Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Беда Достопочтенный святой

  Об этом Иакове сказал апостол Павел: Иаков, и Кифа, и Иоанн, которых считали столпами, протянули мне и Варнаве руку общения, чтобы мы проповедывали для язычников, они же — для обрезанных (Гал. 2:9). Поскольку Иаков был поставлен для обрезанных, он имел попечение о тех, которые были из обрезания: одних — поучая устной беседой, других — утешая, наставляя, порицая и исправляя через Послание. Сказано: Двенадцати коленам, которые в рассеянии — приветствую! Мы читаем, что после убийства иудеями блаженного Стефана, в тот день произошло великое гонение на Церковь в Иерусалиме, и все рассеялись по областям Иудеи и Самарии¹, кроме апостолов (Деян. 8:1). К этим рассеянным, претерпевшим гонение за правду, он и направляет своё Послание. Справедливо также, что он шлёт Послание не только к ним, но также к тем, которые, хотя и уверовали во Христа, однако всё ещё не стремились к совершенству посредством добрых дел, как об этом свидетельствуют последующие стихи его Послания. Также он обращается к тем, которые не только были чужды веры, но даже старались изо всех сил гнать веру и сеять смуту среди верующих. Все находящиеся в рассеянии, будучи изгнаны по разным причинам из отечества, повсюду подвергались со стороны чужестранцев бесчисленным избиениям, страданиям и смерти, что хорошо известно из Церковной Истории. Но и в Деяниях Апостолов мы читаем, что во времена Господних Страданий они уже были рассеяны повсюду, по словам Луки: Были же в Иерусалиме живущие иудеи, мужи благочестивые, из всякого народа, который есть под небом (Деян. 2:5). Бóльшая часть этих народов упоминается поимённо, когда добавляется: Парфяне, и Мидяне, и Эламиты, и живущие в Месопотамии и т.д. (Деян. 2:9-11). Итак, Иаков призывает праведных не терять веры в искушениях. Грешников порицает и призывает удерживать себя от грехов, преуспевая в добродетелях, чтобы они, будучи в числе тех, кто принял таинства веры, не оказались в день Суда бесплодными или даже заслуживающими осуждения. Неверующих призывает покаяться в убийстве Спасителя и других злодеяниях, в которых они погрязли, прежде чем зримо или незримо их постигнет небесная кара. *1 Иудея и Самария были отдельными римскими провинциями, входившими в Израильское царство. - Прим. ред. БКОЦ

Апостол начинает с обращения к более совершенным, чтобы постепенно перейти к увещанию погибших, которых, как он видел, нужно исправить и устремить к верху совершенства. Следует также заметить, что он не говорит только «Радуйтесь», либо же «Радостью считайте», но говорит: всякой радостью считайте, когда впадаете в различные искушения. Считайте себя удостоенными всякой радости, когда вам случается терпеть искушения за веру Христову. Это благодать, если кто по совести, ради Бога, терпит, страдая несправедливо, как говорит Пётр (1 Пет. 2:19). И апостол Павел добавляет: Страдания нынешнего времени несравнимы с наступающей (будущей — Vlg.) славой, которая откроется в нас (Рим. 8:18). И все апостолы шли от лица синедриона, радуясь, что удостоились претерпеть бесчестие за имя Иисуса (Деян. 5:41). Итак, мы должны скорбеть не когда подвергаемся искушениям, но когда бываем побеждены искушениями.

«Для того, — говорит Апостол, — подвергаетесь вы искушению со стороны врагов, чтобы научились добродетели терпения, и через неё могли показать и доказать, что имеете в своём сердце твёрдую веру в будущее воздаяние». Здесь не противоречие, но скорее согласие с тем, что говорит апостол Павел: Зная, что скорбь производит терпение, а терпение — опытность (Рим. 5:3-4). Терпение производит опытность, потому что тот, чьё терпение не может быть побеждено, признаётся совершенным. Об этом также говорится далее в этом стихе: А терпение имеет совершенное действие. И наоборот: Испытание вашей веры производит терпение. Это утверждение показывает, что верующие упражняются посредством терпения, чтобы в терпении показать, сколь совершенна их вера.

См. комм. к Иак. 1:3

Всякую спасительную премудрость следует просить у Бога, как говорит и Премудрый: Всякая премудрость — от Господа Бога, и с Ним она была всегда (Сир. 1:1). Никто, по одной лишь свободной воле, без помощи Божественной благодати (как об этом много спорили пелагиане), не может быть ни благоразумным, ни мудрым. Однако здесь, очевидно, говорится о той мудрости, которая нам необходима в искушениях. Апостол говорит: «Если кто из вас не может понять пользы от искушений, которые посылаются верующим для испытания, пусть просит у Бога даровать ему разумение, чтобы он узнал, с какой великой милостью Отец исправляет сынов, стараясь сделать их достойными вечного наследия». И предусмотрительно заверяет: Который даёт всем щедро, конечно для того, чтобы кто-нибудь, осознавая свою немощь, не стал сомневаться в возможности получить просимое, но чтобы поскорее припомнил, что Господь услышал желание убогих (Пс. 9:38; ср. Пс. 68:34). И в другом месте сказано о том же: Благословил Господь всех боящихся Его, малых и великих (Пс. 113:21). Воистину, многие просят от Господа многого. Но для тех, которые не удостаиваются получить просимое, Апостол говорит ещё и о том, как им следует просить, если они хотят добиться просимого.

То есть, проводя добрую жизнь, пусть покажет себя непоколебимым в вере, чтобы удостоиться быть услышанным во время молитвы. Ибо кто знает, что он не повиновался наставлениям Господним, тот справедливо не надеется, что Господь станет внимать его молитвам. Ведь написано: Кто затыкает (отклоняет — Vlg.) своё ухо, чтобы не слушать закон, того молитва будет мерзостью (Притч. 28:9). Ибо колеблющийся подобен морской волне, которую ветер вздымает и бросает во все стороны. Кого совесть обличает в грехе, тот не надёжен для небесных наград: из-за напора искушений он легко покидает состояние веры, которой в спокойное время он, казалось, служил Богу, и по прихоти невидимого врага, как от дуновения ветра, попадает в сети различных пороков.

См. комм. к Иак. 1:6

Говорит: во всех путях, то есть, как в бедствиях, так и в благополучии. А двоедушен тот, кто, преклоняя колени для молитвы Господу, произносит слова молитвы, однако же, обличаемый в сердце совестью, сомневается в возможности добиться просимого. Двоедушен тот, кто здесь хочет радоваться с миром, а там — царствовать с Богом. Двоедушен также тот, кто, совершая добрые дела, ищет внешнего одобрения, а не воздаяния за совершённое в тайне. Потому хорошо сказано неким мудрецом: Горе грешнику, ходящему по земле двумя путями (ср. Сир. 2:12). Ведь двумя путями ходит по земле грешник, когда делом являет Божье, а в помыслах ищет мирского. Все вот такие и являются непостоянными во всех путях своих, ибо они настолько легко пугаются бедствий века сего и уловляются сетью благополучия, что удаляются от пути истины.

 Поэтому, говорит апостол, и следует вам считать всякой радостью, когда впадаете в различные искушения, ведь всякий, кто смиренно переносит невзгоды ради Господа, получит от Него великую награду в Царстве.

Из предыдущего стиха подразумевается: да хвалится. Понятно, что сказанное является насмешкой, которую греки называют иронией. Пусть помнит богатый, говорит апостол, что его слава, в которой он хвалится богатством, унижает и даже притесняет бедных, заслуживает такого конца: будучи унижен, он навеки погибнет вместе с тем богачом, который облачался в порфиру и презирал нищего Лазаря. Потому что он пройдёт как цвет на траве. Цвет на траве радует и своим запахом, и своим видом, но очень быстро теряет свою красоту и привлекательность, поэтому очень удачным является сравнение с цветом нынешнего благополучия нечестивых, которое никоим образом не может быть долговечным.

 Солнечным зноем называет приговор строгого Судьи, по которому временная красота безрассудных в конце погибает. Избранные также цветут, но не как трава. Ведь праведник как пальма процветёт (Пс. 91:13). Нечестивые цветут временно: как трава они быстро засохнут и как зеленеющие злаки скоро опадут (ср. Пс. 36:2). Праведные цветут подобно дереву, ибо их цвет, то есть их твёрдая надежда, ожидает вечного плода. Их корень, то есть любовь, пребывает крепким и неизменным. Поэтому и Премудрый говорит: Я, словно виноградная лоза, принесла благоухание (ср. Сир. 24:17, 20). Наконец, праведный Навуфей предпочёл умереть, чем превратить виноградник своих отцов в огород (3 Цар. 21:1-16). Ведь превратить виноградник отцов в огород, означает променять упорные труды для стяжания добродетелей, которым мы научились от отцов, на временное греховное наслаждение. А праведники предпочитают положить свою душу, нежели избрать земные блага вместо небесных. Потому и поётся, что они будут как дерево, посаженное у течения вод, которое принесёт свой плод во время своё (Пс. 1:3). А что же нечестивые? О них сказано: И красота вида её погибает. Так увянет и богатый в путях своих. Апостол говорит не о всяком богатом, но о том, который уповает на богатство неверное (ср. 1 Тим. 6:17). Ведь Апостол противопоставил богатого униженному брату, показав, что говорит о таком богаче, у которого нет смирения. Потому что и Авраам, хотя и был богат в мире, однако же принял на своё лоно бедного после смерти, а богатого оставил в мучениях. Но оставил не потому, что тот был богат, ведь он и сам был богат прежде, а потому, что тот не захотел быть милосердным и смиренным, каким был он сам. И наоборот, принял нищего Лазаря не потому, что тот был нищий материально, а потому что тот старался быть смиренным и непорочным, каким был он сам. Такой богач, то есть гордый и нечестивый, предпочитающий земные радости небесным, увянет в путях своих, то есть погибнет в неправедных делах своих, ибо не захотел вступить на правый путь Господень. Но если он погибает как трава прежде солнечного зноя, то праведник, наоборот, как плодоносное дерево — не только переносит весь тот солнечный зной, то есть строгость Судьи, но и приносит плоды добрых дел, за которые получит вечную награду. Потому апостол справедливо добавляет:

В Апокалипсисе есть похожее: Будь верен до смерти и дам тебе венец жизни (Откр. 2:10), который, — добавляет Иаков, — обещал Господь любящим Его. Апостол ясно показывает: в искушениях следует радоваться, потому что Бог часто возлагает бремя искушений на тех, кого больше любит, и, разумеется, для того, чтобы через упражнение в искушениях показать их совершенство в вере. Поэтому испытанные действительно являются верными, то есть совершенными и безукоризненными, ни в чём не имеющими недостатка, получая по праву обещанный венец вечной жизни.

До сих пор Апостол рассуждал о внешних искушениях, которые мы переносим по попущению Господню ради испытания. Теперь начинает говорить о внутренних, которые мы претерпеваем либо по дьявольскому наущению, либо по влечению нашей тленной природы. Прежде всего, он опровергает заблуждение тех, которые полагают, что как добрые помышления (а в этом никто не станет сомневаться) внушаются нам Богом, точно так же и злые — зарождаются в нашем уме по Его наущению. Итак, никто пусть не говорит в искушении, что его искушает Бог, разумеется тем искушением, из-за которого увядает богатый, ходящий в путях своих. То есть никто, совершивший грабёж, воровство, лжесвидетельство, убийство, разврат или нечто подобное, пусть не говорит, что был принуждён Богом совершить такое, а потому никак не мог избежать подобных поступков. Ибо Бог не искушает во зло, — имеются в виду соблазны. Сам же не искушает никого, — разумеется, тем искушением, которое соблазняет милосердных, чтобы они согрешили. Ведь искушения бывают двоякого рода. Одни — которые соблазняют, другие — которые испытывают. Теми, которые соблазняют, Бог не искушает никого. Теми же, которые испытывают, Бог искушал Авраама (Быт. 22:1; Евр. 11:17). Этого искушения просит и пророк: Испытай меня, Господи, и искуси меня (Пс. 25:2).

Об этом стихе говорит Иероним в сочинении «Против Иовиниана»: «Как в добрых делах совершителем является Бог, чтобы мы могли достичь цели, а это зависит, конечно, не от желающего и подвизающегося, но от Бога милующего и помогающего (ср. Рим. 9:16), так и в злых делах и грехах, наши семена — побуждения, а исполнение — от диавола. После того как увидит, что на основании Христовом мы воздвигли сооружение из сена, дерева и соломы, он подкладывает огонь. Будем же строить из золота, серебра, драгоценных камней (ср. 1 Кор. 3:12), и он не дерзнёт нападать, хотя и в этом случае нет уверенности и спокойствия, ибо лев сидит в засаде и в потаённых местах, чтобы убить невинного (1 Пет. 5:8; Пс. 9:29). И к тому же, сосуды гончара испытывает печь, а людей праведных — искушение скорбью (ср. Сир. 27:5.)».

 Искушение происходит трояким образом: посредством внушения, услаждения и согласия. Через внушение — от врага, а через услаждение и согласие — от нашей немощи. Поэтому, если при вражеском наущении мы не хотим наслаждаться грехом или не соглашаемся с ним, то само искушение благоприятствует нам к победе, которой мы заслуживаем венец жизни. Если же под действием вражеского наущения мы мало-помалу отклоняемся от доброго намерения и начинаем обольщаться пороком, то хотя мы и погрешаем услаждением, однако ещё не совершаем смертного падения. Но если вслед за услаждением от зачатого в сердце преступления следует ещё рождение злодеяния, то враг с победой отходит от нас, уже повинных смерти.    Покажем это на примерах. Иосифа искушали слова его госпожи, но, поскольку он не имел сладострастной похоти, то мог быть искушаем только внушением, а не услаждением и согласием, и потому стал победителем врага. Давида искушал вид чужой жены, а, поскольку он ещё не победил плотское вожделение, то увлёкся и обольстился собственною похотью. А как только совершил зачатое в сердце преступление, то, осуждённый даже собственными устами, стал повинен смерти, которую, впрочем, избежал покаянием. Иуду искушало сребролюбие, а, так как он был жаден, то, будучи увлечён и обольщён собственной похотью, через согласие пал к погибели. Иов был искушаем различными способами, но, поскольку ни имущество, ни здоровье тела он не предпочёл Божественной любви, то мог быть искушаем только вражеским наущением, никоим образом при этом не желая ни соглашаться с грехом, ни хотя бы наслаждаться им. Совершённый грех порождает смерть. Сказанное здесь противоположно тому, что было сказано выше о человеке, который переносит искушение, потому что, став испытанным, он получит венец жизни. Ибо если побеждающий в искушении заслуживает награду жизни, то обольщённого собственными похотями побеждает искушение, и он справедливо терпит поражение к смерти.

Не заблуждайтесь, братья мои возлюбленные, полагая, что порочные искушения берут начало от Бога, хотя мы и знаем, что некоторые, получив по заслугам за прошлые злодеяния, опять впадают в новые прегрешения, по справедливому попущению строгого Судьи. Потому и апостол говорит: И поскольку они не рассудили иметь познание Бога, то предал их Бог безрассудному уму делать недолжное, исполненных всякой неправды (Рим. 1:28).

Научив, что присущие нам пороки, которыми мы искушаемся, происходят не от Бога, а от нас самих, апостол показывает, что всё мыслимое нами добро, напротив, мы получаем в дар от Бога. Поэтому именует Бога Отцом светов, зная, что Он является источником духовных даров. Это согласуется со словами апостола Павла: Что же ты имеешь, чего бы не получил? (1 Кор. 4:7). У Которого нет изменения, ни тени перемены. Ибо в природе Бога нет изменчивости, и Его свет не пропадает от какой-либо тени перемены, подобно свету мира сего, и к тому же он не допускает тьмы прегрешений. Вполне понятно, что дары света предназначены только для нас.

И Господь в Евангелии говорит: Не вы Меня избрали, а Я вас избрал (Ин. 15:16). И у пророка Осии сказано: Возлюблю их по Своей воле (Ос. 14:5). Подтверждая сказанное прежде: Всякое даяние наилучшее и всякий дар совершенный нисходит от Бога, апостол этим добавляет, что Бог по Своему благоволению, а не по нашим заслугам, посредством воды возрождения, превратил нас из сынов тьмы в сынов света. Чтобы нам быть неким началом Его творения. Чтобы мы не подумали, будто в этом рождении мы становимся тем, чем Он является Сам, поэтому апостол показывает некое дозволенное для нас первенство в творении через усыновление такого рода. Ведь некто перевёл эти слова так: восхотев, Он родил нас словом истины, чтобы нам быть начатками Его творений. То есть, чтобы нам быть лучшим из творений, которые мы видим. Ибо закон предписывал посвящать Господу начатки плодов и животных, а для устроения скинии Моисей повелел приносить начатки золота и серебра, то есть самое лучшее из металлов (Исх. 34:26, Исх. 35:5). И о древнем народе Божьем сказал пророк Иеремия: Израиль — святой для Господа, начаток плодов Его (Иер. 2:3).

Вам хорошо известно, говорит апостол, что вы могли окончательно погибнуть, однако вас просветил Господь. Это произошло благодаря предваряющей вас небесной благодати, а не по вашим заслугам. Всякий человек да будет скор, чтобы слушать, а медлен, чтобы говорить. Далее апостол даёт слушателю нравственные наставления. Прежде всего, он призывает как можно скорее настроить слух к научению, а потом уже раскрывать рот для обучения других. Ибо глупцом является всякий, кто желает проповедовать другим то, чему сам не был научен. Любящий мудрость, пусть прежде просит её у Бога, как указал выше апостол, а затем, как смиренный ученик, пусть ищет учителя истины. Во время же обучения, пусть он со всей осмотрительностью удерживает свой язык не только от праздных речей, но также от проповеди самой истины, которой научился. По этой причине Соломон о различии времён говорит в Писании: время молчать, и время говорить (Еккл. 3:7). По этой причине пифагорейцы, руководящие обучением естественной науке, определяют своим ученикам хранить молчание в течение пяти лет и только так допускают их к проповеди. Ибо безопаснее слушать истину, чем её проповедовать. Потому что при слушании сохраняется смирение, а при проповеди едва ли возможно, чтобы кому-нибудь из людей не вкралась хотя бы малая часть тщеславия. По этой причине Иеремия, описывая жизнь хорошо наставленного юноши, относит благоразумное молчание к числу главных упражнений в добродетели. Он говорит: благо человеку, когда понесёт он ярмо от юности своей. Он будет сидеть уединённо и молчать (Плач. 3:27-28). И медлен на гнев. Совершенная мудрость приобретается лишь в спокойствии духа. Ибо написано: гнев покоится в сердце глупца (Еккл. 7:9). Апостол порицает быстроту на гнев не для того, чтобы одобрить медлительность на гнев. Этим он скорее советует нам быть осторожными, чтобы во время душевного беспокойства и споров к нам не вкрался гнев. А если гнев всё же проникнет, то сдержим его приступ в ограде уст, и после того, как минует опасность, вовремя удалим его из нашего сердца, чтобы нам было легче возвратиться к прежнему состоянию. Верно и другое: апостол наставляет нас быть медлительными на гнев, чтобы без видимой причины, по любому поводу, мы не превращали своего спокойного лица в угрюмое. Если, к примеру, мы увидим, что ближние, особенно вверенные нам, не могут быть исправлены иначе, то проявим к ним строгость в слове или даже в более суровом порицании, памятуя о том, что человек многое сносит с покорностью, когда мы пребываем в спокойном состоянии духа. Хотя, как мне известно, Финеес, Самуил, Илия и Пётр и были медлительны на гнев, однако же они умертвили грешников кто мечём, а кто словом. Даже Моисей, будучи кротчайшим человеком, вышел весьма разгневанным от фараона, видя его упорство, и угрожал тому карой, которую потом и наслал.

Легко понять смысл: неосторожен тот, кто подчиняет себя пороку гневливости. Даже если он считается у людей честным, перед Божественным судом он ещё не является вполне справедливым. Впрочем, здесь возможен и более возвышенный смысл, ибо о Господе сказано: Но Ты, Господи сил (Владыка силы — Vlg.), судишь с кротостью (Прем. 12:18). Любой судья, будучи человеком, судит провинившегося, уже утратив спокойствие духа. Но, даже совершая суд справедливо, он не может являть правду Божественного суда, которая не допускает никакого беспокойства.