Послание к Римлянам. Глава 6. - Андрей Десницкий профессор

Приблизительное описание лекции:

Пятая глава, наверное, самая насыщенная богословская глава из самого насыщенного богословского Послания во всём Новом Завете. И в шестой главе Павлу нужно поработать с возражениями, он прекрасный оратор. Он понимает, что, говоря в пятой главе о благодати как ответе на грех, он провоцирует читателя на какие-то недолжные выводы — надо грешить. И в шестой главе он работает с этим возражением.

Что же теперь нам сказать: останемся во грехе, чтобы изобильной была благодать? Да не будет.

Мы умерли для греха, как же в нём нам теперь жить.

(Рим. 6:1-2)

Вы знаете, я бы не комментировал сейчас мысль Павла — она достаточно ясна. Я бы прокомментировал его манеру речи. Как можно ответить на возражения, причём дурацкие возражения? На передёргивания. Вот он говорит: благодать возрастает там, где возрастает грех. И человек скажет: ну отлично, грешить надо побольше — будет больше благодати. Павел мог бы ругаться, как-то комментировать с позиции: я то знаю, а вы — глупцы, вы не понимаете этого. Нет, он отождествляет себя с этим человеком, говорит: что же нам теперь сказать, останемся мы во грехе, чтобы изобильней была благодать? Да не будет. Мы — мы с тобою умерли для греха.

Это его манера речи — никого не отталкивать. Даже тех, с кем он спорит, причём жёстко спорит, ругаться даже может. Но он никогда не говорит: нет, вот вы — совсем не то, что нам нужно, а я и мои единоверцы — мы действительно христиане, у нас всё совершенно правильно. Совсем не так. Его манера речи — это совместный поиск истины. Точнее сказать, её выражение на словах, потому что истина есть Христос, он об этом говорит много и подробно. Но как нам её понять, как нам её принять, как нам её описать, если мы о ней говорим. Вот это давайте поищем вместе.

И ещё, смотрите, он не разбирает: действительно же можно найти какую-то логическую цепочку, по которой будет выходить — чем больше греха, тем больше благодати. Он не разбирает логические ошибки. Он восклицает немного, может быть, эмоционально: мы умерли для греха, как нам в нём жить. И это тоже его особенность — он говорит на языке жизни, он говорит на языке отношений. Мы со Христом, что из этого следует, как мы это можем понять.

Разве вы не знаете, что все крестившиеся в Иисуса Христа — в смерть Его крестились?

В крещении мы все были погребены с Ним как умершие, чтобы обрести новую жизнь. Как и Христос был воскрешён из мёртвых славой Отца.

(Рим. 6:3-4)

Слова, которые многие, наверное, слышали. Часто слышат, но не задумываются о них. А крещение — это смерть. Мы привыкли думать о Крещении как о начале новой жизни, как о вхождении в христианскую общину. Но Крещение — это смерть, это погребение. Человек, который погружается в воду крещения — тонет в этой воде. И выныривает какой-то другой человек. Смерть — это всегда плохо, печально, смерть — это то, от чего мы отталкиваемся. А если говорить о смерти Христа, то это ещё и очень болезненная, мучительная, позорная смерть.

То есть Крещение не понимается для Павла как что-то радостное, повод для праздника. Скорее это трагедия, которая происходит с умирающим человеком. Но это необходимая трагедия: отказаться от старого человека, заставить его умереть для того, чтобы воскрес какой-то новый. Это довольно необычно для нас, наверное.

Мы приобщились подобию Его смерти, приобщимся и подобию Его воскресения. (Рим. 6:5)

Приобщимся — получается христианин оказывается в положении умершего, но ещё не воскресшего. Казалось бы, из купели он вышел, уже новый человек, но окончательное воскресение ещё только предстоит. То, что происходит здесь и сейчас в христианской жизни — это некоторое промежуточное состояние. Это некоторое обещание того, что окончательно произойдёт.

Мы же знаем, что ветхий наш человек умер с Ним на Кресте, чтобы уничтожилось подвластное греху тело. Чтобы нам уже не быть гробами греха,

ведь умерший более в грехе неповинен.

(Рим. 6:6-7)

Ветхий — слово, которое здесь используется относится к тому, что умерло. Ветхий, старый, не такой как надо. Он принимает здесь какие-то нормы римского права, и любого права: если есть уголовное обвинение, то умершему оно не предъявляется. Со смертью обвиняемого, закрывается уголовное дело, не выясняют уже: прав он или виноват. И Павел говорит, что Иисус Христос умер на Кресте, и мы умерли с Ним. То есть уголовное дело по обвинению нас Богом закрыто.

Конечно это некий образ, метафора, развёрнутая метафора. И мы понимаем, что невозможно её перевести на язык каких-то математических формул, но в любом случае Крещение — как смерть на Кресте, как соучастие в этой смерти. Не в триумфе, не в радостном сознании, что произойдёт потом, хотя это тоже будет. Но это именно отказ от прежнего.

Если мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем вместе с Ним.

И мы знаем, что после воскресения из мёртвых, Христос уже не умирает, смерть уже не имеет силы над Ним.

Он умер, единожды умер для греха. И Он жив, жив для Бога.

Так и вы считайте себя мёртвыми для греха и живыми для Бога во Христе Иисусе Господе вашем

(Рим. 6:8-11)

Он вновь и вновь напоминает, Павел любит ключевые вещи повторять несколько раз. Смотрите, вот эта мёртвость — не тот образ, который мы хотим себе отождествлять. Но он говорит о мёртвости для греха. О том, что человек уже не просто не грешит — не грешить невозможно, и об этом мы знаем: человек грешит, пока живёт. Он как раз утверждает, что человек для греха умер. Вряд ли, и сегодня и во все времена, человек, принявший Крещение преображается настолько, что теряет способность грешить. Что же он имеет в виду? Тем более он живёт, тем более с ним происходят самые разные вещи.

Наверное то, что прежняя жизнь, которую Павел описывает как жизнь во грехе и для греха — закончилась. Начинается что-то совершенно новое, и это новое построено по своим другим правилам. Это новое иначе работает. Мы не очень понимаем как. Но самое главное, что Крещение — это черта, после которой то, что было до неё становится абсолютно не важно.

Пусть грех не царствует в смертном вашем теле, подчиняя вас себе в его похотях.

Не позволяйте греху пользоваться вашими телами как орудиями неправды. Вы умерли, но теперь живы, так предоставьте себя Богу, и тела ваши да будут у Него орудиями праведности.

А грех над вами впредь не властен. Вы были под законом, но теперь под благодатью.

(Рим. 6:12-14)

Тело ещё всё же живо, смерть ещё не состоялась как у Христа, который умер физически на Кресте. Здесь важнейшее понятие закона и благодати. Закон, который предписывает, что делать, и что не делать. И за нарушение закона положены санкции, собственно говоря, смерть. А благодать — состояние благого дара от Бога, который человек получает, прощение, соединение с Богом, жизнь.

Здесь Павел говорит: не грешите. В принципе понятно, что грешить не надо. Наверное, не надо было для этого писать отдельное послание. Но не грешите, в каком смысле, как это подаётся? Вы умерли для греха. То есть не то, что вы приобрели какие-то свойства безгрешности. Не то, что вы не можете физически согрешить. Можете, но просто грех не живёт в вас, в вас живёт Господь.

Очень часто христианская жизнь сводится к какой-то напряжённой борьбе с грехом, с страстями и всякими прочими вещами. Павел здесь об этом совершенно не говорит. Он расставляет приоритеты — вы для греха умерли. Что ещё тут можно сказать? Начинайте жить. Закон и благодать — два важнейших понятия, далее он начинает разбирать их более подробно, и опять работает с возражением.

Так что же? Раз мы уже не под законом, а под благодатью, станем грешить? Да не будет.

Разве вы не знаете: кому вы себя отдали в послушание и рабство, тому вы и послушные рабы. Либо греху ради смерти, либо Богу послушны ради праведности.

Благодарение Богу, что вы, прежде рабы греха, стали от всего сердца преданы тому учению, которое восприняли.

Освободившись от греха, стали рабами праведности.

(Рим. 6:15-18)

Это, конечно, социальная норма того времени. Рабство было широко распространено, Павел его, кстати, нигде не отрицает. Но использует его, чтобы передать мысль: кто кому является рабом в юридическом смысле — то есть тот, кто исполняет волю его, полностью ему подчинён, послушен ему. И говорит: у вас сменился хозяин, был грех, стал Господь. Вы не стали от этого идеальными людьми, вы не стали людьми, которые органически не способны грешить. Но сменились ваши ориентиры, ваши ценности. Так и раб в новом доме не сразу разбирается, что к чему, как правильно себя вести, но он по крайней мере стремится к этому.

Я объясняю это на примерах человеческой жизни, поскольку ваша плоть слаба. Некогда вы предоставили ваши тела нечистоте и беззаконию ради самого беззакония, так теперь отдайте их в рабство праведности, чтобы освятить их.

(Рим. 6:19)

То есть человеку надо объяснить на простом житейском примере. Вот, кстати, не симметрично. Беззаконие ради беззакония. Человек занимается всяким развратом потому, что ему разврат нравится. Алкоголик пьёт не для того, чтобы получить цирроз печени. А вот праведность — не самоцель. Если праведность становится самоцелью, то человек становится таким святошей, лицемером, который изображает эту праведность.

А праведность для того, чтобы освятить себя, своё тело. Для того, чтобы достичь состояния святости. Праведность — это путь, по которому человек идёт, но не итог этого пути. Итог — это его встреча с Богом.

Когда вы были рабами греха, то были свободны от праведности.

И каким же был ваш урожай? Таким, что теперь вы его стыдитесь, ибо ведёт он к смерти.

(Рим. 6:20-21)

Рабство, конечно, нежеланное состояние, наверное, для любого человека, и в древности тоже. И он говорит: да, вы были свободны, но свободны от чего — от праведности. Что человек — не есть существо, полностью самостоятельно и изолированно существующее. Даже в физическом смысле мы нуждаемся в том, чтобы где-то добыть еду, одежду. Человек сам себе всё обеспечить не может, ему нужна помощь, взаимодействие с другими людьми. Также в нравственном смысле, он не бывает в абсолютно безвоздушном пространстве, стерильно свободным от всего. Он либо к этому присоединяется, либо к тому. И урожай соответственно будет разный.

Теперь вы, освободившись от греха и став рабами Бога, собираете урожай святости, который ведёт к Богу.

(Рим. 6:22)

Собираете урожай, то есть ещё не собрали. Но в то же время вы трудитесь. Эти метафоры довольно точно задают то, что потом станет целым богословием, соработничеством человека и Бога. Урожай вырос — ты не можешь взять и из зерна самостоятельно вырастить растение. Ты бросаешь его в землю, и оно вырастает из зерна. Но собрать урожай, принять колос, отнести его туда, где будет храниться зерно — это уже твоя задача. Если ты этого не сделаешь, то не получишь никакого урожая.

Расплата за грех — смерть, а Божие дарование — жизнь вечная во Христе Иисусе Господе Нашем.

(Рим. 6:23)

Расплата за грех — то, что причитается. А вечная жизнь — это не плата за праведность, как кто-то мог бы подумать. Потом христианское фарисейство, святошество, лицемерие будет построено на том, что: я праведник, мне причитается. Нет, это просто подарок. Но подарок надо принять. Урожай, который вырос внезапно в поле, надо собрать. Если ты не соберёшь его, ты останешься ни с чем.

Это была шестая глава послания к Римлянам апостола Павла.