Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Николай Сербский святитель

Те же уста, что изрекли: «милости хочу, а не жертвы» (Мф. 12:7), – и сказали богатому юноше: «пойди, продай имение твое и раздай нищим» (Мф. 19:21), – те же уста оправдывают Марию в трате многоценного мира. Нет ли тут какого-либо противоречия? Никак; «ибо не хлебом одним будет жить человек» (Мф. 4:4); ибо и сие деяние Мариино является как жертвою, так и милостью, и при том милостью к величайшему Нищему, Который когда-либо ходил по этой земле. Потому что не так нищ тот человек, который всегда был нищим и деды и прадеды которого были нищими; но истинный нищий – царь, уподобившийся нищим; кольми же паче Царь царей, искони царствовавший над бессмертным воинством ангельским, а теперь из человеколюбия вочеловечившийся, родившийся в вертепе и ставший всем слугою? Волы и овцы одолжили Ему как новорожденному Младенцу свой загон; а кто же по смерти Его подобающим образом помажет Его мертвое тело, хотя бы настолько, насколько обычай сей соблюдается и по отношению к умершим нищим? Вот кто – Мария. Как Духом наученная, она заранее совершает этот обряд помазания тела Христова, тем самым подготавливая его к погребению. Для нее сие есть тайная вечеря, на коей она совершает таинство не над живым, а над мертвым Господом. Словно ведала она: могущественный Чудотворец, вернувший жизнь ее брату и здравие – прокаженному устроителю вечери, через два-три дня предан будет в руки беззаконников, которые злодейски умертвят Его. «Посему – оставьте ее; дайте ей свершить надо Мною погребальный обряд.

На следующий день после вечери в Вифании Господь отправился в «Иерусалим, город, избивающий пророков» (Мф. 23:37). Но Иерусалим был не только обиталищем жестокосердых фарисеев, надменных книжников и первосвященников-богоборцев; это был невиданный людской муравейник, огромный стан паломников и богомольцев. Во время Пасхи в Иерусалиме было почти столько же человеческих душ, сколько и в Риме, тогдашней столице мира. Сия необозримая людская масса собиралась в Иерусалим, чтобы быть ближе к Богу. Нельзя сказать, что сердце не соблазненной народной массы не является прозорливым. В том случае и в тот день оно воистину ощутило удивительную близость Божию и прозрело в Господе Иисусе Христе вожделенного Царя из колена Давидова. Потому, когда Господь спускался по горе Елеонской, этот народ восходил на ту же самую гору в сретение Ему. Одни постилали свои одежды по дороге пред Ним; другие резали ветви с маслин и прочих дерев и ими украшали путь; третьи для цели сей намеренно избирали пальмовые ветви; и все вместе, исполненные радости, приветствовали Господа восклицаниями: осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев! Вопреки железному гнету римскому, вопреки развращенности и партизанской мелочности своих старейшин, душа народная веровала в возможность чуда Божия, кое полностью и мгновенно изменит невыносимое положение. И народная душа почувствовала: носитель этого чуда – Господь Иисус Христос. Потому Его и приветствовали так радостно. Как Он произведет сию коренную перемену в положении вещей, народ не ведал; он был так воспитан, что знал только один способ осуществить эту перемену, а именно, с помощью царя из колена Давидова, который воссядет на престоле Давидовом в Иерусалиме. Оттого-то народ видел в Иисусе сего царя и приветствовал Его с радостью и надеждою, что теперь Он воцарится в Иерусалиме вопреки Риму и вопреки Иерусалиму. Однако эта вера народная вызвала страх у фарисеев; и эта радость народная вызвала у них гнев. Потому некоторые из фарисеев сказали Христу, да запретит им восклицать так. А кроткий Господь, ведущий непреоборимость силы Своей, ответил им: «сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют» (Лк. 19:39–40). Такой ответ дал им Царь царствующих, переоблаченный в нищего и едущий на молодом осле. Ибо, по описанию евангелистов, Господь при сем величественном вхождении ехал на молодом осле.

В сей земной мир не входило ничто более реальное, чем Господь Иисус Христос: ничто более реальное как Бог и ничто более реальное как человек. Собственно, весь этот мир вне Иисуса Христа похож на призрак. Ни земля, ни вода, ни воздух, ни свет даже близко не обладают той реальностью, какая присуща Ему. Ведь всё это пройдет и минует, а Он останется и пребудет. Воистину Он краеугольный камень мира нетленного, и только тот или то, что прочно прильнет к этому камню, сможет иметь удел в оном непреходящем мире, в непреложной действительности. Бурные, но немощные волны времени неистово бились и доселе ударяются то о реальность Христова Божества, то о реальность Его человечества. Ибо сколько потребовалось христианам усилий, чтобы отверзать очи безбожникам, доказывая Христово Божество, столько же трудов положили они на то, чтобы, отверзая очи еретикам, удостоверить Его человечество. Впрочем, всеведущий Дух Святой наперед постарался и через евангелиста загодя оснастил оружием христианских ратников. Душа Моя теперь скорбит. Разве ощущал бы Господь скорбь, если бы не был Он настоящим человеком, подверженным всем немощам телесной природы, кроме греха? Налицо не только скорбь, но и страх: Отче! избавь Меня от часа сего! Это говорит немощное человеческое естество, ужасающееся смерти (ибо о смерти здесь идет речь), однако не греховное человеческое естество, а безгрешное, ибо Господь тотчас добавляет: Но на сей час Я и пришел. Видите ли, сколь важна Христова смерть? Мы ею искуплены, ею спасены. Итак, да не останавливается никто лишь на Христовом учении, но да перенесется на Голгофу и с трепетом взглянет на кровавую Жертву на Кресте, принесенную за грехи наши и ради нашего спасения из смердящих челюстей преисподнего змея. О Господи Иисусе, пострадавший ради нас и нашего спасения, помилуй нас паки и паки. Тебе слава и по- хвала вовеки. Аминь.