Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Виссарион (Нечаев) епископ

По смерти Иисуса Навина и современных ему старйшин сыны Израилевы терпели угнетение сначала от Месопотамского царя Хусарсафема потом от Моавитского царя Еглома, затем от Филистимлян, после них от Ханаанского царя Иавина. От его власти избавила Израильтян пророчица и судья Деввора с Вараком. Вслед за тем в стране Израильской в течение сорока лет господствовал мир и свобода. Но во время мира сыны Израилевы стали опять «делать злое пред очами Господа», т.-е. отступили от Господа, стали служить Ханаанским богам Ваалу и Астарте, и Господь снова предал их во власть иноплеменников. На этот раз орудием гнева Божия явились Мадиамляне. Это были потомки Мадиама, одного из сыновей Авраама от Хеттуры (Быт. 25:2). В описываемое время они обитали на восток от Мертвого моря в соседстве с Моавитянами. Еще при Моисее, в конце сорокалетнего странствования Евреев, Мадиамляне явились самыми опасными врагами их. Не надеясь силою остановить их победоносное движение в землю Ханаанскую, они хотели погубить их хитростью. Они вовлекли народ Божий в любострастие и в идолопоклонство, за что навели на него гнев Божий, но и сами по повелению Божию тогда же поголовно истреблены были Евреями, за исключением тех которые успели укрыться от их меча. Прошло с тех пор 200 лет, Мадиамляне снова усилились, и в описываемое время, соединившись с Амаликитянами, также исконными врагами Израиля, и другими кочевыми жителями востока, угнетали Израильтян в продолжение семи лет, и угнетали жестоко укрепися Мадиам на сыны Исраилевы. Священный повествователь так изображает бедствия, какие терпели они от Мадиама «тяжела была рука Мадианитян над Израилем, и сыны Израилевы сделали себе от Мадианитян ущелия в горах и пещерах и укрепления. Когда посеет Израиль, прийдут Мадианитяне и Амаликитяне и жители востока, и ходят у них, и стоят у них шатрами и истребляют произведения земли до самой Газы, и не оставляют на пропитание Израилю ни овцы, ни вола, ни осла. Ибо они приходили с скотом своим и с шатрами своими в таком множестве, как саранча, им и верблюдам их не было числа, и ходили по земле Израилевой чтоб опустошать ее. И весьма обнищал Израил» (Суд. 6:3-6).

Бедствия от врагов вразумили сынов Израиля. Они вспомнили забытого ими Господа Бога и воззвали к Нему о помощи. Тогда Господь с целью показать им, что они недостойны просимой помощи, послал пророка обличить их в измене и неблагодарности Ему, в забвении бесчисленных благодеяний Его, явленных им, начиная от исхода их из Египта (Суд. 6:8-10). Должно думать, что это обличение произвело в Евреях искреннее раскаяние, — и вот Господь, умилостивленный раскаянием, чрез Ангела Своего избирает Гедеона для освобождения их от Мадиама.

Ангел Господень явился в виде странника, судя по тому, что у него в руках был жезл (Суд. 6:21). Что это не сотворенный Ангел, а Господь Ангелов, Сам Бог, это видно из того, что Он далее называется Господом (Суд. 16:23) и говорит Гедеону с властию, свойственною Богу «се послах тя Аз буду с тобою и избиении Мадиама» (Суд. 6:14, 16). А что Он называется не исключительно Господом, а вместе Ангелом, это потому, что Он есть второе лице Св. Троицы, Сын Божий, Который именуется в других местах Писания. Ангелом великого совета (Ис. 9:6), Ангелом завета (Мал. 3:1), в том смысле, что Он есть посредник между Богом и людьми, вестник и исполнитель предвечного Божеского совета о спасении людей, предвечное Слово Отца, проявляющее Его людям. — Место явления Ангела Господня названо Евфрфеою (Офра по синодскому переводу), находившеюся на земле Иоаса, отца Езри. Езри был один из сыновей Манассии (Нав. 17:2, 1 Пар. 7:18), и как родоначальник, дал свое имя происшедшему от него роду Иоас был потомок его и в описываемую пору был отцем, т.-е. главою рода Езри. Как член колена Манассиина, он жил в городе, принадлежащем к уделу этого колена Евфрафа, — имя города, — лежала в западной части этого удела, по сю сторону Иордана (Суд. 7:24), к северу от колена Ефремова. Точное местоположение этого города неизвестно, но во всяком случае его не нужно смешивать с соименными ему в колене Вениаминовом (Нав. 18:23) и в колене Иудином (Вифлеем Евфрафа Мих. 5:2). — Гедеон, сын Иоаса, в минуту явления Ангела Господня, млатяше пшеницу на гумне, — точнее с Греческого текста (έν ληνῷ) и Еврейского, не — на гумне, а — в точиле. Точилом называлась яма для выжимания виноградного сока посредством пресса или посредством топтания ногами, выдолбленная в скале или вырытая в земле и выложенная в последнем случае снизу и с боков камнем Гедеон молотил пшеницу не на открытом месте, не на гумне под открытым небом, а в укрытом, каково точило, — из предосторожности еже бежати от лица Мадиама. Выражение бежати можно понимать двояко или Гедеон собирался бежать от врагов, или он только хотел с своею работою ускользнуть, скрыться в яме от внимания бродящих повсюду Мадиамских шаек. Последнее вероятнее и согласно с синодским переводом (чтобы скрыться). Каким способом Гедеон производил молотьбу? — Таким, какой соответствовал месту, выбранному для этой цели. На гумне молотьба производима была или зубчатыми молотильными колесами, или копытами животных. В точиле нельзя было употребить этот способ. Гедеон выколочивал из колосьев зерна палкою (ῥαβδίζων), как обыкновенно делали бедные люди, если у них было мало хлеба для молотьбы (Руф. 2:17).

И явися ему Ангел Господен. Гедеон, занятый работою в точиле, скачала быть может не заметил Ангела, сидевшего на открытом месте под дубом. Но Ангел дал ему знать о своем присутствии приветственными словами; Господь с тобою, сильный крепостью. Приветствие Господь с тобою, было обыкновенным у Евреев приветствием при встречах. Так Вооз приветствовал своих жнецов на поле. Господь с вами на что они отвечали равнозначущим приветом да благословит тя Господь (Руф. 2:4). Но в устах Ангела Господня слова Господ с тобою были не простым житейским приветствием, не выражением обыкновенной вежливости и благожелательства но имели значение вседейственного Божия благословения и обетования. А наименование Гедеона сильным крепостью, означает, что при благословении и помощи Божией он явится могучим и крепким в исполнении предназначаемого ему дела и превозможет все препятствия к успеху этого дела, именно дела освобождения Израиля от руки Мадиама.

Во мне, Господи мой (государь мой). Неудобовразумительное слово во мне (Εν εμοι), не иначе может быть истолковано, как чрез подразумевание недостающего другого выражения. Можно думать, что Гедеон хотел сказать у меня такая мысль — или мне думается вот что. Что же именно думается? Аще есть Господь с нами, чесо ради обретоша мы вся злая сия? и далее — Гедеон еще не узнает что это за лицо, которое приветствует его и называет его сильным крепостью, — и каков настоящий смысл его приветствия. Ему показалось, что завел с ним речь обыкновенный смертный, какой-нибудь прохожий, и что привет его есть знак одной вежливости, обыкновенной в общежитии, и силы в себе не заключает. Таким мыслям Гедеона соответствует и его ответ Ангелу. Он как бы так отвечает ему ты говоришь Господь с тобою. Дай Бог, чтобы было так, как говоришь, чтобы твои благожелательныя слова не были праздным звуком, а оправдались на деле. К сожалению судя по худому настоящему трудно ожидать чего-нибудь хорошего в будущем. Не видно, чтобы Господь был теперь со иною, или с кем бы ни было из сынов Израиля. Скорее, в виду настоящих бедствий подумаешь, что Господь отступился от нас. Если бы не отступился, разве постигли бы нас вся злая сия, бедствия сии? — Они так велики, что избавления от них нечего и ждать от людей, как бы ни казались они сильными крепостью. Одно чудо, одно всемогущество Господа могло бы спасти нас, подобно тому как Он спас наших отцев от Египетского рабства. Но где теперь суть вся чудеса Его, елика поведаша нам отцы наши (говоря) не из Египта ли изведе нас Господа? — К предкам нашим, точно, благоволил Господь, для них Он и чудеса творил. Мы их помним, но над собою не видим, и едва ли увидим. Приходится верить, что Господь отверг нас, предав нас в руку Мадиамлю.

Гедеон отклонил от себя приветствие Ангела Господи, ответив на оное словами досады и малодушия. Это было знаком того, что Гедеон не понял ни настоящего смысла приветствия, ни того, кто его приветствовал. И вот теперь Ангел Господень снова обращает внимание Гедеона на то, чего тот не понял, и решительно объявляет ему свою волю о спасении чрез него Израиля от руки Мадиамской. Иди, говорит ему, в крепости твоей сей, и спасеши Исраиля от руки Мадиамли, и се послах тя. Эти слова допускают такое изложение напрасно ты, Гедеон, отнесся к моему привету без надлежащего внимания и сочувствия. Знай же теперь, что он ничего не имеет общего с человеческими благожеланиями, не имеющими действенной силы. Нет. — если тебе сказано Господь с тобою, это значит, что Господь с этой минуты действительно с тобою, действительно присущ тебе Своею силою. Если Я назвал тебя мужем сильным крепостью, это значит что чрез Мое слово преподана тебе действительная крепость, которой совершенно достаточно для исполнения дела, которое на тебя возлагается. Итак иди же с данною тебе крепостью, и спасеши Исраиля от руки Мадиамли. Не говори, что времена чудес, подобных тем, какие совершены Богом при изведении Израиля из Египта, прошли безвозвратно. Нет, как Моисей чудесным образом совершил это избавление, так и тебе, уже облеченному крепостью свыше, суждено спасти Израиля (стр. 460—461) от Медиана. — Иди же, — се послах тя — Ты не догадался, кто вступил с тобою в беседу. Знай же теперь, кто Я. Я — Тот Самый, Который явился Моисею в купине огненной и объявил ему свое повеление избавить людей Израильских от мучительства фараонова. Пославший Моисея (Исх. 3:12), посылает и тебя. Я посылаю тебя.

Выслушав слова Ангела Господня, Гедеон понял, что говорит так, как сейчас говорил Ангел, свойственно не простому человеку, даже не пророку. Он стал догадываться, что имеет дело с существом высшим, неземным, что Сам Господь явился ему в образе прохожего, подобно тому как Он явился Аврааму под образом одного из странников. Потому теперь Гедеон, обращаясь к нему, называет Его Господом во мне, Господи (с Еврейского Господь Бог), — тогда, как в начале беседы сказал ему только Господи мой, т.-е. государь мой. Но приведенный к заключению о Божественном достоинстве собеседника, Гедеон еще не может вместить Его повеления. Это повеление и соединенное с ним обетование так для него неожиданно, что он как бы не верит своим ушам. Во мне, Господи, в чесом спасу Исраиля? — т.-е. позволь мне, Господи, откровенно высказать то, что теперь во мне¹, — мой тайные помышления. Признаюсь, мне что-то не совсем верится, чтобы дана была чудесная помощь, а без ней как я могу спасти Израиля? Без ней и думать об этом нельзя в виду крайней недостаточности естественных средств. — О них так отзывается Гедеон: се тысяща моя хуждша есть в Манассии, и аз есмь мний в дому отца моего. Израильтяне, в административном отношении, еще при Моисее разделены были в каждом колене на тысячи, сотни, пять десятков и десятки, — и подчинены были тысяченачальникам, стоначальникам, пятидесятоначальникам и десятоначальникам (Исх. 18:15, Чис. 1:6). Тысяча, к которой приписан был Гедеон с своим семейством, есть худшая, по его словам, в колене Манассиином, — т.-е. слабейшая по недостатку людей богатых, сильных и предприимчивых, а может быть и по численности, не соответствовавшей названию — тысяча. Можно ли кому бы ни было, не говорю о себе, возражает Гедеон, стать во главе такой слабой части Манассиина колена и вступить в борьбу с Мадиамлянамн, бесчисленными, как саранча? А расчитывать на содействие других, более сильных частей Манассиина колена, или привлечь к участию в борьбе другие колена, при господствующей между всеми розни — немыслимое дело. Что же касается лично до меня, продолжает Гедеон, то я не могу ничего сделать для общего блага уже потому одному что же только не занимаю значительного положения в моем колене, но и в кругу моего семейства ничего не значу, потому что я есмь мний в дому отца моего. Я моложе всех членов семьи, — не мне учить старших и распоряжаться ими да слушать меня они не станут.

Гедеон боялся многочисленности Мадиамских полчищ, поставляя на вид собеседнику слабость и численную скудость Израильских сил. Ангел Господень ободряет Гедеона обещанием, что при Его помощи Гедеону так же легко будет поразить эти многочисленные полчища как если бы он боролся с одним человеком.

Гедеон на основании: всего, что слышал от Ангела, заключил, что верно это Сам Господь и что на обещаня Его можно положиться. Но чем важнее истина, тем несомнительнее должны быть доказательства для полного удостоверения в ней. На этом основании Гедеон, удовольствуясь тем, что слышал от Ангела, желает еще глазами убедиться в истине, к заключению о которой он пришел на основании слов Ангела он желает видеть от Него знамение, какое-нибудь чудо в доказательство, что говорящий с ним есть действительно Сам Господь и что следственно все исшедшее из Его уст есть непреложная истина.

Гедеон, желая видеть знамение, просит Ангела Господня не уходить, пока он не приготовит и не принесет в присутствии его жертву Гедеону желательно, чтобы эта жертва принята была чудесным образом и чтобы чрез это чудо дала была ему возможность вполне удостовериться в божественном достоинстве Ангела и в истине Его слов Ангел изъявляет согласие на предложение Гедеона, говоря ему, что будет ждать, пока тот не приготовит жертвы и не вернется к нему с нею. При этом Ангел Господен произносит знаменательное. Аз есм, т.-е. Я действительно Тот, за кого ты принимаешь Меня на основании слышанного от Меня, — и ты сейчас подучишь новое удостоверение в справедливости твоего мнения о Мне.

Гедеон, оставив Ангела одного под дубом, вниде в дом свой и здесь заколол козленка (козлище от коз, — плеоназм), сварил мясо его и испек пресных хлебов, употребив на них ефу (5 гарнцев) муки. Мясо и хлебы он положил в корзину, а мясной отвар (юху) влил в горшок, — и все это принес гостю своему под дуб. По всему видно, что это — угощение, а не жертва, потому что жертвенное мясо приносится в сыром виде, а не вареное. — Но в таком случае как же понять обещание Гедеона устроить жертву, а не угощение? — Гедеон вероятно так рассуждал вот у меня в гостях прохожий. По обычаю гостеприимства, его надобно угостить, как поступил в подобном случае Авраам, когда принимал треть странников. Но мой гость говорит так, как свойственно только Богу. Бога должно чествовать не пищею, а жертвою. Но как я дереву принести жертву моему гостю, как Богу, пока еще не получишь от него очевидного, посредством знамения, удостоверения в его Божеском достоинстве? Не согрешу ли, если почту его жертвою как Бога, а он может быть не Бог? — Сделаю вот что предложу ему пищу, как предложил бы всякому гостю. Но если мой гость есть Господь Бог то пусть Он Сам обратить мое угощение в жертву и каким-нибудь знамением покажет, что эта жертва Ему приятна, и вместе меня убедит, что Он действительно есть Бог Которому единому должно служить жертвами. — Так про себя рассуждал Гедеон, и когда принес приготовленную им пищу пред лице своего гостя, вероятно если не вслух то про себя говорил ему если ты простой смертный, то кушай на здоровье мою хлеб-соль. Если же Ты Бог, то яви какое-нибудь знамение, из которого бы я убедился, что ты взираешь на мое угощение как на жертву, подобающую тебе, как Богу. — Таким образом Гедеон хотя приготовил для гостя пищу, но имел в виду жертву.

Итак Ангел Господень исполняет желание Гедеона, — приемлет дары его как жертву. Жертвенником является голое место у камня (по-Еврейскому тексту, — самый камень). На этот жертвенник возлагается мясо козленка и опресноки, и все это орошается возлиянием юхи (вместо вина, возливаемого на мясо в жертве всесожжения). Недодавало чудесного знамения, которое преимущественно желал видеть Гедеон. Оно сейчас последует.

Ангел Господень пред Которым находилась жертва, Сам является и жрецом. Этому жрецу не нужно ни дров, ни обыкновенного огня для воспламенения жертвы. Он дотрагивается до ней концем страннического жезла, который находился в руке Его, — и вдруг из камня, при котором лежала жертва, исторгается огонь и потребляет ее А жрец мгновенно скрывается с глаз Гедеона. Чудо воспламенения жертвы и мгновенное исчезновение Ангела, послужили для Гедеона удостоверительным знамением того, что под образом прохожего явился ему Сам Господь.

Что же такое смутило Гедеона? Мысль о смертной опасности, как видно из следующего стиха, в котором Ангел Господен утешает его, говоря «не бойся, не умреши». Это опасение смерти от видения Ангела Господня, или Самого Бога в виде Ангела, в виде вестника Божия, даже от слышания только гласа Божия было обыкновенным явлением во времена Ветхого Завета. (Быт. 32:30 Суд. 13:22 Исх. 20:19 Ис. 6:5). Все тогда верили в эту опасность. И Сам Господь сказал Моисею не возможеши видети лице Мое, не бо узрит человек лице Мое, и жив будет (Исх. 33:20). Значит господствовавшее у ветхозаветных людей мнение о смертельной опасности от видения лица Господня, т.-е. от явления под внешним образом присутствия Божия, было основательно. И если подобные явления на самом деле не были смертоносны для человека, то это объясняется единственно снисхождением Господа, благоволившего скрывать блеск Своей божественной славы в уничиженном вид обыкновенного человека. Гедеон, по-видимому, тем менее имел причину приходит в испуг при виде Ангела Господня, что этот Ангел явился ему с одними благословениями. и сам Гедеон желал видеть от Него знамение Его Божественной славы Если однако Гедеон испугался, — то потому, что знамение, которое он видел, было весьма поразительно, и ему естественно было при виде его растеряться, потерять самообладание, которое он сохранял при: беседе с Ангелом, еще не вполне будучи уверен в присутствии в лице Его Самого Бога. Могло также быть, что в последнее мгновение видения слава присутствия Божия оставила ослепительный и грозный след, от чего Гедеон пришел в состояние, подобное тому, в каком находились стражи при гробе Христове, когда заметили Ангела, отвалившего камень от этого гроба. Вид его был как молния и они от страха помертвели (Мф. 28:2—4).

Голос Господа, успокоивший Гедеона послышался ему или отвне от Ангела, который скрылся только с глаз Гедеона, но тайно продолжал присутствовать около него, — или это было внутреннее в душе Гедеона откровение Божие.

Жертвенник на месте Богоявления создан был Гедеоном не для жертвоприношений, потому что по закону они не должны совершаться вне скинии, а для того, чтобы он служил памятником Богоявления и благоволения Божия к Гедеону и чрез него ко всему Израильскому народу. Жертвенник с подобным значением, а отнюдь не для жертвоприношений, был устроен заюрданскими коленами (Нав. 22:10, 28), по завоевании земли Обетованной, в котором они принимали участие. — Наименование жертвенника мир Господен, должно было напоминать потомкам о мире, который изречен Гедеону для успокоения его после испуга, — и о мире, который чрез Гедеона дарован Израилю после наказания Мадиамлян. — До дне сего, т.-е. до времени Самуила, написавшего книгу Судей. Паримя о явлении Гедеону. Ангела приурочена к празднику в честь Ангелов вероятно под влиянием мнения, бывшего например у блаженного Феодорита, что это был бесплотный служебный дух, а не Сам Господь. Возможно и другое объяснение цель этого приурочения могла состоять в том, чтобы, хотя явившийся Гедеону не был сотворенным Ангелом, внушить празднующим в честь Ангелов высокое понятие о них — чрез то, что именем их называется иногда Сам Господь Ангелов, Сын Божий.

Гумна в Палестине находились обыкновенно под открытым небом и потому подвергались действию ветров, а по ночам покрывались росою Гедеон просит Господа, чтобы овчее руно, т.-е. стриженая овечья шерсть, которую он расстелет на ночь на гумне, смочилась росою, а окружающая руно земля осталась суха. В этом Гедеон желает видеть благоприятное для себя и своего дела знамение. Для знамения он избирает руно, а не другое что, вероятно потому, что оно первое на сей раз попалось ему, как занимавшемуся пасением скота, на глаза. Обилие росы, оплодотворяющей землю и освежающей воздух, жители жарких стран всегда почитали великою милостию Господа, свидетельством благословения Его. Это благословение обещает Исаак Исаву (Быт. 27:28), Моисей колену Иосифову (Втор. 33:13), Иов воспоминает о росе на жатве своей, как о великом благе во дни его счастия (Иов. 29:19). Благотворность росы для земли служила в Ветхом Завете символом благодати Божией, восстановляющей человека я оживотворяющей (Ис. 26:19). Вероятно Гедеон имеет в виду это символическое значение росы, когда просит у Бога знамения чрез росу. Даруй мне, Господи, как бы так он говорит Ему, удостоверение, что благодать Твоя снидет на народ Твой, иссушенный бедствиями, как роса сходит на сухое место.

Господь исполнил желание Гедеона. За ночь на руно сошло столько росы, что на другой день утром Гедеон выжал из него полный сосуд воды. Земля же вокруг руна была суха.

Не довольствуясь знамением орошения руна, Гедеон просит у Господа другого знамения обратного, которое должно состоять в том, чтобы в следующую ночь руно осталось сухим, а земля вокруг него покрылась росою. Разительно было первое знамение, потому что не иначе, как чудом можно было объяснить явление росы на руне, когда земля вокруг была суха. Правда, руно, по наблюдениям, более, чем другие предметы, способно притягивать и вбирать в себя сырость. Но если бы естественным образом могло произойти напоение руна росою среди сухой земли, Гедеон без сомнения не стал бы почитать чудом то, что могло случиться естественным порядком, — не стал бы просить этого чуда. — Тем поразительнее второе знамение, которое пожелал видеть Гедеон, знамение сущего руна, окруженного со всех сторон мокрою от росы землею. — Но спрашивается, как объяснить то дерзновение, с каким Гедеон требовал чуда в обоих указанных случаях, особенно в последнем? После стольких предварительных чудесных свидетельств милости к нему Божией после всего, что сделано Господом, чтобы удостоверить Гедеона в помощи Божией для дела, на которое он вызван, — зачем он потребовал нового чудесного удостоверения? Неужели он не верил Господу, неужели не признавал Его обещаний непреложными? Нет, этого нельзя сказать о муже, который упоминается в послании Апостола Павла к Евреям в числе героев веры, в пример для нас (Евр. 11:32). Гедеон веровал во все что слышал от Бога, но по смиренно он не почитал своей веры влолне достаточною для борьбы с искушениями, могущими встретиться ему в предстоявшей войне. Он чувствовал нужду в укреплении веры. Это чувство естественно было в нем в настоящие минуты, пред лицем собравшегося к нему Израиля и в виду недалеко стоявшего врага. Тот, который прежде не имел никакого значения не только в коленах Израилевых, но и в племени своем, даже в семье своей, как младший ее член не мог быть не озадачен, видя вокруг себя толпы воинов из многих колен, которые признали в нем вождя своего. Став, неожиданно для себя, во главе движения, Гедеон не мог не чувствовать, какую великую ответственность в этом случае он принял на себя. Понятно, как тяжело было это чувство особенно в виду неприятеля, уже готового к битве. Теперь уже думал Гедеон, нельзя отступить, волей-неволей надобно действовать, опасность на глазах и неотвратима. Но смогу ли сладить с многочисленным, как саранча, воинственным и дерзким врагом? Помощь мне обещана от Господа. Но смогу ли воспользоваться ею, как следует? Не лишусь ли ее, вели не за свое недостоинство, то за грехи народа? — В душу Гедеона, естественно, запала робость, и вот он, хотя и верит Господу, просит Его укрепить его веру против страха опасности новыми знамениями. «Верую, Господи, как бы так говорит он, помоги моему неверию». — Мог он также просить от Бога новых знамений не для себя одного, но и для многочисленного, собравшегося под его знамя народа. Надобно было, рассуждал Гедеон, чтобы и: воины получили ободрение к предстоящей им сечи каким-нибудь чудесным знамением. Этого Гедеон тем паче мог желать, что имел нужду обеспечить за собою доверие воинов, чем же лучше достигнуть этой цели, как не чудом, если это чудо совершится единственно по молитве Гедеона? — Так мы объясняем дерзновение, с каким Гедеон потребовал от Господа двойного чуда над руном. В его положении естественно было желать этого чуда. Но как удивительно его смирение! Он не был уверен, что право поступает, прося от Бога, чтобы руно осталось сухим среди мокрой земли, и потому он выразил опасение, не прогневался бы на него Господь за это дерзновение да не прогневается убо ярость Твоя на мя, и возглаголю еще единою, и искушу еще единою руном. — Но Господь не прогневался, ибо видел, что Гедеон но по прихоти искушает Его, а по искреннему чувству нужды в Его помощи. — Господь исполнил то, чего желал Гедеон.