<b>В Неделю 21-ю по Пятидесятнице</b> В позапрошлое служение говорил я вам: под воскресенье вечером, или в воскресенье пред литургиею прочитывать положенное Евангелие с размышлением, чтоб чрез то праздничное душе доставить питание и расположить ее к духовному в храме ликованию и для примера коротко протолковал вам два Евангелия. — Сделали ль теперь сами так? Если не сделали, так давайте теперь сделаем. — Я протолкую вам и нынешнее Евангелие,— а вы послушайте, и тем восполните неисполненный урок домашнего о нем размышления. Ныне читалась притча о сеятеле (Лк. 8:5-15). — Хоть и прошлый год я говорил вам о ней малое — нечто; но она такого рода, что если и еще придется несколько раз говорить, — всего не исчерпаешь, чему она учит. Так она многообъятна. Почему Господь, сказав сию притчу, присовокупил: имеяй уши слышати, да слышит, — и, растолковав ее, опять повторил то же слово: имеяй уши слышати, да слышит. Содержание сей притчи, конечно, вам известно. Господа окружало множество народа,— И Он поучал его. Народу было много, и слово было обильно. — Но всевидящее око Его видело, что не все слушают слово, как следует, не все принимают его с должным расположением, и не у всех потому приносит оно чаемый плод. Почему, желая вразумить неисправных слушателей и всех научить — блюстися, како слышати (Лк. 8:18), — Он изъясняет им участь слова Своего в сердцах слушающих участию семени, сеемого сеятелем. — Народ многий, стоявший пред Ним, Он уподобляет полю. Себя сравнивает с сеятелем, слово Свое с семенем. — И говорит: как, когда сеет сеятель, иное семя падает при пути и попрано бывает проходящими, и птицы небесные зобают его; другое падает на каменистом месте,— где мало земли, — и, прозябши и давши росток, скоро засыхает, по недостатку влаги и почвы, в которую могло бы углубиться; иное падает посреди терния,— и вырастает; но прежде чем принесет плод, выросшее спешнее его терние подавляет его; иное, наконец, падает на земле доброй — и, прозябши, приносит плод сторицею. — Так и слово Мое, говорит, у иных — слышащих бывает то же, что семя при пути: у иных — то же, что семя на каменистом месте; у иных — то же, что семя посреди терния, а у иных — то же что семя на земле доброй. — У кого именно и почему такова бывает участь слова Его, Господь объясняет тут же несколькими характеристическими чертами, на которые и обратите все ваше внимание. У кого же это слово Божие слышимое — бывает то же, что семя при пути? Вот как рассудим о сем. — Придорожная земля не открывает недр своих, чтоб принять семя, — семя падает на нее,— но остается на поверхности,— внутрь не входит.— Вот эта черта,— что семя остается на поверхности и внутрь не входит, и укажет нам, какого рода слушатели слова Божия изображаются сим. — Именно — это те, кои слышат слово, но оно в душу их не входит: мысль не понимает его, сердце сочувствия к нему не изъявляет, и расположения никакого в себе изменения не обещают, — так что оно и слышанное будто не слышано; ухом принято, а души не коснулось; душа не открыла себя, чтоб принять его; слово чуждым ему осталось. — У кого же, именно, такова бывает душа, укажут следующие свойства придорожной земли. — Придорожная земля не пахана и не приготовлена к засеву, — и семя сеятеля падает на него невзначай. — Этою чертою она представляет образ тех душ, кои совсем не думают о Боге и вещах Божественных, а заняты совсем другим, — совсем к другому привыкли; почему, когда внезапно услышат слово Божие, оно не вмещается в их душу; не таков у них сгиб ума и все настроение, — и слово остается у них невоспринятым. — Придорожная земля суха — жестка. Этою чертою,— применительно к тому, как мы говорим: сухо, жестко обошелся со мною, — она изображает тех, кои неприязненно относятся к Божественным истинам и вещам,— и слово о них отвергается ими с яростию, — как семя отскакивает от сухой земли, — и попирается с презрением, как семя, проходящими по пути. — Придорожная земля есть земля проходная; проходящие топчут ее и не дают произрастать на ней ничему. Семя хоть падает, но остается наруже, видно, — и птицы пролетающия расклевывают его. Этою чертою она изображает тех, кои не остепеняют мыслей своих и, не установляя внимания, дают волю воображению, которое, образ за образом представляя и один другим непрестанно сменяя, делает душу похожею на дорогу, по которой проходят один за другим разные лица. В этом состоянии, если и слышится слово, — тотчас забывается, другое слышится, — и тоже забывается и так далее. Мечты вытесняют их из памяти, или лучше — без забвения приходит и похищает слово от сердца. От сего иной, например, целую службу простоит задумавшись, — и ничего не вспомнит из того, что было в церкви. — Вот какие слушатели слова изображаются придорожною землею! У кого, во-вторых, слово Божие,— слышимое, бывает похоже на семя, падающее на каменистую землю? — Вот как о сем рассудим. — Каменистая земля не то же, что камень голый. Она бывает покрыта небольшим слоем земли, достаточным на то, чтобы принять семя и скрыть его в себе. Семя здесь, овлаженное и согретое, быстро дает корень и ростки; но как земли мало, то солнце скоро иссушает ее, и — семя, не имея влаги на питание себя, засыхает.— Заметьте — отличительная черта в сем роде почвы та, что только на поверхности есть земля, а дальше — камень; — только поверхностию принимается семя, а глубже ему не дается ходу. — Этою чертою земля каменистая изображает всех тех, кои принимают слово Божие, но поверхностно,— принимают как бы верхнею частью души, а в глубь не пропускают, не дают ему проникнуть себя, — именно, — те, во-первых, кои слышат Божественные истины, и понимают их и знают, чему они учат, но ума своего по ним не преобразуют, а позволяют ему содержать в себе и другая мысли и воззрения;— во-вторых, те, кои слышат Божественные заповеди и хорошо понимают чего они требуют, — но расположений своих по ним не преобразовывают, а позволяют скрываться в сердце и таким расположениям, кои не согласны с заповедями Божиими; в-третьих, — те, кои слышат с радостию обетование вечных благ и желают быть наследниками их; но в то же время не отсекают земных пристрастий и в жизни своей опираются более на земные надежды, нежели на чаяния небесные. — Вообще те, кои поверхность Христиане суть, — но по внутреннейшему своему настроению, — потому, как видит их всевидящее око Божие, совсем не то суть. Бывают у них и речи Христианские, и рассуждения, и дела; но все это только до времени, как говорит Спаситель. — Когда все им благоприятно, — и они хороши. — А случись какая теснота из-за Христианского исповедания, — они тотчас и от истины откажутся и правила все Христианские готовы бывают нарушить, так как они не составляют внутреннейшего их настроения. Так и Спаситель говорит о них, — что они во время веруют, а во время напасти отпадают. Вот кого изображает земля каменистая! У кого, в 3-х, слово — слышимое — бывает то же, что семя, падшее среди терния? — Видите ли, тут нет камней, земли много; семя, падшее в нее, дает корень и ствол, и готово бы уже и плод принесть; но тут же вырастает терние, подавляет его и заглушает, — и оно остается бесплодно. — Сею чертою, — то есть, что семя уже выросло, — осталось только плод принесть, да терние не дало, изображаются два рода лиц: во 1-х, те, кои, искренно уверовав сердцем, и жизнь свою установить по духу Христову начинают; но, потрудившись так сколько-нибудь времени, увлекаются снова чувственными удовольствиями, или прелестию богатства и много — печального многоимания; отстают от прежних правил Христианских, огрубевают от суеты и сластей житейских в мыслях и чувствах и забывают совсем почти свои прежние понятия и благочестивые порядки, — то есть у них замирает все, прежде возращенное, добро; — а, во 2-х, тех, кои слышат слово и услаждаются им и долг следовать ему вполне сознают; но не заботятся очистить сердце свое у страстей и оставляют их в нем качествовать во всей силе. От сего, как только нужно бывает поступать по-христиански, наперекор страстям, — страсть восстает и подавляет доброе намерение, которое уже образовалось, и которое оставалось только привесть в исполнение. Надобно бы простить, и готов бы; но восстает гордость и подавляет мысль о прощении. Надобно бы помочь; но восстает скупость и подавляет мысль о том. — Так и во всем. — Таковы все, как говорит Господь, коих добрые намерения печалию, богатством и сластьми житейскими подавляются и не совершают плода. У кого, наконец, слово Божие, — слышимое, — бывает то же, что семя, падшее на добрую землю? — У тех, говорит Господь, иже добрым сердцем и благим слышавше слово, держат и плод творят в терпении. У тех, то есть, кои не имеют худых свойств всех изображенных пред сим слушателей, а, напротив, обладают противоположными им хорошими качествами, — кои слышат слово Божие сердцем открытым, с теплым усердием и любовию, кои услышанное слово держат, и не поверхностно притом, а объемлют всеми силами души своей и всецело им проникаются, и кои плод творят в терпении, — исполняют слово каких бы это трудов и лишений ни стоило, не поддаваясь возникающим страстям, и терпеливо и мужественно противостоя им и побеждая их. Вот вам толкование нынешней притчи. Вняли ль вы толкованию сему? Если вняли, позаботьтесь приложить к себе, и что укорно, того избегать, а елика достохвальна, о том ревновать положите. Это и будет точным исполнением того, что сказал Господь в заключение притчи и толкования ее: имеяй уши слышати, да слышит. И еще: блюдитеся убо, како слышите. Аминь. <br><div class="interpretation-root"><p class="interpretation-root-title">Источник</p><span>1 ноября 1864 г. В неделю 21-ю, во Владимирском соборе</span></div>
