Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Иоанн Златоуст святитель

Как же Он доказывает, что Он не обманщик, но пастырь? Представляет признаки того и другого, как пастыря, так и обманщика – губителя, и чрез то дает им возможность открыть истину. И во-первых, показывает, кто обманщик и тать, заимствуя это название из Писания и говоря: аминь, аминь глаголю вам: не входяй дверьми во двор овчий, но прелазяй инуде, той тать есть и разбойник. Заметь признаки разбойника: во-первых, он входит не явным образом; во-вторых, не по Писаниям, что и значит: не дверьми. Здесь Христос указывает и на тех, которые были прежде Него, и на тех, которые явятся после Него: на антихриста и лже-Христов – Иуду и Февду и других им подобных. И справедливо назвал Писание дверьми. Оно приводит нас к Богу и отверзает путь богопознания; оно производит овец, оно охраняет и не позволяет привходить волкам. Подобно какой-либо надежной двери, оно заграждает вход еретикам, поставляет нас в безопасности от всего и не позволяет впасть в заблуждение. И если мы сами не откроем этой двери, то будем недоступны врагам. По ней мы распознаем всех – как пастырей, так и не пастырей. Что значит: во двор? Значит – к овцам и к попечению о них. Кто не пользуется Писанием, но прелазит инуде, то есть не идет установленным путем, но пролагает себе иной путь, тот есть тать. Видишь и отсюда, что Он согласен с Отцом, потому что выставляет на вид Писание? Поэтому Он и иудеям говорил: испытайте Писания (Ин. 5:39), и Моисея приводил и называл свидетелем, равно как и всех Пророков. Все, говорил Он, послушавшие Пророков, приидут ко Мне (Ин. 6:45), и: аще бысте веровали Моисеови, веровали бысте убо и Мне (Ин. 5:46). И здесь Он высказал то же самое, только иносказательно. А словами: прелазяй инуде Он указывал и на книжников, потому что они учили заповедям и преданиям человеческим, а закон нарушали, в чем Он и укорял их, говоря: никтоже от вас творит закона (Ин. 7:19). И хорошо сказал: прелазяй, а не входяй, потому что так обыкновенно поступает вор, желающий проникнуть за ограду и делающий все с опасностию. Видишь ли, как Он изобразил разбойника? Заметь и признаки пастыря. Какие же они? *** Заметь признаки разбойника: во-первых, он входит не явным образом; во-вторых, не по Писаниям, что и значит: не дверью. Здесь Христос указывает и на тех, которые были прежде Него, и на тех, которые явятся после Него, — на антихриста и лжехристов. Иуду и Февду, и других им подобных. И справедливо назвал Он Писание дверью. Оно приводит нас к Богу и отверзает путь богопознания; оно производит овец, оно охраняет и не позволяет привходить волкам. Подобно какой-либо надежной двери оно заграждает вход еретикам, поставляет нас в безопасности от всего и не позволяет впасть в заблуждение. И если мы сами не откроем этой двери, то будем недоступны врагам. По ней мы распознаем всех — как пастырей, так и не пастырей. Что значит: во двор? Значит — к овцам и к попечению о них. Кто не пользуется Писанием, но перелезает иным путем, то есть не идет установленным путем, но пролагает себе иной путь, тот есть вор. А что Он впоследствии Себя самого называет дверью, то этим опять не должно смущаться. Он называет Себя и пастырем и овцою, указывая на различные стороны Своего служения. Когда приводит нас ко Отцу — называет Себя дверью; а когда выражает Свое попечение о нас — пастырем.

Так указал признаки и пастыря и разбойника. Посмотрим теперь, как Он приложил к ним последующее. Сему, говорит, дверник отверзает. Продолжает говорить иносказательно для большей выразительности. И овцы глас его слышат, и своя овцы глашает по имени. Так как (иудеи) часто называли Его обманщиком и доказывали это своим собственным неверием, говоря: кто от князь верова в Онь? (Ин. 7:48), то Он показывает, что, по причине их неверия, не Его должно называть губителем и обманщиком, но их, так как они не внимают Ему, и потому, естественно, исключены из числа овец. Если пастырю свойственно входить законною дверью, а Он вошел этою самою дверью, то все последовавшие за Ним могут быть овцами, а те, которые отступили от Него, не пастыря унижают, но самих себя отлучают от стада овец. А что он впоследствии Себя Самого называет дверью, то этим опять не должно смущаться. Он называет Себя и пастырем, и овцою, указывая на различные стороны Своего служения. Когда приводит нас к Отцу, – называет Себя дверью; а когда выражает Свое попечение о нас, – пастырем. Чтобы ты не подумал, что дело Его только в том, чтобы приводить (к Отцу), – Он называет Себя и пастырем. *** Точно так же и, посылая овец, Он посылал их не в сторону от волков, но в середину волков . Это пастырство гораздо удивительнее, чем то, какое бывает у нас. А мне кажется, что здесь есть указание и на слепого, потому что и его призвал и извел из среды иудеев, и он услышал и узнал Его голос.
*** Если же хочешь разбирать в притче и каждое слово, то ничто не препятствует разуметь здесь под дверником Моисея, потому что ему вверены были слова Божии.

Пастыри обыкновенно поступают иначе – ходят сзади овец; но Он, показывая, что всех приведет к истине, поступает не так, как они. Точно так же, и посылая овец, Он посылал их не в сторону от волков, но в средину волков. Это пастырство гораздо удивительнее, чем то, какое бывает у нас.

Говорит здесь или о Февде и Иуде, так как все, не верившие им, как говорит (Писание), разсыпашася (Деян. 5:36, 37), или о лже-Христах, которые будут прельщать впоследствии. А чтобы не сказали, что и Он из числа их, – отличает Себя от них многими признаками. И первым отличием поставляет учение, основанное на Писании. Он приводил к Себе людей посредством Писания, а они привлекали не так. Вторым – послушание овец: Ему не только при жизни, но и по смерти все веровали, а тех тотчас оставили. К этому можно присовокупить и третье немаловажное (отличие). Те всё делали как тираны и с целию возмущения: а Он так далек был от подобных намерений, что, когда даже хотели Его сделать царем, удалился и, когда спрашивали, должно ли давать кинсон кесарю, приказал давать и Сам заплатил дидрахму. Кроме того, Он пришел для спасения овец, да живот, говорит, имут и лишше имут (Ин. 10:10); а те лишили их и настоящей жизни. Те предали поверивших им и бежали; а Он так твердо стоял, что положил и душу Свою. Те пострадали против воли, по необходимости, не успев убежать; а Он все претерпел добровольно и по собственному желанию.

Для чего же Он говорил им неясно? Для того, чтобы сделать их более внимательными.

А что он впоследствии Себя Самого называет дверью, то этим опять не должно смущаться. Он называет Себя и пастырем, и овцою, указывая на различные стороны Своего служения. Когда приводит нас к Отцу, – называет Себя дверью; а когда выражает Свое попечение о нас, – пастырем.

Говорит здесь не о Пророках, как утверждают еретики, потому что их послушали и чрез них уверовали все, кто только уверовал во Христа; но говорит о Февде и Иуде и других возмутителях. Притом же слова: не послушаша овцы сказаны в похвалу (овцам). Но нигде не видно, что Он хвалил тех, которые не слушали Пророков, а везде, напротив, сильно обличает и осуждает их. Отсюда ясно, что это выражение: не послушаша относится к тем возмутителям.

«Аз есмь дверь: мною аще кто внидет,... и внидет и изыдет, и пажить обрящет.» – то есть будет пользоваться безопасностью и свободой. Под пажитью же разумеет здесь пищу и корм овец, также власть и господство, то есть: пребудет на ней и никто не изгонит его. Так и было с апостолами, которые свободно входили и исходили, как бы владели всей вселенной, и никто не мог изгнать их.

"Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить" Так и было тогда, потому что все были умерщвлены и погибли. "Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком". Что же, скажи мне, больше жизни? Царство небесное. Но Он еще не называет его, а употребляет известное им название жизни.

«Я есмь пастырь добрый». Здесь говорит уже о страданиях и показывает, что подъемлет их для спасения мира и подвергается им не по неволе. Затем снова указывает признаки пастыря и наемника. «Пастырь полагает жизнь свою... А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк приходит и расхищает... их» (Ин. 10:11–12). Здесь Он представляет Себя таким же Владыкою, как и Отец, потому что Он сам Пастырь и у него есть Свои овцы. Видишь ли, как в притчах Он говорит возвышеннее, как здесь речь прикровенна, и не подает слушателям явного повода (к падению). *** Владыка тем особенно и являет Себя, что промышляет о подданных, печется и заботится о них. Потому и Христос не сказал: «пастырь добрый» принимает честь и служение, но «полагает жизнь свою за овец». В том и заключается власть, в том и состоит мудрость пастырская, чтобы презирать свои выгоды и заботиться о благе подчиненных. Начальник — тоже, что врач, или даже больше врача. Врач доставляет исцеление своим искусством, а начальник, кроме того, и собственными опасностями. Так поступал и Христос, претерпевший заушения, распятие и бесчисленные страдания. Поэтому Павел и сказал: «ибо и Христос не Себе угождал, но, как написано: злословия злословящих Тебя пали на Меня» (Рим. 15:3).

Что же делает наемник? «Видит приходящего волка, и оставляет овец; и волк приходит и расхищает... их». Так поступили те, но Он – напротив. Даже в то время, как был схвачен, Он говорил: «оставьте их, пусть идут, да сбудется слово», что никто из них не погиб (Ин. 18:8–9). Но можно здесь разуметь и волка мысленного, – потому что и ему Он не попустил расхищать овец. Но это не только волк, а и лев: «противник ваш диавол, – говорит Писание, – ходит, как рыкающий лев» (1 Пет. 5:8). Это змей и дракон: наступайте «на змей и скорпионов» (Лк. 10:19). Потому умоляю, будем всегда оставаться под руководством Пастыря. А мы останемся, когда будем слушать гласа Его, — когда будем послушны Ему, — когда не будем следовать за чужим. Какой же глас Его? «Блаженны нищие духом. Блаженны чистые сердцем. Блаженны милостивые» (Мф. 5:3, 7, 8). Если будем исполнять это, — останемся под руководством Пастыря, и волк не в состоянии будет проникнуть к нам; а если и войдет, то сделает это на свою погибель. Мы имеем Пастыря, который столько любит нас, что положил за нас и душу Свою. Если же Он и могущ, и любит нас, то что может воспрепятствовать нам спастись? Ничто, если только мы сами не отступим от Него. А как мы можем отступить? Послушай, что говорит Он: «никто не может служить двум господам, Богу и маммоне» (Мф. 6:24). Итак, если мы будем работать мамоне, то не будем уже оставаться под владычеством Божиим. Пристрастие к богатству хуже всякого тиранства: удовольствия не доставляет никакого, а порождает заботы, зависть, коварство, ненависть, наговоры и бесчисленные препятствия к добродетели, — беспечность, распутство, любостяжание, пьянство. А это и свободных делает рабами, и даже хуже рабов, рабами не людей, но ужаснейшей из страстей и болезней души. Такой человек решается на многое, что противно и Богу и людям, из опасения, чтобы кто не исторг его из–под этого владычества. Горькое рабство, диавольское владычество! В особенности пагубно то, что, находясь в столь несчастном положении, мы веселы духом, лобызаем свои оковы и, обитая в темнице, исполненной мрака, не желаем выйти на свет, но привязываемся к злу, и услаждаемся болезнью. Потому–то не можем и освободиться и находимся в худшем состоянии, чем те, которые работают в рудниках, потому что подвергаемся трудам и бедствиям, но не пользуемся плодами. Хуже же всего то, что, если бы кто и захотел избавить нас от этого тяжкого плена, мы не только не позволяем, но еще гневаемся и негодуем, и таким образом являемся ничем не лучше безумных, и даже гораздо несчастнее всех их, — потому что не хотим и расстаться со своим безумием. Ужели для того явился ты на этот свет, человек? Ужели для этого родился человеком, чтобы только разрабатывать рудники и собирать золото? Не для этого создал тебя (Господь) по образу Своему, но чтобы ты угождал Ему. Чтобы достиг будущих благ и ликовал с ангелами. Зачем же ты лишаешь себя такого сообщества и нисходишь до последней степени бесславия и унижения? Твой брат по рождению — разумею рождение духовное — погибает от голода, а ты изнемогаешь от пресыщения. Брат ходит с обнаженным телом, а ты и для одежд устрояешь одежды, чтобы охранить их от червей чрез такие покровы. А не гораздо ли лучше было бы прикрыть ими тела бедных? Тогда и одежды остались бы целыми, и ты был бы свободен от всякой заботы, и это приобрело бы тебе будущую жизнь. Если не хочешь, чтобы одежды твои съедены были молью, отдай их бедным: они умеют хорошо вытряхивать эти одежды. Притом тело Христово и почетнее и безопаснее шкафа. Оно не только сберегает одежды, не только сохраняет невредимыми, но и делает их блистательнее. Шкаф часто похищают вместе с платьем, и чрез то подвергают тебя крайнему убытку. Но этому хранилищу не может повредить самая смерть. Тут не нужно нам ни дверей, ни запоров, ни бодрствующих слуг, ни других каких подобных предосторожностей. Оно не доступно ни для какой злонамеренности, и что сохраняется в нем, так же безопасно, как если бы было на небесах; туда не может проникнуть никакое зло. Мы никогда не перестаем говорить об этом, но вы не слушаетесь наших слов. А это оттого, что душа наша бедна, привязана к земле и пресмыкается долу. Впрочем, не подумайте, что я осуждаю всех вас в этом зле, как будто бы все вы были больны неисцельно. Если люди, упоенные богатством, заграждают свой слух для моих слов, за то обратят на них внимание живущие в бедности. Но как, скажешь, идет это к бедным? Ведь у них нет ни золота, ни многих одежд? Но у них есть хлеб и холодная вода; есть две лепты и ноги, чтобы посетить больных; есть язык и слово, чтобы принять странника. Мы и не требуем от бедных столько–то и столько–то талантов золота, — этого (требуем) только от богатых. Если же кто беден, и придет к дверям других (бедняков), от того Господь наш не постыдится принять и лепту, и даже скажет, что принял от него больше, чем от людей, которые подали много. Как многие из предстоящих здесь желали бы жить в то время, когда Христос во плоти пребывал на земле, чтобы быть под одним с Ним кровом и разделять с Ним трапезу! Теперь вот это возможно: мы можем пригласить Его на вечерю и вечерять с Ним даже с большею пользою. Из тех, которые тогда вечеряли с Ним, многие погибли, как то: Иуда и другие подобные. Между тем всякий, кто ныне позовет Его в дом свой и предложит трапезу и кров, удостоится великого благословения. «Приидите», говорит Он, «благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25:34–36). Итак, чтобы услышать эти слова, будем одевать нагого, принимать странного, питать алчущего, напоять жаждущего, посещать болящего, ходить к находящемуся в темнице. Чрез это мы получим дерзновение и прощение грехов и удостоимся благ, превосходящих и слово и ум, которых и да сподобимся все мы, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Великое дело, возлюбленные, великое дело – предстоятельство в Церкви. Оно требует и много любомудрия, и такого мужества, что должно, как сказал Христос, полагать душу за овец, никогда не оставлять их без защиты и помощи и твердо стоять против волка. Этим пастырь отличается от наемника. Последний, не заботясь об овцах, имеет всегда в виду собственную безопасность; первый, напротив, всегда заботится о спасении овец, забывая о себе самом. Указав, таким образом, признаки пастыря, Христос выставляет на вид двух губителей; один из них – тать, убивающий и расхищающий, а другой – тот, кто ничего такого сам не делает, но за то не обращает внимания и не препятствует, когда другие это делают. В лице первого Он указывает на Февду и подобных ему, а в лице другого выставляет учителей иудейских, которые не пеклись и не заботились о вверенных им овцах. В этом и Иезекииль некогда укорял их, говоря: "горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих! не стадо ли должны пасти пастыри" (Иез. 34:3)? Но они поступали напротив; а это величайшая степень нечестия и причина всех прочих зол. Потому-то и говорит (пророк), что они и заблудшую (овцу) не обращали на путь, и погибшую не искали, и ту, у которой сокрушены голени, не обвязывали, и больную не врачевали, пасли самих себя, а не овец (Иез. 34:4, 8). На то же самое указывал другими словами и Павел, говоря: "потому что все ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу" (Флп. 2:21); и в другом месте: "никто не ищи своего, но каждый пользы другого" (1 Кор. 10:24).

Но Христос отличает Себя от тех и других:от первых, приходящих с целью губить, – словами: "Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком" (Ин. 10:10); а от последних, попускающих волкам расхищать овец, – тем, что не только не оставил, но и положил за овец душу Свою, чтобы не дать им погибнуть. В самом деле, когда положили убить Его, Он и не отступил от учения, и не предал верующих, но стоял твердо и благоволил умереть. Потому-то часто и говорил: "Я есмь пастырь добрый". Но так как слова Его представлялись бездоказательными (ведь хотя изречение: "жизнь Мою полагаю" и сбылось спустя немного времени, зато другое: "чтобы имели жизнь и имели с избытком" имело осуществиться после преселения из здешней жизни, в веке будущем), то что Он делает? Посредством одного удостоверяет в другом. Тем, что положил душу Свою (удостоверяет и в том), что дарует жизнь. Об этом говорил и Павел: "если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся " (Рим. 5:10). Также и в другом месте: "Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего" (Рим. 8:32)? Но почему не обвиняют Его теперь, как прежде, говоря: "Ты Сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твое не истинно" (Ин. 8:13)? Потому, что Он часто уже заграждал им уста и чудесами приобрел большее право свободно говорит пред ними. далее, так как Он выше говорил: "а овцы за ним идут, потому что знают голос его" (Ин. 10:4), то чтобы не сказал кто-нибудь: отчего же (были) неверовавшие? – послушай, что прибавил: "и знаю Моих, и Мои знают Меня". На это указывал и Павел, говоря: "Не отверг Бог народа Своего, который Он наперед знал" (Рим. 11:2), и Моисей: "познал Господь Своих" (Чис. 16:5; сн.2 Тим. 2:19). Разумею тех, говорит Христос, о которых Я наперед знал. А чтобы ты не представлял меры знания одинаковою, послушай, как Он предупреждает это дальнейшими словами. "Знаю", говорит, "Моих, и Мои знают Меня". Но здесь знание неодинаковое. Где же одинаковое? В Отце и во Мне.

Потому благовременно вводить слово и об язычниках. "Есть у Меня и другие овцы", говорит, "которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести". Вот опять выражение: "надлежит" означает не принуждение, но указывает на действие, имеющее непременно последовать. Как бы так говорил: что удивительного, если эти пойдут за Мною и если овцы послушают гласа Моего? Когда вы увидите, что и другие следуют за Мною, и слушают Моего гласа, тогда изумитесь более. Не смущайся тем, что Он говорит: "которые не сего двора". Это различие только по отношению к закону, как и Павел говорит: "Обрезание ничто и необрезание ничто" (1 Кор. 7:19). "И тех надлежит Мне привести". Показывает, что те и другие были рассеяны и смешаны, и что те и другие не имели пастырей, до пришествия доброго Пастыря. Затем предсказывает и будущее их соединение, что они будут "одно стадо". Это же самое опять указал и Павел, сказав: "дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека" (Еф. 2:15).

Что может быть уничиженнее этих слов? Господь наш пользуется любовью (Отца) ради нас, потому что умирает за нас! Что же, скажи мне, разве прежде Он не был любим, а только теперь Отец стал любить Его, и мы были виновниками этой любви? Видишь ли как Он приспособляется к нашей немощи? Но что же Он хочет показать здесь? Так как называли Его чуждым Отцу и обманщиком, и утверждали, что Он пришел для вреда и погибели, то Он говорит, что если уже не что другое, то, по крайней мере, то побуждало Меня любить вас, что вас любит Отец, так же как и Меня, и что Он любит (Меня) потому, что Я умираю за вас. А вместе с этим хочет и то показать, что идет на смерть не по неволе (если бы по неволе, то каким образом это доставило бы Ему любовь?), и что это весьма угодно и Отцу. И не удивляйся, что Он говорит здесь, как человек. Мы уже много раз указывали причину этого, а снова повторять тоже самое было бы излишне и тягостно.

Так как часто замышляли убить Его, то Он говорит: без Моего соизволения напрасен ваш труд, и предыдущим доказывает последующее: смертию – воскресение. Это удивительно и необычайно, потому что и то и другое (смерть и воскресение) последовало особенным и необыкновенным образом. Но будем тщательно внимать тому, что говорится. Область имам, говорит, положити душу Мою. Да кто же не имеет власти положить душу свою? Всякий, кто хочет, может умертвить себя. Но слова Его имеют не этот смысл. Какой же? Я имею такую власть положить, что, против Моей воли, никто не может отнять ее у Меня; а этого нельзя сказать о людях. Мы не иначе сами по себе можем положить душу свою, как только умертвив себя. А если впадем в руки людей, злоумышляющих и могущих убить нас, то уже не имеем власти положить и не положить, но они убивают нас и против нашей воли. А Он – не так. Он властен был не положить душу Свою даже и тогда, как другие злоумышляли. Поэтому-то, сказав: никтоже возмет ю от Мене, затем уже прибавил: область имам положити душу Мою, то есть Я один властен положить ее, а вы не имеете этой власти, потому что у вас и многие другие могут взять ее. Вначале Он этого не говорил, потому что тогда слова Его не показались бы и вероятными. Но когда Он имел уже доказательство в самих делах, когда не раз злоумышлявшие против Него не могли захватить Его (а Он много раз уходил из рук их), – тогда уже говорит: никтоже возмет ю от Мене. Если же это справедливо, то следует и то, что Он добровольно идет на смерть. А если и это справедливо, то несомненно и то, что Он, когда захочет, снова может воспринять душу Свою. Если смерть Его была таким делом, которое превышает силы человеческие, то не сомневайся насчет Его в остальном. То, что Он один имеет власть положить душу Свою, показывает, что, по той же самой власти, Он может и снова принять ее. Видишь ли, как первым утвердил второе, и смертию неоспоримо доказал и воскресение? Сию заповедь приях от Отца . Какую же сию? Умереть за мир. Так ужели Он ожидал, чтобы прежде услышать, и после того уже решился, и ужели имел нужду узнавать о том? Но кто здравомыслящий может сказать это? Нет, как выше словами: сего ради Мя Отец любит показал свое добровольное желание и уничтожил всякую мысль о противном, так и здесь, сказав, что получил заповедь от Отца, не выражает ничего другого, кроме того, что Отцу угодно то, что Я делаю, чтобы, когда умертвят Его, не думали, что умертвили, как оставленного и преданного Отцом, и не поносили так, как поносили: иныя спасе, Себе ли не может спасти, и: аще Сын еси Божий, сниди со креста (Мф. 27:42, 40). Потому-то именно Он и не сходит (со креста), что Он Сын Божий. А чтобы ты, слыша, что Он принял заповедь от Отца, не подумал, что это дело чуждое Ему, Он уже наперед сказал: пастырь добрый душу свою полагает за овцы, показывая тем, что овцы принадлежат Ему, что все последовавшее было Его делом и что Он не имеет нужды в заповеди. И если бы имел Он нужду в заповеди, то как бы мог сказать: полагаю о Себе? Кто полагает Сам по Себе, тот не имеет нужды в заповеди. Притом Он указывает и причину, почему поступает так. Какая же это причина? Та, что Он Пастырь, и Пастырь добрый; а добрый Пастырь не имеет нужды, чтобы другой побуждал его к такому делу. Если так бывает у людей, то тем более должно ожидать этого от Бога. Потому и Павел говорит, что Он Себе умалил (Флп. 2:7). Итак, слово «заповедь» означает здесь не что другое, как только единомыслие Его с Отцом. Если же здесь говорится так уничиженно и по-человечески, то причина этому – немощь слушателей.

См. ст. 20 и 21.

Так как слова Его были выше человеческих и выходили из ряда обыкновенных, то называли Его бесноватым, отзываясь о Нем так уже в четвертый раз. И прежде говорили: «не бес ли в Тебе? кто ищет убить Тебя» (Ин. 7:20)? И опять: «не правду ли мы говорим, что Ты Самарянин и что бес в Тебе» (Ин. 8:48)? Также и здесь: «Он одержим бесом и безумствует; что слушаете Его»? Впрочем, вернее, что и не четыре раза, а чаще Он слышал такой отзыв. Слова: «не правду ли мы говорим, что бес в Тебе» — служат знаком, что они не два и не три раза, но часто говорили это.