Читать толкование: Евангелие от Иоанна, Глава 20, стих 29. Толкователь — Михаил (Лузин) епископ

Господь мой и Бог мой: живое, полное и высокое исповедание веры в Господа как Мессию. Что особенно поразило Фому, это — не только самое явление Господа и чувственное удостоверение чрез осязание, что это действительно Он, но и — это явление Его всеведения, по которому Он повторил слова Фомы, сказанные в Его отсутствие. Это — то же, что было ранее с Нафанаилом (Ин. 1:46—49 и прим.). Как там, так и здесь сильный луч света истины с силой и быстротой проник в самую глубину души Фомы и изгнал оттоле всякую тьму. И — как иногда бывает в развитии внутренней духовной жизни — вера с низшей степени вдруг восходит на неизмеримую высоту, и Фома с такой силой, ясностью и определительностью выражает свою веру в Господа как Мессию и Бога, как выражал её тогда разве один Пётр. Но эта вера Фомы основывалась на чувственном удостоверении; Господь открывает ему ещё высший путь к вере и ублажает достигших и достигающих силы веры не тем путём, каким достиг её Фома: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие. Так как вера и прочих учеников в воскресение Господа утвердилась видением Его и осязанием (Лк. 24:39 и парал.), то слово, обращённое теперь к Фоме, относится, хотя не в такой степени (так как неверие Фомы было сильнее), и к ним, и Он Сам упрекал их за неверие и жестокосердие, что видевшим Его воскресшего не поверили (Мк. 16:14). Противоположность веры от видения и веры от невидения, о которой говорит здесь Господь, есть противоположность между верой, которая для возникновения и поддержания требует чувственного видения чудесного предмета или факта. Т. е. вообще требует чуда, и — верой, которая основывается на простом свидетельстве о предмете веры, на слове, на учении. Таковое противопоставление Господь часто делал (Ин. 14:11) и парал.), и отдавал преимущество вере, основывающейся не на чуде, а на слове. С точки зрения чуда вера в целом мире была бы невозможна без постоянно продолжающегося чуда явления Христова каждому частному человеку, если бы каждый для своей веры требовал того, чего требовал Фома. Такой ход и развитие божественного дела на земле невозможны, и Господь ублажает тех, кто другим путём достигает веры, путём доверия свидетельству, слову, учению. Не лишается ублажения и блаженства и путь веры Фомин, но указывается лучший путь веры. «Сказал это не с тем, чтобы Фому лишить блаженства, но чтобы утешить невидевших. Ибо многие говорят: блаженны очи, видевшие Господа. Он утешает таковых, говоря, что более блаженства в том, чтобы не видеть и веровать» (Феофил., ср. Злат.). В лице Фомы исторгнут последний росток неверия в обществе ближайших учеников Господа, и великим изречением Фоме указан новый путь достижения веры, который и будет единственно возможным вскоре, по телесном вознесении Господа от земли на небо ко Отцу. Это изречение есть как бы указание окончания евангельской истории и начала апостольской истории, и ев. Иоанн вслед за сим делает заключение своей евангельской книге, так что последняя глава Евангелия его есть особое прибавление, может быть, сделанное им после, с присовокуплением нового заключения целой книги.