Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Николай Елеонский протоиерей

«Воспою песнь» – говорит пророк. Ветхозаветные пророки, особенно раннейшие, были замечательными поэтами; они нередко облекали содержание своих пророчеств в поэтические формы, придавали своим речам характер лирических песнопений. Высокой поэзией, истинно лирическим характером отличается и разбираемая нами речь пророка. Здесь мы встречаем обилие смелых и необыкновенно пластичных образов, живость и глубину чувства, художественность формы, музыкальность выражения. Что касается музыкальности, то ею особенно отличаются слова речи, составляющие 1-й стих. Музыкальность эта дает себя чувствовать даже в русском переводе, в подлиннике же она поразительна; именно начальные слова речи в подлиннике читаются так: «ашира-ина медиди шират доди лехармо. керем гайа медиди бекерен бен-шамен». Поэтому пророк в праве, конечно, был назвать речь, которую он хотел произнести, песней, и сказать, что он воспоет ее. «Песнь Возлюбленного». Песнь, которую имеет воспеть пророк, он называет песней Возлюбленного. Кто этот Возлюбленный видно из последующего: это повелевающий облакам, Бог Израилев, Иегова (Ис. 5:6, 7). Но не странно ли но отношению к Иегове название «возлюбленный» в устах пророка? Нет. Известно, что в ветхозавеных Писаниях, и особенно в Писаниях пророческих, отношения Иеговы к избранному народу нередко изображаются под образом отношений мужа к жене, жениха к невесте. Тот же Исаия, обращаясь в Ис. 54 гл. своей книги к пустыне неплодной, которой будет некогда дано многочисленное потомство, или что тоже – к будущему новому Израилю, прямо говорит; «твой Творец есть супруг твой; Господь Саваоф имя Его... Ибо как жену оставленную и скорбящую духом призывает тебя Господь и как жену юности, которая была отвержена, говорит Бог твой. На малое время Я оставил тебя, но с великою милостию восприму тебя» (Ис. 5:5-7); и далее, в гл. 62-й, сравнивает Иерусалим, прежде оставленный, а затем помилованный и взысканный милостями Иеговы, с невестою, а Иегову с женихом: «как жених радуется о невесте, так будет радоваться о тебе Бог твой» (ст. 5). Таким образом здесь Иерусалим, как средоточие Израиля, является невестою, о которой радуется жених – Иегова, след. невестою возлюбленною, желанною. Но с точки зрения подобных отношений пророк конечно мог назвать Бога Израилева возлюбленным, тем более, что рассматриваемая нами речь его есть, по своему началу, речь приточная, аллегорически изображающая отношения Иеговы к избранному народу, при чем часть этого народа называется возлюбленным насаждением Господа. «Песнь Возлюбленного». Из этих слов следует, что песнь, которую имеет воспеть пророк, составлена собственно не им, но принадлежит Возлюбленному т. е. Иегове, Богу Израилеву, и была сообщена пророку с тем, чтобы он передал ее народу. Но если так, то правильнее будет начальные слова пророческой речи прочитать: «Воспою о Возлюбленном», а не «Воспою Возлюбленному» и видеть в них указание на предмет речи, а не на лицо для которого песнь предназначалась. И действительно, предмет песни пророческой, как показывает ее содержание, есть именно Возлюбленный, т. е. Иегова, в его отношениях к винограднику-Израилю; что же касается назначения песни, то она, полная горьких упреков и угроз, несомненно предназначалась для сынов дома Израилева и, вероятно, была произнесена пред собранием жителей Иерусалима, но, быть может, в начальной фразе песни пророка под возлюбленным разумеется именно дом Израилев? В таком случае чтение этой фразы «Воспою Возлюбленному» будет вполне правильным чтением? Нет. Слово «йадид» (возлюбленный по русск. пер.), дважды употребленное пророком в начале песни (лидиди), обозначает у него, также как и «дод» (тоже возлюбленный по русск. пер.), не иного кого, как Иегову, что ясно видно из слов: «керем гайа лидидии» – виноградник был у Возлюбленного Моего. «О винограднике Его». Под виноградником разумеется у пророка дом Израилев, в частности мужи Иуды, как это видно из Ис. 5:7 ст. Изображение дома Израилева, или ветхозаветной церкви под видом виноградника очень употребительно в Писаниях Ветхого Завета, особенно пророческих; мы встречаем его, между прочим, в следующих местах: Ис. 3:14; Ис. 27:2, 3; Иер. 2:21; Пс. 79:9 и сл. Особенно обстоятельно и поэтично это приточное изображение у Псалмопевца в 79 пс. Упомянув здесь о перенесении виноградной лозы – Израиля из Египта в Палестину, о распространении ее в последней, о бедствиях ее постигших, Псалмопевец наконец обращается с молитвою к Иегове и просит его умилосердиться над несчастным виноградником: «Боже сил! обратись же, призри с неба, и воззри и посети виноград сей; охрани то, что насадила десница Твоя» (Пс. 79:9–16). Виноград по превосходным качествам продуктов, им доставляемых, высоко ценился древними евреями и потому они с великою тщательностию возделывали и охраняли виноградники, не щадя для этого никаких издержек. Отсюда понятно почему, в в. з. Писаниях под образом виноградника нередко изображается Израиль, – народ, который был избран из всех народов мира Иеговою, и был Им храним, как зеница ока (Втор. 32:10). Так как под виноградником у пророка разумеется Израиль, то те частные черты, которые упомянуты далее, при описании виноградника, должны быть объясняемы не в буквальном только смысле, но и в переносном: именно в них следует искать указаний на те или другие обстоятельства и события в истории Израиля, в которых обнаружились – или любовь Иеговы к своему избраннику, или гнев против него. «Был виноградник на вершине утучненной горы». В славянском переводе, согласно с переводом LXX, это место читается; «виноград бысть в розе, на месте тучне». Перевод этот ближе к букве подлинника и точнее передает его смысл. Словам «на вершине горы» «в розе» в подлинном тексте соответствует слово «керен». «Керен» и значит собственно «рог»; отсюда славянск. «в розе» (LXX – ἐν κέρατι); правда, в переносном смысле, «керен» употребляется и для обозначения горы, но не всякой, а такой, которая высоко, на подобие рога, поднимается над долиною, или соседними горами, и со всех сторон доступна влиянию солнечных лучей, что особенно благоприятно для виноградных насаждений. Название «рог» (евр. «керен», арабск. «карн») и в настоящее время употребляется для обозначения некоторых гор Палестины; так напр. одна из гор иудиных, возвышающихся над Иорданскою равниною называется Карн (рог) Сартабе. Вершина Карн Сартабе, крутая и скалистая, действительно, подобно исполинскому рогу, высоко поднимается над соседними возвышенностями. Словом: «утучненной, на месте тучне» в еврейском соответствует выражение «бен-шамен», что буквально значит «сын тучности». Подобный оборот речи свойствен всем семитическим языкам и часто употребляется в еврейском; в этом последнем обычны такие напр. выражения: «сын беззакония», «сыны огня» (по отношению к искрам). Этот оборот речи дает обыкновенно понять, что названное в нем свойство, составляет неотъемлемую принадлежность лица или предмета, есть свойство не случайное, но присущее природе этого предмета или лица; поэтому выражение «сын тучности» в приложении к горному отрогу указывает, что отрог этот есть место от природы тучное; отсюда славянское на месте тучне более точно, нежели русское утучненной, дающее повод думать, что тучность горы, о которой идет речь в рассматриваемом стихе, есть результат мер искуственных, результат утучнения ее человеком. Но что же следует разуметь под горою, о которой говорит пророк? Несомненно, что тучная, со всех сторон доступная влиянию солнца гора, на которой был насажден виноградник – дом Израилев, есть Палестина. Палестина – страна гористая. Как в западной, так и в восточной ее части горы преобладают над равнинами и долинами, незначительными по занимаемому ими пространству. Начинаясь на северной границе Палестины у подошвы Ливана и Ермона, горные возвышенности идут почти сплошною массою до южных палестинских пределов. Поэтому в вз. Писаниях неоднажды вместо земли иудиной, или земли галаадской говорится о горе иудиной (напр. I. Нав. 20:7), или горе Галаад (напр. Втор. 3:12). Горы Палестины в древности отличались необыкновенным богатством естественных произведений. Даже скалистые горы, лишенные почвы, были полезны для обитателей страны, они текли медом по обилию в них диких пчел (Исх. 15:17). Нечего уже говорить о горах, покрытых почвою. Следы плодородия, тучности почвы гор палестинских сохранились и доныне, что особенно следует сказать о горах восточной ее части: здесь можно встретить разнообразные произведения как тропического, так и умеренного поясов. Поэтому пророк, конечно, мог говорить в приточной речи о Палестине, как о тучной горе, как о месте вполне пригодном для насаждения возлюбленного виноградника Иеговы.

И Он обнес его оградою. В переводе славянском эта фраза читается: и ограждением оградих. Но как русский, так и славянский переводы не соответствуют в данном случае подлиннику. Но утверждению западных авторитетных переводчиков, основательно знакомых с семитическими языками, начальную фразу 2 ст. следует, согласно с подлинником, читать: «и вскопал его». Но в чем же причина уклонения от подлинника и русского и славянского переводов? Причина заключается в самом подлиннике. В еврейском тексте 2 стих начинается словом иззек. Слово иззек принадлежит к так называемым ἂπαξλεγόμενα т. е, к числу слов, однажды употребленных во всей ветхозаветной Библии. Встретившись с ним, древние греческие переводчики (LXX), естественно затруднились в определении истинного его значения и должны были прибегнуть относительно этого значения к догадкам. Но прочитав в 5 ст. слова: отниму у него ограду, они легко могли предположить, что во 2 ст., говорящем об устройстве виноградника, неизвестное слово иззек указывает на возведение этой ограды; вследствие этого они и перевели его фразою (φραγμόν περιεϑηκα), по-славянски ограждением оградих; на сторону греческих и славянских переводчиков склонились и переводчики русские. На каком же, однако, основании современные авторитетные гебраисты слово иззек передают словом «вскопал»? Для уразумения слов древнееврейских, истинное значение которых темно, гебраисты обыкновенно обращаются к сродним семитическим языкам, преимущественно к сирскому и арабскому. Так поступают они и при уяснении значения слова иззек, в этом случае им оказывает помощь язык арабский: арабское слово мизак соответствующее дневнееврейскому «иззек» значит: вскапывать мотыкою, киркою; отсюда иззек – вскопал. Такое значение, придаваемое слову иззек, оправдывается контекстом; ибо, с одной стороны – вершину горы, имеющей форму рога, трудно приготовить под виноградник обычным способом, т. е. плугом, запряженным волами: здесь, для смягчения почвы, всего удобнее ручная работа; а с другой стороны – очищению известного места от камней, о чем далее идет речь в рассматриваемом стихе, должно естественно предшествовать вскапывание этого места, а не ограждение его оградою. – «И Он вкопал его (обнес оградою), и очистил его от камней». – До пришествия Израиля в страну обетования, страна эта была населена хананеями – многочисленным племенем язычников, дошедших до последней степени нравственного падения. Подобно плевелам, подобно камням, покрывающим почву, они могли задержать правильное развитие избранной лозы – Израиля, или же и вовсе погубить ее. Но Иегова мышцею высокою и десницею крепкою изгнал хананеев пред лицем своего избранника, почему и говорит, обращаясь к Иегове, Псалмопевец: «Ты рукою Своею истребил народы, а их (сынов Израиля) насадил; поразил племена, и изгнал их» (Пс. 43:3). – И насадил в нем отборные лозы. «Отборные виноградные лозы», по славянски «лозу избранну» здесь в подлинном тексте употреблено слово «сорек» (отсюда у LXX: ἂμπελονΣωρήκ). Сорек есть еврейское название особой породы винограда, отличающейся превосходными качествами своих плодов. Ягоды сорека очень сладки, имеют весьма мелкие зерна, цвет их – красный с голубым отливом. В древности одна из палестинских долин называлась долиною Сорек (Суд. 16:4), вероятно потому, что в ней преимущественно разводился виноград этой породы. Отборные виноградные лозы – это Израиль – любимое насаждение Господа, по слову пророка, Израиль, происшедший от Авраама, друга Божия, имевший в среде своей не мало людей по сердцу Иеговы. И построил башню посреди его. Башня посреди виноградника – Иерусалим, средоточный пункт Израиля, резиденция его царей из дома Давидова, Иерусалим с своею крепостию Сионом. Иерусалим и Сион называются башнею у пр. Михея. А ты башня стада, холм дщери Сиона! к тебе приидет и возвратится прежнее владычество, царство к дщерям Иерусалима (Мих. 4:8). Но башни в древней Палестине имели определенное назначение: они были сторожевыми башнями и стражи обозревали с них окрестности, дабы в случае приближения опасности предупреждать о ней, кого следует. Таким образом башня, устроенная в винограднике, предполагает стражей, кто же они? Пророки. Пророки, описывая состояние внутреннего созерцания, в котором они находились в минуты высшего озарения, иногда сравнивают себя именно со стражами, обзирающими окрестности с возвышенных мест. На стражу мою стал я, говорит о себе пр. Аввакум, и, стоя на башне, наблюдал, чтобы узнать, что скажет Господь ко мне (Авв. 2:1). «И выкопал в нем точило». Точила для добывания випа из винограда устроивались в виноградниках; они изсекались в скалах, или вырывались в земле и, в последнем случае, выкладывались камнями. Каждое точило состояло из двух отделений – верхнего и нижнего. В верхнее, которое по-еврейски называлось гат, складывались виноградные кисти для выжимания из них сока. Выжатый сок стекал чрез решетчатое отверстие, из верхнего отделения в нижнее, а отсюда его сливали в глиняные сосуды и меха. Нижнее отделение точила евреи называли йекев (Herzog’s Real-Encykl., VII, 502 Schenkel's Bibel-Lex., 111, 513). Слово йекев и употреблено в подлинном тексте рассматриваемого выражения; и потому у LXX стоит προλήνιον, в славянск. – предточилие. Впрочем йекев употребляется иногда в вз. писаниях для обозначения точила вообще. – Точило – это храм, в котором Израиль должен был изливать пред своим Богом лучшие чувства своего сокрушенного и умиленного сердца, а вместе с тем и утолять свою духовную жажду, черпая из источника духовных сладостей, духовной жизни. Насыщаются от тука дома твоего, говорит псалмопевец о приходящих в храм, и из источника сладостей Ты напояешь их. Ибо у Тебя источник жизни (Пс. 35:9, 10).

Ст. 3–7. Повидимому, только с 3 ст. начинается песнь Возлюбленного, так как от лица Возлюбленного пророк начинает лишь здесь; доселе же он говорил от своего лица. Но на самом деле 5 гл. с начала и до конца представляет собою, одно целое, – одну песнь, которая принадлежит Возлюбленному и содержание которой пророк должен был передать жителям Иерусалима; он и передает, говоря при этом, по обычаю всех вообще ее пророков, то от своего лица, то от лица Возлюбленного – Иеговы. «Я скажу вам, что сделаю с виноградником Моим: отниму у него ограду и будет он опустошаем, разрушу стены его, и будет попираем. И оставлю его в запустении» и т. д. Общий смысл этих образов разрушения и опустошения ясен. Израиль, соделавший вместо праведности, которая ожидалась от него, беззаконие, будет оставлен Иеговою, дотоле охранявшим его Своею любовию, как бы двойною оградою; вследствие этого города его будут разрушены, благословенная земля его будет опустошена и одичает. Но об этом опустошения и опустошителях пророк подробно говорит в дальнейших стихах рассматриваемой главы.

Начиная с 8 ст. и по 23 пророк перечисляет частные виды беззакония Израиля, которое навлекло на него гнев Иеговы, возвещает беззаконникам горе и указывает, в чем именно будет состоять оно. Стт. 8–10. Первый вид беззакония Израилева – ненасытное стремление к приобретению и умножению имуществ. Богатые современники пророка прибавляли дом к дому, захватывали в свои руки земельные участки, – принадлежавшие другим, и в последнем случае дошли до того, что вовсе обезземелили бедных своих соотечественников. Эта алчность была тем преступнее, что шла в решительный разрез с духом закона, с его прямыми и настойчивыми требованиями. Моисеев закон, определяя имущественные отношения израильского народа, настаивал на том, чтобы каждый израильтянин владел участком земли. По закону земельная собственность не могла быть никогда отчуждена окончательно. Участок земли, проданный кем либо по бедности, во всякое время мог быть выкуплен и, во всяком случае, в юбилейный 50-й год непременно должен был поступить снова в собственность того рода, которому принадлежал до продажи (Лев. 25:13, 24–28). Но сильные своим богатством евреи, времен Исаии, не хотели знать подобного рода постановлений. Насколько были обычны захваты земель, а также домов в дни нашего пророка, видно из того, что его современник, пророк Михей, также считал нужным возвышать против этих захватов свой обличительный голос. Так в первых стихах 2-й гл. своей книги он говорит: «Горе замышляющим беззакония и на ложах своих придумывающим злодеяния, которые совершают утром на рассвете потому что есть в руке их сила. Пожелают полей, и берут их силою; домов, – и отнимают их; обирают человека, и его дом, мужа, и его наследие». Понятно, что при таких беззаконных захватах не обходилось без жестокостей со стороны сильных; жестокости же должны были естественно вызывать вопли и стоны угнетаемых. Поэтому-то выше у пророка замечено, что «Господь ждал от Израиля правосудия, но вот кровопролитие, ждал правды, и вот вопль». Но к горьким последствиям приведет эта ненасытная алчность; многочисленные дома, приобретенные корыстолюбцами, запустеют некогда, по слову пророка, и их обширные земли сделаются безплодными, так что напр. урожай, который будет давать засеянная нива, доставит хлеба несравненно менее, нежели сколько было употреблено его на засев; подобным же образом оскудеют и виноградники: «десять участков в винограднике дадут один бат, и хомер засеянного зерна едва принесет эфу». Совершенно иначе, нежели в русском, читается этот 10-й ст. в славянском переводе, а именно: «идеже возорют десять супруг волов, сотворит корчаг един, и сеяй артавас шесть сотворит меры три». Несомненно, что различие между переводами русским и славянским здесь очень значительно, и с первого взгляда может показаться, что LXX, которым следовали славянские переводчики, имели иной подлинный текст, нежели какой существует ныне и какой имели под руками переводчики русские. Но эго только с первого взгляда: и тогда подлинник был тот же, что и теперь. Причина же различия в том, что LXX сочли нужным не перевести только еврейский текст 10-й ст., но истолковать его, пояснить непонятные для их современников древне-еврейские измерения, названные в 10-й ст. Десять частей виноградника, – но какие это части? У древних евреев часть возделанной земли занимала столько пространства, сколько знающий дело и усердный земледелец мог вспахать в целый рабочий день на паре волов; для того, чтобы вспахать за один день 10 таких частей, нужно было 10 пар волов; и вот, чтобы сделать свой перевод вполне ясным, LXX не вполне определенное выражение подлинника: «десять частей виноградника» заменили более определенной фразой, которая по славянски читается: «идеже возорют десять супруг волов». Баг, хомер и эфа – древнееврейские измерения, употреблявшіиеся – первый для жидкостей, последние для зернового хлеба. Но батом, хомером и эфою не измеряли уже те современники LXX, для которых они прежде всего предназначали свой перевод, а потому переводчики вместо «бат» поставили κεράμιν – глиняный сосудец, вместо «хомер» – ’αρτάβη – употребительное в их время и в их стране персидское измерение, вместо «эфа» – μέτρα τρία – такое количество зерен, или муки, какое было необходимо для приготовления одних хлебов. Припомним притчу Спасителя о закваске, где говорится, что закваска была положена женщиной в три меры муки (Мф. 13:33).

Стт. 11–17. Второй вид беззакония обличаемых пророком израильтян – чувственный образ жизни. Как видно из обличений Исаии, его алчные и разбогатевшие современники пиршествовали с раннего утра и до поздней ночи; виноградное вино, которого, но множеству виноградников в древней Палестине, было конечно в изобилии на их пиршествах, не удовлетворяло их: оно было очень легко, не достаточно их разгорячало; и потому они отдавали преимущество сикере – вину искусственному, которое приготовлялось из меда, изюма, фиников и других плодов, а также из ячменных зерен, и очень скоро опьяняло; пьяные пиры разнообразились игрою на всевозможных музыкальных инструментах. Но подобного рода пиршества и не давали времени пирующим, да и делали их неспособными углубиться мыслью в современное положение дел как в их стране, так в странах соседних и предугадать, – что было не особенно трудно, – те последствия, к которым неминуемо должна была привести их неразумная их жизнь: «на дела Господа они не взирают, и о деяниях рук Его не помышляют». Дела Господа, деяния рук Его, – это вечный, путем грозных судов ведущий человека ко спасению Божественный совет, поскольку он осуществляется в истории, постоянно направляемой к известным целям высшею Десницею и потому поучительной для внимательно присматривающихся к ходу ее событий. Но когда же мыслить о чем бы то ни было и к чему-либо присматриваться с головою отуманенною вином, отупевшею среди шума пиршеств? И за то, возвещает пророк, Израиль пойдет в плен непредвиденно¹ и обильные яствами и напитками пиршества его знатных и богатых сменятся голодом и жаждой. Но этого мало: в шеол низойдет все славное, богатое, веселящееся и высокомерное в Израиле: «За то преисподняя расширилась и без меры раскрыла пасть свою; и сойдет туда слава их, и богатство их, и шум их, и все, что веселило их. И приклонится человек и смирится муж, и глаза гордых поникнут». Но что это за преисподняя – шеол? Еврейское слово «шеол» объясняют, по его происхождению и первоначальному значению, не одинаково. Прежде почти все толкователи вз. Писаний производили его и в настоящее время некоторые, между прочим Каспари, производят от корня «шаал», что значит «требовать». Производимое от этого корня слово «шеол», но объяснению сторонников такого производства, прежде всего значит решительное, роковое требование, предъявляемое всему земному, требование, которому не возможно не подчиниться; далее – соеди-вяемое с представлением о пространстве, оно обозначает место вечного мрака, куда с неумолимостью увлекается все, находящееся на земле; наконец соединяемое с представлением о живом существе (шеол в вз. Писаниях олицетворяется), слово «шеол» становится названием мрачной проклятой силы, существование которой допускается Богом, и которая влечет к себе все земное и поглощает. На стороне такого производства и объяснения стоит отчасти Эйлер по стольку, по скольку оно согласуется с ветхозаветным представлением о ненасытной алчности царства смерти (Herzog’s Real-Encykl. XXI, 612). Но другому мнению, разделяемому многими из западных толковников новейшего времени, «шеол» происходит от корня «шал», с которым связывается понятие о чем-то бездонном, глубоком; производимое от этого корня, слово «шеол» будет значить: пропасть, бездна. Такое производство и значение соответствует вз. представлению о шеоле, как месте, находящемся во внутренности земли; отсюда – встречающееся в вз. Писаниях выражения: «шеол, внизу находящийся или, по русск. (синодск.) переводу «ад преисподний» (Втор. 32, 22), «глубины земли», или, по русск. перев., «преисподняя земли (Пс. 62:10), страна «глубины» или «преисподняя страна» (Иез. 31:14)². Шеол – место противоположное стране света и жизни, находящейся в высших сферах (Иез. 26:20), или земле живых, место тьмы и обнаружения во мраке и огне гнева Божия, место, куда сходят все умирающие. Впрочем при таких представлениях о шеоле в в. завете все же существовала вера в то, что отношения, в которых здесь на земле находится Иегова к праведным, не прекращаются окончательно вместе с смертью последних, что, напротив, все те люди, которые в течение земной жизни прилеплялись к Богу Живому, и в шеоле, во мраке смертном сохраняют в себе семена вечной жизни, и хотя находятся здесь под гневом Божиим, но в тоже время ощущают и веяние Божественной любви. И эта вера давала возможность вз. мудрецам не совершенно безнадежно, не без отрадных предчувствий останавливаться мыслью на загадке, какую предлагала им смерть и царство смерти – шеол; эта вера легла в основу вз. учения пророков о воскресении мертвых и она же вызвала из сердечной глубины Псалмопевца следующие слова: «как овец заключит (Господь) их (беззаконников) в преисподнюю; смерть будет пасти их, и на утро праведники, будут владычествовать над ними; сила же их истощится, могила-жилище их. Но Бог избавив душу мою от власти преисподней, когда примет меня» (Пс. 48:15, 16). И вот в эту-то бездну, в эту страну мрака и смерти спадут, по слову пророка, славные и богатые дома Израилева, веселящиеся мужи Иуды, и уже конечно безнадежно, не сохранив в себе семени вечной жизни, и таким образом унизятся их высокомерие и смирится гордость. Они не хотели превозносить Иеговы, прославлять Его своею деятельностью, святить имя Его своею жизнью; тем не менее Иегова превознесется, но уже тем, что совершит Свой грозный суд над ними, явит святость Свою, но уже в карающей правде. Дважды был поглощаем ненасытным шеолом средоточный пункт внешней и внутренней жизни избранного народа – Иерусалим, в первый раз, во время халдейского, в последний – в дни римского опустошения; видимое его разрушение было лишь внешнею стороной невидимого его поглощения мрачною проклятою силою шеола. Впрочем, и по внешней своей стороне древний Иерусалим поглощен внутренностию земли. Подобно грандиозным развалинам Вавилона и Ниневии, которые занесены целыми горами пустынного песку, и остатки древнего Иерусалима глубоко погребены под землею; и только в последнее время до некоторых из них проникли, путем раскопок, неутомимые ученые путешественники. Если же взять во внимание то, что обетованная земля в настоящее время служит почти сплошным громадным пастбищем для арабских пастушеских племен, что современный Иерусалим, возникший на развалинах древнего, есть мусульманский город, то во всем этом нельзя не признать буквального исполнения и следующих слов нашего пророка: «и будут пастись овцы по своей воле и чужие будут питаться оставленными тучными пажитями богатых». Доселе пророк касался в своих обличениях внешних, чувственных, так сказать, беззаконий своих соплеменников – жажды к приобретению богатства, пьянства и вообще разгульной жизни. Далее он обличает грехи духовные, теоретические.