Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Иероним Стридонский блаженный

(Ст.1—2). И видел я, и вот на тверди, бывшей над головою херувимов, как бы камень сапфир, как бы нечто похожее на престол показалось над нею. И говорил Он человеку, одетому в льняную одежду, и сказал: войди среди колес, которые под херувимом, и наполни руки твои горящими угольями, которые между херувимами, и высыпь на город. О тверди, бывшей над херувимами, и о камне сапфире, имевшем подобие престола, и о колесах, следовавших за животными, достаточно будет выше сказанного, и читатель пусть довольствуется тем толкованием. Что же касается повеленного теперь одетому в льняные одежды, вместо чего LХХ в этом месте перевели стола, взять горящие уголья и высыпать или рассыпать на город, то это, как мне кажется, показывает, что после умерщвления и избиения многих и после трупов умерших на улицах берутся горящие уголья, чтобы наказать или очистить Иерусалим, подобно тому, как у Исаии написано: освятил (или освятит) его огнем горящим и пояст яко сено вещество (Ис. 10:17). Это те уголья, которых, как приводящих в запустение грехи и пороки для уврачевания языка от лжи, желает пророк, когда был спрошен: что дастся тебе или что приложится тебе к языку льстиву! Стрелы сильного изощрены, со угльми пустынными (Пс. 119:3—4). И многое подобного рода мы можем найти в Священных Писаниях, о чем мы часто говорили. То только нужно заметить, что для Исаии, который согрешал относительно лишь языка и сказал, что он имеет нечистые уста, берется клещами для очищения его один уголь. Здесь же, так как город был полон беззакония и, — после наказания, — трупов умерших, берутся многие горящие уголья и не одною рукою, а обеими, чтобы очистился весь Иерусалим. Однако и таким образом следует понимать это, что не для очищения только, но для наказаний и мучений должны быть взяты горящие уголья, чтобы быть высыпанными на Иерусалим.

Начало - см. ст. 1 (Ст. 2—8). И он вошел в моих глазах. Херувимы же стояли по правую сторону дома, когда входил муж, и облако наполнило внутренний двор. И поднялась слава Господня с херувима к порогу дома, и наполнился дом облаком, и двор наполнился сиянием славы Господа. И шум от крыльев херувимов слышен был даже до внешнего двора, как бы глас Бога всемогущего, когда Он говорит. И когда Он дал повеление мужу, одетому в льняные одежды, сказав: возьми огня между колесами, которые между херувимами; иногда вошедши он стал у колеса. И один херувим из среды херувимов простер руку к огню, который был между херувимами, и взял и дал в руки одетому в льняные одежды. Тот взял и вышел. И было видимо у херувимов подобие руки человеческой под крыльями их. В виду пророка входит муж, одетый в одежду, доходящую до пят, и, как LХХ теперь изменяют перевод, в священную столу, между тем как у евреев стоит одно слово baddim и прочие переводчики удерживают вначале сделанный ими перевод этого слова. Входит же, как двукратно говорится, среди колес, которые под херувимами, чтобы наполнить руки свои горящими угольями. Когда он вошел, то только стал у колеса и изумленный или вследствие скорби о наказании Иерусалима или по причине величия славы, не простер сам руки к огню, но один из херувимов, то есть херувим простер руку и взял огонь, бывший среди херувимов, и дал в руку одетому в льняные одежды. И когда он взял, то вышел, и однако Писание не говорит, что он сделал после своего ухода, чтобы повествование о печальном событии более предоставить нашему разумению, нежели изобразить наглядно. При входе же мужа, одетого в льняные одежды, херувимы стояли по правую сторону дома, чтобы святые и горния силы представлялись, как занимающие правую сторону дома Божия, а те, которые посылаются для совершения наказаний и о которых написано: послание стрелы лютыми (Пс. 77:49), признавались за занимающих левую сторону. И когда слава Господня поднялась с херувима, имевшего передать горящие уголья мужу, и перешла к порогу дома, тотчас внутренний двор наполняется облаком, мраком и тьмою. Ибо и наказания не производятся пред величием Божиим, и слава Господня не бывает видима во дворе, о котором написано: шум от крыльев херувимов слышен был даже до внешнего двора. Вместо шума в еврейском стоит глас, каковый глас был подобен гласу Бога всемогущего, когда Он говорит. Вместо этого LХХ перевели: как 6ы глас Бога Саддаи, что́ Акила, Симмах и Феодотион перевели чрез ἰκανὁς то есть сильный и могущественный. Заметь, читатель, в чем согласно и не согласно предшествующее и это видение, чтобы из сличения того и другого ты без нашего напоминания уразумел божественные тайны и то, о чем я прежде напоминал, так как и чрез твердь, и чрез престол и чрез руку человеческую высказывается не истина, а подобие. Ибо мы не созерцаем славу Господню лицем к лицу, с открытым лицом, но видим все в подобии и образе, пока облечены слабым, тленным телом (1 Кор. 13).

См. комм. к Иез. 10:2

См. комм. к Иез. 10:2

См. комм. к Иез. 10:2

См. комм. к Иез. 10:2

См. комм. к Иез. 10:2

См. комм. к Иез. 10:2

(Ст. 9—15). И видел я, и вот четыре колеса подле херувимов, колесо одно при одном херувиме и колесо другое при другом херувиме. Вид же колес был подобен виду камня топаза (сhrysоlithi), и вид их, подобие одно у четырех, как будто бы колесо находилось среди колеса. И когда они шли, то шли на четыре стороны, и во время шествия своего не оборачивались, но к месту, к которому направлялось бывшее впереди, следовали и прочие, и не обращались. И все тело их, и шеи, и руки и крылья и ободья (сirсuli) были полны очей вокруг четырех колес. И колеса эти назвал вращающимися (vоlubiles), так что я слышал. И каждое имело четыре лица: одно лицо — лицо херувимово, и другое лицо — лицо человеческое, и у третьего лицо львиное и у четвертого лицо орлиное. И поднялись херувимы. Обрати внимание на то, что тот вид или те виды колес, которые прежде по Семидесяти были, как вид фарсиса (Иез. 1:16), теперь по ним же: как вид рубина, чтобы в огне крыльев, который передается херувимом, обнаруживалось сходство, хотя в еврейском и выше и здесь написано tharsis, что перевели: Акила топаз, Симмах аметист. И затем, где мы перевели: и все тело их, причем подразумевается — колес, там в еврейском написано: и все плоти их, и шеи, и руки, и крылья и ободья. Заметь, что говорится о плотях в отношении к горним силам, чтобы мы, читая: плоть и кровь царствия Божия наследити не могут ниже тление нетления (1 Кор. 15:50), знали, что не естество плоти, а дела осуждаются, ибо basar, которое пишется в этом месте, означает не тело, а плоть. Ободьими же колес назвал железные шины (cantos?), которыми сжимается и обтягивается закругленное дерево. Колеса эти имеют не только плоти, но и шеи, и руки, и крылья, чтобы мы знали, что в каждом из них действительные предметы, а не образы членов. Самые колеса названы на еврейском языке также gelgel, что Симмах перевел: вращающиеся, Акила: колесо. Следующего затем: так что я слышал до того места, где написано: поднялись херувимы, у Семидесяти нет, но прибавлено из еврейского. При этом нужно заметить, что не говорится, как выше (Иез. 1:10): лицо человека и лицо льва с правой стороны их четырех, а лицо тельца с левой стороны их четырех, и лицо орла у четырех, конечно, для того, чтобы можно было признать, что одни лица были с левой стороны, а другие с правой; но описываются в одинаковом порядке все, так как Священное Писание говорит: и каждое имело четыре лица: одно лицо — лицо херувимово, и другое лицо — лицо человеческое, и у третьего лицо львиное и у четвертого лицо орлиное, так что первое, и второе, и третье и четвертое лицо описывается не по различию сторон — правой и левой, а в одном постепенном порядке. Одно же лицо, то есть первое назвал херувимовым, вместо чего выше сказал: лицо тельца. Отсюда видно, что лицо херувимово есть лицо тельца. Смысл всего этого изложен в истолковании прежнего видения (гл 1).

См. комм. к Иез. 10:9

См. комм. к Иез. 10:9

См. комм. к Иез. 10:9

См. комм. к Иез. 10:9

См. комм. к Иез. 10:9

(Ст. 15—17). Это то животное, которое видел я при реке Ховаре. И когда шли херувимы, иногда шли также и колеса подле них; и когда херувимы поднимали крылья свои чтобы подняться от земли, то колеса не отставали, но и они были подле. Когда те стояли, стояли и они, и когда те поднимались, поднимались и они. Ибо в них был дух жизни. Все живет чрез Бога и чувствует, что это его Творец. Ибо несть Бог, Бог мертвых, но Бог живых (Мф. 22:32). Поэтому и все тела колес были полны очей (Иез. 1:18). Посему и в псалме говорится: небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь. День дни отрыгает глагол и нощь нощи возвещает разум (Пс. 18:1, 3). Также солнце и луна, море и реки, горы и холмы восхваляют Бога, и все стихии ежегодно совершают круговращение, и относительно небес мы на земле усматриваем тот закон, что они обращаются и движутся, следуя определению старого закона, и не видим ничего нового под солнцем. Что же касается слов: это то животное, которое видел я при реке Ховаре, то этим Священное Писание дает знать, что при истолковании мы должны разуметь тех же животных, каких разумели выше (Иез. 1).

См. комм. к Иез. 10:15

См. комм. к Иез. 10:15

(Ст. 18—22.) И отошла слава Господня от порога дома и стала над херувимами. И херувимы, подняв крылья свои, поднялись в глазах моих от земли. И когда они уходили, то и колеса последовали за ними. И стала она у входа в восточные врата дома Господня, и была слава Бога Израилева над ними. Это то животное, которое видел я под Богом Израилевым на реке Ховаре. И я узнал, что это были херувимы. У каждого из четырех по четыре лица, и у каждого по четыре крыла, и под крыльями их подобие руки человеческой, и лица их подобны тем лицам, какие видел я при реке Ховаре, и тоже взирание (intuitus) у них и стремление у каждого идти по направлению лица своего. Слава Господня или величие, остановившееся на пороге храма, стала над херувимами, которые, подняв крылья свои, поднялись в виду пророка и в сопровождении также колес, и стала она у входа в восточные ворота дома Господня, и мало по малу оставило Израиля покровительство Божие. Сперва она была во храме, потом остановилась во дворе храма или на пороге, и при удалении ее из храма облако и мрак наполнили внутренность храма. Затем сама слава села на херувимов, и так как они тотчас улетели и удалились оттуда, то за ними и последовали колеса. И слава остановилась в восточных вратах дома Господня, не в дверях храма, а позади двора и порога у входа в восточные врата дома Господня Когда пророк увидел это, то сказал, что это тоже самое животное, которое я видел при реке Ховаре, и я узнал, что это были херувимы. Что же нового он увидел, что узнал, что это херувимы, которых прежде он не узнал? Херувимы на нашем языке означают множество знания, это — ведение таин Бога, престол и упокоение Его. Поэтому и в псалме говорится: Седяй на херувимех явися (Пс. 79:2). Ибо всегда слава Божия присуща множеству знания и тогда является, когда подтверждается, что все управляется провидением, а не происходит случайно, и когда никто не говорит: оставил Господь землю и не видит Господь (Иез. 9:9). Отсюда и взирание у херувимов и их стремление забывать заднее и простираться вперед (Флп. 3).

См. комм. к Иез. 10:18