Екклезиастик (Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова), Глава 30, стих 26. Толкования стиха

Гнев и ярость умаляют дни (Сир. 30; 26)

Хотя бы эта опасность и страх за свою жизнь и здоровье обуздывали людей гневливых и удерживали от припадков ярости! Ибо малая ли опасность? Напрасный ли страх? Сколько людей, коим порыв гнева стоил жизни, коих он убил мгновенно, в цвете лет и сил, среди предприятий и надежд? Над другими гнев хотя не разражается так губительно, зато всегда расстраивает их здоровье и сокращает жизнь. Иначе и быть не может, по самому существу гнева.

Сотрясая все жизненные стихии тела, возмущая и даже останавливая на время все отправления душевные и телесные, приводя в состояние кипения и разливая по всему телу желчь, гнев, по тому самому неизбежно расстраивает весь телесный состав, неотразимо портит кровь и соки. Опустошение, им производимое, можно даже видеть и осязать. Посмотрите на себя в минуту сильного гнева в зеркало: вы ужаснетесь собственного вида; так он свиреп, багров, отвратителен! Приложите в это время руку к сердцу: оно бьется, как молото наковальню. Такое кипение крови, такое сотрясение нервов, такое разлитие желчи может ли не действовать губительно на жизнь и здоровье? Оттого гневливые обыкновенно сухи, желты, как бы испечены в огне.

Итак, если не ради другого чего, то ради собственного здоровья каждый должен быть как можно свободнее от гнева, потому что и однократный, сильный гнев, как видно из многих примеров, может убить гневающегося — до смерти.

О здоровье говорит, что оно дороже всех сокровищ земли, и что на уменьшении здоровья и сокращение жизни много имеет влияния печаль и забота (14—2б). В подтверждение это она приводит, что веселое сердце заботится о пирах (27, по Ватик. списку = 33,14*) а заботящийся о богатстве изнуряет свое здоровье не менее бедняка (31 гл, Алекс. и Ват. 34, 1—7); только безкорыстие и употребленио богатства на милостыню делают его прочным (8—12). Поставляя умеренность, как лучшее средство к сохранению здоровья, она учит не объедаться за роскошным столом богача и не напиваться вина (13—37). 

*С последняго стиха 30-й гл. и до конца 36-й порядок текста с разных изданиях очень различен. В Комплютенской полиглотте (1514— 1520 г.), которой следовал наш славянский перевод иначе, чем в древнейшем Ватиканском стихе и в синодальном. издании греч Александрийскаго кодекса. Следуя славянскому тексту, мы в скобках указываем соответствующие стихи других списков.