Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Иоанн Златоуст святитель

Другие же, говорит, плевали на меня, и стал я всем в притчу; «возгнушася же мною одежда моя» (Иов. 9:31). Это и слышать невыносимо, не только что вытерпеть на самом деле. Бедность крайняя; болезнь нестерпимая, новая и необычайная; потеря стольких и таких детей и таким образом; поношение, насмешки и ругательства от людей; одни издевались, другие поносили, иные презирали, – не только враги, но и друзья, не только друзья, но и слуги; и не только издевались и поносили, но и гнушались; притом, не два, не три и не десять дней, но в течение многих месяцев; и, – что случилось с ним одним, – он и ночью не имел отрады, но дневные страдания его усиливало еще видение ночных ужасов.

Ты видишь, что более всего печалит его: терпеть насмешки от подобных людей к их вреду. «Воры, - говорит, - злодеи, бандиты и преступники сделали нас своим развлечением и предметом разговора (ср. Иов. 30:5)».

Итак, зная это, станем оказывать милосердие и большее человеколюбие как имуществом, так и делами. Если увидим, что кого-либо мучат и бьют на площади, и если можем избавить его деньгами, то избавим. А если можем освободить словами, не поленимся и это сделать. Есть ведь награда и за слова, даже и за самые вздохи: и об этом-то блаженный Иов говорил: «не плакал ли я о том, кто был в горе? не скорбела ли душа моя о бедных?». Если же есть награда за слезы и вздохи, то подумай, каково будет воздаяние, когда присоединятся к ним слова, усердие и другое подобное тому. И мы были некогда враги Богу, и Единородный примирил нас, сделавшись посредником, претерпев за нас раны и самую смерть. Постараемся же и мы избавлять от бесчисленных бедствий тех, которые подвергаются им и перестанем поступать так, как мы поступаем теперь, когда, например, видя, что другие ссорятся и дерутся между собой, останавливаемся и окружаем это дьявольское зрелище, чтобы позабавиться бесстыдством других.
*** Смотри далее, как Иов заранее приучал себя относиться к тяжким поражениям и болезням телесным. Так как сам он никогда ничему подобному не подвергался, но постоянно жил в богатстве, неге и роскоши, то он каждый день представлял себе чужие бедствия... «Не плакал ли я о том, кто был в горе? не скорбела ли душа моя о бедных». Вот почему ни одно из приключившихся с ним великих и тяжких бедствий и не смутило его.

Ибо преизбыток постигших его бед понуждал его стенать и сетовать. «Даже желая, я не могу умолкнуть», - говорит. Ибо преизбыток постигших его бед понуждал его стенать и сетовать.

Стою в собрании, вопия, не стыдясь никого из присутствующих и не смущаясь скопления народа. Это происходит от величины несчастья.

«Я впал в зверовидность птиц, - говорит, - не узнаю собственной природы, мое положение ничуть не лучше, чем их». Об этом и Давид говорит: Я уподобился пеликану в пустыне; я стал как филин на развалинах (Пс. 101:7).