Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Виссарион (Нечаев) епископ

Богопросвещенный и опытный в делах духовных и житейских наставник предостерегает своего ученика (сыне) от забвения преподаваемых ему с отеческою заботливостию о благе его правил (законов) мудрости. Забывать можно или по слабости памяти, или по небрежности, по недостаточному вниманию к наставлениям. Само собой разумеется, что Соломон предостерегает своего ученика от забвения отеческих наставлений в последнем смысле. — Глаголы же моя да соблюдает твое сердце. Чтобы наставления мудраго были благотворны, надобно хранить их не только в памяти, но и в сердце. Для сего должно воспринимать их не с одним только любопытством, но и с сердечным сочувствием. Но есть разныя степени сочувствия. Иной легко трогается и умиляется учением истины, быстро воспринимает его сердцем; но оно неглубоко укореняется в сердце и потому так же легко и скоро теряет власть над сердцем, как легко и скоро воспринимается. Соломон требует от своего ученика такого внимания к своим наставлениям, чтобы они глубоко укоренялись в сердце и постоянно хранились в нем.

Для поощрения своего ученика к исполнению наставлений, Соломон обещает ему награду за исполнение их — долгоденствие и благоденствие (мир). Эта награда отчасти есть плод благословения Божия, почивающаго на ревнителях истинной мудрости, отчасти она есть естественное следствие того, что таковым ревнителям свойственно воздерживаться от тех грехов, которые разстроивают здоровье и внешнее благосостояние человека, сокращают и преогорчевают жизнь его, — например грехи пьянства, распутства, буйства.

Идет речь о том, как ученику Божественной премудрости должно вести себя в отношении к ближним. Под милостынями разумеются вообще дела милосердия, сострадания, готовности помогать ближним в их нуждах, утешать и ободрять в скорбях. Под верою разумеется здесь верность в исполнении обещаний и данных обязательств, также готовность каждому воздавать должное, с каждым поступать честно и справедливо. Смысл иносказательнаго выражения: обложи (верность и милостыни) на твоей выи, иначе — навяжи на твоей выи, может быть правильно понят, если положить, что Соломон для нагляднаго представления своей мысли имел в виду не обычай украшать тебя драгоценными ожерельями, также привешивать к шее талисманы и амулеты, а обычай носить на груди печать с начертанием своего имени и достоинства на шнурке, спускающемся с шеи (Быт. 38:18, Песн. 8:6). Носивший на груди печать постоянно имел ее на глазах, как вещь необходимую и знаменательную, как свидетельство своей личности и достоинства. В виду этого мысль разсматриваемаго иносказательнаго выражения будет такая: дела милосердия и верности должны быть так близки к сердцу ревнителя мудрости, что ни одну минуту он не должен забывать о них. Мысль о святости долга быть милосердым и верным должна быть присуща душе его с тою же неотвязчивостью, как если бы он имел постоянно перед глазами печать, лежащую на груди его. С целию помнить заповеди закона Божия Евреи позднейших времен носили на руках и на челе так называемыя филактерии иди повязки с словами Закона, буквально понимая слова Моисея (Исх. 13:16. Втор. 6:8; Втор. 11:18). Но что Соломон не требует ничего подобнаго от своего ученика, заповедуя помнить заповедь о милосердии и верности, это видно из следующих слов разсматриваемаго стиха: И напиши я на скрижалех сердца твоего. Это наставление конечно должно понимать так, что милосердие и верность должны быть сердечною потребностию человека, должны быть исполняемы не по внешнему приказу только, а по сердечному влечению (Иер. 31:33), не менее обязательному, как и заповеди Закона, начертанныя на каменных досках. — И обрящеши благодать: если будешь свято хранить в памяти и сердце милосердие и верность, то заслужишь благоволение от Бога, Который Сам есть милость и истина,— и от людей.

Что ни делал бы ты, промышляй, т.-е. заботься о том, чтобы действия твои были добры, угодны пред Богом и людьми, достойны были похвалы от Бога и одобрения от людей. Люди впрочем могут одобрять действия недостойныя одобрения, даже предосудительныя. Истинно мудрому свойственно желать и искать от людей одобрения за такия, действия, которыя были бы вместе угодны Богу.

Здесь дается заповедь о смирении пред Богом и преданности Ему. Буди уповая всем сердцем и д. Не думай горделиво, что для достижения успеха в твоих трудах на пользу себе и ближним достаточно одного твоего благоразумия (премудрости), осторожности, предусмотрительности. Одни собственныя усилия к достижению блага, без помощи Божией, как показывает опыт, часто оказываются безплодными. Самый умный человек не может предусмотреть случайных препятствий на пути к его цели. Помни, что Господь Бог есть источник всякаго блага, есть Владыка нашей судьбы, что мы во всех отношениях зависим от Его всевластной воли. Посему всем сердцем уповай на Него, — от Него ожидай милости. Не прегрешат, — не посрамятся, — вси уповающии на Него (Пс. 33:23). Может быть, Он не всегда даст нам то, чего мы желаем и просим у Него; но как бы с нами Он ни поступил, знай, что во всех Его распоряжениях относительно нашей земной участи проявляются Его промыслительная мудрость и отеческая любовь, устрояющая наше земное и вечное благо средствами, не всегда приятными для нашего самолюбия и чувственности, но вполне целесобразными. Потому во всем предайся Его святой воле. Смиренно признай безсилие твоей личной мудрости устроить свое благосостояние. При таком душевном настроении не страшны будут для тебя самыя неудачи и невзгоды житейския, — ты легко примиришься с ними, помышляя о всеблагой воле Божией, тогда как оне располагают к ропоту на Бога, к унынию и отчаянию людей, во всем полагающихся на одно свое благоразумие.

Человеческая мудрость, оставленная одной себе, может привести человека к убеждению, будто он может достигнуть благополучия помимо правой, согласной с волею Божиею, жизни. Соломон предостерегает своего ученика от этого заблуждения и заповедует ему познавать, т.-е. признавать свою премудрость или значение ея в том, чтобы она исправляла ноги его, — т.-е. чтобы направляла его на путь истины и правды. Только в служении нравственным целям состоит достоинство человеческой мудрости; а это возможно для человеческой мудрости под условием соединения ея с страхом Божиим, о чем идет речь в следующем стихе.

Не буди мудр о себе: не величай себя на словах и в мысли умником, не поддавайся обольщению самолюбия, внушающаго тебе самодовольную уверенность в твоем неизмеримом превосходстве пред другими в умственном отношении. Вместо того, чтобы увлекаться подобным самомнением, бойся Бога и уклоняйся от всякаго зла, — от всякаго греха. Страх Божий или благочестие есть премудрость, а, еже удаляешься от зла есть ведение (Иов. 28:28). Стало быть, в ком оскудели благочестие и ревность к побеждению греховных искушений, к исполнению заповедей Господних, в том нет истинной мудрости. Но самомнение, чем бы ни было вызываемо, несовместно с страхом Божиим, требующим смирения, и может вести к нравственной распущенности. Недостаток добрых нравственных качеств легко извиняют в себе обилием умственных достоинств люди, самоуверенно приписывающие их себе.

Страх Божий и удаление от грехов благотворны не только для души, умудряя ее во спасение, но и для тела и костей его, т.-е. для всего состава телеснаго, состоящаго из мягких и твердых частей. Телесному здоровью благоприятствуют страх Божий и опасение впасть в грех потому, что удерживают человека от излишних чувственных наслаждений и от буйства, разрушительно действующих на тело.

Честь Господу должна быть воздаваема не одним смирением и страхом пред Ним, не одним отвращением от греха, но вместе внешними делами Богопочтения, к числу которых в Ветхом Завете относилась обязанность посвящать Господу начатки от плодов хозяйства. По закону Моисееву, владевшие полями сыны Израилевы должны были приносить в скинию "или в храм первый сноп жатвы в праздник пасхи и два первых хлеба в праздник пятидесятницы. Над снопом и над хлебами священник совершал обряд возношения пред Господом (Лев. 23:10-17). Кроме того Израильтяне не прежде могли употреблять в пищу древесные плоды, масло и мед, как посвятив наперед их своему Господу (Исх. 23:19 и д. Чис. 18:12-18, Втор. 26:2 и д.). Этим посвящением выражаема была благодарность всеблагому Богу, от Котораго исходит всякое даяние доброе (Иак. 1:17), и освящалось право пользования ими. Приносившие сии начатки отдавали их священнику для поставления их пред жертвенником и при сем должны были исповедать пред Господом великую любовь Его, по которой Он рукою сильною и мышцею высокою привел народ Свой в землю обетованную, текущую медом и млеком, и от сей земли сподобил их принести Ему начатки плодов (Втор. 26:2-10). По принесении к жертвеннику начатки обращаемы были на содержание левитам (Чис. 18:12). Равно и первородныя из животных должны быть посвящаемы Богу, именно чистыя животныя приносимы были в жертву, нечистыя были выкупаемы (Чис. 18:15-18). Соломон напоминает своему ученику о том, чтобы он свято исполнял закон о начатках, но присовокупляет, чтоб начатки приносимы были от праведных трудов, ибо неправдой, с обидой ближняго приобретенныя стяжания, если посвящаются Господу, Ему не благоугодны.

От исполнения закона о начатках могло удерживать опасение оскудения вследствие этой щедрости. Соломон устраняет это малодушное опасение. Имея в виду обетование благословения Божия, изреченное в законе Моисеевом за исполнение его, Соломон говорит, что у приносящих начатки хлеба переполнены будут житницы пшеницы, у приносящих начатки винограда точила (корыта для выжимания винограднаго сока) польют через край виноградное вино.

Под наказанием (παιδεια) разумеется в собственном смысле учение и воспитание отроков. В рассматриваемом же стихе сим словом обозначены разныя житейския бедствия, — болезни, лишения, житейския неудачи. Все эти беды названы наказанием или научением потому, что посылаются Богом с педагогическою целию, с целию вразумления и исправления. Есть отроки, которые пренебрегают уроками воспитателей и наставников, их выговорами и мерами строгости не вразумляются. На этих отроков похожи те, которые, терпя наказания от Бога за свои грехи, тоже не вразумляются ими, не исправляются, даже еще озлобляются. Соломон отечески предостерегает своего ученика (сыне) от подражания таковым, учит его смирению пред Господом. — Дальнейшими словами: ниже ослабевай, от Него обличаемый, Соломон предостерегает своего ученика от уныния, внушает ему не падать духом под тяжестью бедствий, посылаемых нам от Бога для обличения наших грехов, для возбуждения в нас чрез обличение раскаяния.

Наказуемый Господом должен взирать на Него, как на отца. Отец наказывает сына за проступки не по злобе, а по любви к нему, по желанию ему добра. Так и Господь поступает в отношении к нам: напасти, которыми Он испытует нас, суть знаки Его отеческой любви, желающей отвести нас от пути неправды и наставить на путь правды. Тяжелы удары, которые наносит провинившемуся сыну бич отца, но сын не сетовать, а благодарить за них должен отца: отец не исполнил бы своего долга в отношении к сыну, если бы равнодушно, сквозь пальцы смотрел на его проступки, если бы не взыскивал с него за них, а потворствовал ему. Подобно сему и каждый из нас, наказуемый Богом, должен не сетовать, не роптать на Бога, а благодарить Его, с уверенностию, что наказания от Бога свидетельствуют о том, что Он приемлет его в Свое благоволение, печется о его благе. Слова разсматриваемаго стиха Апостол Павел в послании к Евреям (Евр. 12:5-6), приводит для утешения гонимых христиан и присовокупляет: «Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами как с сынами, ибо есть ли какой сын, котораго бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, то вы незаконныя дети, а не сыны».

По связи с предыдущими словами, должно думать, что в сем стихе ублажается тот, кто умудрен бедствиями, кто усмотрел в них руку наказующаго и любящаго Господа и путем их достиг благоразумия (разума), духовной и житейской опытности. Горьки бедствия, как горек корень учения, но плоды их сладки.

Мудрость и благоразумие суть такия блага, для приобретения которых больше должно трудиться, чем сколько трудятся искатели золота и серебра, добывающие их в недрах земли и за дорогую цену покупающие те места, где находятся залежи (сокровища) этих драгоценных металлов.

Премудрость вообще, и в частности приобретаемая в терпении бед и скорбей, ценнее многоценных камней, например бриллиантов, потому что драгоценные камни могут служить украшением только для тела, тогда как премудрость есть украшение души, и украшенные ею заслуживают несравненно больше уважения чем люди, любящие увешивать себя драгоценными камнями, но лишенные мудрости. — Не сравнится с нею ничто лукавое: особенно пред нею меркнет блеск всякаго земного блага, приобретеннаго лукавством. Ибо лучше жить в бедности и обладать мудростию, чем обиловать вещественным богатством и быть скудну мудростию. — Хорошо знакомиться с мудростию всем приближающимся к ней: премудрость представляется здесь в виде лица, с которым ради его духовных достоинств весьма лестно познакомиться всякому, кому открыт доступ к нему. Много добра, много душевной пользы можно получить от такого знакомства. — Все же честное недостойно ея есть: всякое другое благо, ценное по одному внешнему блеску, не стоит того, чтобы мог позавидовать обладателю его обладатель такого блага, как мудрость.

В этом стихе продолжается олицетворение премудрости. Она представляется раздаятельницей даров внешних и духовных. Она — обильный источник тех и других. Она обеими руками — десною и шуею, раздает любителям ея долголетие, славу и честь. Выражение: десницей и шуйцей, все равно как выражение: «направо и налево», употребляется в смысле щедрости, с какою олицетворяемая здесь премудрость распределяет означенныя блага. Но можно еще полагать, что указанием на правую и левую руки обозначается неодинаковое достоинство раздаваемых даров. Долголетие, конечно, дороже богатства и славы, и потому оно даруется правою рукой; а последния два блага — левою, менее чем правая важною в деятельности человека. — Кроме внешних благ любители премудрости получают от нея духовныя. От уст ея исходит правда, которая состоит в том, что обладающий мудростию судия со всеми поступает правомерно, безпристрастно и нелицеприятно. В лице судии она закон и милость на языце носит, — изрекает подсудимым приговор, согласный с требованиями положительнаго закона, и вместе растворенный милостию и снисхождением, руководствуясь в последнем случае духом закона и взвешивая смягчающия вину обстоятельства. Говоря о сих дарах мудрости, внешних и духовных, Соломон намекает на собственный пример. По вступлении на престол он просил у Бога мудрости судебной и правительственной. И Господь даровал ему не только то, чего он просил, но и то, чего не просил, — богатство и славу (3 Цар. 3:6-13). И богатство и слава даны ему в придаток к духовному благу — мудрости, которая и сама по себе может открыть путь к обогащению.

Пути и стези мудрости, — правила и действия свойственныя истинно-мудрому, — добры, т. е. ведут к добру в делах духовных и житейских, — и мирны: — приводят к мирному и безмолвному житию, ибо руководимый мудростию избегает всего, что могло бы вовлечь его в какую-нибудь беду, в какое-нибудь опасное для мирнаго жития столкновение с ближними.

Бывшее в раю древо жизни предохраняло от смерти и болезней. После падения прародителей никакая мудрость человеческая не может спасти от смерти и всегда успешно врачевать и предотвращать болезни. Но Соломон, называя мудрость древом жизни, имеет в виду мудрость Богопросвещенную, началом и основанием которой служит страх Божий и откровение Божие. Такая мудрость не спасает от телесной смерти и болезни, но для питающихся ею она служит источником вечно-блаженной, чуждой болезней, печали и воздыхания жизни. В этом отношении она поистине есть древо жизни. Но и в земной жизни руководствующиеся правилами мудрости и благочестия дольше живут на свете и больше бывают здоровы, чем неразумно пользующиеся земными благами. Она же есть твердыня для опирающихся на нее, как и на Господа. Это значит, что она делает безопасным от бед и напастей, также от греховных искушений того, кто в ней и вместе в Господе, в Его помощи ищет для себя опоры во всех обстоятельствах жизни. Надеющиеся на Господа и от Него ищущие умудрения в трудных случаях, как неприступная Сионская крепость, не подвигнутся, не поколеблются от бури бед и напастей, спокойно вынесут их (Пс. 124:1). Господь, умудряющий и вразумляющий их, есть «твердыня и прибежище» (Пс. 17:3). Часть разсмотренной паримии, ст. 11—18, в виде отдельной паримии читается на праздники в честь Креста Христова, — на Воздвижение (14 сент.), на Ризположение (10 июля) и на происхождение честных древ Креста (1 авг.). Это потому, что сказанное в 18 стихе о премудрости, как о древе жизни, Церковь применила к древу креста Христова. В распятии Христовом на кресте открылась высочайшая премудрость Божия (1 Кор. 1:24), ибо только она могла измыслить такое необычайное средство примирения людей с Богом. После сего крест Христов поистине стал для верующих древом жизни и спасения. Грехопадение в раю удалило нас от райскаго древа жизни, привело нас к смерти телесной и сделало нас достойными вечной смерти или погибели. Христос крестною смертию победил смерть в том и другом смысле и сделал нас причастниками жизни в общении с Ним. Эта жизнь сообщается нам в таинстве крещения, ибо, по слову Апостола, «все мы крестившиеся во Христа Иисуса в смерть Его крестились. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним» (Рим. 6:3, 8); также в таинстве причащения, ибо Христос сказал: ядущий (в сем таинстве) Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную» (Ин. 6:54).

В сей паримии сначала прославляется миротворческая и мироправящая премудрость Божия, затем указываются благотворные плоды Богопросвещенной мудрости человеческой, предлагаются заповеди о милосердии и справедливости к ближним, и делается предостережение от подражания беззаконным. В предшествующих стихах (см. предыдущую паримию) не мало сказано в похвалу премудрости для возбуждения любви к ней и ревности к ея стеканию. Теперь же с целию еще более возвысить цену такого великаго блага, как премудрость, Соломон указывает первообраз ея в премудрости Самого Бога, усматриваемой в делах мира и управления им. О славе Бога, как Творца мира, свидетельствует то, что Бог премудростию основа землю, — не только сотворил земной шар, но и дал ему возможность занимать твердое положение в пространстве, иначе: утвердил землю на основании ея (Пс. 103:5), — на собственной ея тяжести, по которой она в ряду планет солнечной системы держится в таком расстоянии от них, что ни оне не мешают ея правильным движениям вокруг солнца, ни она не мешает им в их движениях, и на пути своего движения никогда ни сталкивается с ними. О творческой премудрости Божией проповедует не одна земля, — тело, по своей величине едва приметное во вселенной, наполненной безчисленным множеством несравненно громаднейших ея небесных миров, — но и все эти миры: Господь поставил их в пространстве разумом. Следы этого Божественнаго разума открываются в том, что они стройным чином своим в расположении и движениях своих походят на благоустроенное войско, предводимое искусным военачальником и хорошо обученное воинскому строю, почему и называются в Писании небесными воинствами и силами (Втор. 4:19; Втор. 17:3. Мф. 24:29)

Господь Творец мира есть вместе и Миродержитель. Ибо все, что происходит в мире, происходит не случайно, но согласно с целями миродержавной премудрости Господа. Так в чувстве Его, т. е. с ведома Его, по предвечному плану Его, бездны разверзошася, облацы же источают росу. Словами: бездны разверзошася обозначены разрушительныя, по манию Господа, действия водной стихии, проявившияся во всемирном потопе, который произошел вследствие того, что из бездн покрывающих землю морских вод, и из подземных водохранилищ, выступили воды и покрыли земной шар в такой мере, что затопили на нем самыя высокия горы и таким образом превратили землю в то состояние, в каком она находилась до третьяго дня творения,—до образования на ней суши.—По манию Миродержителя водная стихия является орудием не только грозной силы Божией, но и благотворной. Из водных испарений образуются облака, которыя источают росу, благодетельную особенно там, где летом дождя не бывает и земля орошается росою, в обилии падающею на землю ночью.