Поклонение волхвов - Рембрандт Харменс ван Рейн

Описание произведения

На полотне изображён эпизод Евангелия от Матфея, в котором говорится о мудрецах, пришедших с Востока, чтобы поклониться младенцу Иисусу и принести ему дары: «…увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну» (Мф. 2:1-11). Евангелист не пишет о количестве волхвов, но по числу принесенных даров, предполагается, что их было трое.

Подобная недосказанность позволяла художникам воплощать эту идею в различных композициях, интерпретируя событие, согласно своему умению и фантазии. По мере развития иконографического типа царей стали изображать как представителей трёх возрастов человека (Бальтазар – юноша, Мельхиор – зрелый мужчина и Каспар – старик), а также трёх различных сторон света (Бальтазар – нубиец, Мельхиор – европеец и Каспар – семит). Это говорит нам о том, что весть о пришествии Спасителя в мир была воспринята всеми людьми и народами.

В этой картине Рембрандт отразил своё сокровенное отношение к такому событию, как пришествие Мессии. Настолько долгожданно и значительно явилось оно для мира, чтосамые богатые, облеченные властью и тайной мудростью люди – волхвы, угадав на небесах знак, с разных концов земли пустились в путь, чтобы поклониться Ему и поднести дары. На переднем плане художник изобразил сидящую на соломенной подстилке (ведь по преданию Христос родился в хлеву), скромно одетую Марию. На руках её - спеленутый Младенец, которого мать бережно поддерживает. Перед ними, опустившись на колени и сложив руки в жесте молитвы, склонился убеленный сединами старец в богатом одеянии, здесь же рядом лежит его пышная чалма, которую он снял в знак уважения перед Иисусом. Мудрец смиренно склонился к Сыну Божию, возможно, что-то говорит ему, и мы видим, как внимательно прислушивается к его словам Богородица. Вся сцена освещена золотистым, каким-то неземным светом, яркие блики играют на плечах и чалме царя, озаряют головку Младенца. Этот трепетный, рембрандтовский свет – будто отблеск внутреннего мира человека – придаёт особую одухотворенность всем вещам, людям и событиям.

Живописец не стремится поразить нас колористическим богатством – картина исполнена охристыми красками в гризайльной манере. Но именно эти сближенные тона позволяют автору по-настоящему проявить своё умение, буквально залив трепещущим золотом всё вокруг. Вот позади старого волхва, присел на одно колено, держа тяжелую чашу в руках, юноша, самый молодой из волхвов. Его прекрасные кудри украшены сверкающим драгоценным венцом, и мелкие складки хитона отливают золотом. Он смущенно смотрит в сторону, переживая торжественность момента своим неискушенным детским сердцем.

Весь задний план заполнен богато одетой толпой, на фоне которой, раскинув руки, особо выделяется высокий дородный мужчина. Один из слуг держит над его головой огромный зонт, а с пояса у него свисает тяжелый медальон на цепи. Вероятно, это третий волхв – Мельхиор. Он стоит, выпрямившись во весь рост, правой рукой опираясь на посох, как будто напряженно дожидаясь своей очереди. Дальние углы пещеры тонут во мраке, лишь отдельные детали выхватывает яркий луч– то отблеск на шлеме воина, то мерцающую кайму на плаще. Такой контраст освещенных фигур на переднем плане и затенённого фона порождает свойственные стилю барокко особую эмоциональность и напряженный драматизм. Этой же мощной светотеньюхудожник моделирует фигуры, придавая им движение и экспрессию. Г. Вельфлин отмечал, что полотнам Рембрандта «свойственна истинно барочная глубина, созданная не композиционными приемами, а чисто живописными средствами».

История создания

Художник создал эту работу в 1632 г., буквально в первый год своего переезда в Амстердам. Принимая во внимание её скромные размеры, гризайльную манеру, а также то, что она написана на бумаге, было бы логичным заключить, что мастер мыслил ее как эскиз, подготовительный этап перед созданием более значительного произведения. Надо сказать, что законченная картина на этот сюжет со сходной композицией (она тоже хранится в Эрмитаже и атрибутируется как «Мастерская Рембрандта») много потеряла в своих художественных качествах. Её фигуры, выполненные в цвете, уже не излучают того внутреннего золотогосвета, не восхищают своей интимностью и одухотворенностью. Их жёсткие, сухие контуры не оставляют никакого сомнения в том, что эта работа выполнена не самим Рембрандтом, а по эскизу учителя кем-то из учеников, которых было немало у мастера в его первый, самый богатый и счастливый амстердамский период жизни.

А тот маленький, исполненный на бумаге, шедевр раскрывает перед нами приемы работы великого мастера. Для своих персонажей великий гений использовал сделанные в разное время натурные зарисовки и даже законченные портреты. Мы видим, что лица пожилого волхва и девы Марии – это лица родителей Рембрандта, какими они дошли до нас в портретах, исполненных гениальным сыном. А лицо, монументальная фигура, поза и даже одеяние волхва Мельхиора – это сам Рембрандт, такой, каким он смотрит на нас с «Автопортрета в восточном костюме», написанном чуть ранее – в 1631 г. Не так уж много у начинающего мастера было в то время натурщиков, да и платить им надо за позирование, а своё лицо – оно всегда перед тобой, можно часами изучать в зеркале разнообразные мимические нюансы, стараясь постичь и запечатлеть тончайшуюпсихологическую связь эмоций и их отражения в глазах.

Кстати, все эти, переливающиеся золотом, богатые ткани, шлемы, зонты, экзотические тюрбаны, служившие чудным фоном для задуманных художником картин, также ничуть не придуманы им, а писаны с натуры. Он видел их на пристанях богатого Амстердама во время своих длительных прогулок, когда наблюдал разгрузку многочисленных кораблей, приходивших в этот богатый торговый город со всех концов света. Они пленяли его своей экстравагантностью, он покупал их, выменивал на аукционах, отовсюду буквально стаскивая в свою мастерскую, а позже – в богатый дом. Это они – драгоценные чаши и разноцветные ткани – смотрят на нас со всех его полотен, создавая сказочный, древне-восточный антураж, это в них он наряжал свою любимую жену Саскию да и себя самого, чтобы писать всех этих ксерксов, давидов и артемисий, это из-за них, в конце концов, был описан за долги его дом… Он собирал их со страстностью коллекционера и утонченным эстетизмом художника, они вдохновляли его и поддерживали в нём творчество.

Отношение автора к вере

Рембрандт воспитывался в очень религиозной кальвинистской семье, где Библия была хлебом насущным. Об этом говорят многочисленные рисунки, на которых он изображал свою семью, расположившуюсявокруг стола за чтением Священного Писания. Почти на всех портретах мать художника читает большую, растрепанную книгу, сдвинув очки на нос и глубоко погрузившись мыслями в текст. Несомненно, что такое высоконравственное воспитание повлияло на всю его дальнейшую жизнь, явившись образцом длятонкого, одухотворенного восприятия событий, людей и явлений. Свою лепту внесло и обучение Рембрандта в течение семи лет в Латинской школе, где уделялось самое пристальное внимание религиозным исследованиям.

«Был ли Рембрандт образован и начитан? Говорят – нет», - так пишет в своих очерках известный исследователь Э. Фромантен. При описи имущества в его доме почти не было обнаружено книг, за исключением всё той же Библии, да ещё издания пьес его друга Яна Сикса, над иллюстрациями к которым художник работал. Но откуда же тогда эта глубина проникновения в сюжет, в содержание событий священной истории, откуда эта особая одухотворенность характеров? Библия оставалась его единственным чтением на всю жизнь. Он знал её практически наизусть, бесконечно обращаясь творчеством к многочисленным сценам и персонажам. Это ли не есть доказательство особого состояния духовидца и проводника воли Божьей? Мастер переживал все её коллизии как свои собственные, возможно, поэтому он изображал себя и своих близких в образах непосредственных участников библейских сцен, проникая внутренним зрением в мысли и ощущения действующих лиц. Вот мы узнаём лицо испуганной Саскии в картине 1637 г. «Пир Валтасара», а вот - она же, но уже такая важная и торжественная в «Свадебном пире Самсона» 1638 г. Вот грустит с запиской в руках Хендрикье Стоффельс в образе Вирсавии («Купание Вирсавии», 1654 г.), а этот прекрасный и нежный образ ангела – это же повзрослевший сын художника – Титус!

Мы не знаем, что выстрадало сердце мастера, когда умерла его горячо любимая жена Саския, мы не знаем, что он чувствовал, когда у него на глазах за бесценок распродали драгоценнейшую коллекцию гравюр и рисунков – Рембрандт не оставил своих впечатлений ни в письмах, ни в каких-либо записках. Но зато нам известно, что его творчество продолжалось без единого дня перерыва – это видно по датам живописных работ и особенно офортов. Как же такое может быть? Чем объяснить подобное бесстрастие? Ведь чёрствый человек не смог бы написать такие эмоциональные и драматичные картины! Тогда следует признать, что в дни печали, уныния и душевных потерь его поддерживала неугасимая вера в Бога, его страстная приверженность каждодневному труду, испепеляющая жажда успеть воплотить все свои мысли и отразить все глубины духа человеческого.

Биография

Рембрандт Харменс ван Рейн родился в Лейдене 15 июля 1606 года. Он был восьмым ребёнком в многодетной и зажиточной семье мельника. Родители могли себе позволить заботиться об образовании своих детей: почти все они посещали Народную школу, но наш будущий живописец учился вЛатинской гимназии и даже в возрасте 13 лет поступил в старейший в Голландии Лейденский университет. Правда, теоретическое образование не особо его заинтересовало, и очень быстро юноша ушёл изучать искусство: поначалу в родном Лейдене, у ничем не примечательного художника-ремесленника Якоба ван Сваненбюрха, позднее (в 1625 г.) – в Амстердаме, у Питера Ластмана, известного своими театрализованными историческими композициями.

Вернувшись в 1626 году в родной Лейден, будущий гений начал самостоятельную работу. Это было время активного накопления опыта и самоопределения. Художник понял, что ему близка реалистическая манера, он фиксировал свои впечатления в многочисленных натурных зарисовках и офортах, пробовал силы в законченных композициях, настойчиво стараясь проникнуть в психологию человека, уловить внутреннюю суть его души. Начиная с этого раннего периода и до конца жизни мастер писал многочисленные автопортреты. В большинстве своём они носили этюдный характер, но ведь на какой еще модели, как не на себе самом в любой момент удобно изучать лицо и мимику в различных эмоциональных состояниях!

В Амстердам Рембрандт переехал в 1631 г., а в 1634 женился на горячо любимой им Саскии ван Эйленбюрх. Это было счастливое десятилетие: художник приобрёл богатых покровителей, писал многочисленные заказные портреты, его мастерская была заполнена учениками, кроме того он стал автором нескольких шедевров («Урок анатомии доктора Тульпа», 1632, «Даная», 1636), вошедших в золотой фонд мирового искусства. Семейную жизнь Рембрандта нельзя назвать особенно счастливой: первые дети умирали в младенчестве, а в 1642 г. умерла и жена Саския, оставив на руках мастера годовалого сына – Титуса. В этом же году, после написания большой заказной работы «Ночной дозор», наметился и конфликт с заказчиками. Публика не захотела оценить как новизну замысла, так и несомненные художественные достоинства полотна. Это недопонимание в дальнейшем явилось одной из главных причин охлаждения к нему буржуазного общества и сокращения количества заказов. Но эти, а также последовавшие за ними другие несчастья, не остановили Рембрандта как художника, не подорвали его творческих сил. Упорно и настойчиво мастер продолжал идти собственным путем в искусстве. Как написал о нем искусствовед А.Г. Сечин: «Всё глубже и проникновеннее становится его творчество, всё смелее и многообразнее – живописные приёмы».

В 1656 г. было описано имущество мастера, а дом продан за долги. Многие заказчики и «друзья» отвернулись от него, обвиняя едва ли не в беспутстве и мотовстве. Интимная жизнь художника озарилась присутствием преданно полюбившей его молодой женщины – Хендрикье Стоффельс, ставшей настоящей матерью и для Титуса. Для самого Рембрандта она явилась источником нового вдохновения: именно с её неброского лица были писаны грустные и проникновенные вирсавии и мадонны. С этих пор своей жизни гений отходит от общепринятых бюргерских идеалов: деловитости, богатства, добропорядочности, а его творчество теперь отражает реальную борьбу добра и зла, остроту которой он ощутил в результате глубоких личных потрясений. И всё это отражается в его боговдохновенной живописи, приобретшей какое-то необъяснимое качество всечеловечности и особой духовности, ставшей искусством «на все времена».

Автор текста: Морочковская Инна Викторовна.