«Проблеск» - Державин Гавриил Романович

"ПРОБЛЕСК"

Хранителя меня ты ангела крылами,
О мысль бессмертия! приосеняй,
Да в нем, как в зеркале, души очами
Я будущих блаженств увижу рай;
Подобно путник как сверх вод, сквозь лес, в мрак нощи зрит
проблеск от луны.
Коль не был горд и подл и лишь из самолюбья

Пронырством не пролез вельмож я в сонм,
Но с малых должностей всегда орудье
Был Бога и царя, их чтя закон:
Се зрю, се зрю себя седящим выше неба
Между князей духов!
Когда грустил, вздыхал и проливал слез реки,
Что нравов простота и веры луч
В вселенной погасал, и человеки
Творились злей зверей средь бранных туч:

Утешенным себя в эдемских вижу кущах
Средь праотцев моих!
Коль сердцем кроток, тих, боголюбив душою,
Не тягостен рабам и добр я был,
Доволен отческих полей землею
И жатвой чуждой дух мой не мутил:
Наследием себя взираю награжденна
Небесного Отца!
Когда не царские желал, искал награды,

И мзды чьей за труды, за подвиг мой;
Но домогался лишь везде единой правды,
Считая жребий всех за жребий свой:
Насыщенным себя я вижу правосудьем
От Истины святой!
Коль милостивым всем был, щедрым, милосердым
И бедным завсегда желал помочь,
Стыдился к страждущим глухим быть, твердым,
Сирот и вдов не гнал от дома прочь:

О диво! в грозный день, в суд страшный, неумытный
Помилованным зрюсь!
Когда был сердцем чист, чужд козней и коварства,
Не ставил никому на лов сетей;
Но, искренней душой презря препятства,
Невинных в вред себе спасал людей:
О восхищение! зрю Бога лучезарна
К себе лицом к лицу!
Не из корысти коль себе хвалы и славы,

Но из желания лишь всем добра
Смиреньем укрощав враждебны нравы,
Судил, мирил, на сильных мощь не зря:
О несказанна честь! — за миротворство
Божьим
Я сыном наречен!
Коль обносимым был и оклеветан лжами
За то, что истину и правду чтил,
Что Божьими блюдом, храним судьбами

И ими весь мой век поддержан был:
Весельем ангельским, небесным наслаждаюсь
В беседе я святых!
О радость! о восторг! толико быть блаженным,
Что удостоиться взирать Творца
И, светом окружась Его священным,
В чертоге опочить всех благ Отца,
Между своих друзей, родных, поднесь что милы
Так сердцу моему!
Тогда-то там, о там! не здешне земно тленье,
Не проходящи сны мирских торжеств,
Но с ликом душ вовек Творцу хваленье
На арфе возглашу в кругу Божеств,
И небо и земля, моря и преисподня
Послушают меня!
Давид, Иоасаф тогда свои псалтиры
Мне с радостью дадут, — да, да в них бряцав,
Во гармоничные созвучны лиры

Сольюся Ангелов, сам Ангел став;
В бессмертном превитать я буду озареньи,
Как ясный Божий луч!
Не оставляй же ввек, не оставляй, любезна
О мысль бессмертия! меня всегда;
Будь страж средь поприща сего мятежна
И не кидай меня ты никогда;
Но тешь меня, покой приятным вображеньем
Ты будущих блаженств.
Хотя болезнь когда, хоть смерть мне приразится,
Не преставай елей свой в грудь мне лить
И по последний вздох в уме твердиться,
Что в гроб иду не умирать, но жить,
Тех вечных благ вкушать, что в небе приготовил
Бог любящим Его.

6 августа 1810 г.

Описание произведения.

Поначалу кажется, что ода Державина «Проблеск» представляет собой довольно курьёзную вещь — ведь автор её в глазах читателей мог бы предстать молящимся фарисеем. Поэт, надеясь получить у Бога вход в Царство Небесное, подкупающе искренне уверен, что он его получит! — Он подробно перечисляет свои заслуги в царстве земном — достоинства сановника, много сделавшего на этом поприще: «Коль не был горд и подл и лишь из самолюбья / Пронырством не пролез вельмож я в сонм, / Но с малых должностей всегда орудье / Был Бога и царя, их чтя закон <…> / Коль сердцем кроток, тих, боголюбив душою, / Не тягостен рабам и добр я был <…> / Коль милостивым всем был, щедрым, милосердым / И бедным завсегда желал помочь, / Стыдился к страждущим глухим быть, твердым, /

Сирот и вдов не гнал от дома прочь…» — И так добрую половину оды: семь стихотворных строф из четырнадцати.

Перечитаем «Проблеск» Державина ещё раз или два, тем более, что написана ода в 1810 году, языком малопонятным современному читателю. И поймём, что, если мы хотим проникнуть в текст, столь удалённый от нас по времени, нам нужно будет углубиться, как в само время, так и в характер его создателя.

Во-первых, постараемся понять, почему ода Державина называется «Проблеск»? Ведь проблеск — это луч света, как бы случайно и на краткий миг озаривший тьму. В первой строфе стихотворения поэт сравнивает героя-повествователя с путником, блуждающим во мраке, и вдруг увидевшем проблеск лунного света: «Подобно путник как сверх вод, сквозь лес, в мрак нощи / Зрит проблеск от луны…». Что же это за «проблеск от луны»? — По-видимому, это тот свет, сквозь который лирический герой оды попытался посмотреть «в мрак нощи», проще говоря, на обычные земные безобразия. Первые стихи оды поясняют нам эту попытку героя увидеть «мрак нощи» в свете бессмертия: «Хранителя меня ты ангела крылами, / О мысль бессмертия! приосеняй, / Да в нём, как в зеркале, души очами / Я будущих блаженств увижу рай». — Иными словами, лирический герой оды, отвращаясь от уродств земной жизни, в проблеске света хочет увидеть красоту христианских добродетелей.

Мы также должны быть внимательны и к интонации его оды: дело в том, что Гаврила Романович был новатором в поэзии, свои оды (произведения высокого стиля) он писал забавным русским слогом: «…первый я дерзнул в забавном русском слоге / О добродетелях Фелицы возгласить, / В сердечной простоте беседовать о Боге / И истину царям с улыбкой говорить» (Державин «Памятник»). Мы никогда не поймём поэта, если, с серьёзной миной на лице, будем читать его оды, буквально понимая то, что он пишет, и подозревая его почти в фарисейском самодовольстве и в искажениях православия. Мы должны знать, что Державин, если и брался писать высоким стилем, то всегда адресовал своё творение властям, ибо сам жанр оды — это язык общения с высшими инстанциями. При этом поэт умудрялся обогащать свой текст лукавым подтекстом: «истину царям с улыбкой говорить». Единственная, пожалуй, ода, написанная Державиным прямо и всерьёз, была ода «Бог» (она адресована иной власти — превыше высших). Остальные — адресованы властям, а потому их нужно научиться прочитывать между строк, ибо напрямую с властями говорить нельзя, да и не нужно. Мог ли автор нашумевшего переложения 81-го псалма «Властителям и судиям» (задевшего не только вельмож, но и самих царей), всерьёз написать строчки: «Давид, Иоасаф тогда свои псалтиры / Мне с радостью дадут»? — Да ещё и прибавить: «И небо и земля, моря и преисподня / Послушают меня!» — Лукавая интонация оды «Проблеск» — это смех автора над самим собой, неудачником на государственной службе, разумеется, по русской традиции, сквозь слёзы. О слезах тоже сказано в оде: «Когда грустил, вздыхал и проливал слёз реки, / Что нравов простота и веры луч / В вселенной погасал, и человеки / Творились злей зверей средь бранных туч…». — Вот эти строки, пожалуй, можно прочитать и буквально, «в сердечной простоте» написанные.

Что же хотел сказать автор властям в подтексте? — В 1810 году, когда была написана ода, поэт уже седьмой год пребывал на покое, уволенный от всех государственных должностей. Царь упрекнул его лишь в одной слабости: «Ты слишком ревностно служишь». Правдолюбец и борец, Державин не удерживался ни на одной государственной службе, тут же начиная бороться с недостатками. Практически все его назначения заканчивались скандалами и отстранением от должности, после чего ему приходилось подолгу восстанавливать свою репутацию и материальное обеспечение. Он был прирождённым администратором и просветителем, внедрял в русской глубинке образование, приобщал к театру и литературе местное общество, боролся с бюрократией, строил больницы, учреждал провинциальные газеты. Во времена Державина заслуги перед государством считались христианскими добродетелями. Поэтому с позиции высшей справедливости его отставка была вопиющей. Одой «Проблеск» поэт напоминает властям о том, что есть Божий суд, справедливый, любящий и милующий праведных. С шутливой иронией поэт пишет о своём будущем в раю, о том, что он, мёртвый для государственной службы, жив у Бога: «в гроб иду не умирать, но жить, / Тех вечных благ вкушать, что в небе приготовил / Бог любящим Его».

Поэт Гавриил Державин, как и его альтер-эго, герой-повествователь оды «Проблеск», воистину любил и чтил Бога — как высший дар и абсолютный центр своей жизни. — Эта безусловная любовь и вера поэта запечатлелись в строках его оды. Подобно, как и в восемьдесят третьем псалме, пророк и царь Давид восклицает: «Ибо один день во дворах Твоих лучше тысячи. Желаю лучше быть у порога в доме Божием, нежели жить в шатрах нечестия. Ибо Господь Бог есть солнце и щит, Господь даёт благодать и славу; ходящих в непорочности Он не лишает благ. Господи сил! Блажен человек, уповающий на Тебя!» (Пс. 83:11-13).

История создания.

Ода «Проблеск» написана в День Преображения Господня 1810 г., что вовсе не случайно, так как в ней описывается преображение человека на пути из временной жизни в вечную, что наиболее полно отражает его мысли по поводу этого скорого перехода. Поэт подводит под почти что прожитой жизнью основательные итоги.

Отношение автора к вере.

Державин, несомненно, был верующим человеком, что видно и по его стихам. Об этом можно судить по текстам его произведений, обращенных к Богу.

Острота христианской мысли Державина, кажется, наиболее точна тогда, когда её обладатель отделён от Бога изрядным расстоянием, как, например, в прославленной оде «Бог».

Не случайно, наверное, решительно разведены в стихах Державина быт и космос. Космос – необъятен, всеобщ, он – прерогатива Бога, хотя и человеку вход в него не заказан, что можно видеть уже из той же оды «Бог»: быт – внутри Космоса, но, вместе с тем, в стихах бытовых он отгорожен от него со всех сторон некой прозрачной эфирной стеной. При таком положении вещей, вернее, на данном этапе сосуществования быта и космоса, вполне естественно, что одно с другим внутри человека смешиваться принципиально не может, несмотря на одну природу. Но это лишь начальный этап, ибо, выйдя за пределы этой загородки, поэт непосредственно входит на территорию Бога, вписывает свой быт в Его бытие, становится с Богом лицом к лицу, может к Нему обращаться, может беседовать с Ним, может о Нём рассуждать.

А что касается упования на Божью милость, осмысления себя при свете потусторонней вечной жизни, то оно точно передано в заключительных строках другой его духовной оды «Истина»: «Когда сей плоти совлекуся, / Хоть был бы чист, как блеск огня, / Но как к Тебе на суд явлюся, / Не отвратися от меня».

Биография.

Гавриил Романович Державин родился в семье мелкопоместных дворян в родовом имении Сокуры под Казанью 14 июля 1743 года, где провёл детство. Мать — Фёкла Андреевна (урождённая Козлова). Отца, секунд-майора Романа Николаевича, Гаврила Романович лишился в раннем возрасте.

С 1762 года Державин служил рядовым гвардейцем в Преображенском полку, в составе полка принимал участие в государственном перевороте 28 июня 1762 года, в результате которого вступила на престол Екатерина II.

С 1772 года служил в полку в офицерской должности (в чине подпоручика), в 1773—1775 годах участвовал в подавлении восстания Емельяна Пугачёва. Записки Державина являются ценным первоисточником информации о восстании, поскольку при штабе командующего войсками генерала А. И. Бибикова он занимался делопроизводством и связями с местным дворянством, организацией дворянского ополчения (конного корпуса), руководил агентурными мероприятиями (посылкой лазутчиков и их легендированием, перевербовкой неприятельской агентуры), лично участвовал в составлении поимённого списка мятежников, постоянно контактировал с ключевыми действующими лицами со стороны.

Первые стихи Державина увидели свет в 1773 году.

В 1777 году, по выходе в отставку, началась гражданская служба статского советника Г. Р. Державина в Правительствующем Сенате.

Широкая литературная известность пришла к Державину в 1782 году после опубликования оды «Фелица», которая в восторженных тонах была посвящена автором Императрице Екатерине II.

С момента основания в 1783 году Императорской Российской академии, Державин стал её членом, принимал непосредственное участие в составлении и издании первого толкового словаря русского языка.

В мае 1784 года был назначен правителем Олонецкого наместничества. Прибыв в Петрозаводск, организовал формирование губернских, административных, финансовых и судебных учреждений, ввёл в действие первое в губернии общегражданское лечебное заведение — городскую больницу. Позднее образы Карелии вошли в его творчество: стихотворения «Буря», «Лебедь», «Ко второму соседу», «На Счастие», «Водопад».

В 1786—1788 годах служит правителем Тамбовского наместничества. Проявил себя просвещённым руководителем, оставил значительный след в истории края. При Державине были открыты несколько народных училищ, театр, типография (где в 1788 году печаталась первая в Российской империи провинциальная газета «Тамбовские известия»), составлен план Тамбова, наведён порядок в делопроизводстве, было положено начало сиротскому дому, богадельне и больнице.

В 1791—1793 годах — кабинет-секретарь Екатерины II.

В 1793 году назначен сенатором с производством в тайные советники.

С 1795 года по 1796 год — президент Коммерц-коллегии. Занимая эту должность, высказывался за развитие внешней торговли.

В 1802—1803 годах — министр юстиции Российской империи.

Всё это время Державин не оставляет литературное поприще, создаёт оды «Бог» (1784), «Гром победы, раздавайся!» (1791, неофициальный российский гимн), «Вельможа» (1794), «Водопад» (1798) и многие другие.

7 октября 1803 года был уволен в отставку и освобождён от всех государственных постов («уволен от всех дел»).

В отставке поселился в своём имении Званка в Новгородской губернии. В последние годы своей жизни занимался литературной деятельностью.

Скончался в 1816 году в своём доме в имении Званка.

Автор текста: Виталий Яровой.