Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Филарет Московский (Дроздов) святитель

Усердие Марии Магдалины опять видеть Иисуса и её мужество, которое не побоялось искать Его среди мрака ночи, суть отличительные свойства души, преданной Богу и от чистого сердца желающей возвратиться к Нему. Камень, отваленный от гроба, даёт нам разуметь, что Бог разрушает препятствия, по-видимому, самые неодолимые и уравнивает самые трудные пути для ищущих Его правым сердцем, нужно только искренно возжелать своего обращения, чтобы почувствовать сладость и силу благодати, которая совершает его. «Ищите Господа, доколе можно обрести Его», — восклицает пророк Исайя (Ис. 55:6). «Не отлагайте день от дня» (Сир. 5:8) до последнего конца жизни, из опасения, что вы напрасно будете искать Его и не найдёте. Ищите Его во всякое время, по примеру Марии Магдалины, когда только можно обрести Его, ищите с раннего утра, при восходе солнца, т. е. тотчас, как Иисус Христос, Божественное солнце правды, прольёт в вашу душу несколько лучей Своей благодати. Вы можете вполне надеяться на милосердие Бога вашего, если обратитесь, к Нему в то время, когда какая-нибудь человеческая слабость удалила вас от Него, так же, как и св. Пётр, который удостоился получить прощение в своём преступлении, потому что раскаялся в нём и очистил его в ту же самую ночь, в которую согрешил. Напротив, страшитесь Его правосудия, если будете упорствовать в своих неправдах; печальный опыт показывает, что когда человек начнёт прилагать грехи ко грехам, — угрызения совести исчезают, пропадает всякий страх, и тогда грешник, совершенно спокойный, пьёт беззаконие как воду. Господь, обещающий нам помилование, не назначает никакого времени, в которое мы с полной уверенностью могли бы ожидать сего помилования. «Те, которые с утра бодрствуют в искании Меня, найдут Меня», — говорит Премудрый (Притч. 8:17). Итак, ищите Господа с самого утра вашей жизни, лишь только свет разума начнёт светиться на вас, а не дожидайтесь того, чтобы посвятить Ему дряхлую старость, и идти к Нему тогда уже, когда мир бросает вас. Ищите Его, подобно Пророку, «заутра» (Пс. 5:4). Посвящайте Ему все первые минуты дня; с самой зари представляйте себя Тому, на Кого вы всегда должны взирать как на начало и конец всех ваших действий.

***

Наипаче же, как молния в ночи, просияла крепкая, как смерть, любовь Магдалины в том подвиге, который дал ей вместе с некоторыми другими женами наименование мироносицы. И здесь два евангелиста поставляют ее первою между ними; а святой Иоанн одну только ее именует: во едину от суббот Мариа Магдалина прииде, еще сущей тме, на гроб Иисусов с благоуханным миром (Ин. 20:1). Это значит, что предприятие принадлежало ей, а другие следовали ее предводительству.

Наипаче же, как молния в ночи, просияла крепкая, как смерть, любовь Магдалины в том подвиге, который дал ей, с некоторыми другими женами, наименование «Мироносицы». И здесь два Евангелиста поставляют ее первою между ними; а святый Иоанн одну только ее именует: «во едину... от суббот Мария Магдалина прииде... еще сущи тме на гроб Иисусов», с благоуханным миром (Ин. 20:1). Это значит, что предприятие принадлежало ей; а другие следовали ее предводительству. Рассмотрите сие предприятие. Господь Иисус умер на кресте, и погребен. Близкие к Нему в опасности: потому что враги Его и воскрешенного Им Лазаря решились убить, и на Апостолов готовы были наложить руки, если бы не воспрепятствовало, и в самом страдании владычественное, слово: «оставите сих ити» (Ин. 18:8).
 

***

В самом деле, какая сила действовала в том, что когда страх от врагов Христовых, самих Апостолов, почти всех, заставил скрыться, тогда Мария Магдалина, препобеждая немощь своего пола, презирая опасность, предстояла распятому Господу до кончины Его, сопровождала пренесение тела Его от креста ко гробу, присутствовала при совершении погребения Его, потом в первые часы после субботнего дня, «еще сущей тме» (Ин. 20:1), поспешила на гроб, не обретши же тела Его, и возвестив о том Апостолам Петру и Иоанну, вновь устремилась ко гробу Господа, и, не уразумев еще воскресения Его, со слезами искала бездыханного тела Его? Какая сила могла все сие произвести, если не «крепкая, яко смерть, любы» (Песн. 8:6)? Ее крепкий подвиг на смертном поприще Господнем и награжден праведно ускоренным живоносным лицезрением Господа воскресшего.

 В высшей степени вероятно, что предречение Иисуса о Его воскресении известно было Магдалине, если не непосредственно, то чрез Апостолов: но видно, и сей луч света угас в ее уме среди мрачных событий. Ибо, в чаянии воскресения, не нашла бы она нужным помазывать миром тело Иисуса, как обыкновенного мертвого; и не произнесла бы сих, отнюдь не воскресных слов: «взяша Господа от гроба, и не вем, где положиша Его» (Ин. 20:13). Итак, угрожаемая опасностию, не подкрепляемая надеждою, как дерзнула Магдалина идти, еще «сущи тме на гроб» Иисуса? На пути представилось мыслям ее непреодолимое препятствие. Она вспомнила, что гроб Иисуса закрыт таким тяжелым камнем, которого не в силах отвалить, ни она, ни спутницы ее. Как же и непреодолимое препятствие не остановило ее? Какая всепревозмогающая сила одушевляла и влекла ее? – Сила любви и благодарности к Божественному Спасителю, сила святого сострадания к Святому безвинно пострадавшему.
И какая за высокий подвиг высокая награда! Магдалина первая узрела Господа воскресшего, и сделалась Христовым Апостолом для самих Апостолов; ибо она первая возвестила им воскресение Христово.
 

Любознательные могут заметить, что Апостолы Петр и Иоанн, так же, как и Мария, возлюбившие Господа крепкою любовию, были у гроба Его в одно время с Нею: почему же не всем трем, а по удалении двух, одной Марии Он явился? Что на сие скажем? – не дано нам испытывать всякую тайну душ верующих, и Божией благодати, действующей в них очистительно, испытательно, уготовительно и наконец совершительно. Однако, если будем внимательны, можем и в Петре и Иоанне усмотреть действие, в различных степенях, того же закона любви, которым определился жребий Марии. Можно думать, что любовь Петра была в сие время, хотя не в изнеможении, но в некоем невольном затмении тяжким сознанием трикратного отречения от Христа. Любовь Иоанна, которая только на минуту не была «крепкою, яко смерть», во время бегства от Христа из Гефсиманского сада, но вскоре воспрянула, и неуклонно влекла его во след за страждущим Спасителем, не была стеснена в душе его; и свободнее нежели Петра, вела его ко гробу Господню: «другий ученик тече скорее Петра» (Ин. 20:4). Сим различным состояниям любви соответствовали различные последствия.

  Любовь Иоанна, которая только на минуту не была «крепкою, яко смерть», во время бегства от Христа из Гефсиманского сада, но вскоре воспрянула, и неуклонно влекла его во след за страждущим Спасителем, не была стеснена в душе его; и свободнее нежели Петра, вела его ко гробу Господню: «другий ученик тече скорее Петра» (Ин. 20:4).  

По подобию Апостолов Иоанна и Петра, не только «приникнем во гроб» Христов, да познаем тайну Его спасительной для нас смерти и воскресения, но и «внидем во гроб», всецело «предадимся в смерть» Христову, да умрет и погребется наш ветхий человек, с его неправедными делами, нечистыми желаниями, суетными помышлениями, да и «живот Иисусов явится в мертвенней плоти нашей, да облечемся в новаго человека, обновляемаго в разум, по образу Создавшаго его» (2 Кор. 4:11; Кол. 3:10).

Петр «вниде во гроб» (Ин. 20:6) Господень; но еще не нашел в нем света воскресения, и вынес из него только удивление: «отъиде, в себе дивяся бывшему »(Лк. 24:12)... Для Петра же нужно было, чтобы слово Марии: «яко виде Господа» (Ин. 20:18) воскресшего, светлое сколько по своему предмету, столько же по решительной достоверности, разгнало мглу души его, и приготовило его незатменным светом веры и любви принять свет Божественного явления. И действительно, после сего в тот же день воскресший «Господь... явился Симону» (Лк. 24:34).

Вообразим, что в сей гробной пещере происходило в вечер, и далее вечера субботы, которую по справедливости называем «великою субботою»: вообразим же не по нашему произвольному мечтанию, но по указаниям истины. В вечерний сумрак Иосиф и Никодим вносят, снятое со креста и повитое пеленами со ароматы, тело Христово, и полагают на каменном одре, у каменной стены. Потом, в предназначенное от вечности и вечности только известное мгновение, погребальныя пелены развиваются. «Сударь, иже бе на главе» Христовой, также развивается, и паки «свивается» правильно, чтобы после оказался «особь» (Ин. 20:7) положенным чинно и знаменательно, а не уроненным случайно.В руце Бога Отца на кресте преданный дух Христа вновь одушевляет Его тело. Свет Божества, на Фаворе на краткое время, отчасти, поколику вместить могли зрители – Апостолы, просиявший сквозь сие тело, теперь, во гробе просиявает совершенно; и сие тело, до сих пор земное и причастное смерти, преображает в небесное, безсмертное, прославленное. При сем, высшем Фаворскаго, преображении, божественный свет и святейшее благоухание исполняют гробную пещеру; а самое тело Христово, уже духовное и прославленное, проникает и проходит сквозь каменную твердыню так же, как в последствии времени сквозь затворенныя двери. О место, на земле небесное! О ложе смерти, равное престолу божественной славы! О камень Богоприемный! Не сей ли есть первый из камней Сиона, драгоценнейший из камней всего мира, на который паче других взирал Пророк, когда предвозвещал «Воскресшаго, ущедряющаго Сиона,» ради веры тех, которым любезны камни Сиона, ознаменованные прикосновением и следом Воскресшаго: «Ты воскрес ущедриши Сиона; яко благоволиша раби Твои камение Его» (Пс. 101:14-15)?

 Что видел он по входе во гроб? Без сомнения, тоже, что видел первый ученик, именно Петр: «виде ризы едины лежащя» (Ин. 20:6). А чему поверил? Тому ли, что пред тем возвестила Магдалина: «взяша Господа от гроба, и не вем, где положиша Его»? (Ин. 20:2) Но чему тут было верить? Тут нет никакой сокровенной истины, и одно явное неведение. Чему же поверил ученик, «егоже любляше Иисус» (Ин. 20:2)? Догадываюсь, и, думаю, по необходимости должно догадываться, что в ту минуту, как он, вступив во гроб, «виде ризы едины лежащя»; необыкновенно живая любовь необыкновенным образом возбудила в нем веру; легкая мысль, что нельзя было представить случая, по которому бы ризы, обвивавшия тело Господне с мастию, могли отделиться от мертваго тела, подала ему великую мысль о воскресении В Евреин. сборн. этих слов нет. ; он не видал ничего более, как отсутствие погребеннаго Иисуса из гроба, но во глубине любящаго сердца ощутил, что живет Возлюбленный, несмотря на то, что к верованию в воскресение Его даже познанием Писания не был приготовлен: «виде и верова: не у бо ведяху писания, яко подобает Ему из мертвых воскреснути» (Ин. 20:8-9).

***

 Иоанн также вошел во гроб, и обрел хотя не видимый, но действительный внутренний свет веры в воскресение Христово. «Вниде и другий ученик, ...и виде, и верова» (Ин. 20:8). 

***

«Ученик..., егоже любляше Иисус» (Ин. 20:2) преимущественно пред другими, также преимущественно пред другими любил Его глубокой любовью духа: потому, кажется, он прежде всех приял во глубине духа своего посещение и радость Воскресшего, когда увидев во гробе Господнем «ризы едины лежаща», поверил воскресению: «и виде и верова» (Ин. 20:6. 8); потому, на него же, кажется, во первых тайным благодатным мановением указал возлюбленный Спаситель, когда Фоме сказал вообще: «блажени не видевшии, и веровавше» (Ин. 20:29).

И вот, после страдания, смерти и воскресения, когда дело Его на земле совершено, когда самая плоть не удерживает Его на земле, будучи освобождена от смертности, когда во всем существе Своем Он чувствует стремление взыти к Отцу Своему небесному, "восхожду», говорит, «ко Отцу Моему» (Ин. 20:17), – Он медлит, однако, на земле, чтобы дать обещанную радость Своим земным братьям. 

См. толк. на Рим. 1:7

Является ученикам, которые от невидимой брани сатаны, «просившего, дабы сеял» их, «яко пшеницу» (Лк. 22:31), и от видимого нападения Иудеев, обратились было в бегство, рассыпались, скрылись; и прекращает опасности брани вестью мира: «прииде Иисус, и ста посреде, и глагола им: мир вам» (Ин. 20:19).

Возрадовашася убо ученицы, видевше Господа. (Ин. ХХ. 20). 
Видеть Господа, без сомнения, есть радость, ни с чем не сравнимая. Ангелы на небесах не знают высшаго блаженства, как видеть Господа.
Радость видеть Господа воскресшаго в учениках Господних имела еще особенную силу потому, что они пред тем с высоты радости внезапно низринуты были в бездну печали, а теперь из бездны печали также внезапно вознесены на степень радости, высший прежняго. Чем более радовались они прежде, когда в Божественнных словах и чудесных деяниях Господа Иисуса начинали «видеть славу Его, славу яко Единороднаго от Отца» (Ин. 1:14), когда «и вси людие радовахуся о всех славных, бывающих от Него» (Лк. 13:17): тем более должны были печалиться, когда Он был предан в руки врагов, осужден, поруган, умучен, умер, только от неожиданнаго сострадания получил честное погребение, и даже во гробе преследован врагами. Но чем глубже и мрачнее сия печаль: тем торжественнее вновь возсиявшая над нею радость, когда в тайное, по причине страха, собрание учеников сквозь затворенныя двери, «прииде Иисус» (Ин. 20:19), победоносный над смертию, и следственно, над всем, что враждебно Ему и Его последователям, приявший всякую власть на небеси и на земли, подающий Духа Святаго, действительно начинающий царство Небесное на земли, котораго близость возвещал дотоле.
И мы ныне продолжаем сию радость первых учеников Христовых: потому что и мы ученики Христовы, хотя, может быть, последние, и, может быть, еще более последние по достоинству, нежели по времени.
Нельзя ли же и нам увидеть Господа воскресшаго, чтобы возрадоваться о Нем полною радостию? Или, если нельзя: то можем ли мы радоваться о Нем полною радостию?
На сей последний вопрос имеем утешительный ответ из уст Самого Воскресшаго. Когда Фома, не смотря на достаточныя свидетельства о совершившемся воскресении, никак не хотел обойтись без видения Господа воскресшаго: тогда Господь, хотя снисшел к дерзновенному требованию,однако не одобрил сего требования. Он позволил Фоме и видеть Себя, и осязать язвы крестныя: но в то же время похвалил тех, которые не требуют видения: «блажени не видевшии и веровавше» (Ин. 20:29). Вот прекрасный жребий, который ничто не препятствует нам взять! Мы можем веровать в Господа воскресшаго не видя Его, и быть блаженными, а следственно и полную радость иметь. В блаженстве заключается полная радость. Апостол Петр в своем послании говорит именно о радости не видящих и верующих, и при том не только как о возможной, но как действительно принадлежащей Христианам: «Его же», то есть, Христа, «не видевше любите, и на Него же ныне не зряще, верующе же, радуетеся радостию неизглаголанною и прославленною» (1 Пет. 1:8).
Какой, Братия, краткий путь к благополучию! Какой легкий способ сделаться блаженным! Не видя Христа, веруй в Него, люби Его, и радуйся, и будь блажен!
Но как нельзя не признать, что достижение видения веруемаго должно возвысить радость верующих; то не вдруг отказаться можно и от другаго вопроса: нельзя ли и нам, в день воскресения, достигнуть видения Воскресшаго, подобно как сего достигли Апостолы, хотя не довольно скоро, – «сущу позде в день той» (Ин. 20:19)? Не дерзнем требовать сего упорно, как Фома, ни угрожать неверием за отказ в видении; потому что сия угроза не угрожала бы никому, кроме самого угрожающаго. Но нет ли кого нибудь, к кому бы, как некогда благочестивые Еллины к Филиппу, могли мы обратиться с смиренною мольбою: «господи, хощем Иисуса видети» (Ин. 12:21)? К кому лучше, если не к Матери-Церкви? И слышите ли? Она уже ответствует на желание наше, и не только нам обещает видение Воскресшаго, как возможное, но и возвещает, как уже действительное. Она поет: «воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу». Если мы видели воскресение; то видели и Воскресшаго: потому что воскресение видимо только в Самом Воскресшем. Если положим, что Матерь-Церковь имеет в виду преимущественно достойных и совершенных чад своих, и в их-то лице говорит так уверительно: «мы видели воскресение», то нам, несовершенным и недостойным, остается по крайней мере надежда, что и мы того же можем сподобиться, если поревнуем и потрудимся сделаться достойными и совершенными.
Дабы слово Церкви о видении воскресения не казалось противоречащим приведенному нами Апостольскому слову о веровании без видения, изъяснимся.
Иное дело, при достаточных основаниях к верованию, требовать видения как-бы в задаток, чтобы потом веровать. Это не сообразно с самым существом и с достоинством веры, подобно как и между людьми, худо верят, когда требуют задатка. Это дерзость. Это почти неверие, хотя, может быть, не совсем чуждое желания веровать. Сие не одобрено в Фоме. Иное дело веровать без видения, и в следствие послушания веры, как дар, как награду, как подкрепление, как живительное врачевство, получить видение. Так Первомученик Стефан веровал, исповедал веру пред гонителями, предал себя смертной опасности за веру, и тогда «виде славу Божию, и Иисуса стояща одесную Бога» (Деян. 7:55). Есть же и такия видения, которых не искало желание, не призывала вера, но посредством которых Божие предведение и милосердие ищет будущаго сына веры. Так Господь явился в отверстых небесах, чтобы светом видения ослепить Савла-гонителя, и переродить его в Павла-Апостола.
Иное дело видеть оком телесным, иное духовным. О чувственном видении Христа говорит Апостол: «не зряще, верующе же, радуетеся». О духовном, конечно, видении говорит Церковь: «воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу».
Есть, по выражению Апостола, «дух откровения» (Еф. 1:17), который дается не одним Пророкам и Апостолам. Есть «просвещенныя очеса сердца», которыми внутренний человек, в состоянии своего здравия и совершенства, смотрит в невидимое Царство благодати, подобно как внешний человек, телесными очами, в видимое царство природы. Апостол Павел, в послании к Ефесеям, простирая речь вообще к «верным о Христе Иисусе», сказует, что приносит о них следующую молитву: «да Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, даст вам духа премудрости и откровения, в познание Его, просвещенна очеса сердца вашего» (Еф. 1:17-18). Из сего видно, вопервых, что дара созерцания духовнаго может сподобиться каждый истинно верующий, во-вторых, что одно из средств к достижению сего дара, есть молитва.
Когда воплощенный Сын Божий оставлял земную жизнь, и Апостолам надлежало лишиться сладкаго видения Его: тогда, в предварительном попечении о вознаграждении сего лишения, Он предложил и обещал им замен естественнаго видения в созерцании благодатном; и по сему случаю изрек общий для всех закон и чин созерцания: «имеяй заповеди Моя, и соблюдаяй их, той есть любяй Мя: а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим: и Аз возлюблю Его, и явлюся Ему Сам» (Ин. 14:21). Опыты любящих Господа показывают, что Он является им, смотря по их потребности и способности, иногда образно и лицезрительно, в Своем обоженном Человечестве, а иногда не изобразительно, однако тем не менее существенно и действительно, подавая им Свой мир, превосходящий всяк ум, Свою радость, неизглаголанную и прославленную, Свой внутренний благодатный свет, зарю дня невечерняго, отсвет славы вечной.
Теперь видите ли путь к видению Христа воскресшаго? – Имейте заповеди Его, соблюдайте их, любите Его живою и деятельною любовию: и Отец Его возлюбит вас, и Он возлюбит вас и «явится вам Сам». Это так верно, как верно слово Христово.
Не сим ли путем, то есть, не путем ли живой любви достигли видения воскресшаго Христа все те, которых в Евангелии видим достигшими сего в самый день воскресения?
Что влекло Мироносиц с ароматами ко Христу, когда у них еще не доставало веры в воскресение; потому что миро и ароматы для мертваго, а не для воскресшаго тела? Что иное, как не любовь ко Христу, которая не умерла в них с Его смертию? Она влекла их ко гробу Его, и в то же время привлекала к себе любовь Его, и Он «явился им Сам».
Что собрало Апостолов и заключило в одну храмину, в день воскресения, которому вера и в них уже позже сего пробудилась? Страх ли Иудейский? – Правда, что страх заставил их запереть двери храмины: но если бы главный действователь был страх от врагов, то он не допустил бы их составить собрание, в котором они удобнее могли быть примечены врагами, нежели порознь; он разсыпал бы их врознь, по разным тропинкам к личной безопасности. Нет! Любовь к Распятому, пробудившаяся ранее веры, собрала во едино расточенных овец пораженнаго Пастыря, и боязливыя воздыхания сей любви услышала Его любовь, и Он «явился им Сам».
Не та же ли любовь к Распятому являлась и в печальных взорах путешественников в Еммаус, и в их неудержимом собеседовании о приключениях, о которых и воспоминать было тяжко, и говорить не безопасно? Любовь, мимо познания, обрела Возлюбленнаго близ себя и ощутила близость Его в пламенеющих сердцах, прежде нежели «онема отверзостеся очи, и познася има в преломлении хлеба» (Лк. 24:31:35).
Братия! Приимите сии Евангельския указания. Ищите Господа воскресшаго живою верою и деятельною любовию. По подобию собрания Апостольскаго, с любовию ищите Его в собрании Церковном. По подобию путешественников Еммауских, с любовию ищите Его в собеседовании о Нем, в доме, или на пути, с благочестивым другом, или хотя только с своею душею. По подобию Мироносиц, с любовию ищите Его в делах сострадания и благотворения. И да возлюбит и Он вас, да просветит очеса сердца вашего, и во святом созерцании, в чистой радости, в блаженстве мирной совести да явится вам Сам. Аминь.

 Точно, по Его предсказанию, они видят Его, и сердце их радуется: «возрадовашася убо ученицы, видевше Господа» (Ин. 20:20). Если же хотите видеть и то, что радость их точно неотъемлема: посмотрите, как сии люди, которые недавно собственным малодушием побеждены были, прежде нежели сделанное на их Учителя нападение дошло до них, из которых самый твердый от ничего не значащаго слова рабыни, как лист от ветра вострепетал и пал, – как после сии же люди идут из верховного судилища своей земли, получив от него раны и запрещение говорить о имени Иисуса: «они же убо идяху радующеся от лица собора, яко за имя Господа Иисуса сподобишася безчестие прияти» (Деян. 5:41).

Виждь потом сих посланников, протекающих вселенную, сеющих слово истины и спасения, раздающих сокровище благодати Святаго Духа, и, по достижении предела своего земнаго поприща, тоже посланничество предающих Богоносным Отцам нашим. Виждь Богоносных Отцев, простирающих Апостольское предание из рода в род, из века в век, непрерывно и неизменно, так что и до тебя ныне дошедший жребий есть тот же, который вышел из рук Апостольских; и тебе предлежащий ныне путь есть продолжение того же пути, который проложили первые посланники Христовы. Какая дивная цепь посланничества! «Якоже посла Отец Небесный» Сына Своего Единороднаго; и Единородный Сын Божий послал Апостолов; и Апостолы, или паче Дух Святый чрез Апостолов, послал Богоносных Отцев наших, а сии паки других, преемствовавших им; и таким образом наконец и мы, аще и бренные или скудельные, присоединены к златой чистой По Евр. сборн.: нетленной... , и Божественной цепи посланников Господних. «Якоже посла Мя Отец, и Аз посылаю вы».
Мысль о Божественном посланничестве Господа нашего Иисуса Христа, как первоначальном образе восприемлемаго ныне тобою служения, да будет тебе всегдашним напутствием в прохождении По Евр. сборн.: в продолжение...  онаго. «Отец посла Сына Спасителя миру»: подвизайся, последуя Единому Верховному Спасителю, быть орудием спасения душ человеческих.