Читать толкование: К Галатам послание ап. Павла, Глава 1, стих 5. Толкователь — Феофан Затворник святитель

Святой Павел, живший в Боге и всегда носивший в благодарном сердце великое Божие благодеяние к роду человеческому, явленное в искуплении, и к нему самому в призвании не ко спасению только, но и к Апостольству, нередко при писании Посланий приходил, от сознания сего, в движение и восторгался к славословию Бога. (Так: 1 Тим. 1:17, Флп. 4:20, Еф. 3:21, 2 Кор. 11:31, Рим. 11:36; Рим. 1:25. Так и здесь. Помянув о воле Бога и Отца, он вознесся мыслию превыше небес, к престолу Триипостасного Божества, на коем положен Предвечный Совет о спасении рода нашего, — и воздает славу Богу за сие благоволение хотения Его (см.: Еф. 1:5). Вечная да будет Ему слава за такое великое благодеяние! ибо слова: во веки веков — то же значат, что святое святых, песнь песней, небеса небес. Веки веков — бесконечная вечность (см.: блаженный Иероним). — Аминь. Спаситель говорил: аминь, аминь — истинно, истинно. И здесь аминь может быть: истинно так. Или выражает только желание, чтобы было так. Буди Ему слава от всех ведающих преславное имя Его. Это наводит на завещание Спасителя: тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, Иже на Небесех (ср.: Мф. 5:16). Никто да не помрачает своею жизнию и делами славы исповедуемого им Бога. Святой Златоуст пишет на сие место: «и это новое и доселе неупотребительное; ибо слова: аминь — нигде в начале и в предисловии Посланий не находим, но только после многих и продолжительных рассуждений оно поставляется. Здесь же, желая показать, что и сказанного уже довольно для обличения галатов и что слово его не имеет нужды в распространении, — аминь поставил он в начале своего Послания. Ибо явные проступки не требуют продолжительных приготовлений для обличения их. Посему, вспомянув о кресте и воскресении, об очищении грехов и обезопасении от них впредь, о воле Отца и согласии Сына, о благодати и мире и о всяком богатстве дарований Божиих, заключил речь свою славословием. И не потому только он так заключил, но вместе и от чрезмерного своего удивления величию дара и преизбытку благодати, и от представления того, что мы были и чем соделал нас Бог, сверх нашего чаяния и в столь короткое время. Не могши всего этого выразить словами, он кончил речь славословием, воссылая хвалу Богу за всю вселенную,— не такую, которая бы соответствовала величию благодеяний Божиих, но какая была возможна для него. И потому после сего еще с большею силою продолжает речь свою, воспламенившись, как бы от сильного пламени, от представления благодеяний Божиих»