Мамаша
Пётр Николаевич и Елизавета Бам
Ха-ха-ха-ха-ха!
Елизавета Бам
Ой, ой, не могу!
Папаша
Покупая птицу, смотри, нет ли у нее зубов. Если есть зубы, то это не
птица.
выходит
Пётр Николаевич (поднимая руку)
Прошу как следует вслушаться в мои слова. Я хочу доказать Вам, что
всякое несчастие наступает неожиданно. Когда я был еще совсем молодым
человеком, я жил в небольшом домике со скрипучей дверью. Я жил один в
этом домике. Кроме меня были лишь одни мыши и тараканы. Тараканы всюду
бывают; когда наступала ночь, я запирал дверь и тушил лампу. Я спал, не
боясь ничего.
Голос за сценой
Н и ч е г о!
Мамаша
Ничего!
Дудочка за сценой
! - !
Иван Иванович
Ничего!
Рояль
! - !
Пётр Николаевич
Ничего.
пауза
Мне нечего было бояться. И действительно. Грабители могли бы прийти и
обыскать весь домик. Что бы они нашли? Ничего.
Дудочка за сценой
! - !
пауза
Пётр Николаевич
А кто бы еще мог забраться ко мне ночью? Больше некому ведь? Правда?
Голос за сценой
Ведь некому же больше?
Пётр Николаевич
Правда? Но однажды я просыпаюсь..
Иван Иванович
...и вижу, дверь открыта, а в дверях стоит какая-то женщина. Я смотрю
на нее прямо в упор. Она стоит. Было достаточно светло. Должно быть,
дело близилось к утру. Во всяком случае, я видел хорошо ее лицо. Это
была вот кто.
показывает на Елизавету Бам
Тогда она была похожа...
Все
На меня!
Иван Иванович
Говорю, чтобы быть.
Елизавета Бам
Что Вы говорите?
Иван Иванович
Говорю, чтобы быть. Потом, думаю, уже поздно. Она слушает меня.
все, кроме Елизаветы Бам и Ивана Ивановича уходят
Я спросил ее, чем она это сделала. Она говорит, что подралась с ним на
эспадронах. Дрались честно, но она не виновата, что убила его. Слушай,
зачем ты убила Петра Николаевича?
Елизавета Бам
Ура, я никого не убивала!
Иван Иванович
Взять и зарезать человека! Сколь много в этом коварства! Ура! ты это
сделала, а зачем!
Елизавета Бам (уходит в сторону и оттуда)
Уууууууууу-у-у-у-у.
Иван Иванович
Волчица.
Елизавета Бам
Ууууу-у-у-у-у-у-у-у.
Иван Иванович
Во-о-о-о-о-лчица.
Елизавета Бам (дрожит)
У-у-у-у-у - черносливы.
Иван Иванович
Пр-р-р-рабабушка.
Елизавета Бам
Ликование!
Иван Иванович
Погублена навеки!
Елизавета Бам
Вороной конь, а на коне солдат!
Иван Иванович (зажигает спичку)
Голубушка Елизавета!
Елизавета Бам
Мои плечи, как восходящее солнце!
влезает на стул
Иван Иванович (садясь на корточки)
Мои ноги, как огурцы!
Елизавета Бам (влезая выше)
Ура! Я ничего не говорила!
Иван Иванович (ложась на пол)
Нет, нет, ничего, ничего. Г.г. пш. пш.
Елизавета Бам (поднимая руки)
Ку-ни-ма-га-ни-ли-ва-ни-баууу!
Иван Иванович (лежа на полу, поет)
Мурка кошечка
молочко приговаривала
на подушку прыгала
и на печку прыгала
прыг, прыг.
Скок, скок.
Елизавета Бам (кричит)
Дзы калитка! Рубашка! веревка!
Иван Иванович (приподнимаясь)
Прибежали два плотника и спрашивают: в чем дело?
Елизавета Бам
Котлеты! Варвара Семенна!
Иван Иванович (кричит, стиснув зубы)
Плясунья на проволо-о-о!
Елизавета Бам (спрыгивая со стула)
Я вся блестящая!
Иван Иванович (бежит вглубь комнаты)
Кубатура этой комнаты нами не изведана.
кулисы подают Папашу и Мамашу
Елизавета Бам (бежит на другой конец сцены)
Свои люди, сочтемся!
Иван Иванович (прыгая на стул)
Благополучие Пенсильванского пастуха и пасту-у-у-у!
Елизавета Бам (прыгая на другой стул)
Иван Ива-а-а-а!
Папаша (показывая коробочку)
Коробочка из дере-е-е-е!
Иван Иванович (со стула)
Пока-а-а!
Папаша
Возьми посмо-о-о!
Мамаша
Ау-у-у-у-у!
Елизавета Бам
Нашла подберезови-и-и-и!
Иван Иванович
Пойдемте на озеро!
Папаша
Ау-у-у-у-у!
Елизавета Бам
Ау-у-у-у-у!
Иван Иванович
Я вчера Кольку встретил!
Мамаша
Да что Вы-ы-ы?
Иван Иванович
Да, да. Встретил, встретил. Смотрю, Колька идет и яблоко несет. Что,
говорю, купил? Да, говорит, купил. Потом взял и дальше пошел.
Папаша
Скажите пожалуйста-а-а-а-а!
Иван Иванович
Нда. Я его спросил: ты что, яблоки покупал или крал? А он говорит:
зачем крал? Покупал. И пошел себе дальше.
Мамаша
Куда же это он пошел?
Иван Иванович
Не знаю. Не крал, не покупал. Пошел себе.
Папаша
С этим не совсем любезным приветствием сестра привела его к более
открытому месту, где были составлены в кучу золотые столы и кресла, и
штук пятнадцать молодых девиц весело болтали между собой, сидя на чем
Бог послал. Все эти девицы сильно нуждались в горячем утюге и все
отличались странной манерой вертеть глазами, ни на минуту не переставая
болтать.
Иван Иванович
Друзья, мы все тут собрались. Ура!
Елизавета Бам
Ура!
Мамаша и Папаша
Ура!
Иван Иванович (дрожа и зажигая спичку)
Я хочу сказать вам, что с тех пор, как я родился, прошло 38 лет.
Мамаша и Папаша
Ура!
Иван Иванович
Товарищи. У меня дом есть. Дома жена сидит. У ней много ребят. Я их
сосчитал - 10 штук.
Мамаша (топчась на месте)
Дарья, Марья, Федор, Пелагея, Нина, Александр и четверо других.
Папаша
Это все мальчики?
Елизавета Бам (бежит вокруг сцены)
Оторвалась отовсюду!
Оторвалась и побежала!
Оторвалась и ну бегать!
Мамаша (бежит за Елизаветой Бам)
Хлеб есшь?
Елизавета Бам
Суп есшь?
Папаша
Мясо есшь?
бежит
Мамаша
Муку есшь?
Иван Иванович
Брюкву есшь?
бежит
Елизавета Бам
Баранину есшь?
Папаша
Котлеты есшь?
Мамаша
Ой, ноги устали!
Иван Иванович
Ой, руки устали!
Елизавета Бам
Ой, ножницы устали!
Папаша
Ой, пружины устали!
Мамаша
На балкон дверь открыта!
Иван Иванович
Хотел бы я подпрыгнуть до четвертого этажа.
Елизавета Бам
Оторвалась и побежала! Оторвалась и ну бежать!
Папаша
Караул, моя правая рука и нос такие же штуки, как левая рука и ухо!
Хор (под музыку на мотив увертюры)
До свидания, до свидания.
!! - !
Наверху говорит сосна,
а кругом говорит темно.
На сосне говорит кровать,
а в кровати лежит супруг.
До свидания, до свидания.
!! - !
!! - !
Как-то раз прибежали мы
! - ! в бесконечный дом.
А в окно наверху глядит
сквозь очки молодой старик.
До свидания, до свидания.
!! - !
!! - !
Растворились ворота,
показались ! - !
увертюра
Иван Иванович
Сам ты сломан
стул твой сломан.
Скрипка
па па пи па
па па пи па
Петр Николаевич:
Встань Берлином
надень пелерину.
Скрипка
па па пи па
па па пи па
Пётр Николаевич
Восемь минут
пробегут незаметно.
Скрипка
па па пи па па
па па пи
Пётр Николаевич
Вам счет отдан
будите трудыны
взвод или роту
вести пулемет.
Барабан
! - - !
! - - !
! - - ! - - ! - !
Пётр Николаевич
Клочья летели неделю за неделей.
Сирена и барабан
виа-а бум, бум виа-а-а бум.
Пётр Николаевич
Капитанного шума первого не заметила сикурая невеста.
Сирена
виа, виа, виа, виа.
Пётр Николаевич
Помогите сейчас, помогите, надо мною салат и водица.
Скрипка
па па пи па
па па пи па
Иван Иванович
Скажите, Петр Николаевич, Вы были там на той горе.
Пётр Николаевич
Я только что оттуда, там прекрасно.
Цветы растут. Деревья шелестят.
Стоит избушка - деревянный домик,
в избушке светит огонек,
на огонек слетаются черницы,
стучат в окно ночные комары.
Порой шмыгнет и выпорхнет под
крышей разбойник старый козодой,
собака цепью колыхает воздух
и лает в пустоту перед собой,
а ей в ответ невидные стрекозы
бормочут заговор на все лады.
Иван Иванович
А в этом домике, который деревянный,
который называется избушка,
в котором огонек блестит и шевелится,
кто в этом домике живет?
Пётр Николаевич
Никто в нем не живет
и дверь не растворяет,
в нем только мыши трут ладонями муку,
в нем только лампа светит розмарином
да целый день пустынником сидит
на печке таракан.
Иван Иванович
А кто же лампу зажигает?
Пётр Николаевич
Никто, она горит сама.
Иван Иванович
Но этого же не бывает!
Пётр Николаевич
Пустые, глупые слова!
Есть бесконечное движенье,
дыханье легких элементов,
планетный бег, земли вращенье,
шальная смена дня и ночи,
глухой природы сочетанье,
зверей дремучих гнев и сила
и покоренье человеком
законов света и волны.
Иван Иванович (зажигая спичку)
Теперь я понял,
понял, понял,
благодарю и приседаю,
и как всегда, интересуюсь
который час? скажите мне.
Пётр Николаевич
Четыре. Ой, пора обедать!
Иван Иванович, пойдемте,
но помните, что завтра ночью
Елизавета Бам умрет.
Папаша (входя)
Которая Елизавета Бам,
которая мне дочь,
которую хотите вы на следующую ночь
убить и вздернуть на сосне,
которая стройна,
чтобы знали звери все вокруг
и целая страна.
А я приказываю вам
могуществом руки забыть Елизавету Бам
законам вопреки.
Пётр Николаевич
Попробуй только запрети,
я растопчу тебя в минуту,
потом червонными плетьми
я перебью твои суставы.
Изрежу, вздую и верхом
пущу по ветру петухом.
Иван Иванович
Ему известно все вокруг,
он повелитель мне и друг,
одним движением крыла
он двигает морями,
одним размахом топора
он рубит лес и горы
одним дыханием своим
он всюду есть неуловим.
Папаша
Давай, сразимся, чародей,
ты словом, я рукой,
пройдет минута, час пройдет,
потом еще другой.
Погибнешь ты, погибну я,
все тихо будет там,
но пусть ликует дочь моя
Елизавета Бам.
сраженье двух богатырей
Иван Иванович
Сраженье двух богатырей!
Текст - Иммануила Красдайтейрик.
Музыка - Велиопага, нидерландского пастуха.
Движенье - неизвестного путешественника.
Начало объявит колокол!
Голоса с разных концов зала:
Сраженье двух богатырей!
Текст - Иммануила Красдайтейрик.
Музыка - Велиопага, нидерландского пастуха!
Движенье - неизвестного путешественника!
Начало объявит колокол!
Сраженье двух богатырей!
и т.д.
Колокол
Бум, бум, бум, бум, бум.
Пётр Николаевич
Курыбыр дарамур
дыньдири
слакатырь пакарадагу
ды кы чири кири кири
занудила хабакула
хе-е-ель
ханчу ана куды
стум чи на лакуды
пара вы на лыйтена
хе-е-ель
чапу ачапали
чапатали мар
набалочина
хе-е-ель
поднимает руку
Папаша
Пускай на солнце залетит
крылатый попугай,
пускай померкнет золотой,
широкий день, пускай.
Пускай прорвется сквозь леса
копыта звон и стук,
и с визгом сходит с колеса
фундамента сундук.
И рыцарь, сидя за столом
и трогая мечи, поднимет чашу, а потом
над чашей закричит:
Я эту чашу подношу
к восторженным губам,
я пью за лучшую из всех,
Елизавету Бам.
Чьи руки белы и свежи,
ласкали мой жилет...
Елизавета Бам, живи,
живи сто тысяч лет.
Пётр Николаевич
Ну-с, начинаем.
Прошу внимательно следить
за колебаньем наших сабель,
куда которая бросает острие
и где которая приемлет направление.
Иван Иванович
Итак, считаю нападенье слева!
Папаша
Я режу вбок, я режу вправо,
Спасайся кто куды!
Уже шумит кругом дубрава,
растут кругом сады.
Пётр Николаевич
Смотри поменьше по сторонам,
а больше наблюдай движенье
железных центров и сгущенье смертельных сил.
Папаша
Хвала железу - карборунду!
Оно скрепляет мостовые
и, электричеством сияя,
терзает до смерти врага!
Хвала железу! Песнь битве!
Она разбойника волнует,
младенца в юноши выносит
терзает до смерти врага!
О песнь битве! Слава перьям!
Они по воздуху летают,
глаза неверным заполняют,
терзают до смерти врага!
О слава перьям! Мудрость камню.
Он под сосной лежит серьезной,
из-под него бежит водица
навстречу мертвому врагу.
Петр Николаевич падает.
Пётр Николаевич
Я пал на землю поражен,
прощай, Елизавета Бам,
сходи в мой домик на горе
и запрокинься там.
И будут бегать по тебе
и по твоим рукам глухие мыши, а затем
пустынник таракан.
Звонит колокол.
Ты слышишь, колокол звенит
на крыше бим и бам.
Прости меня и извини, Елизавета Бам.
Иван Иванович
Сраженье двух богатырей окончено.
Петра Николаевича выносят.
Елизавета Бам (входя)
Ах,папочка,ты тут.
Я очень рада,
я только что была в кооперативе,
я только что конфеты покупала,
хотела, чтобы к чаю был бы торт.
Папаша (расстегивая ворот)
Фу, утомился как.
Елизавета Бам
А что ты делал?
Папаша
Да... я дрова колол и страшно утомлен.
Елизавета Бам
Иван Иванович, сходите в полпивную и принесите нам бутылку пива и
горох.
Иван Иванович
Ага, горох и полбутылки пива, сходить в пивную, а оттудова сюда.
Елизавета Бам
Не полбутылки, а бутылку пива, и не в пивную, а в горох идти!
Иван Иванович
Сейчас, я шубу в полпивную спрячу, а сам на голову одену полгорох.
Елизавета Бам
Ах, нет, не надо, торопитесь только, а мой папочка устал колоть дрова.
Папаша
О что за женщины, понятия в них мало,
они в понятиях имеют пустоту.
Мамаша (входя)
Товарищи. Маво сына эта мержавка укокосыла.
Из-за кулис высовываются две головы.
Головы
Какая? Какая?
Мамаша
Эта вот, с такими вот губами!
Елизавета Бам
Мама, мама, что ты говоришь?
Мамаша
Все из-за тебя евонная жизнь окончилась вничью.
Елизавета Бам
Да ты мне скажи, про кого ты говоришь?
Мамаша (с каменным лицом)
Иих! иих! иих!
Елизавета Бам
Она с ума сошла!
Мамаша
Я каракатица.
кулисы поглощают Папашу и Мамашу
Елизавета Бам
Они сейчас придут, что я наделала!
Мамаша
3 x 27 = 81.
Елизавета Бам
Они обязательно придут, чтобы поймать и стереть с лица земли. Бежать.
Надо бежать. Но куда бежать? Эта дверь ведет на лестницу, а на лестнице
я встречу их. В окно?
смотрит в окно
О-о-о-о-х. Мне не прыгнуть. Высоко очень! Но что же мне делать? Э!
Чьи-то шаги. Это они. Запру дверь и не открою. Пусть стучат, сколько
хотят.
запирает дверь | стук в дверь, потом
Голос
Елизавета Бам, именем закона, приказываю Вам открыть дверь.
молчание
Первый голос
Приказываю Вам открыть дверь!
молчание
Второй голос (тихо)
Давайте ломать дверь.
Первый голос
Елизавета Бам, откройте, иначе мы сами взломаем!
Елизавета Бам
Что вы хотите со мной сделать?
Первый
Вы подлежите наказанию.
Елизавета Бам
За что? Почему вы не хотите сказать мне, что я сделала?
Первый
Вы обвиняетесь в убийстве Петра Николаевича Крупернак.
Второй
И за это Вы ответите.
Елизавета Бам
Да я не убивала никого!
Первый
Это решит суд.
Елизавета Бам открывает дверь | входят Петр Николаевич и Иван Иванович, переодетые в пожарных
Елизавета Бам
Я в вашей власти.
Пётр Николаевич
Именем закона Вы арестованы.
Иван Иванович (зажигая спичку)
Следуйте за нами.
Елизавета Бам (кричит)
Вяжите меня! Тащите за косу! Продевайте сквозь корыто! Я никого не
убивала. Я не могу убивать никого!
Пётр Николаевич
Елизавета Бам, спокойно!
Иван Иванович
Смотрите в даль перед собой.
Елизавета Бам
А в домике, который на горе, уже горит огонек. Мыши усиками шевелят,
шевелят. А на печке таракан тараканович, в рубахе с рыжим воротом и с
топором в руках сидит.
Пётр Николаевич
Елизавета Бам! Вытянув руки и потушив свой пристальный взор, двигайтесь
следом за мной, хроня суставов равновесие и сухожилий торжество. За
мной.
медленно уходят | занавес
писано с 12 по 24 декабря 1927 года