Анонимный комментарий на Евангелие от Матфея (OpusimperfectuminMattaeum, далее - OIM) был известен в средние века как комментарий на Евангелие от Матфея, уже тогда существовавший в неполном виде под именем Иоанна Златоуста. Этот труд, пользовавшийся большой популярностью, как об этом свидетельствуют более 200 сохранившихся рукописей, разделен на 54 гомилии разного размера. Такое деление, однако, не является изначальным, поскольку по своей природе это сочинение не является гомилетическим. Скорее, это комментарий, составленный специально для чтения. Толкование заканчивается на Мф 25:46 и содержит две значительные лакуны: первая между гомилиями 22 и 23 - пропущено толкование на Мф 8:11-10:15; и вторая, еще больше, между гомилиями 31 и 32 - пропущено толкование на Мф 13:14- 18:35. Атрибуция OIM Иоанну Златоусту, очень древняя, но не имеющая (как признавал уже Эразм Роттердамский) никакого основания, сыграла важную роль в том, что это сочинение дошло до нас. По всей вероятности, если бы оно не было помещено под защиту великого имени, ему не суждено было бы пережить столько столетий. На самом деле автором комментария был арианский епископ или пресвитер, живший'в первые десятилетия пятого века в одной из придунайских епархий, где присутствие этих еретиков было весьма заметным. Исследователи расходятся в суждении о том, на каком языке было изначально составлено данное сочинение: на греческом или на латинском. Дж. ван Баннинг предполагает, что оригинал был латинским, но был написан в пограничном регионе, где наблюдалось сильное влияние греческого языка[1]. Ведя полемику с «еретиками» (под которыми подразумевались православные, доминировавшие в тот момент благодаря поддержке императора Феодосия)[2] , неизвестный автор проявляет свои взгляды как арианские только в немногих сложных с вероучительной точки зрения фрагментах текста, что послужило дополнительным фактором для сохранения этого сочинения на протяжении многих веков. Основная часть рассуждений автора носит морально-нравственный и, соответственно, вполне ортодоксальный и общий характер. Именно фрагменты подобного рода в основном были включены в нашу подборку. Уже в конце средних веков фрагменты, компрометировавшие текст с точки зрения вероучения как отражавшие арианские взгляды автора, были переписаны, и эта тенденция была продолжена первыми издателями. Поэтому издание, помещенное в Патрологии Миня, является в этом плане неудовлетворительным. Однако такие недостатки достаточно незначительны, и они не делают невозможным использование текста, представляющего собой наиболее значительный комментарий на Евангелие от Матфея, написанный на латыни. Автор OIM, использовавший в своей работе труды Оригена и, возможно, Иеронима, демонстрирует прекрасное знакомство с теорией и наиболее распространенными приемами аллегоризирующей экзегезы александрийской традиции. Он не обделяет вниманием и буквальное истолкование текста, которое прежде всего используется им для морального наставления. Однако он всей душой разделяет убеждение Филона и Оригена в том, что Писания скрывают за завесой слов более глубокое и истинное значение, пролить свет на которое он старается, применяя все ресурсы, которые предоставляет ему традиция аллегоризации, отдавая явное предпочтение этимологическому символизму. Его цель - выявить самый сокровенный смысл Евангелия от Матфея, с тем чтобы показать, как он понимает логику, разумность поступков Иисуса, в основе которых всегда лежит стремление к духовному благополучию человечества. Автор ведет изложение в диалектической манере, давая как буквальное, так и духовное объяснение текста подробно и в точных словах. Понятно, что проводимая с такой четкостью и строгостью аргументации экзегеза приносила большое интеллектуальное удовольствие схоластикам, и неудивительно поэтому услышать от Фомы Аквинского, что он скорее предпочел бы заполучить полный текст OIM, нежели стать правителем Парижа. Как мы уже видели, интерес автора в значительной степени - в предметах морального значения: в этой сфере его внимание направлено прежде всего на условия существования Церкви, в особенности ее иерархии, проступки которой он критикует с не меньшей силой, чем Ориген. Моральное поведение означает ответственность, и автор постоянно подчеркивает ее значение, проявляя очевидное знакомство с полемикой между Августином и пелагианами, причем он разделяет позиции первого, однако постоянно подчеркивает значение свободной воли. Как представитель маргинального меньшинства, коему суждено уменьшаться день ото дня, он остро ощущает подвешенное положение, в котором находятся он сам и его сообщество. Поэтому он постоянно возвращается к традиционной теме отвержения иудеев и избрания Церкви из язычников, причем, по его мысли, под это осуждение подпадают и те люди, которых он считает еретиками: они являются в настоящее время наследниками иудеев по причине той позиции власти, которой они обладают. С целью укрепить решимость оставшихся верными он поднимает и акцентирует тему гонений, которые являются окончательным испытанием с целью определить стойкость и способность к самопожертвованию немногих избранных. |||Труды изданы в:||| "Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I – VIII веков". / Пер. с англ., греч., лат. и сир. Под редакцией Манлио Симонэтти. Русское издание под редакцией Ю. Н. Варзонина. – Тверь: Герменевтика, 2007 [1] См.: «Opus imperfectum in Matthaeum», ed. J. van. Banning, SJ, CCL 87B (Tumholt, 1988), стр. iii. [2] Годы правления 379-395.
