Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Михаил (Лузин) епископ

Начинающаяся сим стихом речь имеет тесную связь с предшествующею, обличая внутренние основания указанных выше нестроений в обществах, к которым отправлено послание. Примечателен этот быстрый, стремительный переход от высказанной непосредственно пред сим мысли, что плод правды сеется (и зреет) только в мире (Иак. 3:18), к изобличению противоположных миру качеств, предвещающий речь строгую, исполненную даже негодования, что выражается и в вопросительной форме речи, и в отрывчатости ее и в отсутствии обращений к читателям со словами: братия или братия возлюбленные (кроме Иак. 4:11), как то делает писатель в предшествующих отделениях. — Откуда у вас и проч.: вражды и распри — понятия однозначащие, различающиеся разве тем, что первым обозначается более общее состояние обществ, а последним — более частные проявления этого общего нестроения; вообще же ими означается немирное состояние обществ, черты которого отчасти выше изложил апостол. — Не от вожделений ли ваших и проч. в форме вопроса — ответ на предложенный вопрос. Под вожделениями разумеется то же, что выше апостол назвал похотию, или похотями, — склонность к услаждению чувственным, греховным, — греховные вожделения. Апостол называет их воюющими в членах, то есть телесных; члены представляются как бы седалищем этих вожделений, не в том, конечно, смысле, что они суть начало, или источник, этих вожделений, а в том, что они суть орган проявления их; в членах, или чрез члены телесные, эти вожделения воюют — с чем? — Сами же с собою и с вожделениями других, им не соответствующими или препятствующими их удовлетворению; это и внутренняя беспорядочная борьба различных вожделений в одном человеке, и борьба их с вожделениями других при столкновении, как показывает дальнейшая речь; первая служит основанием и для последней.

Желаете — и не имеете и проч.: живое и наглядное изображение этой беспорядочной внутренней и взаимной борьбы, вражды и распрей, в постепенном усилении вожделений. Желаете: слово употребляется здесь в худом смысле, указывающем на вожделения (ст. 1); предметы желания, или вожделения (чего?), не указываются, но само собою разумеется, что это предметы не нравственные, ибо вожделения, производящие вражды и распри (ст. 1) не могут относиться к предметам нравственным. И не имеете: эти вожделения не получат удовлетворения; жажда их остается неудовлетворенной, это — наказание нечистой страсти от самой себя. Убиваете и завидуете: вследствие неудовлетворения пожеланий, или вожделений, страсть усиливается, или разгорается, и обнаруживается в более резких проявлениях — в убийстве и ревности или зависти. Так как здесь изображаются не внешние действия, а внутреннее раздражение страсти: то слова убиваете не следует понимать здесь в собственном тесном смысле телесного убийства, а — по сопоставлению с следующим словом: завидуете (ср. 1 Ин. 3:15), в смысле ненависти к ближнему, делающей ему всякое зло и производящей тем нравственное убийство (ср. Мф. 5:21—22 и прим.). Зависть (или ревность, ср. Иак. 3:14) поставляются здесь наряду с убийством, как страсть, влекущая человека делать всевозможное зло ближнему, составляющему предмет зависти и, следовательно, также страсть братоубийственная. — «Надобно знать, что здесь говорится не о плотском убийстве и вражде, ибо это тяжело слышать даже о разбойниках, тем более о верующих (хотя некоторых) и приходящих к Господу. Мне кажется, что убийцами называет тех, которые убивают души свои предприятиями, за которые у них и вражда против благочестия. Так и далее (Иак. 4:4) назвал прелюбодеяния и прелюбодейцами не тех, конечно, которые таковы на самом деле, но тех, которые грешат против божественных заповедей, примешивая к ним свои вымыслы. Ибо никто не стал бы терпеть учителя блудника, хотя бы сам был грязнее свиней. Так и об убийствах и о войнах говорит не о телесных, а о духовных» (Феофилакт). — И не можете достигнуть: то есть того, из- за чего убиваете и завидуете; страсть опять наказывает сама себя и еще более усиливается и разгорается, проявляясь уже в более ясных и прямых внешних действиях, — препираетесь и враждуете. В этих словах — ответ на вопрос, откуда у вас вражды и распри (ст. 1); апостол ясно начертал путь, как происходят эти вражды и распри от вожделений, воюющих в членах (ст. 1). И не имеете: того, из-за чего все это происходит; страсти, или вожделения, борются, воюют и бесчинствуют, но внутреннего удовлетворения не получают и не умиротворяются; это внутренний нравственный закон, по которому страсти наказываются сами собою. — Потому что не просите, то есть в молитве: это не значит, что молитва об удовлетворении братоубийственных страстей могла бы быть услышана Богом и исполнена Им (что противно понятию об истинной молитве). Апостол сим выражением указывает, что самым сильным и решительным средством к умиротворению страстей и, следовательно, к прекращению вражды и распрей могла бы быть молитва, общая молитва всех за всех, но таковой молитвы нет у тех, к кому обращена здесь речь.

Просите, и не получаете и проч.: то есть если вы и обращаетесь с молитвою к Богу, то молитва ваша остается тщетною, вы не получаете просимого в молитве, потому что просите не на добро; предмет вашей молитвы относится не к тому, что могло бы принести вам доброе, например уничтожить причины вашей вражды и распрей, а к тому, что относится к удовлетворению ваших вожделений (Иак. 4:1), производящих эти вражды и распри. И так как этот предмет нечистый, недостойный ни Бога, к Которому возносятся такие молитвы, ни христианина молящегося, то молитвы таковые остаются бесплодными, потому что не могут быть услышаны и исполнены Богом: просите, и не получаете. Так всякая молитва христианина о предметах нечистых, относящихся к удовлетворению страстей, остается тщетною, ибо исполнение ее вредно было бы для самого молящегося, хотя он этого, может быть, и не понимает, когда молится. — «Даже и тот, кто просит знания божественного или другого какого-нибудь дара духовного, но просит для своих вожделений, не получит, потому что просит худо и на погибель себе» (Феофилакт).

Указав основную причину страстных нестроений в обществах читателей послания и раскрыв самый процесс этого беспорядочного движения страстей, апостол обращается с грозным словом к этим обуреваемым страстями, обобщая понятие страстных вожделений в общем понятии любви к миру, которая есть вражда против Бога. — Прелюбодеи и прелюбодейцы: весь ход мыслей и речи показывает, что слова сии надобно понимать не в буквальном смысле, а в переносном, в смысле нравственного или духовного прелюбодеяния. Священные писатели, представляя нередко отношения между Богом и избранным народом под образом отношений между мужем и женою, называют неверность Богу народа, или некоторых из народа, прелюбодеянием, а неверных прелюбодеями (ср. Пс. 72:27; Ис. 57:3 и далее; Иез. 23:27; Ос. 2:2, 4 и др.; Мф. 12:39 и прим.; Мф. 16:4; 2 Кор. 11:2; Откр. 2:22 и др.). В этом смысле и здесь употреблены слова сии, так как далее речь идет о любви этих людей к миру и, следовательно, измене их Богу. Не знаете ли: или — разве не знаете? С упреком выставляется на вид читателям послания — евреям (см. предисловие: Первоначальное назначение послания), что они должны знать из ветхозаветных писаний истину, которую далее изрекает апостол. — Дружба с миром (или, точнее, любовь к миру) есть вражда против Бога: под именем мира разумеется здесь совокупность всего греховного и нечистого в мире человеческом и внешнем, чем может человек оскверняться (Иак. 1:27) и что может служить ему и поводом и предметом греховных вожделений, от чего может и зарождаться, и питаться в человеке грех, особенно под влиянием князя мира сего греховного — диавола (Иак. 4:7; ср. Ин. 12:31 и прим.). Любовь к этому миру, то есть собственно ко греху, оскверняющему мир, есть вражда против Бога, святейшего и чистейшего, Который требует любви человека к Себе, несовместной с любовию к миру. Или мир, или Бог, любить или Бога, или мир, — любовь к обоим вместе несовместна, как, по слову Христову, нельзя служить двум господам (Мф. 6:24; ср. прим.). Это и выражает апостол в последующих словах, поясняя и усиливая общую высказанную истину. «Так как два предмета, которыми занимаются люди, — Бог и мир, — и к каждому из этих двух предметов обращаются с любовию или ненавистию, то, коль скоро мы сильно привяжемся к одному, очевидно явимся не радеющими о другом... Итак, кто прилепится к предметам божественным, тот есть и называется друг Божий, а кто вознерадел о Боге и возлюбил мир, тот в числе врагов Божиих» (Феофилакт). Разумеется, конечно, безусловная и беспокаянная любовь ко греховному миру, а не благоразумное, согласное и с законом Христовым, пользование созданными Богом же для человека благами мира сего.

Или вы думаете, что напрасно и проч.: одно из затруднительных для понимания и толкования изречений, почему и составилось на него много толкований. Затруднение происходит, во-первых, оттого, что слов — до ревности любит дух и проч., приводимых как изречение Писания, во всем ветхозаветном Писании нет буквально; во-вторых, оттого, что самые эти слова и по грамматическому сложению речи, и по мысли не вполне ясны и допускают много толкований. Лучшим из всех толкований представляется то, которое слова — до ревности любит дух и проч. не считает цитатою из ветхозаветного Писания, а словами самого апостола, и выражение — говорит Писание (ст. 5) относит к цитате 6-го стиха: Бог гордым противится и проч. То есть апостол, написав обычное при ссылках на слова ветхозаветного Писания — говорит Писание, прежде чем привести самые слова Писания, снова вставляет свое собственное сильное, поясняющее нижеприведенные слова Писания изречение — до ревности любит дух и проч., и после него приводит уже точно самые слова Писания — Бог гордым противится и проч., при повторительной формуле цитации (посему и сказано; ст. 6), так как цитированные слова производятся не вслед за прежней формулой цитации (говорит Писание; ст. 5). Примеры подобных перерывов в цитации ветхозаветных изречений есть: ср. Рим. 11:2—3. — Что касается самого смысла изречения: до ревности любит дух и проч., то кажется правильнейшим такой перевод всего этого изречения: «Бог до ревности (сильно, даже до ревности) любит духа, живущего в нас, то есть духа человеческого, которого Он вдохнул в человека (Быт. 2:7), но тем большую дает ему благодать, если этот дух человеческий сам сильно стремится к Нему, а не к миру.

Что касается самого смысла изречения: до ревности любит дух и проч., то кажется правильнейшим такой перевод всего этого изречения: «Бог до ревности (сильно, даже до ревности) любит духа, живущего в нас, то есть духа человеческого, которого Он вдохнул в человека (Быт. 2:7), но тем большую дает ему благодать, если этот дух человеческий сам сильно стремится к Нему, а не к миру. Посему и сказано — Бог гордым противится и проч.». То есть дух человеческий есть образ и подобие Духа Божественного, или Бога; посему Бог любит его и в падшем его состоянии (по каковой любви Он и определил спасти его чрез Христа). Но падший дух человеческий может стремиться и к Богу, и к миру; если к миру, то он становится и должен стать врагом Боту (Иак. 4:4); если к Боту, то он становится и должен стать врагом миру. Ввиду возможности для духа человеческого прилепиться к миру и стать врагом Богу и представляется человекообразно, что Бог, любящий человеческого духа, как бы ревнует его к миру, любит его не просто, но с ревностию, или до ревности, до ревнивого беспокойства о том, чтобы любимый не прельстился миром и не был увлечен им. И когда любимый, отвращаясь от мира, сам стремится к Богу, то Бог дает ему тем большую благодать, ущедряет его своею благодатию в воздаяние за его верность в любви к Себе. Посему не напрасно говорит Писание, когда говорит, что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (Притч. 3:34). Гордые — это те, которые, высокомудрствуя о себе и ища всюду и во всем только удовлетворения своему эгоизму, отдаляются от любви Господней и делаются друзьями мира, в котором только и могут находить удовлетворение своей гордости, а чрез то делаются врагами Богу (Иак. 4:4), почему Он им и противится, не благоволит к ним и отвращается от них. Смиренные — это те, которые, отвергнув гордость и высокомерие, раскрывают в себе направление нравственное, противоположное эгоизму, и, любовию к Богу стремясь, не ищут дружбы с миром, а потому делаются угодными Богу, почему Он и дает им благодать, или милость Свою, ущедряет их дарами Своей милости, которые ведут их к совершенству, то есть к блаженству. При том они стоят в тесной связи со стихом 4-м, подтверждая словами Писания изреченную в нем истину: дружба с миром есть вражда против Бога, это несомненно, ибо не напрасно говорит Писание, что Бог гордым, то есть друзьям мира, противится, а смиренным, то есть врагам мира, дарует благодать Свою; не напрасно это говорит Писание, тем более что Сам Бог до ревности любит духа человеческого и тем большую дает ему благодать, если он, соответствуя любви к нему Бога, и сам стремится к Нему любовию, становясь врагом мира.

Итак, покоритесь и проч.: из высказанной и доказанной истины, что дружба с миром есть вражда против Бога, апостол выводит (итак) нравственные наставления, предполагая, конечно, что его читатели не хотят состоять во вражде с Богом ради дружбы с миром. — Покоритесь Богу: увещание, направленное к этим гордым, которым Бог противится (Иак. 4:6); они должны отложить свою гордость, а вместе с нею и дружбу с миром, которою питается и в которой выражается эта гордость, и — покориться Богу, исполнять Его волю святую, а не свою собственную, самолюбивую и неправедную. — Противостаньте диаволу: наставление, тесно примыкающее к предшествующему; покорность Богу непременно должна сопровождаться борьбою с диаволом, как князем мира (Ин. 12:31), увлекающим человека к дружбе с миром и ко вражде против Бога. — И убежит от вас: то есть вы в этой борьбе будете победителями над диаволом, обратите его в бегство (образ полной победы, взятый от единоборства, когда слабый предается бегству от сильного). Сила человека, побеждающего диавола, есть покорность Богу (ср. Мф. 4:1—11 и прим.), по которой таковому человеку, как смиренному, дается благодать; следовательно, это сила Божия, но тем не менее, однако же, в сем должна участвовать и воля самого человека, поколику нужно покориться (Богу) и противустать (диаволу).

Приблизьтесь к Богу: в той мере, как диавол убегает от человека, покорившегося Богу и противоставшего ему, Бог приближается более и более к человеку, но и со стороны человека нужно все более и более старания и стремления приближаться к Богу; отсюда увещание — приблизьтесь и обетование — приблизится к вам. Но, чтобы быть близким к Богу и Бога приблизить к себе, необходимо для человека очищение от всех тех дел, которыми оскверняет человека мир (Иак. 1:27); это наставление выражается в словах: очистите руки, исправьте сердца. Первым выражением означается более внешнее, последним — более внутреннее; в совокупности они указывают на внешнюю и внутреннюю чистоту человека, и во внешних действиях, и во внутренних расположениях; руки берутся здесь в смысле внешнего действования (как органы, а вместе с тем и образы внешней деятельности), сердце — в смысле средоточного органа внутренних расположений (Мф. 15:19). Очищение рук совершается чрез воздержание от злых действий и упражнение в добрых делах, исправление сердца — чрез борьбу с нечистыми похотениями и инстинктами и усиление чистых расположений. Увещание это направляется к грешникам и двоедушным между читателями послания. Апостол называет их грешниками потому, что они вместо служения Богу, Который избрал их и освятил во Христе, служат мирским вожделениям своим (ст. Иак. 4:1, 3); двоедушными — потому, что при этом они мнятся служить Богу, служа на самом деле миру.

Увещание к покаянию и смирению. Богопротивная и богоненавистная гордость должна превратиться в скорбь истинного покаяния пред Богом, и именно: то, что доселе они считали счастием и радостию своей жизни, должно быть предметом их сетования и рыдания при правильном взгляде на вещи и добром по истине направлении жизни. Сокрушайтесь о своем несчастном, превратном направлении нравственной жизни и деятельности, плачьте и рыдайте (усиленное выражение) о своем духовном бедственном состоянии. — Смех ваш, веселое настроение души, происходящее от удовлетворения вожделений (Иак. 4:1), да обратится в плач от сознания всей гибельности подобного настроения и устроения богопротивной жизни. Радость — в печаль: усиление той же мысли.

Смиритесь, отложите гордость, противную Богу (Иак. 4:6), и Он вознесет вас, так как смиренным — и им только — Он дает благодать, возвышающую их нравственно над миром и имеющую прославить их в будущем (ср. прим. к Мф. 23:12; Лк. 14:11; Лк. 18:14).

Не злословьте и проч.: без особенной связи с предшествующим апостол дает наставление не злословить друг друга и не осуждать. Наставление выражено в более мягкой форме, чем предшествующие, на что указывает и слово братия (тогда как в предшествующих — прелюбодеи, грешники, двоедушные). Может быть, это смягчение тона речи указывает на то, что речь апостола обращена, по крайней мере преимущественно, к тем, которые мирскими стремлениями других увлечены были к порокам, от коих далее предостерегает апостол. — Не злословьте друг друга: не говорите худо, не ругайте, не поносите друг друга ни в глаза, ни за глаза (ср. прим. к Мф. 7:1). — Кто злословит или судит: понятия злословия и суда ближних здесь сопоставляются как понятия тождезначащие, впрочем несовершенно одинаковые; злословие предполагает уже собою суждение или осуждение ближнего, на осуждении основывается злословие как внешнее выражение внутреннего суда над ближним или осуждения его. — Брата, брата своего: выражения, прибавленные для усиления речи о недозволительности злословия и осуждения; злословие — вообще дело предосудительное, злословие брата по духу и во Христе — еще предосудительнее, как злословие родного брата по плоти. Без сомнения, здесь под братом разумеется каждый член общества христианского в отношении к другим, которые все братья по духу и вере, как члены одной семьи Христовой. Тот злословит и судит закон: под законом разумеется здесь тот же закон, о коем выше говорил апостол (Иак. 1:25; Иак. 2:9), — закон Царский, или закон любви, то есть закон Христов, закон христианской жизни, на что указывают и слова — брата, брата своего. Злословием и осуждением брата злословится и осуждается самый закон любви, потому что этим он как бы признается неправым. Сила этой апостольской мысли и слова в том, что тот, кто злословит или осуждает, думает, что он имеет право на это и, следовательно, присвояет себе право над законом. Это и выражается яснее в последующих словах: если ты судишь закон и проч. Закон дан человеку для того, чтобы человек исполнял его, был творцом того, что заповедуется законом, а кто считает себя вправе, осуждая брата, осуждать закон, тот ставит себя выше закона, выходит из положения подчиненного закону и присвояет себе положение судьи его, а не исполнителя. Но такое положение в отношении к закону подобает одному только Богу, а, следовательно, человек в этом случае самовольно восхищает себе право и честь, свойственные одному Богу.

Бог, как верховный Законодатель, Сам единою Своею волею даровавший закон, и как верховный Судия по этому им дарованному закону, без сомнения, выше этого закона, и есть единственный Судия. Такое исключительное Его право и положение свидетельствуется тем, что Он может спасти и погубить (ср. Мф. 10:28 и прим.). — А ты кто и проч.: в сравнении с Ним, Единым Законодателем и Судиею, ты, бедный человек, кто такой, чтобы сметь судить брата и вместе с ним самый закон? Ты не имеешь ни уполномочения, ни права, ни власти на это; ты предвосхищаешь этим власть Божию и, следовательно, подлежишь Его суду и осуждению (ср. Рим. 2:1 и далее; Рим. 14:4 и парал.).

Ст. 13-16 Обличение самонадеянности и тщеславия, забывающего полную зависимость от Бога всяких дел человеческих и самой жизни человеческой. Обличение направлено главным образом против торгующих, и это свидетельствует, что в обществах читателей послания развито было торговое ремесло в значительной степени, но лишено было нравственной чистоты, именно: занимавшиеся им были самонадеянны и легкомысленны. Кажется, торговцы берутся здесь только в виде примера, а в лице их характеризуется вообще легкомыслие людей, забывающих при своих стремлениях к тленным прибыткам, или вообще земным благам, зависимость свою от воли Божией. Смысл увещания и предостережения тот же, что смысл притчи Христовой о богаче, у коего был хороший урожай (Лк. 12:16—21; см. прим.). — Послушайте вы, говорящие и проч.: представляются люди, рассуждающие так, как будто бы жизнь их и дела их зависят единственно от них, и нет над ними высшей воли, которая может обратить в один миг в ничто все их предположения и затеи, совершенно без их ведома. Нелепость и неразумность подобного отношения к делам житейским апостол указывает в том, что от человека сокрыто ведение даже ближайшего будущего (что случится завтра; ср. Лк. 12:20 безумный, в сию ночь душу твою возьмут у тебя), при кратковременности вообще человеческой жизни. — «Не уничтожает произволение, но показывает, что не все зависит от самого человека, но нужна и благодать свыше. Ибо можно бегать и торговать и совершать все нужное для жизни, но не должно приписывать это собственным трудам, а человеколюбию Божию» (Феофилакт). Не знаете, что случится завтра: то есть будете ли вы еще живы (Притч. 27:1), а вы предначертываете для себя разные планы стяжаний, да еще на целые годы (ст. 13). — «Показывает суетность нашей жизни и пристыжает нас за то, что всю жизнь проводим в суете, что весь труд наш истощается на привременное зло. То же и Давид говорит: убо образом ходит человек, обаче всуе мятется (Пс. 38:7), то есть суетится над тем, что само в себе не имеет истинного бытия, а является только как бы в призраке» (Феофилакт). Жизнь наша и вообще-то есть пар, на малое время являющийся и потом исчезающий так же скоро, как скоро появляется (ст. 14). И появление и исчезновение пара зависит не от него самого; точно так же начало и конец кратковременной вообще жизни человеческой. Как начало, так и продолжение и окончание ее — в воле Божией, а потому правильный, разумный и религиозный взгляд человека на предприятия и намерения свои непременно должен покоиться на мысли, что если угодно будет Господу и будем, живы, то сделаем то или другое, (Ст. 15) так как все в воле Божией: и жизнь человека, и исполнение тех или других намерений его; угодно будет Ему допустить, чтобы мы сделали то или другое или чтобы мы даже остались живы, Он допустит, не угодно — не можем сделать и даже можем во всякий миг лишиться жизни.

См. ст. 13

См. ст. 13

См. ст. 13 Противоположный сему взгляд на жизнь, какой выражен в стихе 13-м (Иак. 4:13), происходит от надменноети и тщеславия и есть выражение этих пороков, ибо только легкомысленная гордость может породить в человеке нелепую мысль, что он сам — полновластный распорядитель своей жизни и своих действий. Что всякое такое тщеславие, выражающееся в подобных взглядах, есть зло, это само собою понятно, а те, к которым обращена эта речь, испытывают это сами на себе.

Эти предостережения, обличения и увещания апостол заключает общею мыслию, что кто разумеет делать добро, но не делает, тот грешит и, следовательно, подлежит ответственности. Грех неведения освобождает иногда человека от ответственности и не вменяется ему, как бы не грех; но если человек знает волю Божию и не исполняет — он грешник ответственный. Это — то же, что говорил не раз Сам Христос (Лк. 12:47 и далее; Ин. 15:22; ср. прим.).