Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Михаил (Лузин) епископ

Апостол указал (Иак. 1:27) на благотворительную любовь к бедным и несчастным, как на выражение одного из свойств истинного благочестия, первооснову которого составляет, без сомнения, вера в Господа Иисуса Христа, так как без этой веры благочестие не может быть собственно христианским благочестием. Раскрывая эту черту благочестия — любовь к бедным — подробнее, апостол указывает, как несогласно с сим лицеприятие, предпочтение богатых бедным, как это несообразно с законом совершенным, законом свободы (Иак. 1:25; Иак. 2:12). — Братия мои: ср. прим. к Иак. 1:2. — Имейте веру в Иисуса Христа: как первооснову христианского благочестия и богопочтения, выражающуюся особенно в благотворительной любви к бедным и несчастным. — Господа славы: нарочитое прибавление, или для указания того возвышенного настроения духа, какое должны иметь ученики и последователи Господа славы, или для внушения должного благоговения к внушениям и увещаниям, какие делает апостол во имя и от имени Господа славы, или для указания всей нелепости предпочтения богатых — славных мира сего бедным пред лицом Господа славы, о чем речь идет непосредственно за сим. — Не взирая на лица: без лицеприятия, что далее объясняется в примере. — «Ибо кто делает что-нибудь с лицеприятием, тот бесчестит самого себя, так как показывает неуважение к сродному себе и, прежде всего, неуважение к самому себе, потому что свойство действий в отношении к подобному себе переходит и на самого действующего» (Феофилакт).

Пример заимствован апостолом не отвлеченно, а кажется из практики жизни читателей послания; вероятно, подобное случалось у них. Но в этом частном примере апостол без сомнения осуждает и другие подобные многоразличные проявления лицеприятия, как можно заключить из обобщения сего понятия в Иак. 2:8, 9. Пример лицеприятия представляется таков: если в собрание ваше и проч. Под собранием (auvaycoyfi) здесь разумеется богослужебное собрание верующих во Христа — то же, что Церковь (ср. Евр. 10:25 и 1 Кор. 10:18), церковное собрание, чем усиливается вина лицеприятия, если оно проявляется даже в такие важные минуты, как молитвенное собрание верующих в церкви пред лицом Бога и Господа славы, пред Которым всякая слава мира сего — прах и ничто. — С золотым перстнем и проч.: золотой перстень — символ богатства и мирской чести, равно как и богатая одежда, в противоположность скудной одежде бедного. Указывается на перстень и богатую и скудную одежду потому, что при различении богатого и бедного это прежде всего бросается в глаза и обыкновенно по одежде судят люди об относительном богатстве или бедности ближних. Богатый и бедный разумеются христиане, верующие, ибо они представляются входящими в христианское богослужебное собрание, следовательно, членами Церкви, а не посторонними, пришедшими в церковь только в качестве посетителей.

И вы скажете и проч.: речь обращена ко всему обществу в лице его представителей, распоряжающихся распределением мест в собраниях для после пришедших; кто бы ни были эти распоряжавшиеся, они представляются только как уполномоченные от целого общества и, следовательно, выражающие мысль или настроение общества в известном данном случае. — Тебе (богатому) хорошо сесть здесь: то есть тебе будет тут удобнее, лучше; тот (бедный) пусть и постоит, если нет места на седалище, или пусть сядет здесь, у ног моих (распорядителя); и в том, и другом случае — место не такое удобное, как предложенное для богатого. Этот по видимому маловажный факт апостол считает очень важным выражением направления духа, несогласного с законом совершенным, выражением лицеприятия и потому строго осуждает или порицает так мыслящих и действующих в отношении к богатому и бедному. Он видит в этом нетвердость веры в обществе, так мыслящем и действующем, и — дух ложного осуждения ближних.

Не пересуживаете ли вы в себе: точнее — не усумнились ли вы в себе (то есть в сердце своем; ср. Мк. 11:23), — так именно нужно здесь понимать греческое слово (KpiveaGai), по ходу речи и строению выражения в этом смысле оно употреблено выше два раза (Иак. 1:6). Выражение значит: поступая так лицеприятно в отношении к богатому и бедному в собрании, не свидетельствуете ли вы о том, что вы не тверды в вере, что вы усумнились в той истине, что во Христе и бедный, и богатый — одно, все равно; что закон совершенный, закон Христов, не допускает такого различия и лицеприятия; что, поступая так, вы нарушаете закон и, следовательно, нетверды в вере Господа славы? — И не становитесь ли судьями с худыми мыслями: то есть судьями неправедными (ср. Лк. 18:6), неправильно судящими о нравственных качествах богатого и бедного, предвосхищающими праведный суд о них Господа славы и, следовательно, опять тем противоречащими закону совершенному и являющими тем же нетвердость веры своей и отсутствие чистого и непорочного благочестия (Иак. 2:1 и Иак. 1:27). Блаженный Феофилакт перефразирует и толкует это изречение с таким оттенком мысли: «“Поелику вы не рассудили как должно, то стали судьями с худыми мыслями”. Не пересуживаете ли? То есть вы испортили приговор свой, не сделав наперед никакого исследования о том, рачителен ли бедный или ленив богатый. Но ваше неразличение привело вас к лицеприятию, заставило вас одного похвалить, как богатого, а другого презреть, как бедного. И бысте судии помышлений злых, то есть стали судьями несправедливыми, поддающимися лукавству из лицеприятия» (Феофилакт). Вот какое зло по закону совершенному видит апостол в подобном лицеприятии.

Раскрывая далее и более несоответствие такого лицеприятия с совершенным законом и порицая (впрочем, с любовию к читателям и с особенною сердечностию, что видно из обращения к ним со словом — послушайте, то есть вникните и рассудите, братия мои возлюбленные, ср. Иак. 1:16) такое настроение общества, апостол указывает на несоответствие лицеприятия с волею Божиею относительно бедных, выразившеюся в их призвании, и с поведением самих богатых в христианском обществе. — Не бедных ли мира избрал Бог и проч.: под именем избрания разумеется призвание Богом к вере во Христа или в Церковь Христову (ср. 1 Кор. 1:26—27). Проповедь Христа и о Христе привлекала первоначально к Нему по преимуществу бедных мира, так что о первоначальных обществах христианских, по всей вероятности, то же можно сказать в этом отношении, что сказал апостол Павел о обществе коринфском: что Бог избрал немощное мира и незнатное и уничиженное и ничего не значащее (1 Кор. 1:27—28); сами апостолы были из бедных мира. Такой ход дела лежал в планах премудрости Божией о спасении человечества. Вероятно, то же было и в тех обществах христианских, к которым апостол пишет послание, и, говоря так, он, вероятно, ссылается на самих читателей, как на очевидцев истинности слов своих. Выражение, конечно, не означает, что только бедных избрал Бог, а по преимуществу бедных. — Быть богатыми верою: то есть во Христа, верою, которая составляет первооснову истинного благочестия (Иак. 2:1 и Иак. 1:27). — «Поелику для многих тяжко даже слышать о бедности, то, сказав бедных мира сего, тотчас прибавил богатыми. Чем же богатыми? — Верою. Ибо неотъемлемый мир бедных, когда они перейдут к вере, делает их сильнейшими богатых» (Феофилакт). И наследниками Царствия: то есть будущего славного Царства Христова, которое наследуют, или получат, богатые верою во Христа (ср. Гал. 3:29; Гал. 5:21). — Которое Он обещал и проч.: см. прим. к Иак. 1:12.

А вы, вопреки воле и определению Божию, презрели бедного, в указанном примере неправедно уничижив его по лицеприятию пред богатым. Обращаясь затем к поведению богатых в отношении к бедным в обыденных житейских делах, апостол и в нем указывает несправедливость лицеприятного предпочтения богатых бедным. — Не богатые ли притесняют вас: разумеется притеснение не в делах веры, чего ниоткуда не видно, но притеснение в обычных житейских делах, притеснение сильным слабого, как видно из Иак. 5:4. Обвинение богатых, конечно, обобщено, как это нередко бывает при обличениях, то есть что делали некоторые богачи, то отнесено ко всем богатым, чтобы разительнее показать несправедливость предпочтения богатых бедным.

Не они ли бесславят своими поступками, противными закону Христову, притеснением бедных и проч., доброе имя, которым вы называетесь, то есть имя христиан, каковое носили уже тогда последователи Христова учения (ср. Деян. 10:26 и прим.; 1 Пет. 4:16).

Если вы исполняете и проч.: судя по строению греческой речи, здесь надобно предполагать, что апостол в ст. 8 и 9 отвечает на предполагаемое им со стороны читателей оправдание себя касательно их такого действования в отношении к богатым. Они могли сказать, что, действуя так, они исполняют заповедь о любви к ближним (хотя поведение их в то же время относительно бедного явно несообразно с сим). Апостол и говорит, что если тут действительно выражается любовь в отношении к ближнему, то это хорошо, но если лицеприятие, то это — преступление. Нельзя не заметить, что в первой половине сего изречения (Иак. 2:8) речь ироническая (как ниже, в Иак. 2:19), условливаемая тем, что извинение — пустое, более увертка, чем извинение или оправдание себя, заслуживающее уважения, и притом противоречит поведению извиняющихся в отношении к бедному (ст. 3). Заповедь о любви к ближнему, как к самому себе, апостол называет законом (закон вместо заповедь частная, см. Евр. 8:10; Евр. 10:16) Царским, как заповедь важнейшую, в которой содержатся все другие заповеди закона (ср. Рим. 13:8—10; Гал. 5:14; 1 Тим. 1:5; Мф. 22:39 и прим.). — По Писанию: заповедь о любви к ближнему изложена в Лев. 19:18.

Если поступаете с лицеприятием: то есть если в вышеописанном поступке (Иак. 2:3) и подобных ему выражается лицеприятие, а не исполнение заповеди о любви к ближним, то грех делаете; греческое выражение сильнее, чем простое — грешите, грешите тяжко. — Перед законом оказываетесь преступниками: точнее — обличаетесь законом как преступники. Если лицеприятствовавшие ссылались на закон для извинения себя, то именно этот-то закон и обличает их как преступников, так что они не могут иметь никакого извинения, ибо не оказали подобной братской любви к ближнему бедному (ст. 3). Впрочем, апостол под законом разумеет здесь не один только закон Царский, то есть заповедь о любви к ближним, но вообще весь закон, как видно из дальнейшего.

Кто соблюдает весь закон и проч.; разъясняется причина, почему впадшие в грех лицеприятия — преступники всего закона, всей совокупности частных заповедей в грех лицеприятия — преступники всего закона, всей совокупности частных заповедей закона, а не одной только частной заповеди о любви к ближним. Причина та, что вообще преступление против одной какой бы то ни было частной заповеди закона есть преступление против всего закона. Если бы случилось так, что кто-нибудь соблюл бы весь закон, исполнил точно все частные заповеди закона, многоразличные и сложные, но согрешил бы в одном чем-нибудь, преступил бы одну какую-либо частную заповедь, тот виновен во всем, то есть повинен наказанию как преступник всего закона, или закона вообще. Почему? — Потому, что весь закон со всеми своими многочисленными и многообразными заповедями частными есть выражение одной воли одного Законодателя — Бога, и преступление одной заповеди есть, таким образом, неповиновение воле Единого Законодателя и, следовательно, преступление против закона вообще. Само собою разумеется, что апостол говорит здесь лишь вообще, выражает общую истину в общей форме, не раскрывая частного значения преступления той или другой частной заповеди в отношении к идее частной вменяемости.

Преступивший заповедь, запрещающую убийство, и соблюдший заповедь о непрелюбодеянии и будет судим (Иак. 2:11) как убийца, а не как прелюбодей, тем не менее убийца есть преступник против всего закона вообще, как преступивший единую во всех частных заповедях волю Законодателя. Заповеди о прелюбодеянии и убийстве берутся здесь для примера, как более важные заповеди в определении отношений к ближнему (Иак. 2:8), о чем идет речь; но то же самое должно быть сказано и о каждой частной заповеди. Понятие закона берется здесь в общем смысле нравственного закона положительного, как иудейского, так и христианского, более, впрочем, последнего. Блаженный Феофилакт дает еще такое толкование словам апостола (ст. 10—11): «Кто согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем, потому что не имеет совершенной любви. Ибо любовь есть глава всего доброго, а когда нет головы, то все остальное тело ничего не значит. А что об этом говорит, видно из предыдущего наставления. Заповеди — не прелюбодействуй, не убей — указаны для примера. Заметь, что и эти примеры взяты из заповедей, руководствующих к любви. Ибо, кто любит ближнего, тот не будет ни прелюбодействовать, ни убивать, потому что такие дела свойственны врагу. Если бы не так, то никто из людей не спасся бы, потому что никто не соблюдает всех заповедей; кто соблюл чистоту, тот побеждается иногда гневом; кто творит милостыню, тот нередко имеет зависть. Посему не о том говорится, чтобы добродетели вовсе не имели никаких недостатков, а о том, что любовь должно иметь не недостаточную, не лицеприятную, а всецелую. То же можем сказать и о других добродетелях. Кто несовершенно держится целомудрия или справедливости, а что-нибудь опускает, тот, хромая в исполнении, вредит всему телу добродетели. Итак, под всем законом должно разуметь закон о любви» (Феофилакт).

Так говорите и проч.: этими стихами заключается ряд мыслей, начатых с 1-го стиха, и с 14-го начинается новый. Апостол убеждает по этому изложенному им учению действовать во всей жизни, и — говорить, то есть учить, и поступать, то есть осуществлять именно это учение в жизни, а не так, как учат и поступают зараженные лицеприятием. — Как имеющие быть судимы (на последнем Страшном суде Христовом; см.: Мф. 25:31 и далее) по закону свободы, закон свободы есть тот же закон совершенный, о котором была выше речь (Иак. 1:25), то есть закон Христов, который учит, что согрешивший в одном становится виновным во всем (Иак. 1:10), и который есть по преимуществу закон любви и милости, составляющих главные характеристические черты чистого и непорочного благочестия (Иак. 1:27). Имея в виду суд над всеми христианами по этому закону, все и должны поступать сообразно с ним.

Ибо этот суд будет без милости не оказавшему милости: то, что на этом суде решает дело, есть милость, или милосердие, благотворительная любовь ко всем, особенно к бедным и несчастным, почему она и составляет главную черту истинного благочестия (Иак. 1:27). — «Если мы простили ближним согрешения их против нас, если из имения своего уделяем часть нищим, то и нас восприимет милость Божия, когда будет судить наши поступки. Напротив, тяжкое осуждение постигает тех, которые не оказали благорасположения к подобным себе» (Феофилакт). Совершенно соответственно сему изображение Страшного суда Самим Спасителем (Мф. 25:36 и далее). Милость превозносится над судом: суд по правде Божией грозит осуждением всякому грешнику, а грешны пред правдою Божиею все, и верующие христиане; но милость, благотворительная любовь по закону Христову, носит в себе самой уверенность (катакаихатси; ср. Иак. 3:14; Рим. 10:18), что она превозможет угрожающую силу суда и освободит от заслуженного наказания за грехи, оправдает, спасет. Вера в Иисуса Христа составляет первооснову чистого и непорочного благочестия, благотворительная любовь, особенно к бедным и несчастным, есть главное свойство такового благочестия (Иак. 2:1; Иак. 1:27), дела таковой любви оправдают человека на суде, не имеющему же их — суд без милости. Таким образом, дела благотворительной любви совершенно необходимы для человека, для его оправдания, или спасения, — эту мысль и раскрывает теперь апостол подробно в отделении — до конца главы, обобщая понятие о добрых делах и доказывая, что самая вера без них ничто в деле оправдания и спасения человека.

Что пользы, то есть для оправдания и спасения человека, как показывают последующие слова — может ли эта вера спасти его? В виде вопроса выражается очевидно прямое отрицание, именно: вера без дел не может спасти человека, а потому бесполезна. — Если кто говорит (о себе), что имеет веру: то есть веру в Господа Иисуса Христа, составляющую первооснову благочестия; о ней именно речь, и если далее обобщается эта вера, как вера вообще в Бога (Иак. 2:19 и далее), то потому, что примерами из Ветхого Завета, примерами мужей древних, веровавших в Бога, апостол хочет доказывать и доказывает мысль свою. — А дел не имеет: то есть добрых дел, состоящих в исполнении закона, данного Тем, о вере в Кого говорится здесь. Возможна ли такая вера? Оборот речи: если кто говорит, что имеет веру (без дел) показывает, что апостол как будто такую веру не считает верою, а только мечтанием, что это — вера (если говорит, что... а на самом деле не имеет); тем не менее он все же называет ее верой, только мертвой (Иак. 2:17, 20, 26). Эта вера — отвлеченная, головная, теоретическая вера, признание истинности евангельского учения о Христе, но не проникшее во внутреннюю жизнь духа, а потому и не выражающееся в делах любви христианской и вообще в делах исполнения закона Христова. Возможность такой веры видна уже из того, что апостол обстоятельно доказывает ничтожность ее в деле спасения; собственно говоря, это — не вера, в строгом смысле, но имеет только вид веры, почему и называется мертвою, как труп бездыханный имеет вид человека, но не есть живой человек. — Спасти его: даровать блаженство в будущем Царстве Христовом (как и Иак. 1:21); образ выражения взят от того, что грешному человеку по самой его греховности грозит гибель, или вечное осуждение; чтобы сделать его блаженным, нужно избавить (спасти) его от этой гибели.

Что вера без дел, как вера мертвая, не может принести пользы так верующему, апостол разъясняет примером сочувствия к положению бедных, ограничивающегося лишь словами, но не выражающегося ни в каком добром деле по отношении к ним. Пример представлен в той же форме, как и в ст. 3 и 4. — Если брат или сестра, то есть принадлежащие к христианской общине и потому имеющие более прав на вспоможение во имя Христово, бедны и несчастны до того, что не имеют даже одежды прикрыть наготу свою (наги — конкретное обозначение бедности) и не имеют насущного пропитания,...

...а кто-нибудь из вас, имеющих возможность помочь им в бедности — дать одежду и напитать, не сделает этого, а только скажет им, даже с участием и благожеланием, без гнева и негодования: идите с миром куда хотите, грейтесь и насыщайтесь — приобретайте себе одежду, в которой можно было бы согреться во время холода, и пропитание, где хотите и где знаете, — что пользы (Иак. 2:14) в такой участливости на словах без дела? Что пользы: по ходу речи — для выказавшего такую участливость, что пользы для спасения его, может ли такая участливость быть полезна ему в деле нравственного совершенствования и спасения? В форме вопроса опять выражается отрицание: нет пользы от такой участливости. Без соответствующего дела такая участливость — пустая участливость, бессодержательная, мертвая, подобна мертвому бездыханному трупу. — Точно так же и вера, если не имеет дел, мертва: лишена жизненной силы, как труп — души, и потому недейственна, следовательно — бесполезна и не может спасти человека, это не вера, а один лишь призрак веры. Из этого видно, что под делами, о которых здесь речь, разумеется не что-либо такое, что можно приложить или прибавить к вере, но что возрастает из веры, дела добрые, которых корень заключается в вере. Если нет этих плодов веры, значит, корень сух, безжизнен, мертв; иначе, если бы он был жив, были бы и плоды. Вот почему дела веры суть доказательства жизненности самой веры.

Без соответствующего дела такая участливость — пустая участливость, бессодержательная, мертвая, подобна мертвому бездыханному трупу. — Точно так же и вера, если не имеет дел, мертва: лишена жизненной силы, как труп — души, и потому недейственна, следовательно — бесполезна и не может спасти человека, это не вера, а один лишь призрак веры. Из этого видно, что под делами, о которых здесь речь, разумеется не что-либо такое, что можно приложить или прибавить к вере, но что возрастает из веры, дела добрые, которых корень заключается в вере. Если нет этих плодов веры, значит, корень сух, безжизнен, мертв; иначе, если бы он был жив, были бы и плоды. Вот почему дела веры суть доказательства жизненности самой веры.

Далее, для наглядности изображения и раскрытия мысли о мертвенности веры без дел, апостол пользуется диалектической формой речи, влагая неправильные речи в уста других и решительно, наглядно поражая их в предполагаемом лице противников. — Но скажет кто-нибудь, из тех благомыслящих людей, которые дела считают необходимым выражением веры и веру без дел лишь призраком веры, мертвою верою, скажет другому, защищающему неправильную мысль о спасительности одной веры без дел: ты имеешь веру, как ты говоришь, а я имею дела, не выставляя на вид веры и не хвалясь ею, полагая, однако же, что она есть во всяком случае источник и корень моих добрых дел. Так кратко и ясно выражены положения обоих спорящих лиц, выведенных апостолом, и защитник истинного понимания дела, требуя от противника доказательств его слов, поставляет его в положение, в котором ясно видна не только ошибочность, но даже явная нелепость его суждений о достаточности одной веры для спасения без плодов веры, то есть добрых дел. Мысль самого апостола выражает очевидно этот выведенный им защитник истины (кто-нибудь), которому и предоставляет апостол дальнейшую речь. Речь такова: если ты, защитник достаточности для спасения одной веры без дел, говоришь, что имеешь веру, то покажи мне эту веру твою — убеди меня в действительности бытия ее в тебе — без дел, которые ты ошибочно отделяешь от нее, тогда как я считаю их нераздельными и в этой только нераздельности дарующими спасение человеку, а я покажу тебе, или докажу, что она у меня действительно есть, веру мою из дел моих, которые имею как плод веры. То есть у тебя доказательство твоей веры — только твое заверение, что ты имеешь ее, доказательство очевидно пустое, ибо оно ничем не подтверждается; у меня же доказательство того, что имею веру, наглядное и решительное, это — дела мои, как плод веры, дела веры. Если ты не можешь сослаться на свои дела в доказательство твоей веры, то это вера пустая, мертвая, бесплодная для спасения твоего.

Возьмем веру в каком-либо одном определенном выражении ее, например: основной пункт православной, как иудейской — ветхозаветной, так и христианской — новозаветной, веры есть единство Божие. — Ты веруешь в эту высочайшую истину, что Бог един? — Хорошо делаешь, что веруешь сему, но если ты более того ничего не делаешь, то — ничего не делаешь большего сравнительно с тем, что делают и бесы, потому что в эту истину и бесы веруют и — трепещут; их вера в Единого Бога, не соединенная с послушанием Его святой воле, выраженной в законе, и не сопровождаемая добрыми делами, не только не может спасти их (Иак. 2:14), а, напротив, заставляет их трепетать пред судом Божиим.

Но хочешь ли знать и проч.: этот стих составляет вступление к доказательству из Писания той же истины, что вера без дел мертва и не может спасти человека. Вопросительная форма речи: хочешь ли знать, в соединении с названием противника неосновательным человеком, выражает сознание и торжество победы над ним. — Неосновательный человек: точнее — пустой человек; слово греческое означает не недостаток мысли, но нравственный недостаток души, отсутствие твердых основ нравственной жизни и деятельности; в приложении к настоящему противнику выражение значит: ты, человек с пустою, бессодержательною и с бессильною верою, довольствующийся своею пустою, ничего не содержащею в себе верою. — «Пустым называет человека, который хвалится одною только верою, но, не осуществляя ее в делах, не воспитал в себе твердой основы для своей деятельности» (Феофилакт). Мертва: см. прим. к ст. Иак. 2:17.