Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Иоанн Златоуст святитель

Благовременно (писатель) повествует о ревности Павла, чтобы показать, что он именно увлекался ревностью. Еще не насытив­шись убиением Стефана и не удовольствовавшись гонением и рассеянием Церкви, он приходит к архиерею. Здесь исполняются слова Христовы, сказанные к ученикам: «всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Ин. 16:2). Так он поступал, но не так, как иудеи, — да не бу­дет! Он поступал по ревности, как видно из того, что от­правлялся и в чужие города; а они не заботились и о том, что происходило в Иерусалиме, но домогались одного только — на­сладиться честью. Зачем он отправлялся в Дамаск? Это был город большой, столичный; он боялся, чтобы и туда не про­никли (верующие). И посмотри на его усердие и ревность, как он действовал по закону. Он не приходит к правителю, но к архиерею.

«Последующих» называет (писатель) верующих, которых тогда все так называли, может быть, потому, что они шли по пути, ведущему на небо. Почему же он не полу­чил власти наказать их там, но ведет в Иерусалим? Чтобы здесь с большею властью совершить наказание. И смотри, под­вергая себя такой опасности, он, однако, боится, чтобы не потер­петь чего-нибудь худого; потому он берет с собою и других, может быть, из страха, или потому, что шел против многих, он и берет многих, чтобы смелее, «кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим». С другой стороны, этим путешествием он хотел показать всем им, что все это — его (дело); а те не заботились об этом. И заметь, он и прежде ввергал (в темницу). Так, чего те не могли, то он мог по ревности.

Почему это случилось не в Иерусалиме? Почему не в Дамаске? Чтобы другие не могли иначе рассказать об этом, но чтобы сам, шедший с такою целью, рассказал и был достоин вероятия. Это он и рассказывает в защитительной речи пред Агриппою (Деян. 26:10-18). Он страдал глазами, потому что чрезмерный свет обыкновенно ослепляет, зрение же имеет свою меру. Зачем, скажешь, это случилось не в начале, но после? Чтобы показать, что Христос воистину воскрес. Кто гнал Его, не веровал Его смерти и воскресению и преследовал учеников Его, тот каким образом, скажи мне, уверовал бы, если бы не была велика сила Распятого? Положим, что те (уче­ники) действовали из преданности к Нему; но что скажешь об этом? С другой стороны, он обратился после воскресения, а не тогда же, для того, чтобы вражда его обнаружилась яснее. Неистовствовавший до того, что проливал и кровь и ввергал в темницы, вдруг верует. Не достаточно было того, что он не обращался со Христом; но надлежало, чтобы он и жестоко преследовал верующих, и он достиг крайней степени не­истовства и был жесточе всех. Но когда он лишился зрения, тогда познает знамения Его силы и человеколюбия. Или для того (это было), чтобы кто-нибудь не сказал, будто Савл при­творялся. Как мог притворяться тот, кто жаждал крови, приходил к священникам, подвергал себя опасностям, пре­следовал и наказывал даже вне (Иерусалима)? И он после всего этого признает силу (Христову). Но почему не внутри города, а пред ним, свет облистал его? Потому что (тогда) многие не только не уверовали бы, но еще стали бы издеваться, подобно тому, как там, когда услышали глас, нисшедший свыше, говорили: «это гром» (Ин. 12:29); а ему должны были поверить, когда он рассказывал о случившемся с ним. Что же Па­вел? Не поучался ли и он в законе? Но, мне кажется, он нарочито был оставлен (в таком состоянии) для того, о чем я сказал выше, по изволению Христа, желавшего всеми ме­рами привлечь к Себе иудеев. Если бы они имели ум, то ничто не принесло бы им столько пользы, как это (чтение Пи­саний). Ведь оно более знамений и всего другого могло бы при­влечь их (ко Христу), равно как ничто столько не соблазняет обыкновенно людей более грубых. Итак, смотри, как и по рассеянии апостолов Бог творит знамения. Иудеи обвинили апостолов, ввергли их в темницу; но Бог творит знамения. И посмотри, какие. Изведение из темницы было Его знамение: приведение Филиппа было Его знамение; обращение Павла было Его знамение; явление Стефану было Его знамение. И заметь, какая оказывается честь Павлу, и какая евнуху. Здесь (Павлу) даже является сам Христос, может быть, по причине оже­сточения (его) и потому, что иначе он не уверовал бы. Вни­мая этим чудесам, и мы соделаем себя достойными.

Говорят, что и чрезмерный звук оглушает и поражает; но его (Господь) только ослепил и страхом угасил ярость его, так что он услышал слова: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» Не говорит ему: уверуй, и ничего подобного; но уко­ряет, и в укоризне как бы говорит: за какую обиду от Меня, большую или малую, ты делаешь это? *** И Павел как был помилован? Господь сказал ему: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» (Деян. 9:4) О, человеколюбие Владыки! Человеку Он говорит: «что ты гонишь Меня?» Он подражает здесь Своему Отцу. Как Тот говорил народу еврейскому: «народ Мой! что сделал Я тебе и чем отягощал тебя? отвечай Мне» (Мих. 6:3), так и Сын его говорит: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?»

«Он сказал: кто Ты, Господи?» Здесь он признает себя рабом. «Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь». Как бы так говорил: не подумай, что ты ведешь брань с людьми. *** И евнух уверовал на пути, и Павел - на пути; но его Павла не другой кто привлек, а Сам Христос. Так как это было не по силам для апостолов. Труднее, потому что тогда, как апостолы находились в Иерусалиме и ни один из них не был в Дамаске, он возвратился оттуда верующим; а находившиеся в Дамаске знали, что из Иерусалима он шел еще неверующим, так как он нес письма, чтобы связывать верующих. Как прекрасный врач, Христос подал ему помощь, когда горячка достигла наибольшей силы, потому что надлежало удержать его среди самого неистовства. Тогда особым образом он пал духом и винил себя в своем жестоком дерзновении.
*** Что же Павел? Он отвечал: «кто Ты, Господи?», говорящий мне? О, благоразумный раб! Он тотчас исповедает владычество (Господа): «кто Ты», говорит, «Господи?» Господь же сказал ему: «Я Иисус, Которого ты гонишь»:

Но «встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать» . Смотри, как (Господь) не тотчас открывает ему все, но (прежде) только смягчает его душу; и повелевая, что делать ему, вместе с тем подает ему добрую надежду, что он опять получит зрение. *** И бывший некогда волком теперь стал овцою; бывший некогда гонителем теперь стал евангелистом; бывший некогда плевелом теперь стал пшеницею; бывший некогда гонителем и губителем теперь стал правителем народа; бывшему некогда разорителем Церкви теперь вверяется она; бывший некогда истребителем винограда теперь стал насадителем его; бывший некогда свинцом теперь стал золотом. Так и ты, возлюбленный, взывай, при великом шуме грехов своих, и тотчас услышишь Господа; велико человеколюбие Владыки. Бог сделался человеком, нисшел и вселился в девическое чрево, и призвал кого? Волхвов. А после них кого? Блудницу. А после нее кого? Разбойника. А после него кого? Богохульника. О, дивные и необыкновенные дела! Начатком призванных были великие грешники. Так как вселенная была в дурном состоянии, люди преданы были греховному сну, иудейству и великой беспечности, то Он, пришедши, вначале призвал в Церковь грешников, чтобы после никто не отчаивался в своем спасении. Ты нечестив? Вспомни о разбойнике. Ты нечист? Вспомни о блуднице. Ты хулил Бога? Вспомни о Павле, который хулил Его. Ты неверный? Вспомни о волхвах. Я знаю, как грех доводит до отчаяния. Диавол, изощряя меч, предстоит и говорит тебе такие слова: всю жизнь свою ты проводил с блудницами, притом нарушал клятвы, прелюбодействовал хуже всех в настоящей жизни. Таковы слова диавола. Но ты смело приступай к делам противоположным. Ты пал? Восстань же. Ты блудодействовал? Раскайся. Ты прелюбодействовал? Исправься. Не велико твое покаяние; но велико человеколюбие Владыки. Пока ты имеешь дыхание, и находясь на самом одре, Совершай покаяние; трудность дела привлечет человеколюбие Божие. Прилагай эти врачевства — и ты укротишь пламень. Знаю, возлюбленный, что много ран душевных; но каждая рана имеет свое, соответствующее и готовое для нее, врачевство. Ты имеешь Церковь, которая низводит дары Духа. Ты имеешь сонм мучеников и много другого, что может обращать тебя от греха к праведности. Вы слышали о некоторых грехах праведников; но видели и скорое их раскаяние словами и слезами. Так, сам Давид взывал: «слезами моими орошаю постель мою» (Пс. 6:7). И Павел говорил: «но помилован потому, что так поступал по неведению, в неверии» (1 Тим. 1:13). Итак, не будем и мы отчаиваться в своем спасении, вспоминая о тех, которые прежде согрешали и удостоились царства небесного, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, с Отцем и Святым Духом, во веки веков. Аминь.

«Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша» Павла «голос, а никого не видя», кому он отвечал. Естественно, — потому что они удостоились слышать меньшее. Если бы они услышали тот глас (Господа), то и тогда не уверовали бы; а видя Павла отвечающего, изумлялись.

Вводят добычу, (отнятую) у диавола, сосуды его (Мф. 12:29), как бы по взятии какого-нибудь города или столицы. И подлинно удивительно, что сами враги и противники вводили его пред глазами всех. И вели его связанного, хотя не возложенными на него узами, вели того, кто сам надеялся вести других.

Бывало ли что-нибудь подобное этому? Обращение Павла служит утешением, вознаграждающим за скорбь о Сте­фане, которая хотя и сама в себе имела нечто утешительное в том, что он так отошел (к Господу), но теперь получила и это (утешение); также и селения самарийские обращением (сво­им) принесли весьма много утешения. Но почему он не ел и не пил? Он раскаивался в делах своих, исповедо­вался, молился, просил Бога. Если же кто скажет, что это было делом необходимости, — ведь и Елима тоже потерпел (Деян. 13:11), — мы скажем: да, и тот потерпел, но остался, как был. Следовательно, не без принуждения ли он так поступал? Что могло быть разительнее землетрясения, бывшего при воскресении (Христовом), — воинов, возвестивших (об этом), — прочих знамений, — и того, что видели Его воскресшим? Но и это не было принуждением, а внушением. Иначе почему бы иудеи не уверовали, слыша обо всем этом? Очевидно, что он действовал искренно. Он не обратился бы, если бы не случилось этого, так что все должны были ему поверить. Он был не меньше проповедавших о воскресении (Христовом), даже еще и достовернее их, (как) обратившийся внезапно. Он не имел сношений ни с кем из верующих, но обратился в Дамаске, или, лучше сказать, это случилось с ним пред Дамаском. Я спрашиваю иудея: отчего, скажи мне, обратился Павел? Он видел столько знамений, и не обращался. Учи­тель его (Гамалиил) обратился, а он не обращался. Кто же убедил его? Или лучше — кто внезапно возбудил в нем та­кую ревность, что он желал и сам отлучен быть ради Хри­ста (Рим. 9:3)? Истина дела очевидна.

Почему кого-либо из верховных апостолов не призвал и не послал (Господь) для оглашения Павла? Потому что ему следовало быть введену (в Церковь) не людьми, но самим Христом; и этот (Анания) ничему не научил его, а только крестил. По крещении же он (Павел) тотчас получил вели­кую благодать Духа, за ревность и великое усердие. Впрочем, и Анания был из числа весьма известных это видно как из того, что (Господь) явившись говорит ему, так и из того, что он отвечает в словах: «Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме» (Деян. 9:13).

Он молится, говорит (Господь); поэтому не бойся. Для чего же Он не го­ворит ему о происшедшей перемене (в Павле)? Для того, чтобы научить нас не говорить о наших добродетелях; а более потому, что видит его в страхе. Не сказал и так: тебе он поверит; но что? «Встань и пойди».

Но посмотри, что сделано, чтобы Павел по­верил тому, кто придет (к нему); он видел в видении (мужа, который) предвозвестил ему (об этом). «И видел в видении мужа, возложившего на него руку». «В видении» потому, что он был слеп. И это великое чудо не убедило ученика: так он стра­шился! Но, не смотря на то, чрез него Бог возвратил зрение Павлу, бывшему слепым. Но обратимся к вышесказанному об Анании. Не ска­зал (Господь) ему: побеседуй и наставь его, потому что, если словами: «он теперь молится, и видел в видении мужа, и возложившего на него руку», не убедил, то тем более, если бы сказал это. «Видел, — говорит, — в видении», и потому не будет не верить тебе; не бойся же, но иди. Так и Филиппу не все тогда вдруг было открыто.

Впрочем, и Анания был из числа весьма известных это видно как из того, что (Господь) явившись говорит ему, так и из того, что он отвечает в словах: "Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме". Если он возражал Господу, то тем более (сделал бы это), если бы (Господь) послал (к нему) ангела. Поэтому и прежде того Филиппу не было открыто будущее, но только является ему ангел, а потом Дух повелевает подойти и пристать к колеснице (Деян. 8:26, 29). Здесь же прежде всего (Господь) освобождает от страха, и как бы так говорит: вот, он молится, он слеп, и ты страшишься? Так страшился и Моисей (Исх. 3:11); но это слова только боящегося, а не неверующего. Выслушай и сами слова: "я слышал от многих о сем человеке". Что ты говоришь? Бог говорит, а ты сомневаешься? Так они еще не знали силы Христовой. Слыша это, да не подумает кто-либо, что Анания говорит это потому, что не верит сказанному, или полагает, что Христос не ве­дает правды, — да не будет; но, услышав имя Павла, в страхе и трепете он и не внял сказанному; так страх овладел душою его при имени (Павловом), хотя после того, как он услышал, что (Господь) ослепил его, ему следовало быть сме­лым.

Откуда это известно? Вероятно, они, на­ходясь в страхе, разузнавали. Говорит это (Анания) не потому, будто Христос не знал того, но потому, что недоумевал, как, при таких обстоятельствах, возможно исполнение (повеления). Так и в другое время ученики говорят: «кто же может спастись?» (Мк. 10:26) Как бы так говорил: боюсь, чтобы он как-нибудь и меня не отвел в Иерусалим; для чего же Ты ввергаешь меня в пасть льва? Для чего предаешь меня ему? Он страшится и говорит так, чтобы мы вполне узнали добродетель этого мужа. Если это говорилось иудеями, то это нисколько не удивительно; если же и им, и притом с таким страхом, то это служит величайшим свидетельством силы Божией.

Не только будет верую­щим, говорит, но и учителем и с великим дерзновением будет говорить «перед народами и царями». Так, говорит, возрастет это учение, что и народы, и все цари покорятся ему. Словом: «сосуд» показывает, что злоба его не была естественная; прибавляет: «избранный», чтобы показать, что он бла­гоугоден Ему, так как мы избираем благоугодное. За­тем, чтобы после слов: «избранный сосуд», ты не сказал, что все это — дело Божие, (Господь), удаляя от тебя такую мысль, при­бавляет следующее: «чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми». Анания услышал то, чего сильно желал, — что (Павел) противостанет и иудеям; поэтому исполняется не только радости, но и дерзновения.

Эти слова и пророчественные, и вместе увещательные: если тот, кто так неистовствовал, готов перенести все, то как этому не хотеть крестить его, «чтобы он прозрел»? Хорошо, говорит (Ана­ния), пусть он останется слепым; он ныне кроток, потому что слеп; зачем же Ты повелеваешь мне отверсть очи его? Не для того ли, чтобы он опять связывал (верующих)? Но не убойся того, что будет, (отвечает Господь); прозрением он будет пользоваться не против нас, а за нас; к тому: «чтобы он прозрел», надобно прибавить еще и это. Не бойся: он не сделает вам никакого зла, но еще сам пострадает много. И то удивительно, что он прежде пострадает, и тогда пойдет на опасности.

Тотчас же располагает его к себе названием (брата). «Иисус, явившийся тебе на пути» говорит. Этого Христос не сказал ему; но он узнал о том от Духа. «Брат Савл». Здесь и великий страх и еще большее послушание после страха. «Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня». Не сказал: ослепивший, но: «явившийся тебе». Так выразился он сми­ренно, и не сказал чего-нибудь тщеславного. Подобным обра­зом и Петр говорил о хромом: «что смотрите на нас, как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то, что он ходит? » (Деян. 3:12); также и он: «явившийся тебе на пути», — говорил это, возложив руки, и сугубая слепота разрешилась. Когда же (писатель) говорит: «и, приняв пищи, укрепился», то показывает, что он изнемог от скорби по причине слепоты, и от страха, и от голода. Он не хотел и принимать пищи дотоле, пока не крестится и вместе с тем получит великие дары. Не говорит (Анания): Иисус распятый, Сын Божий, творящий знамения; но что? «Явившийся тебе на пути», — то, что Павлу было известно, — подобно тому, как и Христос ничего больше не прибавил и не сказал: Я — распятый, вос­кресший, но: «Которого ты гонишь». Не сказал (Анания): Тот, кото­рого ты гнал, — чтобы не показаться разгневанным и насме­хающимся. «Явившийся тебе, — говорит, — на пути». Он сам не был ви­ден, но явился делами. Желая смягчить жесткость этих слов, тотчас прибавил: «прозрел и исполнился Святаго Духа». Я пришел говорит, не обличать бывшее, но преподать дар. Мне кажется, что он (Павел), подобно тому как и Корнилий, тотчас по произнесении этих слов сподобился Духа, хотя пре­подававший и не был из числа двенадцати. Так все касающееся Павла было не человеческим и совершалось не через человека, но сам Бог был совершителем. А вместе с тем (Бог) научает его смирению тем, что не приводит его к верховным апостолам, и показывает, что здесь нет ничего человеческого. Он не сподобился Духа, творящего знамения, чтобы и чрез это явилась вера его, так как он (тогда) не творил чудес.

Как только возложил на него руки, так тотчас чешуя и отпала от глаз его. Эта (чешуя), говорят некоторые, и была причи­ною слепоты его. И почему (Господь) не ослепил глаз его? То и было более удивительно, что он не видел с открытыми (глазами); в таком же состоянии он находился под законом, пока не было возложено на него имя Иисусово. И тотчас «крестился, и, приняв пищи, укрепился». А чтобы кто не по­думал, будто слепота его была только воображаемая, для того — чешуя. Следовательно, он не имел нужды в каком-либо другом научении; но случившееся было научением.

Он изнемог как от путеше­ствия, так и от страха, а равно от голода и от скорби. И желая усилить эту скорбь его, (Господь) попустил ему оста­ваться слепым, пока не пришел Анания.

Смотри, тотчас же он сделался учителем в синагогах; не стыдился перемены, не боялся разрушать то, чем прежде славился; и не просто был учителем, но и в синагогах. Таким сделался человек, в начале причинявший смерть и расположенный к убийству! Видишь ли, какое явное знамение совершилось на нем? Не проповедовал, что воскрес, или что Он жив; но что? Весьма точно излагал догмат: «что Он есть Сын Божий».