Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Николай Сербский святитель

Но случилось нечто устрашающее, дикое и жестокое. Оно пришло, как и теперь чаще всего приходить, от книжников и фарисеев.

Что же они сделали? Может быть поймали предводителя разбойников? Ничего подобного. Они насильно привели несчастную грешную женщину, “взятую в прелюбодеянии”; привели с торжествующей похвальбой и оглушительными грубыми восклицаниями. Поставив ее перед Христом, они закричали: “Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеями, а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями. Ты что скажешь?” (Ин. 8:5-4; Лев. 20:10; Втор. 22:22). Ты что скажешь?

Так представили дело грешники, обличители чужих грехов и специалисты в сокрытии своих собственных ран. Испуганный народ разступился на две части, давая место своим старейшинам. Некоторые от страха разбежались, потому что Господь говорил о жизни и радости, а эти крикуны вопили об убийстве.

Они уже не раз поднимали на Него руки, чтобы побить Его камнями, чтобы Его убить, но Он уклонялся. Но сейчас они нашли удобный случай, чтобы осуществить свое желание. И это именно здесь, перед Соломоновым храмом, в котором хранились скрижали закона в ковчег завита, именно здесь, перед огромным собранием народа (Ин. 8:2) должен был Он, Христос, высказаться против Моисеева закона, и тогда их цель достигнута. Они бы побили камнями и Христа и жену-грешницу. Они даже с большим усердием побили бы камнями Его, чем ее, как после перед Пилатом усерднее просили об освобождена разбойника Вараввы, чем Христа.

Все присутствовавшие ожидали, что произойдет одно из двух: или Господь по Своему милосердию освободит грешницу и этим нарушит закон, или же, что Он подтвердит закон, сказавши: “делайте, как написано в законе”, и этим нарушит Свою заповедь о прощении и милосердии. В первом случай Он был бы осужден на смерть, а во втором был бы подвержен посмеянию и издевательствам.

Когда искусители задали вопрос: “Ты что скажешь?”, наступила мертвая тишина. Тишина среди собравшегося народа. Тишина среди судей грешной женщины. Тишина с затаенным дыханием в душе жены-грешницы. Великая тишина наступает в больших цирках, в которых укротители зверей выводят укрощенных львов и тигров и приказывают им по своему желанию исполнять разные движения, номера и положения. Но перед нами находится не укротитель зверей, а укротитель людей, обязанность значительно труднее первой. Ибо часто гораздо труднее укротить сделавшихся дикими от греха, чем укротить диких от природы. “Ты что скажешь?”, еще раз продолжали наступать на него горящие злобой, искаженные лица.

Тогда Законодатель нравственности и человеческого поведения наклонился к земле, заравнял ладонью пыль и "писал перстом на земле" (Ин. 8:6). Что же Господь писал на пыли? Евангелист промолчал об этом и не записал. Это было слишком отвратительно и гнусно, чтобы быть записанным в Книге Радости. Но осталось это в Предании, и это было страшно. Господь писал нечто неожиданное и поразительное для старейшин, обвинителей жены-грешницы. Он перстом по земле открывал их тайные беззакония. Ибо эти ловцы чужих грехов были искусны в сокрытии собственных грехов. Но напрасно скрывать что-нибудь от очей Всевидящего.

М(ешулам) похитил церковные драгоценности — писал перст Господень на пыли;

А(шер) совершил прелюбодеяние с женой своего брата;

Ш(алум) ложно поклялся;

Е(лед) ударил своего отца;

А(марих) присвоил имущество вдовы;

М(еррари) совершил содомский грех;

И(оел) покланялся идолам.

И так подряд писал на пыли страшный перст Праведного Судии. А те, к кому это относилось, наклонившись, читали написанное с невыразимым ужасом. От страха они дрожали. Они не смели посмотреть в глаза один другому. О жене-грешнице они больше не помышляли. Думали только о себе и о своей смерти. которая была написана на пыли. Ни один язык больше не мог повернуться, чтобы произнести этот неприятный и лукавый вопрос: "Ты что скажешь?". Господь не произнес ничего. То, что так грязно, заслуживает только, чтобы быть написанным на грязной пыли. Другая причина, почему Господь писал на пыли, еще большая и чудесная. То, что пишется на пыли, быстро стирается и не остается. Христос не желал, чтобы их грехи разглашались всем и каждому. Если бы Он этого хотел, Он бы их объявил перед всем народом и, обвинив их, довел бы их до побиения камнями, согласно закону. Но Он, незлобивый Агнец Божий не помышлял о мести или смерти тем, которые готовили Ему тысячу смертей и которые больше хотели Ему смерти, чем себе вечной жизни. Господь хотел только их направить, чтобы думали о себе и о своих грехах. Он хотел напомнить им, чтобы под бременем своих беззаконий они не были строгими судьями чужих беззаконний. Только этого хотел Господь. И когда это было исполнено, пыль снова была заравнена, и написанное исчезло.

Так сказал Всеведущий Господь злобным иудеям: "вы судите по плоти". Ибо схватили они в прелюбодеянии одну женщину и хотели побить ее камнями за тот плотской грех. Но Господь заглянул в душу той женщины и увидел, что ее еще можно спасти и исправить, привести к покаянию и простить. Ведь хотя и совершила она прелюбодеяние плотью, однако ее душа еще не вся была прелюбодейной. Грех прелюбодейства непрестанно носили в сердце своем и фарисеи, но искусно это скрывали, не гнушаясь им, а осуждали исключительно только телесные падения в тех людях, которых удавалось им застать на месте преступления.

Духовные люди судят по духу, а плотские — по плоти. И поныне евреи, наказанные и рассеянные по всему миру, никак не могут научиться мыслить и судить духовно, но всё еще мыслят и судят лишь по плоти, лишь по наружности, по предписаниям закона, написанного на хартии или в природе — но только не по духу. Ведь если бы научились они судить людей и их дела по духу, то немедленно признали бы Господа Иисуса Мессией и Спасителем.

Да блюдем же себя мы, христиане, от того, чтобы судить только по плоти. Со всем тщанием постараемся не быть ни скорыми в осуждении тех, кто по неопытности совершит какой-то проступок, ни опрометчивыми в раздаче похвал тем, кто искусно заботится не оплошать перед людьми, а сердцем уже всецело погрузился в бездну греха. Да храним же себя от заблуждения судить людей и природу по чувственным впечатлениям и да потрудимся обо всем рассуждать духовно, духом. Ведь мы чада Духа и Света, ибо крещены.

Господи Иисусе, научи нас и настави мыслить и судить не по плоти, а по духу. Тебе слава и похвала вовеки. Аминь.

Господь Иисус — Начаток создания,
Начаток воссоздания,
Начаток спасения,
Начаток воскресения и бессмертной славы.

Где бы в мире ни хотели искоренить какое-то зло, Он — Начаток. Без Него это невозможно.
Где бы в мире ни пытались насадить какое-то добро, Он — Начаток. Без Него и это не увенчается успехом.
Если хотят удалить несогласие и злобу из семьи, из села, из города, из всего мира — без Него ничего не выйдет. Начинать надо с Ним.
Если желают внести добрую волю и мир, любовь и согласие в семью, в село, в город, в народ, во весь мир — без Него удачи не будет. Он — Начаток.

Почему без Христа нельзя ни искоренить зло, ни насадить добро?
Потому что любое зло — от греха, а только Он может прощать грехи. Если Он и только Он отпустит прегрешение, то грех будет исторгнут в самом корне. А никакое добро невозможно без Него насадить, потому что в Нем — вся сокровищница благ, всё семя добродетели. Только Он — Сеятель добра на ниве мира сего.

Апостол Павел, понимавший всё это лучше нас, говорит:

"Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе" (Флп. 4:13)

а без Иисуса Христа кто способен приступить к уврачеванию себя и других от зла и кто силен сеять добро и в себе самом, и в других? Никто, поистине никто. Посему, братья, если решились мы искоренять зло в себе и в других и взамен всюду насаждать добро, то начнем с Начатка, то есть с Победителя зла и Сеятеля добра — с Господа Иисуса Христа.

О Господи Иисусе Христе, будь нам Начатком во всякой брани со злом и во всяком благом деле. Тебе слава и похвала вовеки. Аминь.