Пророк Иоиль, глава 2. - Андрей Десницкий профессор

Приблизительное описание лекции:

Мы читаем сегодня вторую главу Книги Пророка Иоиля. Я читаю в своем собственном переводе в рамках проекта «Экзегет».

Вторая глава развивает тему, которая была в первой главе. Это тема бедствия и тема нашествия. Здесь уже очень подробно и красочно все это описывается, настолько красочно, что даже непонятно: любуется ли он, что ли, этими захватчиками? Мы, наверное, не будем снимать кино про Великую Отечественную, в котором фашисты будут показаны такими красавцами. А может быть, и будем, по контрасту: как они выглядят, эта черная форма, эти белокурые бестии и те жуткие дела, которые они творят. Здесь что-то похожее – такое нашествие красавцев. Необычно для Ветхого Завета, где, конечно же, всякие бедствия не поэтизируются обычно, не описываются как некая красота.

Затрубите в рог на Сионе, поднимите тревогу на Моей святой горе! Пусть трепещут все жители этой земли, потому что грядет Господень День, близок он! (Иоил. 2:1)

Господень День, напомню, мы уже об этом говорили, в первой главе, да и в других книгах – это день Пришествия Бога к Своему народу. Вообще, все хорошо должно быть – так, наверное, думает стандартный слушатель или читатель: «Бог придет, плохих накажет, хороших наградит». Оказывается, нет. Что-то другое. И почитаем что, потом подумаем об этом чуть-чуть…

Это день мрака и тьмы, день черной тучи! Расползается, как заря по вершинам гор, народ многочисленный и мощный, какого не бывало издревле и уже не будет впредь, в грядущих поколениях. (Иоил. 2:2)

Для начала. То есть ничего хорошего не ждите. Представим себе горы, и вот вспыхивает солнечный свет, когда он падает сначала на самые высокие вершины и потом уже спускается в долину. И вот постепенно гора охвачена этим солнечным светом, и вот как этот свет распространяется по вершинам гор…

Все-таки народ. Помните, в первой главе мы думали, это саранча, насекомые или народ: ассирийцы, например, были и другие империи, которые нападали. Здесь, скорее, народ. Но и туча саранчи может налететь похоже на нашествие народа.

Перед ним идет пожирающий огонь, позади него остается пламя. Перед ним земля – как Эдемский сад, позади – разоренная пустыня, и ничто не укроется от него. (Иоил. 2:3)

Саранча или ассирийцы, или вавилоняне? Да и то, и другое может быть.

Они похожи на коней и несутся, как конница,

по вершинам гор с грохотом колесниц, пожирают жнивье с треском пламени; они – как могучее войско, построенное для битвы.

(Иоил. 2:4-5)

Наверное, саранча, потому что похожа на коней, но люди не похожи на коней: они либо на конях верхом, либо они люди. А вот саранчу можно сравнить, быстро несущуюся, с конницей. Саранча явно, потому что «как войско» – это саранча.

Перед ними трепещут народы, бледнеют лица.

Бегут они, как богатыри, как воины, всходят на стены, каждый идет своей дорогой, не сбиваясь с пути.

Один не наступает на другого, каждый идет своим путем; прорываются сквозь оружие, не ломая строя;

(Иоил. 2:6-8)

А какая же это саранча? Это воины. Какая саранча будет прорываться сквозь оружие? Кто с оружием пойдет саранчу останавливать? Бессмысленно. Только вражеское нашествие можно попытаться остановить оружием. На стены они «всходят». Саранча летает, зачем ей всходить? А воины, конечно, пешком идут, они должны подойти, лестницы какие-то подтащить, крюки с веревками кинуть, и тогда на стену залезут. Только что мы думали, что саранча – нет, это все-таки вражеское войско. Читаем дальше.

скачут по городу, бегут по стенам, врываются в дома, влезают в окна, словно грабители. (Иоил. 2:9)

И саранча подходит, и войско подходит, которое скачет, повсюду врывается.

Перед ними дрожит земля, трясется небо, меркнут солнце и луна, гаснет свет звезд. (Иоил. 2:10)

А это вообще уже непонятно кто, потому что какое бы ни было ужасное нашествие, но свет звезд, солнце и луна не гаснут от самого жуткого воинства, от самого большого нашествия саранчи, правда? Можно сказать, что саранча заслонила собой солнечный свет, но все равно не погасло же солнце. Что-то еще большее… И ответ:

Господь возгремит пред воинством Своим, огромна мощь Его войска, и могуч, кто исполняет Слово Его, ибо велик и страшен Господень День, кто перед ним устоит? (Иоил. 2:11)

Вот это все – Господень День. Войско ли это, саранча ли это, какие-то глобальные катаклизмы, уже на уровне звезд, солнца, луны – это не так уж и важно. Это такой образ Господнего Дня, когда Господь приходит для того, чтобы покарать зло и установить справедливость, но для народа это ничего хорошего не значит, потому что он и оказывается среди этих самых жертв или лучше сказать, среди тех, кто наказан за несправедливость. Что же делать?

– Но и теперь не поздно! – пророчество Господа! – Обратитесь ко Мне от всего сердца с постом, и с плачем, и с рыданием.

Разрывайте свои сердца, а не свои одежды, обратитесь к Господу, вашему Богу, ибо Он благ и милосерд, Его гнев медлит, а милость велика, и о бедствии Он сожалеет.

(Иоил. 2:12-13)

С постом, и с плачем, и с рыданием – все понятно; разрывание одежд – древний обряд, ритуал, он везде встречается: у человека горе, он разрывает прям, рвет свою одежду, как бы себя делает нищим, голым. Но разрывайте сердца, то есть делайте так, чтобы это было внутри, а не извне.

...обратитесь к Господу, вашему Богу, ибо Он благ и милосерд, Его гнев медлит, а милость велика, и о бедствии Он сожалеет. Такая формулировка, которая будет еще в Книге Ионы встречаться: гнев медлит, а милость велика. То есть гнев-то, конечно, есть. Он, конечно, наказывает, но прежде милует, и, даже насылая бедствия, Он это делает с жалостью, а не с садистским удовольствием. Очень часто описывается даже и в христианской традиции Бог как маньяк, который ищет только повода покарать человека, наказать его. Но даже в Ветхом Завете мы видим, что это совершенно иначе: да, гнев есть, да, наказание есть, но это то, что приходится, это то, что вызывает жалость.

Кто знает, не передумает ли Он, пожалеет и оставит вам благословение –хлебные приношения и возлияния Господу, Богу вашему. (Иоил. 2:14)

Мы читали уже в первой главе: то, что исчезла пища, это как бы полбеды, а вот исчезло еще и то, что приносили Богу в храме, естественно, это тоже хлеб для приношений, вино для возлияний — это уже совсем-совсем критичный случай, когда даже богослужение невозможно совершать. И вновь повторяется тот же рецепт избавления, который был в первой главе:

Затрубите в рог на Сионе, объявите священный пост, созовите собрание,

соберите народ, объявите священное собрание, пригласите старцев, позовите младенцев и грудных детей, пусть выйдет из чертога своего жених и невеста из свадебных покоев.

(Иоил. 2:15-16)

Сион, естественно, главный холм Иерусалима. Собрание, собрание, собрание! Причем описываются все: старики, младенцы, даже жених с невестой. У них свадьба – оставьте людей в покое, свадьба у людей! О чем говорить? Новобрачные… Не до этого им. Все равно пусть постятся. Все равно пусть приходят. Вечная пророческая тема – солидарность народа. Не просто: «есть отдельно где-то там священнослужение, храм, алтарь и так далее, а вот тут у нас повседневная такая жизнь, все у нас хорошо или плохо – неважно, у нас все отдельно». Нет, это то, что народ солидарен внутри себя; то, что народ не делится на разные какие-то категории. Хотя категории, конечно, есть: старики и младенцы, новобрачные и, допустим, работники, которые не на свадьбе, а в поле трудятся изо всех сил. Но судьба народа едина.

Конечно, в древности это ощущалось намного лучше, потому что, в конце концов, урожай или неурожай, нашествие врагов или мирное время – касается всех, а не отдельных только категорий. Сегодня, может быть, мы с нашей экономической системой, с нашим капитализмом гораздо хуже это понимаем; одни могут роскошествовать, другие голодать. Но тут именно принцип солидарности народа, то есть вот этот пост, вообще все, что происходит с этим народом, касается всех и каждого, а не отдельных категорий. И священники возглавляют это.

Между притвором и алтарем пусть плачут священники, служители Господни, пусть говорят: «Пощади, о Господи, Свой народ, не предавай на поругание наследие Свое, чтобы не показывали пальцем другие народы, не говорили среди народов: “где ж их Бог?”» (Иоил. 2:17)

Наследие – то есть тот удел, тот народ, который именно Господу принадлежит в полном смысле слова.

Возревновал Господь о Своей земле, пожалел Свой народ,

ответил Господь Своему народу так: – Вот, я посылаю вам хлеб, и вино, и масло, чтобы вы насытились, впредь не буду предавать вас на поругание другим народам.

(Иоил. 2:18-19)

Это уже сразу на молитву дается ответ, как будто он услышан… И мы скажем, что это, наверно, позднее было дописано. Да нет, необязательно. Книга дает в любом случае некий образец, показывает, как вообще это бывает. То есть молитва, и ответ должен был тут же присутствовать.

Северян я изгоню от вас, отошлю их в землю сухую и унылую, их передние ряды сгинут в восточном море, а задние ряды – в западном, поднимется от них смрад и зловоние, многое они совершили. (Иоил. 2:20)

Ассирийцы, скорее всего, хотя вавилоняне тоже с севера приходили; мы еще думали, если это нашествие врагов, то каких именно: вообще всех? Кто-то конкретно имелся в виду, наверное, ассирийцы VIII века до н.э., а может и нет. В любом случае, они с севера обычно приходят; на юге только Египет, а он как-то более вяло себя вел в этот период истории.

Восточное море — Мертвое море, западное — Средиземное. Возможно, идет речь про то, что просто уже трупы будут гнить и будут плохо пахнуть. Но можно понять в переносном смысле слова: они такие зверские, злые и «провоняло» у них там все, это их зло «воняет»

– Не бойся, земля, ликуй и веселись: великое совершил Господь!

Не бойтесь, звери полевые: зеленеют пастбища в степи, приносят плоды деревья – смоковница и виноград дают свою силу.

(Иоил. 2:21-22)

Помните, там у нас домашние животные в конце первой главы вместе со своими хозяевами печалились, постились. И дикие, наверное, тоже, потому что если просто есть нечего, то и животным это становится понятно.

Ликуйте и радуйтесь, сыны Сиона, о Господе, вашем Боге – Он дарует вам Учителя Праведности, ниспошлет на вас дожди, и осенние, и весенние, как прежде. (Иоил. 2:23)

Учитель Праведности – фигура, которую мы плохо себе представляем, позднее в Кумранской общине это будет одно из ключевых понятий. Учитель Праведности – это, видимо, титул, который носил глава этой общины, но в любом случае, у нас такое описание хорошего урожая, благополучной жизни и следом Учитель Праведности. То есть недостаточно, чтобы просто было все хорошо с материальной точки зрения, и даже можно сказать: пошлет вам праведность, обновит ваши сердца, что-то еще… Нет. Учитель. Все равно появляется тема какого-то взаимодействия между людьми, что приходит некто, кто наставляет остальной народ. Народ солидарен, мы говорили, некое единство, но одновременно он и сложно устроен. Вот приходит некто и начинает их учить, вести к этой праведности. И дальше, тут же:

...ниспошлет на вас дожди, и осенние, и весенние, как прежде. Это для урожая нужно. То есть он настолько же необходим, как дождь для сельского хозяйства, этот Учитель, без Него вообще ничего не пройдет. Конечно, мы подразумеваем, когда читаем этот текст христианскими глазами, Христа, Мессию, Который приходит и действительно учит праведности, и преображает весь этот мир. Наверное, это правильно. Может быть, речь идет о каком-то совершенно особом Учителе, а не просто некой такой фигуре проходящей, которая где-то там появится. Это центральная здесь Личность.

Переполнятся тогда гумна зерном, потечет в давильнях через край сок лозы и масло оливы. (Иоил. 2:24)

И дальше Господь говорит:

– Воздам вам за годы, в которые пожирала саранча – и молодая, и взрослая, и личинки, – великое Мое войско, которое Я посылал на вас. (Иоил. 2:25)

В первой главе много было о саранче, она все пожирает, и вот наконец объяснение: это Господь так делал, а не просто повернулась некоторая природная картина.

Вдоволь наедитесь и насытитесь, и восхвалите имя Господа, вашего Бога, Который сотворил с вами чудо, и вовеки не посрамится Мой народ.

Тогда будете знать, что Я среди вас, что Я – Господь, ваш Бог, и другого нет, и вовеки не посрамится Мой народ.

(Иоил. 2:26-27)

Вовеки не посрамится. А какая разница, посрамится или нет, если нечего было есть, а вот наконец стало много еды? «Голодать не будет вовеки» лучше скажите. «Вовеки не будет угнетен, порабощен, завоеван» – вот это же мы хотим услышать. А что «посрамится»? «Стыд глаза не выест», есть такая поговорка, не очень ее люблю. Да нет. «Посрамится» в данном случае не просто попадет в какую-то неприятную ситуацию, испытает чувство неловкости – это именно оказаться брошенным, оказаться униженным, оказаться отвергнутым.

Наверное, всем знакомо чувство отвергнутости, очень-очень тяжелое чувство, когда кто-то, кого ты очень любишь, в детстве это мама, в юности это возлюбленная или любимый для девушки и много других вариантов, человек, который тебе бесконечно дорог, тебя отвергает. Или тебе кажется, что отвергает: «Я тебя больше не люблю, я не хочу быть с тобой». Это ужасно, это, наверное, самое худшее чувство в жизни, страшнее физической боли. И вот «посрамленным быть» – это оказаться именно отвергнутым Богом, оказаться именно тем, кого Он не любит или по крайней мере любовь к которому Он отложил до времени. «Больше такого с вами не произойдет». Постоянная тема у пророков: говорится о наказании, исцелении, возвращении всего, и, самое главное, что эта отвергнутость больше никогда не повторится.

А в третьей главе будет очень интересное маленькое пророчество, в следующий раз.

Третья глава очень маленькая, но очень хорошо известная, гораздо больше, чем вся остальная Книга пророка Иоиля, потому что ее цитирует Книга Деяний Апостолов практически целиком, так что текст, наверное, знаком всякому, кто читал Деяния.

И будет после того: изолью Мой Дух на всякую плоть, и будут пророчествовать ваши сыны и дочери, ваши старцы увидят вещие сны и ваши юноши – видения. (Иоил. 2:28)

После того – это после чего, кстати? Не очень понятно. Третья глава вставочная. Напомню, что первая и вторая – это бедствие, нашествие то ли саранчи, то ли наземного войска. Очень подробно расписано, особенно во второй. Во всяком случае, какое-то бедствие, которое касается даже природы, там засуха, там страдают и скот, и люди, и природа даже космическая, то есть солнце, луна потрясены. Какое-то огромное испытание, что-то такое, что не позволяет людям нормально жить. И войско может быть, и саранча, и голод, и катаклизм какого-то планетарного масштаба, когда что-то происходит прям с солнцем и луной. Что-то будет плохое… Очень неконкретно на самом деле воспринимается, а в конце концов все будет хорошо – видимо, это и значит здесь «после того».

Даже на рабов и на рабынь изолью в те дни Мой Дух. (Иоил. 2:29)

Смотрите, призыв к покаянию в первой и второй главах включал в себя требование собрать собрание. То есть народ собирается воедино, для того чтобы предстать пред Господом, для поста, для скорби, для покаяния, для молитвы о том, чтобы все вернулось. И вот здесь возвращение этого благополучия, причем не просто даже возвращение: «Верну вам урожай, прогоню врагов». Это было, кстати, в первой и второй главах, тоже упоминалось, а здесь именно этот народ как некое сложное целое. Там по-прежнему старцы и младенцы, мужчины и женщины, свободные и рабы, это было у нас во второй главе, где собрание собирается и все представители, все абсолютно социальные группы на этом собрании представлены. И вот здесь тоже все принимают Дух, то есть все они становятся не просто народом Израиля, но этим собранием людей, верующих в Него.

Покажу чудеса на небе и на земле: кровь, и огонь, и столбы дыма.

Солнце померкнет, луна обращается в кровь прежде, чем придет День Господа – великий и страшный.

(Иоил. 2:30-31)

Начинается с народа, а заканчивается Вселенной, вот такая картина мира, где человек в центре – человек, верящий в Бога, а еще лучше сказать, община людей, народ, верящий в Бога, признающий Его своим Царем, – он в центре, все остальное, включая планеты, по отношению к нему – периферия. При этом ничего хорошего не происходит. А в первой и второй главах это слово «День Господа» уже упоминалось, и оно связано как раз с бедствием, с нашествием, насекомых ли, воинов ли, с тем, что вообще-то ничего хорошего ждать в этот день не приходится. Оказывается, будут некоторые знаки. Оказывается, накануне вот этого бедствия люди обретут некоторые особые духовные способности: вещие сны, видения, пророчества и все такое прочее. То есть, получается, это их подготовка, что ли, это какая-то возможность для них вынести все то, что придет дальше. И резюме очень краткое, которое, конечно, в Новом Завете будет встречаться, которое, конечно, люди, вообще часто вспоминают:

Но всякий, кто призовет имя Господне, – спасется, ибо будет спасение на горе Господней, в Иерусалиме, как сказал Господь, и среди оставшихся, кого Господь призовет. (Иоил. 2:32)

Понятно, что спасется здесь имеется в виду прежде всего от этого бедствия, или точнее сказать, от целого набора бедствий, там же у нас много всего: и саранча, и воины, и голод, и бескормица, вообще прям вся Вселенная рушится, все плохо.

Что значит призовет имя Господне? Достаточно сказать пароль? Какую-то простую фразу: «Господи, помилуй», и все, все само пролетит? Тем более, что спасется, в христианском по крайней мере языке относится уже к спасению в вечности. Да, иногда это так понимают, тем более что здесь дальше сказано: спасение на горе Господней, то есть в Сионе, в Иерусалиме, вокруг Храма. В Иерусалиме дальше повторяется отдельно, и среди оставшихся, кого Господь призовет. Вот это уже интересно. То есть оставшиеся, остаток – все время мы такое выражение у пророков мы читаем — и те, кого Господь призовет. Потом в Новом Завете это станет основой действительно для сложного богословия: о том, что человек приходит к Богу, если Бог его призывает, не просто сам он так решил, сказал и сделал, но это его отклик на тот призыв, который звучит от Бога. И тогда получается, что призовет имя и Господь призовет этого человека. С одной стороны Господь – инициатор, с другой стороны – человек, это такое сложное единство.

Эти люди, которые оказываются в Иерусалиме на горе, призывают Бога, но Бог их призвал к этому спасению. Потом будет очень много споров, до сих пор богословы уточняют про это избранничество, призвание. Человек отвечает на призыв Бога и тем самым призывает Его, и оказывается среди верных, среди спасенных; или это Господь отвечает на призыв человека, если человек к Нему обращается, то Господь его принимает. Богословы очень много спорят. Но это поэтическая книга, как и прочие книги Ветхого Завета, и в этой поэзии нет, может быть, таких точных богословских формулировок. А может быть, они и не нужны, потому что это не техническая инструкция по спасению. Как мы покупаем какую-нибудь бытовую технику, и там все написано: какую кнопку жать, какой режим выставлять и все прочее, однозначно все. Нет такой инструкции по спасению. А есть такое поэтическое описание, когда двое: и человек призывает Бога, и Бог призывает этого человека. И эта встреча происходит как встреча двух призывов.

Много будет, это же вообще Ветхий Завет, о ритуалах, о жертвоприношениях и обо всем прочем, но вот здесь сказано нечто очень глубокое, неслучайно эта глава цитируется в Новом Завете и в Книге Деяний: не только потому, что там предсказано какое-то особое действие Духа, когда все люди начнут пророчествовать, видеть вещие сны и так далее, но еще и потому, что именно здесь эта удивительная тайна спасения предстает как со-действие двоих: Бога, который спасает человека, и человека, который принимает это спасение. Уже в Ветхом Завете у Иоиля это было.