Икона «Богоматерь Феодоровская» - предположительно костромские мастера

Описание иконы.

Образ Богоматери Феодоровской относится к разновидности Елеусы-Умиления, представляющей Марию и Младенца в тесном объятии и лобзании. Иконография близка знаменитой Владимирской, возможно, происходит от неё или восходит к общему с ней корню. Главное отличие Феодоровской – широко расставленные, как бы шагающие, ножки Христа, левая из которых обнажена до колена. По разным версиям - это живописная аллегория двуединства природы Иисуса, либо отсылка к «Эдемскому пророчеству» (согласно которому, Мессии суждено быть ужаленным змеем в пяту и затем поразить его в голову), наконец – отголосок благочестивой практики лобзания святых образов, ради чего та или иная часть тела Христа выделялась тем, что писалась открытой (так же, как и Его особо подвёрнутая пяточка на иконе Богоматери Владимирской). В народной же интрепретации, этот «идущий» образ Младенца Христа, как и на иконе Толгской Богоматери, являет первый младенческий шаг Иисуса – идея, возможно, повлёкшая формирование древнего поверья об особой благодати к охранению здравия младенцев, усвоенного иконе Феодоровской.

Основная живопись исполнена профессионально и уверенно, без всякой заученности, легко и живо. Лики написаны плотно, густыми теплыми охрами с подрумянкой по светлому зеленоватому санкирю. Руки и ноги исполнены без охры, сплошной заливкой белилами по санкирю. Большое значение получают энергичные описи и обводки, делая изображение резче и выразительнее. Графичность исполнения иконы, когда линии набирают собственную декоративную силу, отчасти уже независимую от внутренней формы, предвосхищают концепции народной северной иконописи XVIII в., сильная сторона которой – именно подобный графический, формульный аскетизм.

Вместе с тем, колористическая теплота и воздушность ликов, обеспечивающие как бы внутреннее свечение плоти, напоминают также о столичном живоподобии конца XVII в. К нему восходят и черты Марии, её миндалевидные очи, их глубокое «следящее» выражение, нежный очерк слегка опущенных губ, барочная пухловатость черт. К искусству барокко петровского времени восходит и своеобразная вишнево-бирюзовая гамма, однако высветленность и легкость тонов говорит о наступающем вкусе более воздушного рококо.

У Богоматери небольшая тонировка на щеке, прописана десница по нижнему краю. У Христа две маленькие чинки на голени, точечная тонировка под глазом. Дописана нижняя часть манжеты хитона Марии, ленты на мафории местами прописаны по контурам. На фоне четыре вставки по углам – видимо, туда были вбиты большие гвозди. Тонировано левое поле внизу. «Облачка» на фоне, вероятно, более поздние, в остальном икона свободна от записей. Вещь в хорошей сохранности.

История образа.

В Костроме на сегодняшний день сохраняется несколько списков Феодоровской, древнейший из которых исследователи относят к XIII в. Первая икона, согласно сказанию о ее чудесах, была обретена в 1239 г. на дереве охотящимся в костромских лесах князем Василием Квашней. Своё название икона, торжественно принесенная потрясенным князем в город, получила позже: народу было видение некоего чудесного воина, ходившего по городу с образом в руках; в этом воине все признали св. Феодора Стратилата, его имя и усвоилось иконе, вскоре после своего явления остановившей моровое поветрие.

Позже имя Феодоровской вошло в историю рода Романовых. По легенде, когда боярское посольство пришло в Костроме к будущему царю Михаилу звать его на трон, именно эта икона была у послов в руках, именно ей молился самодержец. Статус фамильной святыни Романовых обеспечил иконе общерусское почитание в XVII в., но все же основной ареал поклонения ей находился в Костромской земле и оттуда происходит большая часть сохранившихся икон на этот сюжет.

Особенности иконописной школы.

Характерная черта иконы – разница приемов исполнения ликов и рук, так что, если первые передают теплый объем, последние смотрятся плоскостно, словно одетыми в белые «перчаточки». Эта черта объединяет ряд народных икон XVIII века, происходящих, по-видимому, из костромского региона, и представляется довольно таинственной, при этом не встречаясь в иконописи других мест и периодов. Очевидно, что таков был отклик на сильно высветленные образцы нового живоподобного искусства, однако почему данный прием распространялся на личное столь выборочно, неясно. Одно лишь несомненно, что дело тут не в удешевлении производства, вернее не только в нем, так как в народной культуре оно никогда не осуществлялось в ущерб эстетике, стало быть, «белорукость» считалась и оправданной, и красивой. О генерации необычной детали остается гадать, но безусловно, она придает подобным иконам немало загадочного обаяния.

Икона является произведением провинциальной костромской живописи середины XVIIIв. Представляет историко-художественную и коллекционную ценность.

Автор: И.П. Боровиков, эксперт галереи старинной иконы «Се Вера».