Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Филарет (Гумилевский) святитель

б) Новое прибытие Иисуса Христа в храм и проповедь его. 8:1–59. Ст. 1 – 12. Отзыв о грешнице. «Надобно знать, говорит Зигабен, что этой части то вовсе нет в лучших списках, то отмечена она знаком сомнения, почему кажется она внесенною. Подтверждение последнему и в том, что никто не объяснял её». У Оригена, Златоуста, Феодора мопсуэст. Кирилла алекс. точно нет толкований на историю грешницы. Но толкование Оригена и Феодора на Иоанна дошло до нас не в полном виде. Златоуст и Кирилл могли пройти молчанием по осторожности, щадившей слабых. Между тем эта история помещалась в сводном евангелии Татиана и Аммония. По словам Евсевия, читавшего сочинения Папия, ученика апостольского, Папий «расказывает историю о жене, которую за многие преступления обвиняли перед Господом, о чем говорит и евангелие евреев». Ист. ц. 3, 39. История жены признавалась за подлинную Амвросием (De Spir s. III, 2 Ep. 58 ut 76). Августином (Cont. Favstum 22, 25, in Iohan. tract. 50, ile cons. tvang. 4, 10), в синопсисе Афанасия и в постан. апост. 2, 24. Августин писал: «думаю, что это повествование опускали, чтобы не дать повода легкомыслию к нарушению брака». (De adult. coning 2, 7). То же говорил св. Амвросий. Никон армянин прямо писал, что в армянской церкви не читали этой истории по её соблазнительности. Блаж. Иероним свидетельствовал: «в евангелии Иоанна по многим греческим и латинским спискам находится повествование о прелюбодейной жене, которую обвиняли пред Иисусом» (adv. Pelag. 2, 6). В Схолиях замечали: «в древних списках есть». – Из списков ныне известных нет ее в неполных, но она есть в лучшем и самом древнем кембриджском сипске (Grisbach ad h l) И других подобных (феерфуш N. Т. 1, 568. 569). Содержание истории вполне согласно с духом евангелия Иоаннова; соблазнительною считали ее только не понимавшие духа Христова и по такой несправедливой мысли не читали; но ничем нельзя объяснить, почему бы захотели внесть ее в евангелие. Ст. 1, 2. Последний, великий, день праздника был в среду 22 октября, 25 тисри. Ненависть синедриона заставила Спасителя на время выйти из Иерусалима; он удалился на гору Елеонскую. В первую субботу после праздника Он рано утром опять явился во дворе храма, чтобы учить народ (Wieseler s. 329). И народ шел толпами к Нему. Об этой жажде народа слушать Его и своей готовности удовлетворять ей, Спаситель припоминал врагам, когда те ночью пришли брать Его, Мф. 26:55.

Фарисеи, любившие являться ревнителями закона и люди книжные, хорошо знакомые с буквою закона, приводят к Иисусу обличенную прелюбодейку и говорят: «Моисей в законе заповедал нам побивать таких каменьями: Ты что скажешь?» Желалось бы думать, что явившиеся к Иисусу, были судьи, предлагавшие свое сомнение на решение Иисуса. Но фарисеи были слишком горды, чтобы сознавать пред Иисусом свое недоразумение. «Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его». Они действовали с злыми намерениями против Иисуса. Они знали по многим опытам, что Иисус снисходителен к грешникам. Они надеялись, что и теперь Он станет защищать виновную женщину. Но и решение другого вида также обратили бы они против Иисуса. Если бы Христос Иисус стал говорит им о снисхождении к виновной: они заявили бы о Нем перед синедрионом, как о враге закона Моисеева. Если же Он сказал бы: исполняйте предписанное законом: они стали бы обвинять Его в жестокости пред народом, тогда как в народе, испорченном пороками и худыми учителями, строгие предписания закона уже потеряли силу; а кроме того не опустили бы обвинять Его и перед римским начальством, которое оставило за собою право произносить смертные приговоры преступникам, отняв его у синедриона.

Иисус же долу преклонся, перстом писаше на земли, не слагая им. Μη προσποιουμενος «не обращая внимания» – прибавление допущенное в виде пояснения. По словам Иеронима, Спаситель писал на земле грехи строгих обвинителей грешницы; по словам Амвросия, писал обличение в невнимании к себе самим. Но у евангелиста не видно, изображал ли Спаситель какие-либо определенные слова, или только делал черты; видно только, что хотел Он показать, что обвиняющие другого с нечистой совестью не стоят того, чтобы говорить с ними и что они должны прежде всего обратить внимание свое на самих себя, должны подумать о себе, кто и каковы они? Ревнителям закона можно было напомнить, что они не верно передают предписание Моисея. Закон его осуждает за прелюбодеяние на смерть: но он не определил рода смерти, не говорил: побивать камнями. Лев. 20:10; Втор. 22:22. Но Господь Иисус молчал, предоставляя их своей совести. Они снова спросили ответа Его. И Он отвечал с небесной мудростью: «кто из вас без греха, первый брось на нее камень». По закону свидетели первые бросали камин на обличенного преступника (но не на прелюбодея), потом уже народ. Втор. 13:10; Втор. 17:7; Нав. 7:25. Господь, указывая на этот закон, вместе указывает и на постыдную историю обвинителей Сусанны Дан. 13. Если вы, говорит, не такие же обвинители, как обвинявшие Сусанну; если вы не такие судии, которые желают только выставить себя перед людьми ревнителями правды, и чистоты, оставаясь в сердцах самими темными грешниками: предоставляется вам поступить по строгости закона.

Сказав свой отзыв, Спаситель «опять наклонясь низко, писал». Он не хотел строгим взором или словом смущать их, но не хотел и дозволять высказываться грешному самооправданию их. Величественное молчание Его само по себе вызывало в них тревогу совести. По отзывам истории (Wagenseil ad Sota p. 525. Iustini mart. dial. c Tryph p. 333) многие раввины того времени жили очень нечисто. Если стоявшие теперь пред Иисусом и не были из числа таких: то и без того вызванная на суд совесть кричала им о многих и многих грехах. Пусть фарисейская совесть не была так нежна, чтобы по напоминанию Учителя о грехах заставила их изменить жизнь их. Зато щекотлива была гордость, встревожившаяся безуспешностью черных замыслов о грешнице. Так преследуемые частью сознанием грехов своих, частью стыдом безуспешности, «стали они уходить, один за другим, начиная от старших до последних». Старшим, начальникам из фарисеев и книжников, пришлось скорее уходить, так как они более высказывали дерзости пред Иисусом, по своей гордости, и теперь больше чувствовали свое поражение. За ними последовали и увлекавшиеся примером их.

Когда обвинители удалились, Господь сказал жене: «и я тебя не осуждаю; иди и впередь не греши». – Он и при другом случае говорил: «кто меня поставил судить вас»? Лк. 12:14. Не для того пришел Он на землю, чтобы разбирать и судить мирские дела. Он пришел побуждать грешника: «впередь не греши». Грех не радость и не честь душе, а горе: не повторяй же его. Из того, что Иисус не бросил камня в прелюбодеицу, не следует выводить заключение о несправедливости подвергать прелюбодеяние наказанию. Иначе и из отказа Его делить имение братьев надлежало бы заключить, что грешное дело – делить имение между братьями. «Впередь не греши», сказал Он жене. Ясно, что по суду Его, прелюбодеяние – грех, которого надобно бегать и на который начальство должно смотреть, как на оскорбление порядка Божия. – Апостол называет начальников слугами Божиими, которые носят меч на отмщение творящим злое Рим. 13:14. Начальникам поступок Спасителя с фарисеями говорит только о том, чтобы они творя суд и отмщение не искали в том для себя ни славы, ни корысти, ни покормки для другой какой либо страсти своей.

Фарисеи поспешили возразить Господу, только так неудачно, что повторяя не верно понятые слова Его Ин. 5:31, Ин. 8:5, обнаружили тупость смысла своего. Если пророчества о Мессии, как о свете истинном, выполнялись в Иисусе: то свидетельствовал о Иисусе уже не один Иисус, а весь сонм Пророков. Вместе с тем свидетельство Его о Себе самом было верно, так как Он знал, откуда и для чего пришел Он. – О том, что происходит в душе, знает только душа; внутренние, духовные, явления, перемены и события совершающиеся в глубине духа известны одному самосознанию, 1 Кор. 2:11. Враги Иисуса, требуя сторонних свидетелей для событий доступных одному самосознанию, не понимали, чего требовали. Они могли поверять отзывы самосознания свидетельствами пророков и жизнью Иисуса; только нужно было при том, чтобы их ум и душа не были больными. Они пренебрегали Иисусом от того, что судили по плоти, по прихотям расстроенной души. И мыслями и желаниями погрязли они в интересах одной земной жизни, искали счастья только земного, ожидали славы только земной. Мессия пророков для них был только царь земной и духовное величие Иисуса было недоступно для души их. – При таком состоянии их чего ожидать им от себя, кроме лжи, заблуждений и грехов? Слова: Аз не сужду никого же, дополняли или словом: по плоти (Кирилл алек.) или словом: ныне (Златоуст, Августин). Первое дополнение оправдывается связью речи, а последнее непримиримо с нею. Спаситель в подкрепление отзыва самосознания о Себе говорит, что Он во всех случаях и о всех людях судит не по плоти, а по вечным законам духа; потому-то суждения Его – суждения верные.

Новое опровержение замечанию иудеев: Он свидетельствует Сам о Себе. Свидетельство Его, – свидетельство не Его одного. Посланник Отца небесного находится в постоянном общении с пославшим Его. Потому слова посланника о Себе слова не его одного, а вместе и голос пославшего. Общение Отца с Сыном совершается в незримой области духа: тем страшнее касаться дерзкими суждениями до свидетельства Сына. «И в законе вашем написано, что свидетельство двух человек верно», говорит Спаситель. Сын Божий стоит выше меры человеческой правды да и закон о свидетелях введен только для грешного человечества; – иначе свидетельство чистой совести – верное свидетельство. Такое значение имеют выражения: «в вашем законе», «человеки». Но препираясь с упорством жалких иудеев, Господь вызывает против них и отзыв уважаемого ими закона. Они все меряют буквою закона. Пусть так! Но Он и Отец, человек и Бог – не два ли свидетеля? Сын свидетельствует о Себе словами; Отец небесный свидетельствует чудесами, совершающимися во славу Сына.

«Тогда сказали Ему: где твой Отец»? Думали (Августин), что они по недоразумению спрашивают о земном отце. Напрасно. Много раз говорил Спаситель в слух всех о небесном Отце, чтобы не понимали Его. Да и ответ Спасителя показывает, что спрашивали не о земном отце. Спрашивавшие хорошо понимали, что Иисус, говоря о свидетеле Отце, говорил о Боге. Но они с насмешкою злости говорят: где этот второй свидетель Отец твой? Хотелось бы видеть Его. Они отказывались верить своим глазам и ушам, которые видели и слышали чудеса, совершаемые Иисусом по силе и воле божества. Они смеялись над всем этим в бессильной злости. И вместе с тем если-бы Иисус прямо сказал теперь, что Он и Бог Отец – одно: они тотчас огласили бы это богохульством и потребовали бы Его к суду синедриона. «Иисус отвечал: вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего». Ответ – самый лучший. Им отклонены удары злобы. И он же тихою любовью зовет врагов на путь самосознания. Пусть эти люди придут в себя; пусть они поверят свои мнения о Иисусе, не предубеждения ли они помутившегося смысла, не плоды ли страстей грешных? Если успеют они убедиться в верных понятиях о Сыне – посланнике небесном; а эти понятия легко доступны, – чудеса, жизнь святая, высокое учение Иисуса – пред очами всех: тогда узнают и Отца Его.

Сия глагола Иисус во газофилакии, уча в церкви. Газофилакия – огромное здание с 13 отделами, где принимались и хранились приношения народа храму. Мк. 12:41; это здание стояло на переднем дворе жен; здесь же над коринфскими вратами была синагога, где преподавался закон (Allioli Altherth. § 140). Евангелист, выставляя Иисуса учителем и указывая на место, где глагола Иисус, дает понять с одной стороны то, что Иисус преподавал учение о своем небесном посланничестве не тайно, а в слух огромной массы людей, с другой то, что не смотря на такую местность, где члены синедриона легко могли схватить Иисуса, никтоже ят Его, яко не у бе пришел час Его; – Он небесный Учитель находился под особенным смотрением неба.