Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Феодорит Кирский блаженный

«Павел, зван Апостол Иисус Христов». И самое начало показывает намерение осудить, ибо вразумляет их не на себя самих смело полагаться, но гораздо выше думать о спасшем их Боге. Поэтому Павел упомянул и об апостольстве, и о призвании, как бы так говоря: «Вы заимствуете себе имена от людей, а я именую себя от призвавшего меня и поставившего апостолом Иисуса Христа». «Волею Божиею». И сие также обвиняет в разногласии; – ибо показывает согласие Отца и Сына. Апостол же вместе с сим дает нам знать, как безразлично употребляет он предлоги. Ибо здесь выражение «кем» (δί ού), которое единомысленные с Арием и Евномием отделяют Сыну, употребил, говоря об Отце, чего не сделал бы, если бы полагал, что выражение «кем» означает нечто меньшее, нежели выражение «от кого» (εξ ού)». «И Сосфен брат». Полагаю, что был он коринфянин; упоминает о нем и книга Деяний; блаженный Лука извещает нас, что эллины, схватив его при Галлионе, жестоко били (Деян. 18:17). ____ Первое послание к Коринфянам послано из города Филиппы со Стефаном, Фортунатом и Ахаиком.

Все сказанное содержит в себе врачевство от недуга, потому что связывает то, в чем, к несчастию, произошло разделение. И, во-первых, Апостол называет коринфян единою Церковию Божиею и прилагает: «о Христе Иисусе», а не о том или другом. Называет же их и званными и святыми и связывает с уверовавшими в целой вселенной, научая, что надлежит не им только пребывать в единомыслии, но и всем, поверившим спасительной проповеди, иметь один образ мыслей, как оставляющим единое тело Владыки Христа. Слова же «тех же и нашем» поставлены в связи с словом «Господь», то есть и мы, пишущие, и вы, читающие, имеем одного Господа, Иисуса Христа.

Благовременно пожелал им Апостол благодати и мира, как разделившимся и бывшим в раздоре друг с другом; подателем же благодати и мира представил не Отца только, но и Сына, доказывая сим равенство Отца и Сына.

Апостол, намереваясь обличать, услаждает сперва слух, чтобы соделать способным к приятию врачевства; между тем сказанное им и не ложно, потому что благодарил Бога за дары, действительно данные им. Выражает же это с большею ясностию.

Вот частные виды духовных дарований, ибо сказано: «Овому… Духом дается слово премудрости, иному же слово разума, о томже Дусе» (1 Кор. 12:8). Часто же оставляет Апостол имя Христа, Сына, Господа, научая сим, то именоваться не от иного кого должно, но от Даровавшего спасение. А «свидетельством» называет проповедь Христову, потому что проповедующие как бы свидетельствуют как и к Тимофею, пиша: «Засвидетелствую убо пред Богом, оживляющим мертвых» (2 Тим. 4:1 и 1 Тим. 6:13). Так и Господь изрек в Священном Евангелии: «Проповестся сие Евангелие Царствия по всей вселенней, всем языком, во свидетелство им» (Мф. 24:14). «Извещением» же Евангелия называет совершение чудесных знамений, потому что Ими доказывалась истинность проповеди.

«Яко вам не лишитися ни во единем даровании». Ибо были причастны и пророчественной благодати, говорили разными языками, что яснее показывает Апостол впоследствии. «Чающым откровения Господа нашего Иисуса Христа». Прияли же вы дарования сии, чтобы ожидать вам Второго пришествия Спасителева.

Пожелал им и утверждения, и неукоризненности, а словом «неповинных» показал, что до времени остаются они повинными.

Соделает же сие Даровавший вам и дарование всыновления, ибо « общением Сына» назвал Апостол всыновление. Сказано же «верен» в смысле: не лжив и истинен. И здесь также выражение «Имже» (δί ού) употребил об Отце, заграждая тем бесстыдные уста еретиков и научая, что оно не означает малости. Так, смягчив предварительно слух похвалами и благословениями, начинает обвинение, не открыто излагая оное, но присоединяя и увещание.

«Молю же вы, братие, именем Господа нашего Иисуса Христа, да тожде глаголете вси, и да не будут в вас распри». Прекрасно к прошению своему присовокупил имя Господа, ибо оно-то и было ими отвергаемо; от сего имени должно было и им именоваться, а они заимствовали себе прозвания от предстоятелей. «Да будете же утверждени в томже разумении и в тойже мысли». Не за разность догматов укоряет их, но за споры и соперничество о предстоятелях: смысл проповеди, говорит Апостол, один (сие и выражает словами: «в томже разумении)», но расположение уже не одно (сие и означает словами: «в тойже мысли)». Посему умоляет их, одно содержа в мысли и одинаково разумея, не делать раздора и не препираться напрасно о настоятельствующих.

«Возвестися бо ми о вас, братие моя, от Хлоисовых». Так, может быть, именовался какой-нибудь дом; Апостол же не назвал по именам известивших его, чтобы не произвести между ними вражды. «Яко рвения в вас суть». Показывает же, какого рода были состязания.

Коринфяне именовали себя по именам других учителей, но Павел выставил свое и Аполлосово имя; приложил же и имя первоверховного Апостола, научая тем, что несправедливо даже и из сих имен делать такое употребление; сие яснее дознаем из следующего. Но весьма премудро поступил он, к другим именам сопричислив и имя Христово, показывая несообразность дела, а именно, что коринфяне в один ряд поставляли и Владыку, и рабов.

«Еда разделися Христос?» Иные не как вопрос, но как речь положительную читали это, утверждая, что Христом здесь названа Церковь, и толкуя сие так: худо поступили вь, разделив тело Христово. Но думаю, что сказано это вопросительно; сие показывает и присовокупляемое. «Еда Павел распятся по вас, или во имя Павлово крестистеся?» А сие значит: ужели Христос имеет разделяющих с Ним владычество и власть, и потому вы делитесь, и одни называетесь Его именем, а другие именами того или другого? Не Один ли за всех вас приял смерть? Не в Его ли имя прияли вы благодать крещения? Человеческих ли имен призывание даровало вам оставление грехов?

Апостол усиливает обвинение каждым присовокупленным словом, но не поражает сильно обвиняемых, собственное свое лицо выставляя вместо коринфских учителей. Дает же разуметь, что называли себя по именам не только учителей, но и крестивших. Представляет и причину, по которой не крестил многих.

«Не посла бо мене Христос крестити, но благовестити». Хотя повелел то и другое, ибо сказал: «Шедше… научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф. 28:19), однако же проповедовать почетнее, нежели крестить, потому что крестить удобно всем, сподобившимся священства, а проповедовать – дело немногих, приявших дарование от Бога. После сего Апостол смиряет уже надменность величающихся красноречием и говорит: «Не в премудрости слова, да не испразднится Крест Христов». Если бы пользовался я сладкоречием и силою слова, то не была бы видима сила Распятого. Всякий бы стал предполагать, что уверовавшие уловлены уменьем говорить. Но неученость проповедующих, препобеждающая гордящихся красноречием, ясно доказывает силу креста.

Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну (Ис. 29:14). Приложил же свидетельство Писания, научая сим, что издревле предвозвестил это Бог всяческих. Потом показывает нелживость предречения. Не красноречие, а ложь. Мудростью мира сего апостол называет не красноречие, потому что и его подает Бог. Он разделил языки и каждому уделил особое отличительное свойство. И греческому языку Он же дал выразительность. Но употребившие его не как следовало обратили его в обольстительную приманку и сделали убедительным преисполненное заблуждения баснословие. Поэтому апостол обвиняет их не за красноречие, а за скрытую в нем лживость.

«Где премудр? Где книжник? Где совопросник века сего?» Всех их препобедила проповедь крестная. Называет же премудрым украшающегося эллинским велеречием, книжником – иудейского учителя, величающегося ведением закона, и совопросником иудея и эллина, долго упражнявшегося в искусстве словопрения. Потом присовокупляет: «Не обуи ли Бог премудрость мира сего?» Премудростию мира сего называет не краснословие, потому что и сегоподатель – Бог: Он разделил языки и каждому уделил особое отличительное его свойство. Посему и эллинскому языку Он же дал выразительность. Но употребившие его не как было должно обратили его в обольстительную приманку и соделали вероятным исполненное заблуждений баснословие. Посему Апостол обвиняет не за красноречие, но за скрытую в оном лживость и говорит, что она обличена и оказалась буйством.