Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Виссарион (Нечаев) епископ

Во днех онех такое начало паримии, подобно как начальная формула для зачал Евангельских, во время оно, не имеется в тексте библейском, и прибавлено к паримии для того, чтобы она не казалась чем-то отрывочным, будучи изъята из связи с предыдущим и последующим течением библейского текста. – Во днех онех рече Моисей к сыном Исраилевым. В какие же именно дни была эта речь Моисея? В 1-й день одиннадцатого месяца сорокового года странствования Евреев, по завоевании владений Сиона, царя Аморрейского, и Ога, царя Васанского, как сказано в 3 и 4 стихах той же главы. – Что же рече Моисей? Следующие затем слова стиха 8-го Моисей приводит не как свои слова, а как слова Самого Господа, начинающиеся в 6-м стихе. Господь изрек их сынам Израилевым еще на Хориве, во второй год странствования их (6). Должно заметить, что эти слова впервые здесь приводятся, и только об исполнении выраженного в них повеления упоминается в прежних сказаниях Моисея (Чис. 10:11-12). Что же именно Господь тогда изрек? Предах пред лицем вашим землю, – определил предать, или отдать вам в собственность землю. Сказано не просто «вам», а пред лицем вашим, – этим обозначается легкость, с какою сынам Израиля суждено завладеть назначенною им землею, стоит им только показать лице свое пред обитателями этой земли, появиться пред ними и, не озираясь вспять, идти прямо на них, и земля их сделается вашею собственностью, вашим наследием. Итак, продолжает Господь, – вшедше наследите ю. Каким же именно образом могло быть приобретено сынами Израиля это наследие? Каким образом могла достаться им в собственность чужая земля? Ясно, что хозяева ее Хананеи не захотят добровольно отказаться от ней в пользу кого бы ни было, и уступят только силе. Итак, не иначе, как путем завоевания сыны Израилевы могли наследовать Хананеям в обладании их землею. Но правы ли были Евреи, вторгаясь в чужую страну и посредством завоевания забирая ее в свою власть? Имели ли они какое-нибудь законное основание на это? С точки зрения естественного, народного права, они, конечно, были неправы, потому что Хананеи не подавали им повода к нападению на них, не сделали им никакой несправедливости. Но на это дело должно смотреть не с точки зрения человеческого права, а единственно Божественного. Хананеи ничем не были виноваты пред Евреями, отнявшими у них землю; но они были виновны пред Господом Богом, – они заслужили праведный гнев. Его крайним нечестием, на которое, как на причину их падения, указывает Моисей, предостерегая Евреев от подражания им. «Не должен находиться у тебя, говорит он Израилю, проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых, ибо мерзок пред Господом всякий делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их (Хананеев) от лица твоего» (Втор. 18:10-12). Итак изгнание Хананеев было делом правосудия Божия, но в отношении к Евреям оно было делом милости Божией к ним. Этой милости они ничем не заслужили. Как избрание их из среды всех народов для хранения истинного Богопочтения произошло не от дел их, но от Призывающего (Рим. 9:12), от Его воли, так воля же Господа была единственным основанием той милости к ним, по которой они вступили в обладание чужой земли. Другого права на это обладание, кроме воли Божией, кроме милости к ним Господа, они не имели, а это право так неоспоримо, что упрекать их в незаконности их вторжения в Ханаанскую страну может только нечестивый. – По милости к избранному народу, Господь еще за несколько столетий неоднократно изрекал праотцам его обетование о наследии этой страны юже клятся Господь отцем вашим, Аврааму и Исааку и Иакову дати им и семени их по них (см. Быт. 12:7, Быт. 13:14-15, Быт. 24:7, Быт. 26:3-4; Исх. 33:1; Чис. 14:16). Обетование относилось собственно к потомству Авраама, Исаака и Иакова, к семени их, а не к ним лично. Если же в участие этого обетования вводятся вместе и праотцы, если Господь с клятвою обещает землю дать им, а не одному их потомству, хотя на самом деле они не были обладателями обетованной им земли и жили в ней в качестве пришельцев, – то это надобно понимать в том смысле, что здесь предки и потомки берутся нераздельно, что первые должны считаться обладателями не принадлежавшей им земли не в своем лице, а в лице наследников. Уверенность в исполнении обетования при потомках для родоначальника не менее приятна, как если бы обетованная земля лично ему принадлежала. – Но почему же обетование, впервые произнесенное за 400 лет до исполнения, так долго не исполнялось? Потому, что надлежало подождать, когда мера грехов Аморрейских исполнится (Быт. 15:16). Господь не только полноправен в распределении наследия, но вместе справедлив. Он при всей свободе в употреблении Своей власти действует так, чтобы никто не мог сказать, будто Он увлекается безусловным произволом, будто по пристрастию к одним дает им блага, которые отнимает у других. Нет. – Он строго поступает с последними по испытании всех мер к приведению их в раскаяние в грехах, навлекающих на них гнев Его. Он ждет, когда исполнится мера этих грехов, дальше которой не может простираться Его долготерпение. Мера эта наконец исполнилась, долее терпеть нечестивых Хананеев нельзя было без нарушения правосудия, и вот Господь делает исполнителями Своего праведного суда тех, которых уже давно обещал сделать наследниками Хананеев в обладании их землею.

Напомнив Израильтянам о повелении Господа идти в Ханаанскую землю, Моисей кстати вспоминает об испытанной им в самом начале их странствования трудности в исполнении возложенной на него одного обязанности путеводить их в эту землю и об устранении этой трудности чрез поставление судей. Поставить судей посоветовал Моисею тесть его Иофор. Это было во время оно, – именно вскоре по переходе Израильтян чрез Чермное море, на пути их к Синаю (Исх. 18:23 и д.). Исполняя совет Иофора, Моисей сказал сынам Израиля не возмогу един водити вас. Дела по управлению народом, особенно по предводительствованию им, были так многосложны, что действительно не могли быть успешно ведены одним лицем, если это лицо с распорядительною властью совмещало в себе судебную власть, занималось разбирательством уголовных и тяжебных дел. Естественно было вождю Еврейского народа желать, чтобы даны были ему помощники по крайней мере в отправлении правосудия.

Многосложность обязанностей, принятых Моисеем, трудность совмещать в одном лице власть правительственную и судебную, была естественным последствием многочисленности народа. Число Евреев Моисей сравнивает с числом звезд, не в буквальном впрочем смысле, ибо звезды бесчисленны, а Евреев, как ни многочисленны были, можно было пересчитать, и они не раз были счисляемы, – а в том, что хотя и можно было сосчитать их, но труд для этого казался таким же громадным, как если бы потребовалось сосчитать звезды. Обетование о многочисленности Евреев не раз было повторено Богом еще во времена патриархов (Быт. 12:2, Быт. 18:18, Быт. 22:17, Быт. 26:4).

Упомянув о многочисленности Евреев, Моисей мог подумать, не поняли бы они его слова в том смысле, будто он недоволен этим, будто не рад, что так много народилось их, подобно тому как многие отцы с умножением детей становятся недовольны, раздражительны и рады были бы, если бы Господь хотя половину их прибрал. Моисей отнимает повод у Евреев подозревать его в недоброжелательстве к ним по причине их размножения, давая им разуметь, что в их размножении он видит действие благословения Божия, чему он не может не радоваться. И он действительно радуется и желает, чтобы Господь приложил им, прибавил к их семье новых членов и сделал их в тысячу раз многолюднее (будете тысящами сугубо) – И да благословит вас, якоже глагола вам, – разумеется благословение не одним многочадием, но вообще обилием всяких благ, телесных и духовных, согласно с прежними о том обетованиями Господа (Быт. 12:2).

Избрание на судебные должности мужей мудрых и уметельных и смиренных, т.е. вообще рассудительных в теоретическом и практическом отношении, предоставлено было народу по коленам (13). Моисей утвердил этот выбор, и выбранных поставил владеть сынами Израиля, – заправлять ими в пределах судебной власти. По кругу этой власти одни из судей назывались тысяченачальниками, другие – начальниками, третьи – пятьдесятоначальниками, четвертые – десятоначальниками. Менее важные дела разбираемы были десятоначальниками, более важные восходили на рассмотрение к высшим представителям судебной власти. Дел, которые по особенной важности должны были поступать от них на решение к самому Моисею, было немного, и таким образом у него оставалось больше свободного времени для собственно начальственных распоряжений. При судьях учреждена была должность, тоже по выбору, письмоводителей, т.е. делопроизводителей, которые вели запись поступающим делам и записывали судейские приговоры. Этот закон о судьях имел силу собственно на время странствования Евреев, по водворении же их в земле обетованной, должен был вступить в действие другой закон, по которому каждое местечко должно было иметь собственных судей (Втор. 16:18) из местных старейшин, и им предоставлено было право за некоторые преступления (например, за буйство сына против отца) казнить смертью виновных (Втор. 21:20). В спорных или особенно затруднительных случаях местные судьи должны были по закону обращаться к посредничеству священников при скинии или храме. Как знатоки и толкователи закона, священники могли постановлять окончательное решение, которому подсудимые должны были непременно подчиняться под страхом смерти за ослушание (Втор. 17:8, 12. Слич. 1 Пар. 23:4; 2 Пар. 19:8-10).

Утвердив избранных судей, Моисей дал им наставление касательно того, как им проходить свою должность. Они должны внимательно выслушивать стороны, прибегающие к их суду; должны быть беспристрастными и справедливыми посредниками между ними, судится ли Еврей с братом своим, т.е. единоплеменником, или с пришельцем, т.е. инородцем, поселившимся между Израильтянами, но не принявшим обрезания.

Да не познаете лица в суде, ведите себя в отношении к подсудимым, как бы совсем не знали их в лице, хотя бы они в частных сношениях хорошо были вам известны, – как бы видели их в первый раз, будьте чужды предубеждения в пользу или против них, смотрите на них не как на знакомых, а как только на подсудимых. – Малому и великому судиши, – в суде над людьми малыми, незначительными по внешнему положению, и над великими, знатными по богатству и по общественному значению, судья не должен увлекаться ни состраданием к первым с нарушением справедливости, ни человекоугодничеством и корыстными расчетами в отношении к последним. Строгое беспристрастие часто у Моисея (Исх. 23:8; Лев. 19:15) и у других священных писателей внушается судиям, и ничто так часто и с такою силою не обличается в Ветхом Завете, как подкупность судей. – И не устыдишися лица человеча, точнее с Греческого «не бойся лица человеческого». Это значит, что если предстанет на лице пред судилище человек, заслуживающий строгого приговора, то как бы ни был он богат и силен, объяви ему этот приговор, не затрудняясь опасением мщения с его стороны, или угрозами его. Лучше потерпеть за правду, чем малодушно покривить душою и поступить против совести. – Яко суд Божий есть. Судьи должны помнить, что они призваны производить суд не от своего лица, а от лица Божия, от лица верховного Судии, чуждого лицезрения, и в мысли об этом должны находить для себя лучшее побуждение к стойкости за правду. В день трех вселенских святителей, Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого (30 января), рассмотренная паримия читается потому, что содержание ее соответствует обстоятельствам установления совокупного празднования сим святителям. В конце XI-го века из-за них произошел в народе спор: одни отдавали предпочтение заслугам Василия, другие – Григорию, третьи выше обоих ставили Златоустого. Спор этот решили наконец те, из-за кого он произошел. Они втроем явились епископу Евхаитскому Иоанну и велели ему объявить всем, что они имеют одинаковое достоинство пред Богом. Таким образом три вселенских святителя оказались праведными судиями в спорном деле и своими устами изрекли суд о них Самого Господа, как подобает всякому судье. В память этого суда и установлен праздник в честь трех святителей. – Та же паримия читается во дни памяти Вселенских Соборов потому, что эти Соборы были верховными судилищами для решения важнейших церковных дел, особенно для суда над еретиками, и отцы Соборов были на них самыми беспристрастными судьями. Ни о ком, как только о них, можно со всею точностью сказать, что они творили суд Божий, ибо Самим Богом и Духом Святым научаемы были истине и правде. – В неделю св. Отец пред Рождеством Христовым рассмотренная паримия читается в соответствие положенному в этот день чтению из Апостола о спасении верою во Христа ветхозаветных праведников (Евр. 11). Этою верою они доселе осуждают неверный Христу мир и преимущественно на страшном суде явятся обличителями и строгими судьями его. Неверие во Христа пришедшего поистине непростительно и достойно осуждения после того, как могли спастись люди веровавшие во Христа грядущего. Последнее труднее, чем первое. Да будет благословен праведный суд над неверующими людей верующих – ибо это суд Божий.