Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Виссарион (Нечаев) епископ

Яко Той мудрости наставник есть и мудрых исправитель, и всякому смыслу и делу хитрец Писатель, продолжая говорить от лица Соломона, утверждает ту истину, что, как Соломон получил от Бога дар мудрости, так и вообще для всякого человека, желающего мудрости, Бог есть податель ее. Он есть источник мудрости для не имеющих ее; Он же есть исправитель мудрых, — т. е. в случае их погрешностей и недоумений Он вразумляет их или чрез непосредственное озарение их ума, или чрез посредство положительного откровенного учения и богопросвещенных наставников. — И всякому смыслу и делу хитрец¹: мудро руководствует нас в обсуждении и уразумении всего, что нужно нам знать и делать, — мудро споспешествует нам в наших занятиях.

И всем смыслом научит мудрость¹ Судя по тому, что здесь речь идет о такой мудрости, наставником которой выше, Прем. 7:15, 16, назван Бог, нет необходимости разуметь под нею Премудрость Ипостасную, Сына Божия, Который под именем Премудрости изображен в VIII главе книги Притчей Притч. 8, как строитель мира и Церкви. Должно думать, что в рассматриваемом стихе восхваляется, под именем премудрости, любомудрие, присущее человеку по самой природе, ибо по самой природе он украшен образом и подобием Божиим, — но в избранных людях достигающее высшего совершенства, особенно при озарении их ума благодатию свыше. Мудрость или любомудрие есть главное достоинство, отличающее человека от неразумных тварей. Ни одной из них не дано Богом мудрости, которою обладает человек. В его мудрости отражаются совершенства Творца, — в ней проявляется Дух Божеский — разумный, т. е. все ведущий и разумеющий, и вместе святый, т. е. непричастный никакому злу, хотя зрит всякое зло. Свойственное человеку многоведение и способность силою свободной воли возвышаться над злом и усовершаться в добре есть черта божественная, не утраченная и по грехопадении. — Бог есть свет присносущный; отблеск этого света или славы Божества присущ и человеку: его мудрость есть сияние присносущного света. — Бог есть существо всеблагое; эта черта усматривается и в человеке: его мудрость, научающая его сознательно делать добро ближним, есть образ благости Божьей.

— Бог есть свет присносущный; отблеск этого света или славы Божества присущ и человеку: его мудрость есть сияние присносущного света. — Бог есть существо всеблагое; эта черта усматривается и в человеке: его мудрость, научающая его сознательно делать добро ближним, есть образ благости Божьей.

Мудрость, как достоинство богоподобной природы человека, делает его способность к общению с Богом; но благодаря ей, особенно близкого общения с Богом сподобляются люди святые5. Она привлекает к ним столь великое благоволение Божие, что они делаются друзьями Божиими (напр. Авраам даже называется другом Божиим. Иак. 2:23), и пророками, т. е. удостаиваются откровений от Бога и являются вестниками Его воли. "Толкование на паримии из книги Премудрости Соломоновой"

Благолепнейши же есть солнца и паче всякого сотворения (расположения) звезд, свету сосуждаема (в сравнении со светом) обретается первейши Прекрасно солнце, светом своим озаряющее землю, теплотою своею поддерживающее жизнь земных тварей; величественны звезды, расположенные на тверди небесной в безмерных одна от другой и от земли расстояниях. Все светила небесные поведают о славе Божией, о славе премудрости творческой и вседержительной. Но свидетельствуя о премудрости Божией, они сами лишены мудрости, не имеют ни смысла, чтобы понять отпечатленное в них величие Божие, ни языка, чтобы выразить удивление пред ним. Этими достоинствами обладает на земле только человек, — ему одному из земных тварей дана мудрость, чтобы постигать славу Бога Творца и Вседержителя, являемую в тварях, и прославлять Его. В сем отношении человек с своею мудростью выше бездушных светил небесных, имеет несомненное преимущество пред ними. Но не столько это имеет в виду писатель книги, прославляя премудрость, — сколько ее неизменность в сравнении с светилами, как видно из следующего (30) стиха главы, не вошедшего в паримию: сего бо (света) приемлет нощь, премудрости же не одолеет злоба. Свет сменяется тьмою, но истинная мудрость остается неизменной в своих правилах и никакая злоба или вражда людская не сильна поколебать ее верности этим правилам.