Апокалипсис. Глава 4. - Антоний Лакирев иерей

Приблизительное описание лекции:

На библейском интернет портале «Экзегет» мы продолжаем изучение книги Апокалипсис (Откровение Иоанна Богослова). Сегодня мы рассмотрим 4-ю главу.

С четвертой главы начинается достаточно ясно отделённая от других часть книги. Она касается сути мира, того, что происходит в нём, того, как видит современную ему жизнь и всю историю Иоанн Богослов, когда получает это Откровение.

«После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего. И тотчас я был в духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий» (Откр. 4:1-2).

Взгляду Иоанна открывается Бог: «И вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий» (Откр. 4:2). Этот традиционный образ используется и в апокалиптических писаниях ветхозаветных пророков, и в межзаветной литературе. Евангелист Иоанн видит Бога на престоле неким таинственным образом, потому что все мы знаем, что видеть Бога невозможно, как говорил Исайя Иерусалимский: «Невозможно увидеть Бога и не умереть грешному человеку». Тем не менее, Иоанну даётся это удивительное и в каком-то смысле парадоксальное чудо – возможность увидеть Бога на престоле славы.

Главы 4-я и 5-я тесно связаны с теми событиями, которые происходят в христианской Литургии. И, собственно, именно поэтому речь здесь идёт о возможности войти с Богом в некоторый удивительный и превышающий человеческие возможности контакт – увидеть Его глазами.

«И Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду. И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы. И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих; и перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу» (Откр. 4:3-6).

Далее автор Апокалипсиса описывает то, что ему ещё открывается в этом удивительном видении. При описании он использует некоторые детали, относящиеся к богослужению в Иерусалимском храме. Следует сказать, что для многих христиан первого столетия не было характерно соотнесение христианской Литургии с храмом, с храмовым богослужением, как таковыми. В каком-то смысле, Апокалипсис – одно из первых произведений христианской мысли, в котором мы наблюдаем подобное соотнесение. Некоторые толкователи обычно это связывают ещё и с тем, что автор подчёркнуто старается сохранить преемственность между тем, как люди верили до Господа Иисуса Христа и тем, что происходит в Его собственной жизни. Поэтому, здесь появляются «семь светильников» (Откр. 4:5), которые горят перед престолом, напоминая о семисвечнике Иерусалимского храма и «стеклянное море» (Откр. 4:6), напоминая море медное, которое стояло во дворе священников в Иерусалимском храме.

Необходимо отметить, что данный текст пишется, примерно, через четверть века после разрушения Иерусалимского храма. Поэтому эти образы, символизирующие собой важный период истории до его разрушения, говорят о том, что этот период закончился и теперь наступает нечто новое. Эта идея в христианских умах и, видимо, в уме Иоанна, уже, скорее всего, присутствует в достаточно явном виде.

Также важно отметить, что Иоанн говорит о двадцати четырёх старцах, которых он видит на престолах вокруг престола Божьего (Откр. 4:4). Небезынтересно здесь обозначить следующую деталь. Дело в том, что греческое слово «пресбитерос» (presbyteros), которое употреблено в оригинале, может переводиться просто как старый человек или старик; для христианской литературы переводится как пресвитер. Собственно говоря, у нас нет оснований догадываться о том, что же автор Апокалипсиса имеет ввиду, когда использует это слово, переведённое в нашем синодальном переводе как «старцы». Но поскольку у нас есть некоторые общие представления о словоупотреблении первого века, то, скорее всего, он имеет ввиду не иерархическое священство, которого, по сути, в то время ещё просто не существовало как такового, а именно старцев – авторитетных, опытных, умудрённых жизнью людей.

«И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца» (Откр. 4:4). Следует сказать, что сама по себе эта картина не является оригинальной, так как ещё Господь Иисус Христос до Своей смерти и воскресения говорил апостолам о том, что они сядут на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых. Конечно, из двенадцати колен Израилевых, фактически, в это время уже далеко не все двенадцать существовали, но тем не менее число двенадцать является символическим числом. Наиболее распространённое толкование говорит о том, что евангелист Иоанн имеет ввиду Израиль Ветхого Завета и Израиль Нового Завета, то есть тех, кто стал членами народа Божьего после Воскресения Христова в результате апостольского свидетельства.

«И посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет» (Откр. 4:6-8).

Данный отрывок несколько напоминает собой цитату из начала книги пророка Иезекииля, который тоже видел вокруг славы Божьей удивительных существ, которых не существует в известном нам материальном мире (Иез. 1). Наверняка очень интересно пытаться догадаться, что значит «исполнены очей спереди и сзади» (Откр. 4:6) и почему одно животное подобно льву, а другое имеет лицо человека. Да, безусловно, это интересные детали, над которыми стоит поразмыслить, но для автора гораздо важнее не это, а то, что эти удивительные, неизвестные нам в нашем повседневном опыте небесные существа вокруг престола Божьего «не имеют покоя взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, который был и есть и грядет» (Откр. 4:8).

Итак, на этот раз, это уже прямая цитата из 6-й главы книги пророка Исайи, который тоже видит небесные силы, которые взывают у подножия престола Божьего: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!» (Ис. 6:3). Эта песнь, которая и в те времена, и сегодня, и до конца времён, есть и будет центральной частью нашей христианской Литургии. Эта песнь характеризует именно Литургию небесную – то, что происходит на небе. Может быть, правильно будет здесь сказать, происходит на небе всегда, во все времена: не только в тот момент, когда завеса тайны приоткрылась для апостола Иоанна, видящего это видение, но всегда. Слова: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!» действительно соединяют небесную и земную реальность. Собственно, это ключевой, самый важный момент для четвертой главы, свидетельствующий о том, что между происходящим на небе, там, где присутствует Бог, на престоле Славы высоком и превознесенном, и происходящим не земле, там, где христиане собираются для совершения Литургии, есть некоторая сущностная связь.

Обратим внимание на то, что на самом деле это драгоценное и очень важное для нас откровение, даже важнее, чем хронология предстоящих событий по мере приближения к завершению этого мира, поскольку наша Литургия – это сущностно связанная с небесной Литургией вещь.

В современном богословии по этой теме было довольно много споров. Многих волновали и не перестают беспокоить такие вопросы: «Насколько далёк конец света? Что имел ввиду Господь в Своей беседе на горе Елеонской, говоря о конце времён? Имел ли Он ввиду что-то отдалённое, или скорое разрушение Иерусалимского храма?» Некоторые договариваются до абсолютно нелепых мыслей о том, что Сам Иисус мог ошибаться в прогнозе на ближайшее будущее.

На эти абсурдные заблуждения в качестве некоторой реакции в XX-м веке появилось довольно здравое представление, которое получило название «реализованная эсхатология». Суть её заключается в том, что конец мира, конечно, ещё впереди, но когда наши сердца мы открываем Богу, когда мы собираемся вместе для общего дела – для совершения Таинства Евхаристии – в этот момент мы присутствуем в приоткрытом, «отверстом» небе. В этот момент, собственно, уже произошло всё то, что ещё, теоретически, должно было бы ожидать людей в конце времён – встреча с Богом, даётся христианам здесь и сейчас. И вот поэтому так важно Откровение Иоанна Богослова, который видит именно эту картину: небо, Ангелов на небе, двадцать четыре старца, четыре удивительных животных – это одна и та же Литургия, которую мы совершаем здесь, на земле.

«И когда животные воздают славу и честь и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков, тогда двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле, и поклоняются Живущему во веки веков, и полагают венцы свои перед престолом, говоря: достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено» (Откр. 4:9-11).

Далее Иоанн видит, как двадцать четыре старца поклоняются «Живущему во веки веков». Это поклонение тоже фундаментально важная вещь, потому что ещё до начала служения Господа Иисуса Христа среди иудеев существовали представления о том, что по-настоящему поклоняться так, как надо, как правильно – либо сложно, либо невозможно вообще. Отсюда возникают периодически какие-нибудь апокалиптические движения, с целью восстановить правильное богопочитание. Разные протестующие группы, вроде кумранитов, говорили о невозможности поклонения.

Отголосок этого вопроса мы слышим в рассказе 4-й главы Евангелия от Иоанна о беседе Иисуса с самарянкой, которая тоже Его спрашивает про то, как правильно поклоняться Богу (Ин. 4:20). И вот Господь отвечает ей: «Настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе» (Ин. 4:23). Вот что означает поклоняться Богу в истине, это то подлинное поклонение Богу, о котором мечтали верующие, как о подарке, который Господь даст через Мессию, Христа.

«Достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу» (Откр. 4:11). Это тоже, скажем так, краткий конспект практически всех форм Евхаристической молитвы, с которых начинаются современные христианские Евхаристии в любых их вариантах.

Здесь я предлагаю на секунду остановиться и задуматься над словом «достоин». В силу того, что русский язык за последние столетия эволюционировал, мы, как правило, выражение «Ты достоин» воспринимаем в том смысле, что «Ты достаточно хорош». В отношении к Богу такое выражение звучит очень странно, почти кощунственно. Без сомнения, в греческом «аксиос» присутствует и такой смысловой оттенок, но всё же, как и в нашей современной Литургии и в большинстве христианских Литургий, мы говорим: «Достойно и праведно поклоняться Отцу и Сыну и Святому Духу».

«Достойно и праведно» означает обрести правильный путь в жизни, который отличается от смерти, то есть, смысл этих слов не в том, что Бог, открывшийся в Иисусе, достаточно хорош, чтобы мы Ему поклонились, а в том, что это правильно и является истинным поклонением.