«Звезда Рождества»

Стояла зима.

Дул ветер из степи.

И холодно было младенцу в вертепе

На склоне холма.

Его согревало дыханье вола.

Домашние звери

Стояли в пещере,

Над яслями теплая дымка плыла.

Доху отряхнув от постельной трухи

И зернышек проса,

Смотрели с утеса

Спросонья в полночную даль пастухи.

Вдали было поле в снегу и погост,

Ограды, надгробья,

Оглобля в сугробе,

И небо над кладбищем, полное звезд.

А рядом, неведомая перед тем,

Застенчивей плошки

В оконце сторожки

Мерцала звезда по пути в Вифлеем.

Она пламенела, как стог, в стороне

От неба и Бога,

Как отблеск поджога,

Как хутор в огне и пожар на гумне.

Она возвышалась горящей скирдой

Соломы и сена

Средь целой вселенной,

Встревоженной этою новой звездой.

Растущее зарево рдело над ней

И значило что-то,

И три звездочета

Спешили на зов небывалых огней.

За ними везли на верблюдах дары.

И ослики в сбруе, один малорослей

Другого, шажками спускались с горы.

И странным виденьем грядущей поры

Вставало вдали все пришедшее после.

Все мысли веков, все мечты, все миры,

Все будущее галерей и музеев,

Все шалости фей, все дела чародеев,

Все елки на свете, все сны детворы.

Весь трепет затепленных свечек, все цепи,

Все великолепье цветной мишуры…

…Все злей и свирепей дул ветер из степи…

…Все яблоки, все золотые шары.

Часть пруда скрывали верхушки ольхи,

Но часть было видно отлично отсюда

Сквозь гнезда грачей и деревьев верхи.

Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,

Могли хорошо разглядеть пастухи.

— Пойдемте со всеми, поклонимся чуду, -

Сказали они, запахнув кожухи.

От шарканья по снегу сделалось жарко.

По яркой поляне листами слюды

Вели за хибарку босые следы.

На эти следы, как на пламя огарка,

Ворчали овчарки при свете звезды.

Морозная ночь походила на сказку,

И кто-то с навьюженной снежной гряды

Все время незримо входил в их ряды.

Собаки брели, озираясь с опаской,

И жались к подпаску, и ждали беды.

По той же дороге, чрез эту же местность

Шло несколько ангелов в гуще толпы.

Незримыми делала их бестелесность,

Но шаг оставлял отпечаток стопы.

У камня толпилась орава народу.

Светало. Означились кедров стволы.

— А кто вы такие? — спросила Мария.

— Мы племя пастушье и неба послы,

Пришли вознести вам обоим хвалы.

— Всем вместе нельзя. Подождите у входа.

Средь серой, как пепел, предутренней мглы

Топтались погонщики и овцеводы,

Ругались со всадниками пешеходы,

У выдолбленной водопойной колоды

Ревели верблюды, лягались ослы.

Светало. Рассвет, как пылинки золы,

Последние звезды сметал с небосвода.

И только волхвов из несметного сброда

Впустила Мария в отверстье скалы.

Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,

Как месяца луч в углубленье дупла.

Ему заменяли овчинную шубу

Ослиные губы и ноздри вола.

Стояли в тени, словно в сумраке хлева,

Шептались, едва подбирая слова.

Вдруг кто-то в потемках, немного налево

От яслей рукой отодвинул волхва,

И тот оглянулся: с порога на Деву,

Как гостья, смотрела звезда Рождества.

Описание произведения.

Стихотворение «Звезда Рождества» входит в одну из глав романа «Доктора Живаго», целиком состоящую из стихов, написанных Пастернаком и «подаренных» главному герою. В них автор пытается вписать евангельский контекст в послереволюционную, и ещё – извечную русскую действительность посредством культурологически переосмысленного событийного романного ряда, репродуцированного в вечность. Рождество, пропущенное Пастернаком сквозь призму личностного, крайне субъективного, всегда свойственного ему взгляда, на этот раз отягчённого влияниями западноевропейской живописи — не исключение:

«И странным виденьем грядущей поры / Вставало вдали всё пришедшее после:/ Все мысли веков, все мечты, все миры, / Всё будущее галерей и музеев, / Все шалости фей, все дела чародеев, / Все елки на свете, все сны детворы…»

Ткань стиха Пастернака – живописна, он работает широкими фразами-мазками, картины, нарисованные им – пластичны и выпуклы. Сюжет, в сущности, внепространственный и вневременной: знаменательное, произошедшее два тысячелетия назад в иудейской древности событие, видится автору через русский пейзаж, накладываемый на пейзажи никогда не виденной Пастернаком, но, очевидно, всегда жившей в его подсознании исторической родины его предков. В описаниях вифлеемских окрестностей проступают окрестности подмосковного Переделкино: «Вдали было поле в снегу и погост, / Ограды, надгробья, / Оглобля в сугробе, / И небо над кладбищем, полное звёзд».

Пастернак предпринимает ещё и попытку смешения времён, привнося в евангельскую древность реалии современной ему живой действительности, и, наоборот, мощное дыхание евангельских времён проецируя в действительность, ему современную: «Весь трепет затепленных свечек, все цепи, / Всё великолепье цветной мишуры…/ …Всё злей и свирепей дул ветер из степи…/…Все яблоки, все золотые шары. / Часть пруда скрывали верхушки ольхи, / Но часть было видно отлично отсюда / Сквозь гнёзда грачей и деревьев верхи. / Как шли вдоль запруды ослы и верблюды, / Могли хорошо разглядеть пастухи. / — Пойдёмте со всеми, поклонимся чуду, — / Сказали они, запахнув кожухи».

Пастернак в очередной раз поднимает постоянно занимающий его вопрос о соотношении времени евангельского, и времени, бытового, сиюминутного, — вопрос, который он, в одном из стихотворений спрашивавший читателей: «какое, милые, тысячелетье во дворе?» — считал, очевидно, для себя раз и навсегда решённым.

Вопрос о полноте времён звучит в сердце каждого человека, верующего во Христа — в частности, и его автобиографического героя-поэта. Полнота же времени, обозначенная рождением Спасителя, о которой упоминает апостол Павел, у Пастернака сосредоточена — в Рождественской звезде. Пастернак предпринимает очень интересный ход: он идёт от современности вглубь веков, попутно описывая, что принесло человечеству Рождество Христово — та конечная и единственная точка, где Благая Весть о Богочеловеке отсылает нас к пророчествам древних — и соединяет времена рождением Спасителя мира.

История создания.

Стихотворение «Звезда Рождества» было написано в 1947 году, десятью годами раннее текста романа «Доктор Живаго», куда оно, наравне с другими стихами, «подаренными» Пастернаком своему герою, вошло — в составе заключительной его главы. Возникло из ритма, послышавшегося Пастернаку во время одной из литературных вечеринок, сложившегося из ритма чередования длинных и коротких строк. Было несколько вариантов названия, из которых Пастернак выбрал самый напрашивающийся и максимально раскрывающий содержание.

События описаны очень красочно, в нём чувствуется влияние западноевропейской картин на темы Рождества. Оттуда же – смешение древних и современных реалий, характерных для такого рода живописи.

Вырванные из текста романа, стихи неоднократно переиздавались отдельно, в том числе и в православных изданиях, вследствие чего многие стали расценивать и их, и самого автора едва ли не в русле апологетического православия.

Считается, что главная тема романа — выбор путей интеллигенции в революционное время. Однако, по некоторым свидетельствам, автор воспринимал задачу своего произведения намного шире; это подтверждает, в частности, довольно редко цитируемое высказывание Пастернака о выходе персонажей-евреев из нации, как о некой сверхзадаче. Вероятно, Пастернаком подразумевалось не что иное, как художественное воплощение мысли апостола Павла из третьей главы его Послания к Галатам: «Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса; все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе». (Гал. 3:26-28).

Посредством романа рассматривались возможности выхода за пределы безнадежно замкнутого внутри самого себя сознания. — Недаром одна из первых читательниц «Доктора Живаго» (Э.Гернштейн) восприняла его мировоззренческое содержание и как предчувствие наступления новой эры в смысле обновления и преображения традиционных форм христианства. Эта мысль при внимательном прочтении брезжит и за текстом «Звезды Рождества».

Отношение автора к вере.

Религиозным восприятие мира Пастернак одарён был с детства. Любовь к православию привила ему русская няня, крестившая его в храме по собственной инициативе. Она же водила его на Богослужения, услышанные там молитвы Пастернак помнил всю жизнь. В те или иные периоды жизни он имел обыкновение читать их вслух, о чём имеются свидетельства.

Далее любовь к Христу только углублялась: поэт посещал Православные Богослужения, внимательнейшим образом читал Ветхий и, в особенности, Новый Завет, Псалтирь. Христианскими мотивами отмечены уже самые первые его стихи. Наиболее насыщен ими текст романа «Доктор Живаго», который он сам считал лучшим своим произведением, отмечая: «Атмосфера вещи – моё христианство».

При этом православная религиозность у Пастернака иногда заглушалась густым плотским началом. Подтверждение этому мы можем найти в стихах Живаго, в особенности тех, где повествование ведется от женского лица, например, в «Магдалине» с её правдоподобными на чисто бытовом уровне, но явно лишними для религиозного духовного осмысления примесями чисто душевного, присущего католичеству опыта прелестного чувствования, например, такими: «Брошусь на землю у ног распятья, / Обомру и закушу уста. / Слишком многим руки для объятья / Ты раскинешь по краям креста».

Можно предположить, что понятие веры определялись у Пастернака, как и у его героя, не столько культовыми, сколько бытовыми её слагаемыми. Может быть, поэтому он стремился к православию – вере того народа, с которым был связан бытом.

И в движении к этой вере, и в своем стремлении стать православным русским человеком поэт был совершенно искренен. Он был одним из первых видных советских евреев-интеллигентов, сознательно принявший православие – и именно его авторитет привел в православную церковь сотни и тысячи его соплеменников.

Перед смертью Пастернак, как свидетельствует в своих воспоминаниях его сын, исповедовался верующей знакомой Е.А. Крашенинниковой, во время которой «стал читать наизусть все причастные молитвы с закрытыми глазами и преобразившимся, светлым лицом. Эту исповедь она потом сообщила священнику, своему духовнику, и он дал разрешительную молитву».

Биография.

Борис Леонидович Пастернак родился 29 января (10 февраля) 1890 года в Москве. В 13 лет под влиянием А.Н. Скрябина Пастернак увлёкся музыкой, которой занимался в течение шести лет (сохранились его две прелюдии и соната для фортепиано).

Пастернак окончил 5-ю московскую гимназию с золотой медалью и всеми высшими баллами. В 1908 году, одновременно с подготовкой к выпускным экзаменам в гимназии, под руководством Ю.Д. Энгеля и Р.М. Глиэра готовился к экзамену по курсу композиторского факультета Московской консерватории.

В 1908 году поступил на юридический факультет Московского университета, а в 1909 году по совету А. Н. Скрябина перевёлся на философское отделение историко-филологического факультета Московского университета. Летом 1912 года изучал философию в Марбургском университете в Германии у главы марбургской неокантианской школы профессора Германа Когена, который советовал Пастернаку продолжить карьеру философа в Германии. В 1912 году Б. Л. Пастернак окончил Московский университет. За дипломом Пастернак не явился. После поездки в Марбург Пастернак отказался от философских занятий.

В это же время он начинает входить в круги московских литераторов. Первые стихи Пастернака по рекомендации С. Н. Дурылина были опубликованы в 1913 году (коллективный сборник группы «Лирика»), первая книга — «Близнец в тучах» — В 1928 году половина стихотворений «Близнеца в тучах» и три стихотворения из сборника группы «Лирика» были объединены Пастернаком в цикл «Начальная пора» и сильно переработаны Пастернак стал осознавать себя профессиональным литератором.

В 1916 году вышел сборник «Поверх барьеров».

После революции 1917 года, в 1921 году, родители Пастернака и его сёстры покидают советскую Россию по личному ходатайству А. В. Луначарского для лечения главы семейства в Германии и обосновываются в Берлине, однако после операции Леонида Осиповича Пастернака семья не пожелала вернуться в СССР.

В 1922 году Пастернак женится на художнице Евгении Лурье, с которой проводит в гостях у родителей в Берлине вторую половину года и всю зиму 1922—1923 годов. В том же 1922 году выходит программная книга поэта «Сестра моя — жизнь».

В 1920-е годы созданы также сборник «Темы и вариации» (1923), роман в стихах «Спекторский» (1925), цикл «Высокая болезнь», поэмы «Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт». В 1928 году Пастернак обращается к прозе. К 1930-му году он заканчивает автобиографические заметки«Охранная грамота», где излагаются его принципиальные взгляды на искусство и творчество.

На конец 1920-х — начало 1930-х годов приходится короткий период официального советского признания творчества Пастернака. Он принимает участие в деятельности Союза писателей СССР и в 1934 году Н.И. Бухарин призывал официально назвать Пастернака лучшим поэтом Советского Союза.

Прервав первый брак, в 1932 году Пастернак женится на З. Н. Нейгауз. В том же году выходит его книга «Второе рождение».

В 1936 году поселяется на даче в Переделкино, где с перерывами проживёт до конца жизни.

К концу 1930-х годов он обращается к прозе и переводам. Создаются ставшие классическими переводы многих трагедий Уильяма Шекспирa, «Фауста» Гёте, «Марии Стюарт» Ф. Шиллера.

1942—1943 годы провёл в эвакуации в Чистополе. Помогал денежно многим людям. В 1943 году выходит книга стихотворений «На ранних поездах».

В 1946 году Пастернак познакомился с Ольгой Ивинской (1912—1995), и она стала «музой» поэта.

Роман «Доктор Живаго» создавался в течение десяти лет, с 1945 по 1955 год. Являясь, по оценке самого писателя, вершиной его творчества как прозаика, роман являет собой широкое полотно жизни российской интеллигенции на фоне драматического периода от начала столетия до Великой Отечественной войны. Книга вышла в свет сначала в Италии, а потом в Голландии и Великобритании.

Ежегодно в период с 1946 по 1950 год, а также в 1957 году Пастернак выдвигался на соискание Нобелевской премии по литературе. В 1958 году Пастернак стал вторым писателем из России (после И. A. Бунина), удостоенным этой награды.

27 октября 1958 года постановлением совместного заседания президиума правления Союза писателей СССР и других писательских объединений, Пастернак был исключён из Союза писателей СССР. —

Из-за опубликованного на Западе стихотворения «Нобелевская премия» Поэт в феврале 1959 года был вызван к Генеральному прокурору СССР Р.А. Руденко, где ему угрожали обвинением по статье 64 «Измена Родине».

В письме на имя Хрущёва он написал: «Покинуть Родину для меня равносильно смерти. Я связан с Россией рождением, жизнью, работой».

В результате массовой кампании давления Пастернак отказался от Нобелевской премии.

Летом 1959 года Пастернак начал работу над оставшейся незавершённой пьесой «Слепая красавица», но обнаруженный вскоре рак лёгких в последние месяцы жизни приковал его к постели.

Умер 30 мая 1960 года, на 71-м году жизни. Похоронен 2 июня 1960 года на Переделкинском кладбище.

Автор текста: Виталий Яровой.

Толкование Послание ап. Иакова 4 глава 17 стих - Новая Женевская учебная Библия