Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Евфимий Зигабен

Сей бо Мелхиседек Царь Салимский, т. е. был. священник Бога вышняго, иже срете Авраама возвращшася от сеча царей, после поражения царей, которых Авраам, когда те ополчились на жителей окрестностей Иордана, разбил, напав на них ночью с своими домочадцами, и из которых одних умертвил, а других прогнал, и благослови его. как совершившаго благое дело.

Ему же и десятину от всех отдели Авраам (Быт. 14:18-20). Десятую часть всей военной добычи. Изложив в кратком виде все относящееся до этого историческаго сказания, Апостол каждую часть сказания (о Мельхиседеке) разсматривает отдельно, и в каждой из них усматривает таинственный смысл. Первее убо сказуется царь правды, по имени: имя „Мелхиседек“ означает это самое. Ибо Мелхи — значит царь, а седек — значит правда. Потом же царь Силимский, еже есть царь мира. „Салим“ был город, в котором Мелхиседек был царем, и означает „мир“. Кто же иной мог бы быть в собственном смысле Царем правды и мира, как не истинный Господь Иисус Христос, как источник праведности, оправдывающий тех, кто верует в Него, умиротворивший враждующих и даровавший нам мир с Богом и между собою?

Без отца, без матере, без причта рода, ни начала днем, ни животу конца имея. В своем сказании о Мелхиседеке (Быт. 14) Моисей не указал ни отца его, ни матери, ни того, когда он родился, ни того, когда он умер. Это сделалось по Божественному предусмотрению и по плану домостроительства Божия. чтобы Мелхиседек послужил прообразом Христа. Ибо как Мелхиседек является и безродным и безначальным и безсмертным, так и Христос есть таков по Божеству Своему. Но Мелхиседек таков не по природе своей, а единственно потому, что об нем (с этой стороны) не было письменнаго сказания, тогда как он, без сомнения, имел и родителей и начало и конец жизни; а Христос — таков по естеству. Мелхиседек есть прообраз по умолчанию истории о его происхождении и смерти, а Христос есть истинно безначальный и безконечный по самому бытию Своему. И действительно, Христос не имеет отца по земному Своему рождению, ибо родился от Девы; а по предвечному и высшему бытию Своему Он не имеет матери: прежде всего Он без матери, говорит Григорий Богослов, а потом — без отца. Уподоблен же Сыну Божию, пребываешь священник выну. „Упопоблен“ (Сыну Божию) по безродности, безначальности и по безсмертию. Но уподобляясь Ему в этом, он однако подобен Ему не по существу своему: ибо свойство прообраза таково, что он с одной стороны подобен тому, прообразом чего он служнт, а с другой не подобен. „Пребывает же священник во век“. по причине умолчания о его кончине. — ибо он не умершим считается только в этом смысле.

Сочетав прообраз с истиною, он далее не обинуясь указывает преимущество Мелхиседека пред священниками Еврейскими. Если же прообраз истины выше их, то тем паче сама истина. „Видите“, говорит, т. е. помыслите, сколь велик был Мельхиседек, „ему же и десятину дал есть патриарх Авраам“ из добычи своей: дал он ему десятую часть, как высшему себя, хотя он и не участвовал в войне.

Вот сколь велико преимущество священства: оно имеет право брать десятину даже с братьев, хотя они и одного с ним рода и имеют одного и того же с ним предка. И действительно священники из сынов Левииных имеют заповедь брать десятины с народа — по закону, хотя он и одного рода с ними (Чис. 18:21). А Мелхиседек, не смотря на то, что произошел не из их рода и не был причисленк их роду, принял десятину от предка их Авраама, как превосходящий его преимуществом священства. Итак Мельхиседек выше Авраама, а Авраам выше Левия и всех тех, которые произошли от него. И имущаго обетования благослови. Т. е. имеющаго обетования благословения: ибо Бог, как выше сказано, изрек Аврааму: благословляя благословлю тя и т. д. Апостол нарочито коснулся здесь обетований, по тому что Евреи всюду тщеславились этими обетованиями.

Вне всякаго сомнения и возражения то, что благословляющий больше благословляемаго. А по тому хотя Авраам и имел обетования благословения, однако был благословлен, как меньший. И Мелхиседек оказывается таким образом священнее патриарха Авраама. Далее Апостол указывает и другое его преимущество.

И зде убо десятины человецы умирающии приемлют. Зде — под законом. Нет ничего особенно важнаго в том, что они принимают десятины: ведь они подлежать смерти. А кто станет завидовать в чести тому, кому предстоит умереть? Тамо же свидетелствуемый, яко жив есть. „Тамо“ — в книге Бытия, в изложении события, десятину получил „свидетельствуемый, яко жив есть“. Но этот свидетельствуемый жив только по причине умолчания о его кончине, а не в смысле истины. Ибо все относящееся к Мелхиседику есть только прообраз того, что относится ко Христу.

Заметь глубину мудрости. Когда, говорит Апостол, Мелхиседек встретил Авраама и принял от него десятину и таким образом одеслтствовал Авраама, тогда в лице Авраама одесятствован был и Левий, родоначальник священническаго колена, получающаго по закону десятины от народа. „Еще быв чреслех“ Авраама давшаго десятину находясь, участвовал с ним в десятине. Как же Левий был в чреслех его? — Как семя в семени. В чреслех Авраама был Исаак, как семя, а в семени его в свою очередь был Иаков, как семя в семени, а затем в этом последнем и Левий. Заметил ли ты преимущество Мелхиседека? Заметил ли ты, сколь велико разстояние между Авраамом и Мелхиседеком, носящим в себе прообраз Христа, Первосвященника нашего? В самом деле, если миряне дают десятины, а священники принимают, то, значит, священники ветхозаветнаго закона в отношеиии к Мелхиседеку оказываются в положении мирян.

Теперь с другой стороны он берет тот же предмет и показывает, что левитское священство отринуто. В самом деле, почему не сказано: ты священник во век по чину Ааронову, а сказано: „по чину Мелхиседекову“? Не ясно ли, что при левитском служении не было совершенства ни н учении, ни в жизни, а посему и была нужда в другом совершеннейшем (служении). Употребив же слово: „совершенство“, он далее прибавил: людие бо на нем взаконени быша; это значит, что они приняли законна основании священства Левитов, которые были и учителями закона, так что чрез Левитское священство они и научались и утверждались в том, что содержится в законе. Выражение „на нем“ значит: чтобы ему внимать, или им руководиться.

Если надлежало быть другому священнику, или — лучше священству, то надлежало быть и другому закону. Ибо по переходе священства от священников по чину Ааронову к сущим по чину Мелхиседекову необходимо должно быть и изменение закона, т. е. замена одного другим и вместо ветхаго завета введете новаго, каковой и есть проповедь Евангельская: ибо нельзя ввестись новому священству без завета и сообразных с ним постановлений, так как священству новому несвойственно руководствоваться законом ветхим.

О немже бо глаголются сия, колену иному причастися. Сказав, что священство пременилось, он затем говорит, что оно переменилось не только по образу своему и по действиям, но и по колену, по тому что оно перешло из колена Левиина в колено Иудино и из священническаго в царское: ибо Христос, „о немже глаголются сия,“ т. е. в виду коего, о котором „сия“ (т. е. ты священник по чину и пр.), был из другого колена, т. е. Иудина, а не Левиина. От негоже никтоже приступи ко алтарю. Никто не приближался, или не приступал, насколько это касается священнодействия.

Яве бо, яко от колена Иудова возсия Господь наш. От колена Иудина, значит из колена царскаго: ибо как из колена Левиина были священники, так из колена Иудина были цари. И как колено Иудино, прежде бывшее царским, в последствии — во Христе стало, священническим: так и Христос, будучи Царем, как Бог, стал и Священником, как человек, когда принес Себя в жертву ради отпущения наших грехов. О немже колене Моисей о священстве ничесоже глагола. Т. е. относительно колена Иудина; потому что все, что касалось священства, узаконено (Моисеем) для колена Левиина.

И так как по подобию Мелхиседекову является священник ин, то из этого еще более явствует, что и служение, и завет (ветхие) заменились новыми: ибо подобие Христа Мелхиседеку заключается в его вечном бытии, тогда как священники подзаконные имели священство временное.

Иже не по закону заповеди плотския бысть. „Иже“ — Христос „бысть“ священником „не по закону заповеди“ временной (данной на время). Плотскою заповедию Апостол называет заповедь временную: ибо плоть временна, потому что она смертна. Заповедь же эту он назвал временною потому, что она заповедана священникам временным, т. е. смертным, или же потому, что она имеет концом своим начало времени священства Христова: ибо, егда прииде кончина лета, говорит Апостол (Гал. 4:4), т. е. полнота времени, очевидно, определеннаго на служение подзаконное. Но по силе живота неразрушаемаго. Но как могущий жить всегда и быть вечным — по божеству (ибо оно безначально и безсмертно), дабы явилось и подобие Его Мелхиседеку, так как и тот безначален и безсмертен, насколько безызвестны начало его жизни и смерть, как сказано выше.

Ничтоже бо совершил закон. Ничему совершенному не научил, никакого совершенства не создал в Евреях, и все было в нем только тению и прообразом, как то: обрезание, жертвы, субботствование и т. под. Ничего он не довел до совершенства не по своей сущности, а по немощи и одебелению принявших его. Правда, он сообщил (людям) волю Божию, но тем не менее он и безсилен был в деле совершеннаго исполнения предписаннаго, и в этом смысле не приносил пользы. Пременением называет прекращение его: ибо прекратились его сенныя указания и прообразы, когда наступило время самой истины, которую они предуказывали. Привведение же бысть лучшему упованию, Он (ветх. завет) был привведением завета совершеннейшаго: ибо лучшим упованием Апостол назвал завет новый, потому что он дает надежду на лучшее. Или иначе: ветхий завет дает обетования земныя, а этот обещает царство небесное. Имже приближаемся к Богу. По этому упованию мы, даже и здесь (на земле) находясь, приближаемся к Богу, — именно путем надежды на будущее. И по елику не без клятвы. И настолько „привведением лучшему обетованию“ был, насколько „не без клятвы“ было служение Христа, коею подтверждается вышесказанное „привведение“.