Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Даниил Сысоев священник

В предыдущих главах мы говорили о судьбах еврейского народа. Таким образом, мы завершили рассмотрение догматической части Послания апостола Павла. Предварительно апостол раскрыл истину священных догматов, а теперь переходит к нравственной проповеди. Как сказал блаженный Феодорит Кирский, «начало и основание благ есть ведение Божественного естества, вера в Него и приверженность к Нему. Что глаз в теле, то в душе вера и ведение Божественного. Впрочем, вера имеет нужду и в деятельной добродетели, как глаз в руках, ногах и других членах тела. Посему-то божественный Павел к догматическим учениям присовокупил и учение нравственное, приуготовляя в нас совершеннейшую добродетель. Ибо, уча римлян, оказал он пользу всем людям»¹.

Итак, здесь мы видим очень важную и интересную мысль. Зачем нужна нравственность и как она должна действовать? Есть глаз, который дает нам возможность ориентироваться в этой жизни, — это вера в Бога и знание Божественных тайн. Без этого ориентироваться в жизни невозможно. Поверхностны разговоры такого рода: «Он человек хороший, нравственно-чистый, хотя и безбожник, атеист». Если человек не знает Бога, он просто как котенок во тьме. Он может на некоторое время случайно пойти в правильном направлении, но потом опять свалится. Нормальная, правильная жизнь без веры в Бога невозможна.

Нравственность — это нрав человека. Человек может быть гневливым или кротким, смиренным или гордым и т. д. Духовность — это общение с духом. Вопрос в том, с каким. Поэтому духовность может быть разной. Первична, конечно же, духовность, то есть общение с духом. С каким духом человек общается, такой нрав у него и будет. Если он общается с Духом кротости, то будет кротким. Если же общается с духом гордости, будет гордым. Если общается с духом гнева, будет гневливым. Если общается с Духом милосердия, будет милосердным. Именно поэтому первична вера, а дела вторичны. Дела вырастают из веры. По этой причине Церковь в обязательном порядке требует от человека, приходящего к Святому Крещению или к исповеди, знания православной веры.

Без веры вопрос о добре и зле просто не стоит. Совершенно невозможно определить, что такое добро и зло, если ты не знаешь основ: что есть Бог, какова Его природа, что Ему нравится и не нравится. В конце концов добро и зло определяются так: добро — это то, что по вкусу Богу, а зло — это то, что Ему не нравится. И это очень точно, так как основанием понятия добра и зла является соотношение того, что угодно Богу и неугодно, что Ему нравится и не нравится. Если мы неправильно учим о Боге, если не знаем Его, нам будет казаться, будто Ему нравятся те или иные неправильные вещи. Коли мы считаем, что Богу угодно убийство, то, следовательно, будем убивать. Если же считаем, что Богу убийство неугодно, мы этого делать не станем. Коли мы думаем, что Бог безразличен к добру и злу, то и мы будем безразличны. Если же полагаем, что Он любит правду и ненавидит грех, то, соответственно, станем немножко задумываться, как нам поступать.

Теперь перейдем к чтению отрывка из двенадцатой главы Послания к Римлянам, который мы сейчас будем разбирать: «Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего, и не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная» (Рим. 12:1–2).

Апостол Павел умоляет: «Прошу вас, братия, через отзывчивость Бога, щедрость Божию, представить тела ваши в жертву живую, святую и благоугодную Богу на разумное служение ваше». Буквально за стих до этого Павел писал: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Ибо все из Него, Им и к Нему. Ему слава во веки, аминь» (Рим. 11:33–36). Сначала Павел прославил милосердие Божие, Его великое могущество, а потом говорит, как мы должны откликаться на это милосердие, что нам следует делать в ответ на немыслимую бездну щедрости и могущества, которую Бог изливает на нас с вами. И он учит, что мы должны представить самих себя в жертву Богу, в ответ на отзывчивость Божию, Его щедрость. Бог щедро дал нам спасение, и нам должно откликнуться тем, чтобы принести в жертву самих себя.

Это поучение апостола Павла является объяснением слов апостолов Петра, Иоанна Богослова, пророка Моисея о том, что мы «царственное священство» (1 Пет. 2:9). Зачастую сектанты говорят: «Как же так, сказано, что мы — священники, а вы, православные, в это не верите». Нет, мы верим, что все мы — священники. Все крещеные христиане — священники в том смысле, что должны предоставить всю свою жизнь в жертву Богу. Главное дело священников — это жертвоприношение, и в жертву Богу нужно представить всю свою жизнь.

Святитель Иоанн Златоуст интересно комментирует данный отрывок: «Поелику от Божиих щедрот, говорит он, излились на вас бесчисленные блага: то устыдитесь, убойтесь оных, потому что самые щедроты сии обращаются к вам с просьбою не обнаруживать в себе ничего их недостойного. И я, говорит Апостол, умоляю вас ими же, теми щедротами, которыми вы спасены. Так желающий пристыдить много облагодетельствованного, обыкновенно, представляет умоляющим самого благодетеля»². Представьте, что некий человек опекал вас, заботился о вас, делал для вас какие-то немыслимые дела, а потом о чем-то просит. Исполните ли вы просимое? Наверно, да, так ведь? А тут Бог просит нас исполнять. Божие милосердие, Его щедрость просят нас исполнять то, для чего мы предназначены. Мы должны представить тела наши в жертву живую, святую и благоугодную Богу.

Теперь давайте разберем, как мы должны представить тело в жертву Богу. Нам следует сделать так, чтобы наши тела служили не греху, а Творцу. Именно наши физические тела. Почему апостол подчеркивает значение телесности? Потому что чаще всего ко греху тянет телесность. Речь идет даже не о самой телесности, а о привязанности души к ней. Пьяницу через тело тянет к пьянству, блудника — к блуду, человека вспыльчивого через тело тянет ко греху движение сердца, то есть все наши злые и добрые дела совершаются при помощи тела. Человек, чье внимание обращено на тело, который живет телесной жизнью, не может служить Богу. Он живет только для того чтобы есть, пить, размножаться и т. д.

Возникает вопрос: как принести тело в жертву? Святитель Иоанн Златоуст дает такое объяснение: «Спросишь, как тело может быть жертвою? Глаз, не смотри ни на что худое; и он стал жертвою. Язык, не произноси ничего срамного; и он стал приношением. Рука, не делай ничего беззаконного; и она стала всесожжением. Но и сего недостаточно, — мы должны делать добро: пусть рука раздает милостыню, уста благословляют обидящих, слух постоянно упражняется в слушании слова Божия. Жертва есть начаток того, что имеешь. Принесем же Богу начаток рук, ног, уст и всего прочего. Заметь, какая точность в речениях у Павла. Не сказал он: приготовьте тела свои в жертву, — но: представите. Сим как бы сказал: вы не имеете уже над ними власти, вы отдали их другому»².

Когда мы отдали тела и души Богу? В Таинстве Крещения. Мы умерли для греха, чтобы ожить для Бога. Апостол Павел писал: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии» (1 Кор. 6:19–20). Вы уже отдали тела свои другому и должны поддерживать их подготовленными.

Святой Иоанн Златоуст заканчивает мысль: «Поставщики боевых коней по поставке не имеют на них права собственности. И ты, поставив члены свои на брань с диаволом, в сие грозное ополчение, не отвлекай их на собственные свои услуги»². Представьте боевого коня, что находится в конюшне на ипподроме. Те, кто его обслуживают, не владеют им. Они просто заботятся, чтобы конь был сытый, вычищенный, напоенный и здоровый. Или возьмем другой пример. Есть богатый человек, владеющий хорошим автомобилем. Водитель, который должен отвечать за автомобиль, берет его без разрешения хозяина и начинает разъезжать по городу, заниматься извозом. Как вы думаете, одобрит ли хозяин такое поведение? Нет, конечно же. Точно так же если мы используем тела по нашему усмотрению, будто они в нашей личной собственности, то тем самым мы навлекаем на себя гнев Господа. Мы же сами отдали Ему свои тело и душу, а потом делаем то, что Ему неугодно, то есть грехи, злые дела.

Представить в жертву Богу нужно в первую очередь именно тело, так как начало грешности после крещения почти исключительно заключается в плотоугодии. По мысли святителя Феофана Затворника, новую жизнь следует начинать в первую очередь с того, чтобы не щадить тело. Что значит «не щадить тело»? Это ключевой момент. Дело в том, что есть два подхода к телу. В одном случае мы только и делаем, что думаем о теле, заботимся о нем, трясемся над ним: «Ах, тут у меня заболело, там зачесалось. Здесь что-то ненормальное, там не по моему получилось. Ой, что же произойдет? Ах, ох. Ой, мировая трагедия — у меня сегодня стол недостаточно накрыт. Ах, а как я сегодня выгляжу? Подойдет ли мне этот наряд? Костюмчик мне к лицу или нет?» Это плотоугодие. Человек просто начинает работать для тела. Такого не должно быть. Нужно не щадить тело. Телесные потребности надо реализовывать настолько, насколько это необходимо, и не более того. Их надо обуздать, потому что тело немножко обнаглело.

Католический святой Франциск называл тело ослом, и я с ним соглашусь. Так он и говорил: «Мой брат осел». Хоть он и католик, но сказал правду. К телу нужно относиться как к ослу. Осла используют для перевозки грузов. Его впрягают в телегу, и он везет. Естественно, осла надо поить и кормить. Если не будешь этого делать, он умрет. Поэтому и тело надо поить и кормить. Однако если вы станете нежничать с ослом, ваш груз проедет метров пять, а потом осел скажет: «Иа, хватит, надоело». И придется подгонять его пинками, чтобы он элементарно начал двигаться. То же самое с телом: если будешь цацкаться с ним, ничего хорошего не получится.

Нужно не плотоугодничать, а предоставить тело в жертву. Однако в жертву не простую, а живую. Дело в том, что в древности жертва умерщвлялась. В иудействе закалывался бык или ягненок и приносился в жертву Богу. То есть жертва становилась мертвой, а потом сжигалась. У нас же, наоборот, тело приносится в жертву Богу и становится живым, ибо пропитывается Его жизнью. Потому и сказано: «Представьте тела ваши в жертву живую».

Святой Иоанн Златоуст говорит: «Поелику сказал: жертву; то, дабы иной не подумал, что велит закалать тела, тотчас присовокупил: живу»². Это не случайная оговорка, потому что на самом деле возникали и возникают до сих пор различные сектантские организации, или даже лжеучителя в недрах Православия, которые заявляют, что нужно умерщвлять тело в прямом смысле этого слова. Преподобный Пимен Великий, один из величайших аскетов, говорил, что мы научены отцами быть не плотоубийцами, а страстоубийцами. Другими словами, нужно убивать не тело, а страсти, которые паразитируют на нем.

Итак, апостол умоляет предоставить тело в жертву живущую, чтобы оно жило для Бога. Читаем у святителя Иоанна Златоуста: «Когда умертвим члены тела, тогда в состоянии будем жить»². В каком смысле «умертвим члены тела»? Умертвим их для зла. Если мы не дадим членам тела работать для зла, тогда они будут жить по-настоящему. Это и понятно. Представьте себе, что мы умертвили печень для пьянства. Как вы думаете, здоровее будете? Или мы умертвили легкие для табака. Обычно легкие пропитывались никотином, а тут мы убили легкие и не даем им брать никотин. Легким будет лучше. И, конечно же, это касается всех остальных членов тела.

Святитель Иоанн Златоуст продолжает: «В этом устав жертвоприношения; потому и род огня необыкновенен. Нет нужды в дровах и в сгораемом веществе; напротив, огонь поддерживается у нас сам собою и не сожигает жертву, а еще оживляет ее. Такой жертвы Бог требовал издревле, почему Пророк и сказал: жертва Богу дух сокрушен (Пс. 50:19). Такую жертву приносили три отрока, говоря: несть князя и пророка, ни места, еже пожрети и обрести милость; но душею сокрушенною и духом смиренным да прияты будем (ср.: Дан. 3:38–39)»². Какой у нас огонь? Огонь жертвы Божественной — это огонь Святого Духа. Этот огонь должен сжигать в человеке все страсти, уничтожать в нем все злые дела. Он живет в человеке и действительно приносит его в жертву Создателю. Дух Святой входит в человека в миропомазании — новой Пятидесятнице. Огонь загорается и горит, сжигая всякую страсть. И, конечно же, очень помогает огонь Святого Причастия. Поэтому сказано в молитве перед причащением: «Якоже огнь да будет ми и яко свет, Тело Твое и Кровь, Спасе мой, пречестная, опаляя греховное вещество, сжигая же страстей терние». Святое Причастие — это некий Божественный огонь, возжигаемый в членах тела, выжигающий зло и усиливающий человека в добродетели.

Но жертва должна быть еще и святой, неукоризненной, чистой для Бога. В Ветхом Завете нельзя было принести Богу жертву порочную. В Новом Завете сохранились некоторые виды материальных жертв. Иногда приносят пожертвования на канон. Приносят деньги, какое-то имущество и т. д. Однако есть ограничение: нельзя приносить Богу худшее. Нельзя приносить Богу жертву по принципу: «На Тебе, Боже, что нам негоже». Такая жертва называется жертвой Каина. Каин первым принес жертву по этому принципу, и она была отвратительна в глазах Бога, так как Каин попытался, что называется, откупиться от Господа. Именно в этом и заключается ошибка.

Святой Иоанн Златоуст говорит: «При сем Апостол внушает еще и то, что, принося члены свои в жертву, должны мы сделать их неукоризненными, потому что представляем их не земному человеку, но Самому Царю вселенной — Богу, и не для употребления только на брани, но дабы восседал на них Сам Царь»². Нам не только дана честь сражаться за Христа со злыми духами, побеждая их, но мы должны стать седалищем Небесного Царя. На нас, как на престоле, должен восседать Бог. Мы получаем Тело Господне, которое входит в нас, и Бог поселяется внутри нас. Мы становимся домом Бога. Эта немыслимая честь должна сопровождаться тем, чтобы мы сделали наши члены святыми для Господа.

Вновь обратимся к святителю Иоанну Златоусту: «Ибо Господь не гнушается восседать на наших членах; напротив, весьма сего желает, и чего не избрал бы царь, служащий одному с нами Господу, то избирает Владыка Ангелов. И так поелику члены твои должны быть принесены и суть жертва; то отсеки от них всякую скверну. Доколе есть в них что-либо скверное, дотоле не будут они жертвою. Глаз, если он смотрит на предметы, возбуждающие сладострастие, не может быть принесен в жертву; а равно негодны для жертвоприношения — рука хищная и любостяжательная, ноги, храмлющие и входящие в театр, чрево, раболепствующее сластолюбию и возжигающее страсть к удовольствиям, сердце, питающее гнев или нечистую любовь, язык, говорящий срамное. Со всех сторон надобно осмотреть, нет ли в нашем теле чего скверного. Если в Ветхом Завете приносившие жертвы обязаны были все осматривать, и не позволялось приносить безухого, бесхвостого, в струпьях, в наростах; тем более мы, которые приносим не бессловесных овец, но себя самих, должны наблюдать большую осмотрительность и во всех отношениях быть чистыми. И мы сделаемся чистыми, если потребим ветхого человека, умертвим земные члены, распнем для себя мир. В таком случае не нужно уже нам будет ни ножа, ни жертвенника, ни огня; или, правильнее говоря, все сие будет нужно, только не руками сделанное: подается нам то свыше, — и огнь свыше, и нож, и широта неба будет для нас жертвенником»². Представьте, какой огромный будет для нас жертвенник, — небеса, где мы станем жить.

Далее объясняет святитель Феофан Затворник: «Святая жертва, надо бы полагать, уже и благоугодна Богу; однако ж Апостол счел нужным особо прибавить: представите… жертву… благоугодну Богови. Этим Апостол внушает иметь в деле жертвы надлежащие расположения, как сказал пред сим святой Златоуст, — именно: надобно жертву сию приносить Богу, ничего стороннего не имея в намерении, кроме угождения Богу: ибо возможно, что жертва, чистая по делу, будет нечиста по намерению»³. Например, милостыня — чистое дело, но она может быть нечистой по намерению, если подана ради тщеславия. В этом случае она окажется оскверненной. Молитва, чистая по делу, может быть нечистой по намерению, когда я прошу какого-нибудь зла или чего-то неугодного Богу.

Святитель Феофан продолжает: «Надобно еще, чтобы жертва сия совершаема была в духе веры Христовой, потому что Сам Христос прошел крестным путем, и что спасения, крестом нам дарованного, нельзя причастным быть иначе, как крестом же, в произволении подъемлемым, что бывает именно тогда, когда кто из тела своего делает жертву Богу»³.

Нужно взять на себя крест Господень. Когда человек готов сораспяться Христу, готов всего себя отдать Ему, старается угодить Творцу, тогда это угодно Богу. Можно привести пример. Курение фимиама — угодное Богу дело? Да, Аарон приносил угодную Богу жертву, и даже гнев Божий остановился, когда он воскурил жертву перед Ним. Когда же Дафан и Авирон захотели принести Богу жертву курения, «разверзла земля уста свои, и поглотила их и домы их» (Чис. 16:32), потому что Богу было неугодно принять от них жертву. Нужно не просто делать добрые дела, а делать их благоугодно.

И все это нужно «для разумного служения вашего». Это нужно, чтобы совершать словесное служение Богу. Здесь стоит слово «латриан» — «служение». Тут мы вспоминаем, что служить нельзя никому, кроме Бога. Вообще никому. Ни стране, ни людям, ни земле, а только Господу Богу. Как сказано: «Ему одному служи» (Втор. 6:13). Жертва должна быть предоставлена для словесного служения. Что это за «словесное служение»? В греческом тексте употребляется слово «логикин», то есть можно перевести как «логическое служение Богу». Служба будет словесной, мысленной, духовной, если мы будем ее совершать в согласии со словом Божиим. Служение Богу должно быть основано на слове Божием. Все наши члены должны делать добро не просто как нам хочется, а иметь на все свидетельство Священного Писания. Об этом говорил преподобный Антоний Великий: «Где бы ты ни был, имей Бога пред очами твоими; делай только то, на что имеешь свидетельство Писания»⁴.

Святитель Феофан Затворник, завершая толкование этого места, говорит так: «На твоем жертвеннике всегда таким образом будет куриться жертва, и не плотская, хотя тело в ней жрется. Тело станет и жертвою, и храмом, в коем жрец — ум, или дух, — жертву Богу приносит или службу Божию совершает»³. Человеку следует внутри себя совершать службу Богу, служить Литургию внутри самого себя, как в храме. Он должен непрерывно воскурять перед Богом фимиам молитвы, служить Богу всеми своими делами и помышлениями, становясь, таким образом, живым жертвенником и храмом. И все совершается в соответствии со словом Божиим и является словесным, так как служба эта разумна, духовна. Такой человек будет совершать службу, в которой нет ничего плотского и грубого.

Вторая заповедь, которая очень важна и которую зачастую не понимают: «И не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная». Эта фраза является ключевой для формирования жизни христианина. Тут употребляется слово «сисхиматидзэсфе», поэтому данный стих можно дословно перевести так: «Не имейте совместной схемы с этим миром, не формируйтесь по веку сему, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы распознавать вам, что такое воля Божия, благая, благоугодная и совершенная».

Что значит сообразовываться веку сему или, дословно, иметь общую схему с этим веком? Это значит иметь общие желания, общую модель поведения с этим веком. Чтобы понять эту фразу, надо разобраться, что такое век сей. Слово «век» в Священном Писании не относится к промежутку в сто лет. Век сей — это протяжение жизни падшего мира, время падшего мира, находящегося под гнетом смерти, тления и распада. Век сей — это синоним времени, уничтожающего все. Образ Сатурна, пожирающего своих детей, является образом нынешнего века, истлевающего и уничтожающего все. У Владимира Соловьева есть строчки: «Смерть и Время царят на земле, — ты владыками их не зови». Век сей — это и есть сопряжение смерти со временем.

Как сообразуются веку сему? Как имеют с ним совместную схему? Очень просто. Совместная схема с веком сим образуется тогда, когда человек живет по духу века. Когда его задача состоит в том, чтобы как можно лучше устроиться на земле. В этом суть людей века сего. Схема века сего в том, чтобы здесь на земле как можно лучше наладить свою жизнь. Когда человек имеет в голове такую модель жизни, тогда у него общая схема с этим миром. Обычный человек, нехристианин (не важно, крещеный или некрещеный), живет, чтобы дом был полная чаша, была хорошая машина, квартира, чтобы в семье все было замечательно, была хорошая работа и много денег. Так возникает общая схема с этим миром. Человек живет по одной схеме с миром сим, которая заключается в том, чтобы здесь хорошо устроиться, а о будущем он и думать не хочет.

Попробуй сказать обычному человеку: «Тебе придется умирать», и он смертельно на тебя обидится и ответит: «Замолчи! Я не хочу об этом говорить. Ты что, смерти моей хочешь?» Вы встречали, наверно, таких людей. Мне приходилось слышать: «Я не могу пригласить батюшку к больной бабушке, а то она подумает, что умирает». Особенно про соборование часто так говорят. У людей в головах схема века сего. Они считают, что главное — здесь, и живут только в этом смертном падшем мире. А христиане такие встречаются? Их множество.

Интересно пишет святитель Феофан: «В чем состоит дух века сего? В том, когда всю заботу и попечение имеют лишь о том, как бы получше устроить свое земное благобытие всеми подручными средствами, какие могут быть даны, своими личными способностями и силами, семейством, имением, связями, всем гражданским бытом и порядками его, даже порядками и делами веры и Церкви, и течением всех событий, и близких, и далеких, и зависящих, и не зависящих от нас, — устроить, полагаясь в этом на себя, на свои способы, на людей и тварей, а не на Бога, все правящего, хотя и — Верую, и — Отче наш читают и даже разглагольствуют о промысле Божием и уповании на него»¹.

При этом люди только и думают, как бы своими силами или силами людей устроиться здесь хорошо. Таких людей великое множество. Они рассуждают так: «Я пришел в церковь. Дайте мне поставить свечку, да побольше, чтобы у меня на земле все было хорошо». Встречали таких людей? Они пытаются вовлечь Бога в схему мира сего. Понятно, что Богу не жалко дать на земле все дары, но ведь все равно придется отсюда уйти. Представьте себе, что вы молитесь Богу, чтобы вам дали хорошую квартиру. Дали вам хорошую квартиру, а вы на следующий день умерли. И зачем вам эта квартира? Чтобы поминки были в хороших условиях? Конечно, хорошо, когда есть квартира. Это не противоречит Евангелию, но ему противоречит то, что человек на этом зацикливается. Когда человек зацикливается, тогда и возникает совместная схема с этим миром.

Святитель Феофан Затворник продолжает писать о псевдохристианах: «Они помышляют и о Боге, знают, что есть другой мир и другая жизнь, но сердцем живут в сем веке и в том, что дает он, вкуса не имея ни к чему, что выше его, и стремления никакого не испытывая к тому, что не чувственно, не плотяно, не земно»¹. Это пример людей, которые сообразовываются с веком сим. Такие люди пытаются и христианство подстроить под сей век, говоря: «Надо всем доказать, что христианство современно, прогрессивно, соответствует каким-то нормативам». На самом деле это глупость.

И далее читаем у святителя: «Дух века не означает непременно бесстыдную порочность и необузданную страстность. Он грехолюбив и страстен, и самоугодие в сем составляет неотъемлемую черту его; но явного зла и греха он не терпит, а хочет казаться добропорядочным и честным, скрывая нередко за такою благовидною ширмою грехи иногда до злодейства и страстность даже самую срамную. Но не все чада его таковы. Главное в нем, как в начале сказано, то, что он в веце сем только уповающий есть, земное счастие преследует и своими средствами устроить его напрягается»¹. В этом проявляется дух века сего и дух тех, кто ему служит. Мы ему сообразовываться не должны. У нас должна быть другая схема жизни. А какая схема жизни должна быть у христиан?

Святитель Феофан Затворник говорит очень жестко: «В ком качествует такой дух, в том нет ничего христианского, хотя он христианин. Христианство начинается с того момента, когда зарождается в сердце позыв и стремление к небесному, духовному, вечному и Божескому, с отвращением от земного, чувственного, временного и тварного. Дух Христов противоположен духу века сего, и тогда как сей последний весь на земле и в земном, тот весь на небе и в небесном, в Боге и Божеском, сие одно любит, сие одно преследует, в сем одном находит вкус. Это не значит, что он, будучи отрешен от всего земного и тварного, ничего уже такого не касается и ничего не имеет в делах своих похожего на дела сынов века»¹.

«МИР СЕЙ» ГЛАЗАМИ ХРИСТИАНИНА

У христианина просто интересы в другом. Он может и семью иметь, а может и не иметь, — это уже вопрос второй. Христианин может заботиться, чтобы получить квартиру, купить машину, но ему это неинтересно. Машину он покупает, потому что она нужна для дела. Согласно отцу Георгию Романенко, психопата можно определить так: если машина вся вычищена, вылизана и блестит, значит, человек психопат. В нормальной машине могут валяться фантики и т. д., то есть человек должен относиться к ней как к вещи, которая просто используется.

Суть в том, что человек делает все дела этого мира, но они ему неинтересны. Сделал — слава Богу. Хорошо отработал — слава Богу. Все интересы, мысли и стремления сердца направлены у него к Божественному, к миру небесному. К нему христианин стремится, к нему готовится, к нему все его влечение. Это и есть признак настоящего христианина. Тот, кто этого признака не имеет, настоящим христианином не является.

Святитель Феофан Затворник пишет: «Формы жизни человеческой одинаковы, как там, так и здесь; но дух и направление всего инаковы. Дух Христов не пресекает удовлетворения естественных потребностей человеческих, не гонит непременно из семьи и общества. Он допускает и гражданские службы, и воинствование, и торгование, и научность, и художественность, но все сие обращает в средства к преспеянию в духе, к стяжанию благ неземных, к угождению Богу, изгоняя бесщадно из всего этого лишь то, что противно такому направлению. Бывает, что он иных совсем отрешает от семьи и общества, но это не исключительная его принадлежность, а высшее и совершеннейшее его проявление, в истинном своем виде достояние немногих избранных»¹.

Бывает, люди настолько охватываются духом Христовым, что бросают семью и общество и уходят из этого мира, но это удел избранных, которые называются монашествующими. Опять-таки это должно быть высшим проявлением духа Христова. Зарождается этот дух, когда благодать Божия касается сердца человеческого. Если человек не прикоснулся к Духу Святому, он никогда не захочет на небеса. Чтобы человек захотел попасть на небеса, он должен сначала попробовать небесного вкуса. На всенощном бдении Церковь поет: «В Святом Духе всякая спасительная вина», то есть всякая причина спасения. На кого Дух Святой дохнет по достоинству, тот очень быстро вспархивает с земли. У него вырастают крылья, и он устремляется горе к небесам.

Святитель Феофан продолжает толкование: «Зарождается такой дух жизни христианской, когда благодать Божия, нашедши вход в сердце человека, пробуждает там страх Божий и растревоживает совесть и чрез них приводит человека к восчувствованию опасности пребывания в духе века сего и в порядках жизни его, далее к раскаянию и перемене направления жизни своей в мыслях, чувствах, желаниях и делах и к решимости жить не по земному, а по небесному, духовному и Божескому. После сего, кто не крещен, крестится; а кто крещен, приемлет Таинство Покаяния и, благодатию Божиею вооружен будучи, в том и другом случае начинает жить не по духу века сего»¹. Человек начинает жить по новой схеме, по схеме небесной. У него возникает стремление к небесам.

Иные же, как пишет далее святитель Феофан Затворник, находятся под обаянием века сего. Хорошее слово — «обаяние». Говорится о зачарованности, заколдованности века сего. Дух века сего как бы заколдовывает человека. Он вроде бы и видит и не видит, слышит и не слышит. Бывает, у человека на глазах умирают люди, а его это не трогает. Он будто заколдован духом века сего. Он активен, но активен в земном, в том, что гарантированно погибнет. Человек не может понять, как можно жить духовно. Встречаются даже христиане, которые читают жития святых и говорят: «Что за возмутительная вещь?! Как же Алексий, человек Божий, бросил семью и ушел?! Как можно так делать?! Нельзя, это вообще кошмар». Возмущение возникает потому, что люди не почувствовали духа Христова и не знают аромата Царства Божьего. Именно поэтому они приклеены к миру сему и живут по его схеме.

Вернемся к толкованию святителя Феофана: «Говорит же сие к тем, которые уже прогнали дух века и начали жить по духу Христову, потому что дух века сего обольстителен и снова может увлечь тех, коим по прежней жизни знакомы мутные сласти дел его»¹. Даже человек, который уже начал идти к небесам, может быть обольщен мутными сластями века сего.

Читаем далее: «Он говорит как бы им: смотрите, не увлек бы вас опять дух века и не стал снова переделывать по-своему, совлекая с неба на землю, от духа в плоть, от Бога к твари. Не слушайте его и не хотите сообразоваться с ним и порядками дел его. Ибо дух века, маня земным благобытием, изобрел такие дела, утехи и блага, из которых, кажется, так и течет рекою счастие. Увлеченные им кружатся в этих его порядках, чая упоиться счастием, и хоть никогда его не вкушают, но чают вкусить впереди»¹. Дух века сего обещает великое счастье: «Вот-вот. Сейчас-сейчас». Получается как с коммунизмом: линия горизонта все убегает, убегает и убегает. Вот так обманывает дух века сего.

Святитель Феофан Затворник заканчивает мысль: «У кого выгнан дух века сего духом Христовым, те извлекаются из сего кружения, крушащего сердце. Но как они все же вращаются в сопредельности с порядками духа века, то есть опасность: не зацепило бы их снова это кружение и не увлекло бы в прежний круговорот. Апостол и предостерегает: уж это все надо оставить, вам не след вращаться в таких порядках и сообразоваться с ними»¹.

Святитель Иоанн Златоуст добавляет, что ничего хорошего в веке сем нет. Укажешь на богатство, но оно мгновенно проходит. Сейчас есть, а завтра нет. Настал финансовый кризис — и все рухнуло.

ПРЕОБРАЗОВАНИЕ УМА ПО ВОЛЕ БОЖИЕЙ

Однако мало не делать, нужно преобразовываться, преображаться, совершать метаморфозу «обновлением ума вашего» . Нужно преобразовывать себя, менять форму существования. Тут стоит слово «метаморфа» — метаморфоза, перемена формы существования. У нас должен быть совершенно другой образ существования. Нужно, чтобы ум начал действовать по-новому, приобрел новую форму мышления. У человека должна быть новая система необсуждаемых вещей. Ему следует всегда мыслить только по-божественному. В результате этой перемены в человеке просыпается дух, он становится новым духом, обновляется. Ум обновляется и возникает совершенно новое мышление, новое сердце и чувства. Человек начинает мыслить и действовать по иным законам, находясь в обычных порядках этого мира. В семье, в школе, в монастыре — где угодно.

Святитель Феофан пишет: «Новый дух, благодатию Божиею восстановленный и поддерживаемый, есть сила великая»¹. Он начинает перенастраивать, переделывать все, что его окружает. Человек изменяется. Так настройщик пианино перенастраивает его, если оно неправильно настроено.

Далее читаем: «В ком пробудится он, того влечет неудержимо к высшему, неземному, духовному. Но внутренняя жизнь человека, в ком пробуждается сей дух, не вдруг вся перестраивается по нему. Восприята только сила к тому, а для самого преобразования требуется и время, и труд. Вот сие и внушает Апостол, говоря: преобразуйтеся обновлением ума»¹. Это работа, которой мы должны заниматься постоянно. Наш ум должен мыслить по-Христову, воля по-Христову желать, чувства по-Христову чувствовать и тело по-Христову действовать. Не просто не делать, а действовать по-Христову.

Святитель Феофан Затворник продолжает: «Ум, или дух, ваш обновлен, то есть, как сказано выше, благодатию Божиею ожил в вас страх Божий и растревожил совесть, и под действием их помощию Божиею вы дошли до решимости оставить жизнь века сего и начать жить по требованиям века иного, решимости, скрепленной благодатию в Таинствах Крещения или Покаяния. Так совершилось в вас обновление ума вашего, или духа. Теперь силою сего обновленного ума, или духа, преобразуйте себя, то есть мысли свои, расположения и склонности свои, чувства и вкусы свои, — всю душу свою»¹. То есть все, что в Библии называется стезей, наезженной колеей. Колея жизни, схема, порядок жизни начинает меняться. В человеке все постепенно преобразуется. Душа, обращенная только к земному, теперь разворачивается. Как разворачивается тяжелый грузовик, так и душа разворачивается к небесному. Здесь требуются наши усилия, за которыми стоят Божественная сила и благодать, очищающие человека.

В результате душа покоряется уму и перестраивается под его требования, а тело начинает действовать по требованиям души. Когда воспитаны вкусы к небесному, человек прекращает планировать, стремится только к Богу и опирается уже не на себя, не на людей, не на творение, а на Бога. Опирается только на десницу Божию. В этом главнейшее отличие века сего от века будущего. Век сей требует, чтобы опирались на людей и вообще на творение: на деньги, связи, знакомства и т. д. Век будущий говорит: «Опирайтесь на Бога и только на Бога, исключительно на Бога». Человек к этому привыкает и кажется сумасшедшим людям этого мира: «Как же он без планов жить-то будет? Пропадет ведь». Но самое интересное, что он не пропадает, потому что рука Божия ведет его совершенно немыслимыми тропами.

Читаем далее у святителя Феофана: «Для всего сего нет нужды принимать что-либо особенное; но те же обычные всем дела человеческие делать по новому духу»¹. Если человек упал, пришли недобрые мысли и расположения, в результате чего обновление замедляется, нужно встать, распрямиться, раскаяться и идти дальше. Подчеркиваю, что надо идти дальше, так как многие люди считают, что достаточно покаяться и причаститься. Нет, покаяние — это только часть процесса. Раскаяние в грехах на исповеди — часть процесса преобразования всего человека, часть метаморфозы, что делает из человека земного человека небесного. Ошибка многих прихожан (может быть, даже большинства прихожан) в том, что люди буксуют на одном месте. Грехи у них все время повторяются. Происходит это именно потому, что они не занимаются данной работой, а ей надо заниматься систематически. Дух Божий дает силу и зовет — надо слушать и преобразовывать жизнь в полном доверии Богу. Святитель Иоанн Златоуст призывает: «Ты согрешил сегодня? Душа твоя обветшала? Не отчаивайся, не унывай, но обновляй ее покаянием, слезами, исповедию, добрыми делами и никогда не оставляй сего дела»².

Нам нужно искушать, допытываться, распознавать, «что есть воля Божия». Как следует преобразовываться, по какой норме? По воле Божией, ясно выраженной в Его слове — в Писании и Предании Церкви. Святитель Феофан пишет: «Изучай, усвояй и прилагай у себя к делу, несмотря на противление тому внутри и препоны вовне»¹. Внутри такие препоны: «Лень, не хочется. Обязательно сделаю, но завтра». А снаружи человек слышит от людей: «Ты сумасшедший, что ли? Кроме безумцев, так никто не делает». Все эти препоны должны быть отброшены.

Святитель Феофан Затворник продолжает: «Нет лучшего и вернейшего указателя и руководителя. И когда станете вы во всем поступать по воле Божией, тогда самым делом искусите и испытаете, что если хочет кто преобразовать себя по-новому, то не достигнет сего иначе, как действуя по воле Божией. Действие по ней тотчас будет давать плод, явный и ощутительный, и удостоверять делом, сколь воля Божия блага, угодна и совершенна»¹. Тут мы вновь вспоминаем, что воля Божия благая по своей сути, благая сама по себе. Добро коренится в воле Бога. Что в воле Бога — добро, а что противно воле Бога — зло. Воля Бога угодная, так как делает человека угодным Творцу. И она совершенная, так как делает человека совершенным.

Святитель Василий Великий подробно объясняет это место: «Во-первых, надобно искать, что есть благая воля Божия; это прямая заповедь делать что-либо, например: будите милосерди, якоже и Отец ваш милосерд есть (Лк. 6:36), или: ходите в любви, якоже и Христос возлюбил есть нас (Еф. 5:2); потом, когда узнаем благую волю, должно исследовать, угодна ли Богу сия благая воля (в отношении к нам). Ибо иное в особом отношении есть воля Божия, и воля благая; но когда это делается или не тем лицом, или не в то время, как бы надлежало, то не бывает уже благоугодным Богу. Например: была воля Божия и воля благая, чтобы кадили Богу; но не благоугодно было Богу, чтобы делали сие Дафан и Авирон. И еще: есть воля Божия и воля благая, чтобы творили милостыню; но, чтоб делали сие ради прославления от людей, это уже не благоугодно Богу. И еще: была воля Божия и воля благая, чтобы ученики, еже во уши слышали, проповедали на кровех (ср.: Мф. 10:27); но, чтоб говорили о чем-либо (о некоторых вещах) прежде времени, сие не благоугодно было Богу. Ибо говорит: никому же поведите видения сего, дондеже Сын Человеческий из мертвых воскреснет (ср.: Мф. 17:9). И вообще всякая воля Божия благая тогда и благоугодна, когда исполняется в ней сказанное Апостолом: вся во славу Божию творите (1Кор. 10:31), и: вся благообразно и по чину да бывают (1 Кор. 14:40). Но опять, если на что есть воля Божия, и воля благая, и воля угодная, то и в сем случае должно не беспечности предаваться, но подвизаться и заботиться, чтоб сие было совершенно и без недостатков, в мере как самого дела, так и силы совершающего дело. (Можно прибавить: со всем усердием, вниманием и тщанием, потому что не благоволит Бог к творящему дело Его небрежно.) Ибо сказано: возлюбиши Господа Бога твоего от всея души твоея, и всею силою твоею, и всею крепостию твоею, и всем помышлением твоим: и ближняго своего, яко сам себе (ср.: Лк. 10:27), как и Господь научил в Евангелии от Иоанна: якоже возлюбих вы, да и вы любите себе (Ин. 13:34). Да и всякую заповедь люби, как написано (см.: Втор. 6:6). Ибо сказано: блажен раб той, егоже, пришед господин его, обрящет тако творяща (Мф. 24:46)»³. Вот такой очерк христианской жизни.

Первое, в чем должно проявляться преображение ума нашего, согласно с новой жизнью во Христе, согласно с вечной жизнью, которая нам обещана от Бога, это то, что нам не следует думать о «себе более, нежели должно думать». Почему апостол Павел начинает слово со ссылки на благодать? Чтобы показать, что все заповеди, которые он даст дальше, это не его личные благопожелания, а прямые повеления Бога, Творца вселенной. Он пишет: «Через благодать, данную мне, говорю всякому сущему среди вас: не сверхмыслить вопреки тому, что надлежит каждому мыслить, но мыслить так, чтобы быть здравомыслящим, как Бог определил каждому меру веры».

Что это значит? Во-первых, апостол говорит, что любому человеку повелевается не мудрствовать о себе выше меры. Высокомудрствовать — значит гордиться своими дарами так, как будто они твоя личная собственность и заслуга, и требовать себе какого-то особого места. Апостол Павел запрещает такой карьеризм в Церквах Божиих. Он запрещает, чтобы человек высокомерничал и требовал себе того, чего Бог ему не дал. Он говорит, чтобы не мудрствовали выше меры, в какой подобает мудрствовать. Начинает он именно со смиренномудрия. Нужно мудрствовать так, как дал тебе Бог. Как Он дал, так и изволь поступать. Бог дал тебе этот талант, изволь согласно ему и действовать.

Мудрствовать нужно в целомудрии. Под целомудрием здесь понимается здравая мудрость. В данной ситуации речь идет не о телесной чистоте, а о здоровой, трезвой оценке самого себя. Смиренномудрие — это трезвая оценка себя самого. Не обзывание себя нехорошими словами, а именно трезвая оценка. По природе своей мы ничего не имеем, потому что созданы Богом и получили определенные дары в конкретной мере. Надо трезво оценивать, так как иначе мы попадем в абсолютно глупое положение. Мера веры есть мера дарований. У тебя такая-то вера и ты получил такие-то дары от Бога. Не завидуй, что другому дано больше, не говори: «Почему ему можно, а мне нельзя?», а будь доволен тем, что тебе дано. Дар показывает меру твоей веры, оцененной Богом. Бог раздает дары не безмерно, а по мере вместимости сосуда. Он вливает Свою благодать, но сосуды в душах разные, потому и разные дары. Но опять-таки, если ты увидишь, что у другого больше даров, завидовать нельзя, а нужно поступать по той мере, которая дана тебе. Мера сосуда зависит от тебя, а не от него.

Святой Иоанн Златоуст пишет: «Ежели Бог разделил так, а не от твоего зависит успеха, то почему тебе думать о себе много? Ежели же кто скажет, что здесь о вере говорится, а не о даровании, то сие еще более доказывает, что Апостол хочет смирить тщеславных. Ежели вера есть причина дара, ею творятся чудеса и все сие (то есть и самая вера) от Бога, то на каком основании думаешь о себе много? Если бы Бог не пришел на землю и не воплотился, вера не имела бы таких успехов. Итак, все доброе имеет начало в Боге. А если Сам Он дает, то умеет и разделить. Сам все сотворил и о всех равно печется. От Его человеколюбия зависит, как дать, так и дать в известной мере. Явивший благодать в главном, — в том, что сообщил дары Свои, — не обойдет тебя в разделе. Если бы хотел Он лишить тебя чести, то не дал бы тебе и самого первого»¹. Вот такое трезвое, логичное размышление святого Златоуста.

Однако почему разные меры? Почему Богу было угодно не всем одинаково влить Свои дары? Это связано не только с тем, что у людей разные меры доверия Богу, но и с тем, что все находятся в едином теле Церкви. Бог задумал так, что в едином теле Христовом у каждого свое место. Один может быть желудком, второй легкими, третий рукой, четвертый ногой, пятый глазом и т. д.

Поэтому апостол Павел пишет: «Ибо, как в одном теле у нас много членов, но не у всех членов одно и то же дело, так мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены» (Рим. 12:4–5). В этом отрывке апостол подчеркивает, что каждый нужен другому. Бог сделал так, что у тебя один дар, а у другого иной дар, и все нужны друг другу, чтобы люди не думали: «Ему дано больше, значит, он больше нужен». Нет, каждый нужен на своем месте, потому что иной может сделать руками, но мыслить нормально не способен, а другой может мыслить, но руками не умеет ничего делать. Каждому свое дело и свой дар, которым все служат Богу. Все необходимы. Нельзя сказать, что в теле одно не нужно, а другое нужно. Вы же не будете из соображений, что нога хуже, чем глаз, отрубать себе ногу? И глаз нужен, и нога нужна, и палец нужен, и желудок нужен.

Святитель Феофан Затворник говорит так: «Желудок не заявляет требования: дай, я буду смотреть, — потому что он к этому не настроен и способности не имеет. Так и всякий член не лезет туда, где он негож, — свою меру знает и о том лишь заботится, чтоб свое дело исправлять как должно. Похоже на тело и общество христианское, продолжает Апостол. Нас много, но все мы — одно тело о Христе Иисусе Господе, Который есть Глава сего тела. Все мы — одно тело, но не все — одно и то же, но разнимся друг от друга; мы то же в отношении друг к другу, что члены»¹.

Это, кстати, очень важный момент, потому что искушение равенством, которое принесли коммунисты, до сих пор соблазняет очень многих людей. Все люди равны между собой! Вздор это. Люди не равны, и никогда не будут равны. И не нужно, чтобы они были равны. Представьте себе, что один человек не имеет богатства, но обладает огромной физической силой и здоровьем, а другой имеет богатство, но лишен физической силы и здоровья. Как думаете, вы бы поменяли здоровье на богатство? Богатство можно забрать, но как тогда здоровье? То есть даже в видимом мире это невозможно, а тем более в Церкви Божией равенства нет и быть не может. И не должно быть равенства. Равенство — это очень плохо, потому что в Церкви есть не равенство, а гармония. Понимаете, какая разница?

Святитель Иоанн Златоуст добавляет: «Почему ты думаешь о себе высоко? Не все ли мы, большие и малые, составляем одно тело? А когда по отношению к Главе мы одно тело и один для другого члены, для чего ты отторгаешься высокоумием? Для чего стыдишься брата? Как он есть твой член, так и ты его член; и в этом отношении вы равночестны»². В смысле равночестия все равночестны. Хотя все разные и неравные, но все равно необходимые.

«И как, по данной нам благодати, имеем различные дарования, то, имеешь ли пророчество, пророчествуй по мере веры». Апостол пишет, что как члены тела имеют разное предназначение и разные действия, так и в Церкви у всех христиан разные действия. Каждый получил дарование от Бога. Имеются в виду не просто природные дары, а те дары, которые Бог дал через миропомазание после крещения.

Какие это дарования? Первое дарование — пророчество. Сказано: «Имеешь ли пророчество, пророчествуй по мере веры». Дар пророчества, как учит Церковь, не оскудеет до конца времен. Под пророчеством подразумевается не только знание будущего, но и знание тайн человеческого сердца. В Церкви доныне сохранился дар прозорливости, который дается некоторым христианам.

Святой Златоуст пишет: «Хотя пророчество дается по благодати, но изливается не просто, а заимствует меру от приемлющих; и течет столько, сколько велик будет подставленный сосуд веры»¹. Дар пророчества зависит не только от принимающего (пророка), но и от того, насколько это важно слушающим, насколько они могут вместить. Почему дается повеление пророчествовать по мере веры? Дело в том, что пророк это не какой-то колдун или экстрасенс, которым овладела бесовская сила, лишив его разума. Писание прямо говорит, что «духи пророческие послушны пророкам» (1 Кор. 14:32), поэтому если человек знает какую-нибудь тайну, он может ее скрыть, а может открыть. Он должен соизмерять это по мере веры слушающего, чтобы, с одной стороны, не нагрузить человека сверх меры, а с другой стороны, когда человек мог бы быть исправлен при помощи пророчества, не оставить его слабеньким, поддержать.

Есть еще один очень важный момент, на который обращает внимание святитель Феофан Затворник: «Потому по мере веры можно понимать — по мере убеждения, внутреннего свидетельства совести. Справедливо можно перевесть: согласно с верою. Вера здесь, как совокупность догматов, — символ веры. Это проба пророческих созерцаний и откровений и программа для их употребления. Из открываемого предлагай другим то, что согласно с общею верою, ее разъясняет, питает, утверждает»². Здесь вновь показан важный принцип: никакое пророчество не должно входить в противоречие с изначально данным Откровением. Если пророчество противоречит данному Откровению, значит, оно не от Бога. Это лжепророчество. Вот тут и сказано, что меру пророчества нужно проверять верой. Не веру проверять пророчествами, а пророчества верой. Символ веры — это наш камень, которым мы проверяем любое приходящее пророчество.

«Имеешь ли служение, пребывай в служении». Если ты получил дар служения (дословно «диаконии»), пребывай в служении. Под служением подразумевается в первую очередь церковное служение. Тут употребляется термин «дьяконство». Если ты дьякон, дьяконствуй. Не ищи ничего большего, будь доволен, что получил дьяконство, пребывай в том даре, который дан тебе Богом. Дьяконство, как известно, сводится не только к помощи в ведении богослужения, но еще и к организации благотворительности в данной церковной общине. Апостолы рукоположили семь дьяконов, чтобы они помогали им служить столам.

«Учитель ли, — в учении». Святитель Феофан Затворник поясняет: «Учитель, получил дар учительства, то пребывай в учении, об нем думай, им занят будь, его исправлять, как должно, всячески старайся и ревнуй. — «Под учением разумеется истолкование Божественных догматов» (блаженный Феодорит) — о Пресвятой Троице, о творении и промышлении, о блаженном состоянии в раю и падении, о воплощении Бога и нашем в Нем спасении, о благодати Святого Духа и надеждах христианских. Что это есть особое дарование, видим доселе: ибо иной очень ясно преподает догматы, но утешить, но распутать нравственную запутанность и вывесть на путь не умеет. От пророчества этот дар отличается тем, что дух пророческий находил внезапно и понуждал к слову, не ограничиваясь лицами и не стесняясь ни временем, ни местом; а дар учения действовал постоянно и давал учащему свободу избирать предметы и порядок учения, наблюдать время и готовить поучения»¹.

Есть особый дар уметь разъяснить божественные догматы. Этот дар тоже не от человека, но от Святого Духа. Это один из особых даров, который преимущественно должен действовать через пресвитеров и епископов. Он отличается от дара утешения, например. Это просто разные дары Святого Духа, и человек должен не путать их, а упражняться в том даре, который дан ему. Часто, к сожалению, люди, награжденные одним даром, пытаются под него подгрести всех. Это неправильно. У каждого свой дар, и именно им нужно послужить Творцу.

«Увещатель ли, увещевай». Дословно: «Утешающий ли, утешай». Что значит «утешающий»? Если у тебя есть дар утешать людей, умиротворять и успокаивать смущенные сердца, убеждать к доброй жизни, то пребывай в этом деле. Это особый вид учения, в первую очередь касающийся не догматов, а успокоения словом душ, возмущенных скорбью или гневом. Итак, утешающий пусть пребывает в утешении, делая свое дело, и не превозносится над другими. Есть батюшки, которые утешат, но ничего не расскажут, так как не умеют, а есть, наоборот, батюшки, которые умеют рассказать, но не способны утешить. Это не недостаток того или иного батюшки, а просто разные дары Святого Духа в единой Церкви, служащие разным целям. Превозноситься ни тот ни другой не должен.

«Раздаватель ли, раздавай в простоте». Речь идет об экономстве. Если тебе дан дар заниматься хозяйственной деятельностью прихода, занимайся ею в простоте. Это тоже дар Святого Духа — заботиться о порядке, хозяйственной деятельности на приходе, обеспечивать помощь нуждающимся, распоряжаться церковным имуществом. Это особый дар, данный Святым Духом.

Что значит «в простоте»? Блаженный Феодорит разъясняет так: «Не славу себе от других уловляя, но удовлетворяя потребности нуждающегося и не рассуждая, достаточно ли будет или недостаточно для себя, но полагаясь на Бога и щедро делая подаяние»¹. Простотой здесь называется щедрость. Управители приходов не должны забывать про щедрость. У казначеев, управителей на приходах, старост и их помощников, которым дан этот дар Святого Духа, может возникнуть искушение подавать не в простоте, а в жадности. Дам, но жалко. Чтобы человек учился употреблять этот дар правильно, апостол Павел говорит: «Подавай в щедрости. Управляй, но не забывай о щедрости Божией». Этот дар Святого Духа дан Богом и его следует развивать в себе. Заметьте, что дар сей относится не к естественным дарованиям, а к сверхъестественным дарам Святого Духа. Некоторые люди думают, что работы по храму — обычное дело. Нет, это дарование Божие, подобное дару учительства, пророчества и т. д. Это один из даров, данный людям через миропомазание.

«Начальник ли, начальствуй с усердием» (Рим. 12:8). Дословно: «Предстоящий, предстой в усердии». Кто такой «предстоящий»? У нас есть понятие «предстоятеля» — это настоятель храма, епископ. Они должны заниматься своим делом с усердием. Это особый дар Духа Святого, который отличается от даров обычного священника. Дар священства один и общий для всех священников, а есть особый дар управления приходами и епархиями, и он должен исполняться в усердии. Амвросиаст говорит: «Тому, кто получил попечительное о братиях настоятельство, надлежит вместе с властию восприять и тщательную о них заботу, чтоб начальствуемые им преуспевали и ему иметь в них плод и для себя самого»². Для настоятеля и епископа плод заключается в том, чтобы их подчиненные духовно росли. Таким образом настоятель и епископ получают особый плод Духа Святого через людей, над которыми они с усердием настоятельствуют.

«Благотворитель ли, благотвори с радушием». Или: «Милующий, с веселием». Под этим можно понимать особый разряд заботящихся о больных. Человек, заботящийся о больных, должен делать это с веселием, а не вынужденно. Можно понять этот отрывок и по-другому: дар щедрости, раздачи нуждающимся, должен сопровождаться радостью, а не скорбью. Нам не следует скорбеть, когда мы подаем милостыню или утешаем больных.

Святой Иоанн Златоуст говорит о сей добродетели пространно: «Мало оказывать милосердие, но надобно делать сие нескудно и без скорби; или, лучше сказать, не только без скорби, но еще с веселым и радостным духом. Ибо не одно и то же не быть печальным и радоваться. То же самое с великим тщанием доказывал Павел и в Послании к Коринфянам. В оказывающем милосердие должно быть то и другое, и щедрость, и веселое расположение. Для чего плачешь, подавая милостыню? Зачем тужишь, оказывая милосердие, и чрез то лишаешься плода заслуг своих? Ежели тужишь, то нет в тебе милосердия; напротив, ты жесток и бесчеловечен. Ежели сам тужишь, то как можешь ободрить того, кто в горе? Нелегко сделать, чтоб в нем не родилось худого подозрения, когда подаешь ему и с радостию, потому что человеку кажется всего унизительнее принимать что-нибудь от другого. Ежели ты особенною веселостию своего расположения не отвратишь подозрения и не покажешь, что сам одолжаешься больше, нежели одолжаешь, то скорее уронишь, чем восстановишь приемлющего»³. Когда подаешь милостыню, нужно сказать, что ты получаешь больше, чем даешь, потому что ты даешь взаймы Богу. Отдавая, ты зарабатываешь гораздо больше.

И далее читаем у святителя: «Кто с печальным лицом получает царскую власть? Кто остается с потупленными взорами, получив прощение грехов? Смотри не на трату денег, но на плоды сей траты. Ежели сеятель радуется, хотя и наудачу сеет, тем более должен радоваться делатель неба. Если и малое дашь с радостию, дашь много. Равным образом, если ты и много подал, но с прискорбием, то из многого сделал мало. Так две лепты вдовицы (см.: Мк. 12:41–44) превзошли многие таланты, потому что ее расположение было не скудно. Скажешь: как может подавать с радушием, кто сам живет в крайней бедности, у кого истощено все? Спроси вдовицу, у нее научишься, как это можно, и узнаешь, что не от бедности происходит душевное беспокойство, но что собственная воля производит как сие, так и все противное. Можно и в бедности быть великодушным, и при богатстве малодушествовать. Посему Апостол требует при подаянии простоты, при милосердии радушия, при начальствовании рачения. Он желает, чтобы мы помогали нуждающимся не только деньгами, но и словами, делами, телесным трудом и всем прочим. И, сперва упомянув о главном роде вспоможения, — учением, советами, — которые тем нужнее, что служат пищею душе, потом уже переходит к вспоможению деньгами и всем прочим»³.

«Любовь да будет непритворна». Апостол Павел, дав повеление каждому члену тела Христова по отдельности (священникам, мирянам, тем, кто занимается попечением о нуждающихся, тем, кто служит различными дарами внутри Церкви Божией), теперь переходит к общим заповедям, относящимся ко всем людям. Не важно, священник ты или мирянин, мужчина или женщина, каждому из нас апостол Павел говорит, что у нас должна быть любовь нелицемерная, непритворная. Действительно, как сказал святитель Феофан, непритворная, нелицемерная любовь является сердцем и душою всех остальных добродетелей. Какая любовь является лицемерной? Лицемерная любовь бывает тогда, когда человек притворяется любящим, а сам строит козни за спиной ближнего. У нас должна быть нелицемерная, непритворная любовь. Апостол начинает с матери всех добродетелей — любви, которая должна быть непритворной. Нельзя притворяться любящим, нужно учиться любить.

Проверить, какова наша любовь, очень просто, как показывает святитель Иоанн Златоуст: «Если будешь иметь любовь, то не почувствуешь траты от денег, ни телесного труда, ни тяжести при научении других, ни пота при служении; напротив, все перенесешь мужественно, потребуется ли помощь ближнему телесными трудами, деньгами, словом или иным чем»¹. Любовь должна пропитывать всю христианскую жизнь. Причем апостол говорит это не как заповедь. Для него это просто самоочевидно. Любовь — это тоже дарование Святого Духа. Апостол Павел говорит, что дар любви есть именно дар Святого Духа. Без Него настоящей любви никто никогда не получит. Какое может быть уклонение? Когда самость прокрадется в сердце, внешне остается любезность, а внутренняя любовь ослабевает. Самость совсем ее выгоняет и занимает ее место. Тогда любовь хоть и видна будет в делах (человек внешне добрый, ласковый), а внутри его все кипит, он злобится. Вот от этого предостерегает апостол.

Любовь — главный признак христианства, поскольку Господь сказал: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35). Если же между нами возникают распри и ненависть, то, конечно же, это не признак истинного христианства, а, напротив, признак христианства фальшивого. Собственно говоря, один из главных признаков расколов, разделений и ересей это то, что у человека возникает раздражительная ненависть ко всем инакомыслящим. Христианин должен ненавидеть зло, но любить грешника. Это общая норма. А люди, склонные к расколам и разделениям в Церквах, пропитаны ненавистью ко всем окружающим. Известно, что расколы обязательно дробятся, разделяются между собой. Например, старообрядческий раскол раздробился на восемьсот сект. Таким же образом нынешнее движение по борьбе с ИНН раскололось на ряд противоборствующих структур. И это не случайно, так как в основе его лежит не Христова любовь, а человеческая ненависть. Причем, заметьте, ненависть даже не к каким-то врагам Христа Спасителя, таким как масоны или иудаисты, а ненависть к своим же братьям-православным, которые не придерживаются их точек зрения. Эта ненависть, конечно, не является признаком христианства. Напротив, является признаком того, что в этом обществе действует дух не Христов. Понятно, что там, где раздражительность и подозрение, где везде видятся происки врага, проклятых жидомасонов или еще кого-то, там, очевидно, за всем этим стоит дух не Христов, не Христова любовь, мир и примирение, а дух антихристовой ненависти и злобы. А между тем Спаситель наш сказал, что главным признаком приближения конца и наступления власти антихриста является то, что «по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24:12). Вот настоящий признак наступления конца мира.

«Отвращайтесь зла, прилепляйтесь к добру». Любовь должна быть не просто любезностью и сентиментальностью, а деятельной любовью, проявляющейся в отвращении от зла. Представьте себе, что человек съел что-то не то и его тошнит. Так же человека должно тошнить от зла. Святой Никодим Святогорец говорил, что настоящий признак прощения грехов заключается в том, что человек ненавидит грех, который совершал раньше. Грех для него отвратителен, неприятен, является чем-то совершенно немыслимым. Под злом подразумеваются не люди, конечно, а злые дела и помышления. От них нужно отвращаться.

Святой Иоанн Златоуст наставляет: «Апостол велит не удерживаться только от зла, но ненавидеть оное, и не просто ненавидеть, но с ужасом отвращаться от него. Поелику многие хоть не делают зла, но имеют злые пожелания, то Апостол сказал: отвращайтесь с ужасом»¹. Вот хорошая реакция христианина. Ему отвратительно до ужаса само представление, что можно сделать зло. Это нормальный христианский подход.

И далее: «Он хочет, чтоб наши помышления были чисты, чтоб мы объявили пороку явную вражду, ненависть и войну. Поелику я предписал вам, говорит Апостол, любить друг друга, то не заключайте из моих слов, что велю и в худых делах содействовать друг другу. Я предписываю вам совершенно противное: чуждаться зла не только делом, но и расположением; и не только чуждаться злых расположений, но и всячески отвращаться зла и ненавидеть оное. И сим еще не довольствуется Павел, но требует упражнения в добродетели, говоря: прилепляйтеся благому»¹.

Нужно стараться сделать так, чтобы добро стало нашей второй натурой. Как у злодеев зло становится второй природой (почему, собственно говоря, некоторые страсти бывают неисцелимы), так, по слову апостола Павла, надо стремиться, чтобы добро стало второй природой. Надо выстроить свою жизнь так, чтобы для нас было естественным и нормальным состоянием укоренение любви в сердце. У такого человека меняется даже выражение лица, мелкая мимика.

Представьте себе человека, который всем недоволен. Какая у него будет мимика? Он будет хмурым, движения будут соответствующими, лицо опущенным. Он будет относиться ко всем остальным, ожидая, что ему обязательно сделают гадость. А раз он этого ожидает, то непременно получит. Чего человек просит, то и получает. Есть правило, согласно которому совершенно невозможно получить любовь, если сам считаешь, что тебя все не любят. Если ты станешь повторять: «Никто меня не любит и никогда не полюбит», то никто тебя никогда и не полюбит. По слову твоему и вере да будет тебе. Можно ли полюбить человека, который твердит: «У меня все плохо. Вокруг одни предатели, подлецы и злодеи. Я-то так рассчитывал, а тут меня так подвели»? Может ли такой человек получить любовь? Максимум, что он получит, это жалость, но желательно на расстоянии. Естественно, полюбить его совершенно невозможно, потому что такой человек, по слову апостола Иакова и апостола Петра, ничем не доволен, а это один из признаков еретиков.

Именно поэтому нам должно приучать себя к тому, чтобы быть довольными всем, что нам дает Бог. Но при этом необходимо отвращаться от зла, не сотрудничать с ним ни при каких условиях, а, напротив, прилепляться к добру. Как это делается практически? Элементарно. Бывает, заявляют: «Если ты меня любишь, ты так поступишь. Ах, ты не хочешь со мной напиться?! Значит, ты злодей». Или говорят: «Ты что, не хочешь мне помочь в этой афере? Вот чего стоит твоя дружба!» И вот апостол Павел велит: «Относитесь ко злу с отвращением. Пусть вас тошнит при виде зла. Приклеивайтесь к добру». Нужно как бы соединиться с добром воедино. Очень важно объединение любви и отвращения от зла. Апостол учит: «Истинная любовь отвращается от зла с ужасом и приклеивается к добру». Это важнейшее уточнение, без которого получилась бы фальшивка. Под предлогом любви мы затягивались бы в злодейство.

«Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью». В славянском переводе: «Братолюбием друг ко другу любезни». Речь идет о том, что христианину должно быть еще любезным. Должна присутствовать христианская вежливость. Зачастую встречается такое представление: «Мы все христиане, все свои, что нам тут вежливость разводить?» Начинают всем тыкать, вести себя по-хамски, а потом возмущаются: «Ах, ты не понимаешь? Да ты просто не понимаешь чисто христианской вежливости. Серафим Саровский ко всем на «ты» обращался, к Богу мы на «ты» обращаемся, почему же тебе это не нравится?» И это собственное элементарное хамство считают признаком христианской любви. Но апостол учит не так, он говорит: «Будьте братолюбием друг ко другу любезны». Умение быть именно любезными друг к другу является обязательным условием христианской жизни. На самом деле люди, живущие Христовой жизнью, очень вежливые. Сколько мне ни приходилось общаться и со старцами истинными, и со старыми священниками и епископами, и просто с праведными людьми, я никогда не слышал от них хамства. Напротив, они всегда старались быть предельно вежливыми. В них удивительная вежливость, уважение к собеседнику, которое никогда не поставит их над другим человеком.

Надо быть не просто братолюбивыми, но братолюбие должно доходить еще и до нежности. Нужно уметь уважать друг друга и чувствовать во всех христианах своих родных, ибо мы и есть родные в прямом смысле этого слова. У нас один Отец — Бог, одна мать — Церковь. Мы единоутробные братья и сестры, потому что утроба, родившая нас, — это святая купель. Мы напитались одной духовной силы в миропомазании. Имеем одну общую баню на всех, чтобы омываться слезами на исповеди. Общую имеем пищу в Причастии. Мы кровные родственники в прямом смысле слова, так как пьем Кровь Господню. Именно поэтому нужно быть братолюбивыми друг к другу с нежностью. Не просто братолюбивыми, а именно с нежностью.

Святой Иоанн Златоуст пишет: «Вы братья, вы произошли из одной утробы (то есть купели крещения). Следовательно, сим самым обязаны уже любить друг друга. Любовь должна быть у вас не только непритворная, но крепкая, горячая, пламенная. Что пользы, если любишь хотя искренно, однако же без горячности? Посему и сказал Апостол: друг ко другу любезны — то есть любите горячо. Не дожидайся, чтобы другой обнаружил к тебе любовь, но беги к нему сам и начни первый. Тогда ты приобретешь награду и за его любовь»¹.

Святой Иоанн подчеркивает очень важный принцип. У нас говорят: «Пусть сначала он подойдет, а потом я ему скажу»; или: «Пусть он первый попросит прощения, а потом уж я попрошу»; или: «Пусть он обратится ко мне, трижды расшаркается, сделает три поклона, и тогда я, так и быть, помогу». Апостол наставляет, что не так следует делать. Нужно самому первым угождать, высматривая возможность помочь человеку.

Действительно, настоящие трудники стараются помогать людям. Например, у преподобного Макария Великого было такое, можно сказать, хобби: он строил для своих учеников кельи. Построит келью якобы для себя и говорит: «Живи здесь». Узнает, что пришел брат, которому негде жить, и предлагает: «Иди ко мне в келью, а я себе еще построю». И начинает строить другую келью. Так он и жил, строя другим кельи, а сам переходил из кельи в келью. Вот пример братолюбия. Или вспомните преподобного Сергия Радонежского, который во время голода пришел к одному монаху, имевшему в закромах хлеб. Святой Сергий попросил, чтобы тот нанял его работать, и построил монаху сени. После этого монах вынес Сергию лукошко с заплесневевшим хлебом. Как сказано в житии, преподобный ел и у него словно дым шел изо рта от плесени, однако он не роптал. Самое интересное в том, что преподобный Сергий нанялся к своему подчиненному. Он говорил: «Я никогда хлеб просто так не беру, но зарабатываю».

«В почтительности друг друга предупреждайте». Или: «Почтением друг друга опережайте». Старайтесь опережать друг друга в почтении. Стремитесь опережать в том, чтобы друг друга каким-то образом поддержать, укрепить. Удивительный пример приводит Иоанн Лествичник: «Видел я у сих преподобных отцов дела поистине полезные и удивительные: братство, собранное и связанное о Господе, имевшее чудесное деяние и видение, ибо они так упражняли сами себя и обучали божественным добродетелям, что почти не имели нужды в напоминании настоятеля, но добровольно возбуждали друг друга к божественной бдительности. Если же кому-нибудь из них случалось пасть в какой-нибудь проступок, то братия убедительно просили его сложить на них все попечение по сему случаю, и ответ пред пастырем, и наказание. Посему и великий сей муж, зная об этом делании своих учеников, назначал уже легчайшие наказания, будучи уверен, что наказываемый не виноват; даже он и не изыскивал, кто из них подлинно впал в проступок»². Это удивительный пример взаимопомощи и поддержки, которые, согласно Евангелию, требуются от нас. Так, когда встретились преподобный Зосима с преподобной Марией Египетской, они встали друг перед другом на колени, умоляя себя благословить. У них не было такого: «Я священник! Вот тебе благословение». Или, наоборот: «Я подвижница, а ты кто?» Нет, там было именно исполнение заповеди апостола Павла.

Очень интересно толкование святителя Феофана Затворника: «Есть великие христиане, которые умеют почитать всех выше себя, несмотря даже на явные недостатки иных, — и это не по видимости только, но в чувстве сердца. Такова им благодать Божия. Совершенству отдавать почтение ничего нет мудреного, но предпочитать менее совершенного или даже имеющего явные недостатки и непочтительные пороки — это выходит из естественного порядка и есть прямое дело благодати Божией. И благодать Божия не вдруг совершает такое расположение высокое. Необходим навык и самопринуждение с самопротивлением. В самом зародыше благодатной жизни полагается чувство сокрушения и самоуничиженного смирения. Растет жизнь, растет и сие чувство. Но чем более оно углубляется, тем выше становятся в глазах сего преуспевающего все другие. Он видит в них образ Божий, Христа Господа, в них обитающего, и над главою их венец Царствия, им уготованный. Недостатки и падения их, по его мысли, шаг вперед, как у апостола Петра. Ныне отстали немного, — завтра всех упредят: силен бо есть Бог даровать им сие. Великая при сем премудрость — всегда держать лик всякого ближнего незапятнанным или лишь случайно забрызганным»³.

Совершенно потрясающий подход святителя Феофана Затворника. Есть люди, которые умеют почитать других, несмотря ни на что. Они считают, что недостатки — это грязь, а образ Божий в людях — их настоящее содержание. При этом они говорят: «Из этого есть единственное исключение — я, в котором образ Божий испорчен». Таким образом они ставят других над собой, и чем выше поднимаются, тем ниже себя ставят, так как сравнивают самих себя не с людьми, а с Богом. Нужно понимать, что человек не грязный, а просто машина проехала и забрызгала. Святитель добавляет уже, видимо, из своего опыта: «Опыты жизни желающего и ревнующего о совершенстве всему научат»³.

«В усердии не ослабевайте». Дословно: «Усердием не медлительны». Мы должны быстро стремиться делать добро, стремиться быстрее к спасению. А то бывает, как говорит святитель Феофан Затворник, люди идут вперевалочку и думают: «Ну, потихонечку-полегонечку. Сегодня не смог, жалко, конечно, но завтра сделаю». К спасению нужно бежать, а не идти медленно, вразвалочку. Некоторые считают: «Времени у меня еще много. Сегодня сделал, а потом у меня будет возможность отдохнуть. После еще отдохнуть нужно». Знаете, почему красные пришли к власти? В свое время, когда Орел был освобожден от большевиков, белые решили немножечко отдохнуть. В результате красные их уничтожили. Вот пример, показывающий, к чему приводит медлительность в добрых делах. Когда человек медленно делает добрые дела, как в этом случае с белыми, он проигрывает.

В притчах Соломона сказано: «Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь: и придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник» (Притч. 6:10–11). Точно так же происходит со многими христианами. Однако апостол говорит: «Нет, ни в коем случае. Усердием не будьте ленивы. Медлительны не будьте, торопитесь». Если кто-нибудь идет в какое-то место медленно, значит, к этому месту душа явно не лежит. Вряд ли вы станете бежать к зубному врачу. Разве что будет совсем острый приступ. А так найдешь десять поводов, чтобы пройти мимо. Так же если человек не стремится, не спешит делать добро, следовательно, душа у него не лежит к Богу и Царству Небесному. Поэтому апостол предупреждает: «Смотрите, усердием не будьте медлительны».

Читаем у святителя Феофана Затворника: «Как премудро соединил Апостол слова: тщанием не лениви! Чтоб кто не вздумал оправдывать своей медлительности тщанием, говоря: надобно же дело сделать как следует, он заповедует быть при тщании не ленивыми. А чтобы кто по той же лености не стал спешить делом, стараясь поскорее отделаться, сделавши дело кое-как, он при неленивости заповедует быть тщательными. С той и другой стороны ограждает правую энергичность»¹. «Тщанием не ленивы» — видите, какое удивительное сочетание? И тщательно и быстро. Не «или-или», а и то и другое.

«Духом пламенейте». Или: «Духом горячащиеся». Нужно, чтобы наш дух разгорячался. Дух — это высшая часть нашей души, то, что у отцов Церкви еще называется умом и сердцем. Речь идет о том, что у кого дух стремится к духовному миру, у кого он горит, тот все будет вкладывать в это дело. Бывает, люди прикипают к чему-то душой, душа у них об этом болит, они стремятся к этому всеми силами. Так и здесь: если у человека душа направлена всецело к Божественному, то он, конечно же, и в жизни будет стремиться к этому всей силой.

Представьте себе, что вы скачете на лошади. Вам необходимо срочно передать пакет из Петербурга в Москву для государя императора. Как вам быстрее добраться? На перекладных. Вы доезжаете до почтовой станции, где вам уже готовят коней, но не просто готовят, а горячат, чтобы вы сели в коляску, а кони сразу понеслись. Так надо свой дух, высшую часть души, горячить напоминанием о будущем Суде. Это очень хорошее горячительное средство, как вы знаете. Сегодня помру, а у меня дела не сделаны для Царства Божьего. Если угодно, мне сегодня уезжать, а у меня чемодан не собран. И тут сразу думаешь: «Надо быстренько действовать. Некогда особо успокаиваться. Когда упокоюсь, тогда и успокоюсь. Потом будет время для отдыха, а сейчас нужно горячиться, торопиться делать добро, пока не поздно».

Зачастую думают: «Выйдем на пенсию, пойдем в церковь». Получается, что энергию, которой мы могли бы послужить Богу, мы посвятили врагу — дьяволу. В результате к старости у нас не остается сил, и горячности уже нет. Потому и требуется приходить к Богу как можно раньше. По этой причине Церковь не считает несчастными тех людей, которые отошли ко Господу в молодости. Впрочем, об этом говорят даже светские люди. Помните строчки у Виктора Цоя: «Судьбою больше любим, кто живет по законам другим и кому умирать молодым»? Это действительно справедливо. И у язычников была та же самая мудрость, и в Писании об этом сказано. В Книге Премудрости Соломона написано: «Мудрость есть седина для людей, и беспорочная жизнь — возраст старости. Как благоугодивший Богу, он возлюблен, и, как живший посреди грешников, преставлен, восхищен, чтобы злоба не изменила разума его, или коварство не прельстило души его» (Прем. 4:9–11). Человек должен горячиться, чтобы быстрее попасть к Богу. Сколько уж он будет здесь находиться, никому не ведомо, кроме Творца, но наша задача полыхать духом, горячиться, поджигать эту силу.

Святитель Феофан толкует: «Мы все прияли благодать в крещении и миропомазании. Потому следовало бы нам гореть духом, который оживляется благодатию Святого Духа. Отчего же не можем сказать, что горим духом? Оттого, что занимаемся более или исключительно душевным, житейским, гражданским; дух и заглох, хотя и дает знать о себе. Чтоб разжечь дух, надо сознать неудовлетворительность направления нашей деятельности, наипаче к земному и житейскому, — углубляться размышлением в созерцание Божеского, святого, небесного и вечного, — а главное — начать ходить в делах, духовными именуемых. И загорится дух: ибо всем сим возгреется дар благодати, живущий в нас. Так толкуют святые Отцы и учители наши»¹.

Святитель Иоанн Златоуст добавляет: «Если будешь иметь все теперь исчисленное, то привлечешь Духа. А если пребудет в тебе Дух, то соделает тебя рачительным ко всему исчисленному. Когда же воспламенен будешь Духом и любовию, тогда все сделается для тебя легким. Ужели ты не видывал, сколько ужасен для всех вол, когда у него на хребте зажжен огонь? Так и ты сделаешься нестерпимым для диавола, если возьмешь оба сии пламенника (то есть благодать Духа и любовь)»².

«Господу служите», — подчеркивает апостол Павел. Что это значит? Напоминается, что мы должны работать на Господа, а не на мир и не на себя. Работать надо на Бога, Ему служить. Когда человек работает на Господа, у него все на это направлено, а все земное постепенно отпадает или встраивается в нормальный лад духовной жизни.

«Утешайтесь надеждою». Если у человека загорелся дух, то надежда на наступающее Царство Божие будет для него радостью. Во всех скорбях человек станет думать: «Ай, ерунда, что сейчас произошло. То ли дело в Царстве Божием будет хорошо, а сейчас потерплю немножко. Терпеть-то осталось лет двадцать-тридцать. Потерпим немножко, до смерти погорим, а там все будет замечательно». Так человек утешается надеждой. Когда святым мученикам говорили, что их сейчас казнят за имя Христово, они восклицали: «Ура! Наконец-то!», ибо их надежда приближалась. Это происходило потому, что они стремились к небесам.

Нас должна радовать надежда на Царствие Небесное. Нам следует все время думать: «Да, сейчас тяжело, трудно, но это лишь на время». Так сорок Севастийских мучеников говорили: «Холодна вода, но тепло в раю. Ледяная вода озера, где мы замерзаем, должна быть для нас подготовкой к раю. Если в обычной бане бросаются из горячего в холодное, то мы, наоборот, из холода и льда поднимемся в тепло рая». Надежда радует человека. Одно дело, когда он надеется на земное. Естественно, что ему тут радоваться? У него сейчас вроде бы удача, а потом крах. Другое дело, когда человек живет ради небесного. Автомобиль сломался, а он думает: «Сломался, но ничего страшного. Все равно на тот свет не возьмешь». Все земные вещи становятся для него безразличными. Человек не прилепляется к земным вещам, но думает о них постольку, поскольку без них нельзя обойтись. Когда он работает на Господа, тогда у него все хорошо.

Когда человек загорается, происходит следующее, по слову святителя Феофана Затворника: «С первой минуты пробуждения духа благодатию сознание и стремление человека переходят от твари к Богу, от земного к небесному, от временного к вечному. Там, в той области, сокровище его, там и сердце его (см.: Мф. 6:21). Здесь ничего он не ждет, все надежды его об ону сторону. Отпадает сердце его от здешнего, ничто из сего не влечет его, ничего здесь не ждет он, ничем не радуется. Радуется будущим благам, которыми несомненно чает обладать. Сие преселение благ и надежд сердца есть существенная черта пробужденного и горящего духа»¹. Тогда вы узнаете, что у вас загорелся дух, когда все ваши надежды будут по ту сторону неба, а с этой стороны не будет никаких надежд.

И далее: «Оно делает человека существенно странником на земле, взыскующим отечества, Иерусалима небесного. Все христиане, как облагодатствованные, должны быть таковы»¹. И нужно уметь радоваться этой надеждой.

«В скорби будьте терпеливы». Дословно: «В угнетении выстаивайте». В скорби будьте терпеливы, потому что из надежды рождается терпение скорбей. Раз нас ждет Царство Божие, потерпим немножечко. «Ради Господа Бога моего терплю», — говорил один монах, который научился, что на земле нигде не найти покоя. Человек, охваченный благодатью Божией, хотя и имеет скорби, но понимает, что это неизбежно. Он чужой для мира, и то, что мир его гонит, он почитает за нормальное явление. Так и Господь сказал: «Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин. 15:19). Человек понимает, что он чужой для мира, что родина его на небе, а потому и не удивляется преследованиям. «Это нормально, — думает он, — не на родине чай нахожусь. Вот на родине было бы обидно, если бы гнали. Пребываю в странствии, и естественны проблемы путешествия». Понятно, что в плацкартном вагоне удобств дома не найдешь.

Когда вас угнетают, вы должны выстоять. Не просто перетерпеть, а именно выстоять. Иногда говорят: «Я просто перетерпел. Время прошло и все улеглось». Есть такой способ терпеть. Очень сильная боль бывает короткой. Можно сказать так: «Сегодня терплю, но завтра в это же время боли не будет». Это касается головной боли, боли, когда рвут зуб, боли от обиды. Со временем все это проходит, но может пройти для человека не бесследно. Этот способ перетерпеть хороший, однако наша задача не просто перетерпеть, а выстоять. Надо сказать так: «А я стою перед Богом. На меня идет скорбь, напасть, как ураган или метель в лесу, а я постовой, стоящий на посту».

Мы держим Великий пост, значит, мы постовые. Мы стоим на посту, на часах, поэтому в древности пост назывался Церковью еще стоянием. Отсюда, кстати, появилось выражение «Мариино стояние». Стояние — это технический термин, который в римском военном деле означал караул. Собственно, сейчас мы стоим в карауле. Да, сейчас тяжело. Наша задача выстоять, оградить склад, не заснуть, чтобы не пришли с проверкой и не отправили нас под трибунал, а потом будет тепло. Потом мы уже отогреемся в каптерке. Так и мы сейчас в карауле и храним сердце, а потом уже у нас будет место, где мы отогреемся, — Царство Небесное. Заметьте, если забыть про Царствие Небесное, можно впасть в отчаяние. Точно так же если человек, стоящий в карауле под снегом, забудет, что можно будет отогреться, ему станет плохо. Нужно все время направлять надежду на Царствие Небесное и тогда можно будет себя разжечь.

Святитель Феофан Затворник замечает: «Самое же благодушие при сем исходит у него от того, что он есть упованием радующийся. Переселился он надеждами своими в иной мир»¹. Об этом мире он думает, им живет и планирует, все сокровища переправляет туда. Все его планы о том мире. А здесь-то что? Поживем, все будет нормально.

«В молитве постоянны». Такой человек пребывает в молитве. Как дыхание необходимо для тела, так для духа необходима молитва. Человек, по заповеди апостола и Христа Спасителя, должен непрестанно молиться. Молитва для него постоянное состояние, в котором он живет. Он просто не может без молитвы, ему тяжело без нее. Молитва влечет его. С нами такое случается временами, но должно обратиться в постоянное состояние, чтобы молитва сама влекла дальше, за пределы вселенной. А предел, верх совершенства уже был указан апостолом Павлом в Послании к Римлянам: «Мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим. 8:26). Сам Дух Святой начинает молиться внутри человека. Представляете это состояние, когда Бог молится внутри человека?!

Это касается не только молитвы личной, но и общественной. Мы пребываем не только в личных молитвах, но если слышим, что где-то назначена служба, — сразу же туда. Это естественное и нормальное состояние человека. Я, кстати, довольно много встречал таких людей даже в Москве. Они кажутся очень незаметными для обычного взгляда, но это и понятно. Когда человек постепенно уходит с земли и живет небесами, он становится незаметным для мира. Но эти люди все время ходят на службы, постоянно стремятся к молитве. Какими бы делами они ни занимались, они непрестанно горят духом, но при этом они смиренны, скромны и всегда с большим вниманием относятся к нуждам окружающих людей.

«В нуждах святых принимайте участие». Кто такие святые? Святые — это христиане. Если христиане в чем-то нуждаются, принимайте в этом участие. Существует правило: если в какой-то части мира Церковь находится в беде и гонении, мы ее поддерживаем. У нашего храма висит объявление об Охридской архиепископии, которая находится в гонении. Владыку Иоанна хотят посадить на четвертый срок, фабрикуют против него дело. Эта архиепископия находится в Македонии, где законная Церковь претерпевает гонение от раскольников. Мы принимаем участие в нуждах святых. Прошлым летом я туда ездил и привозил пожертвования для святых Македонии. Бог даст, поеду туда и этим летом. Мы хотим купить им переносной храм, чтобы они могли служить Богу хотя бы в нем, потому что постоянный храм у них разрушают. Вот пример того, как мы принимаем участие в нуждах святых. Для нас все христиане мира — это члены одного тела. В силу этого мы не можем спокойно смотреть, когда христиан гонят в какой-то части мира. Мы сразу же поддерживаем их. Например, в том же самом Косово.

«Ревнуйте о странноприимстве». Дословно сказано: «Гостеприимству следуя» или «преследуя гостеприимство». Речь идет вот о чем. Всегда во время гонений христиан изгоняли из домов, отправляли в ссылки, а христиане принимали странников у себя.

Святитель Иоанн Златоуст, толкуя эти слова, пишет так: «Не сказал Апостол: будьте странноприимны, — но: преследуйте странноприимство, научая нас, чтобы мы не дожидались, когда нуждающиеся (в крове и покое) придут к нам, но сами бежали к ним и догоняли их. Так поступал Лот, так поступал Авраам. Целый день провел он, выжидая сего прекрасного лова, и, увидев, вскочил, побежал навстречу, поклонился до земли и сказал: Господи, аще убо обретох благодать пред Тобою, не мини раба Твоего (Быт. 18:3). Он не подражал нам, которые, как скоро увидим странника или нищего, поднимаем брови и не хотим удостоить его даже словом. А если, тронувшись тысячею просьб, велим кому из слуг подать небольшую монету, то думаем, что с нашей стороны выполнено все должное. Не так поступал Авраам: он представлял из себя просителя и слугу, хотя не знал, кого примет у себя. А мы совершенно знаем, что принимаем у себя Христа; однако ж не становимся от того снисходительными. Авраам зовет, просит, кланяется; а мы оскорбляем приходящих к нам. Авраам все исправляет сам с женою; а мы не хотим заставить слуг. Особенно заслуживает он удивление тем, что показал щедрость и усердие, не зная, кто были пришедшие к нему. Так и ты не любопытствуй, потому что принимаешь для Христа. Принимающий и недостойного не делается виновным, но имеет свою награду. Ибо приемляй пророка во имя пророче, мзду пророчу приимет (ср.: Мф. 10:41). Итак, не любопытствуй о жизни и делах; за один кусок хлеба подвергать испытанию целую жизнь — показывает крайнюю неразборчивость»¹. Очень жесткие слова. И очень современные. Вроде конец IV века, а прямо таки как для начала XXI века написано.

Тут апостол просто повторяет слова Спасителя: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5:44). Очень важно это помнить. Зачастую приходится слышать: «Надо ненавидеть врагов Божиих, поэтому давайте ненавидеть всех вокруг», но святой Павел повелел благословлять гонителей, хотя они враги Божии. И апостолы, и их святые ученики (например, святой Поликарп Смирнский) свидетельствовали, что Церковь всегда приносила жертву и за врагов Креста Господня. Так и в советское время мы молились за власть, хотя это была власть богоборческая, власть гонителей.

По слову апостола, благословлять нужно всем сердцем. Как это сделать? Хорошо сказал святитель Феофан Затворник: «Не вращание языка разумеет Апостол, заповедуя не клясть, а благословлять, но чувства сердца»¹. Легко сказать: «Я тебя благословляю», а про себя подумать: «Ах ты зараза такая! Сейчас ты у меня получишь по полной программе». Можно формально прочитать молитву, а внутри кипеть. Павел говорит про сердечные чувства. Далее читаем у святителя: «Можно благословлять без благожеланий; можно не клясть языком, питая в сердце неприязнь, месть, зложелательство и клятьбу: чтоб тебе то-то было, чтоб с тобою то и то случилось. Апостол требует, чтоб к гонителям не только ничего не иметь неприязненного, но, напротив, питать доброжелательное расположение, как к благодетелям и друзьям»¹.

Вопрос: как технически этого достигнуть? Как вообще это возможно? Дело в следующем. Когда человек понимает, что его родина на небесах, что все здесь происходящее готовит нас к небесной жизни, тогда каким будет его отношение к гонителям? Человек уже отрезан от этого мира, он все оценивает иначе: что способствует получению благ в том мире, то для него хорошо, а что мешает — плохо. Гонитель помогает человеку получить блага в том мире или мешает? Помогает. Господь сказал: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Мф. 5:11–12). Что объективно делают гонители? Например, тебя преследует иноверец, еретик, язычник, ругает тебе, распространяет клевету. С каждой клеветой, с каждым ругательством он отгладывает тебе на небесный счет. Грубо говоря, с каждым ругательством он перечисляет тебе на счет десять тысяч долларов или евро. Вы будете обижаться на человека, который каждый день жертвует вам по несколько десятков тысяч евро? Вряд ли. Или возьмет человек и просто так подарит вам машину и квартиру. Обидно будет? Нет, скорее всего. Так же и христианин понимает, что ругань, проклятия, преследования и гонения увеличивают награду. На что здесь обижаться-то? Гонят — и слава Богу, мне же лучше. Моя небесная награда увеличивается. Зачем я буду злиться и проклинать в ответ? Какой толк?

Объясняет святитель Иоанн Златоуст: «Не сказал Апостол: не помните обид, не мстите; но требовал гораздо большего. Первое исполняет и человек любомудрый; а то, чего требует Апостол, есть дело ангельское. Гонители суть приставники для раздачи нам наград. А если будешь бодрствовать, то сверх этой награды сам приобретешь себе другую. Он доставит тебе награду за то, что ты гоним; а сам приобретешь за то, что благословляешь гонителя»². Помогает нормальное корыстное отношение. Нужно просто свести дебит с кредитом. Тебя обозвали за имя Господне или добрые дела, следовательно, на небесах тебе полагается за это награда. Вопрос чисто корыстный: вы готовите себе на небесах награду, мзду, собираете сокровище. Представьте себе бизнесмена. Когда он занимается бизнесом, ему не очень интересно мнение окружающих. Его волнует лишь то, чтобы пошла прибыль. У нас должен быть такой же подход. Первый ваш доход от того, что вас обозвали, а вы благословили — и второй доход. Выгодно, не так ли?

Такая корысть хороша. Помните, что любое свойство человека само по себе хорошо и может быть использовано как на зло, так и на добро. Корысть в тленном нехороша, потому что это глупо, а корысть в нетленном хороша, и Господь прямо говорит про корысть на небесах: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6:19–21). Господь сказал: «Собирайте сокровища». Он не сказал: «Не собирайте нигде». Если у вас сердце в небесах, складируйте больше сокровищ во дворце, и тогда у вас будет хороший корыстный подход.

Кстати говоря, когда люди заявляют, что нужно быть бескорыстными, помните, что Священное Писание ничего не говорит об абсолютной бескорыстности. Оно говорит о бескорыстности на земле. Ощущаете разницу? Точно так же Писание не запрещает искать славы. Оно разрешает искать славу, но Божию. Священное Писание наставляет: «Что-то вы маловато хотите. Вы слишком мало просите, слишком плохого о себе мнения. Надо просить больше». У нас, к сожалению, путают христианство с советской этикой, хотя это понятия противоположные. Советской этикой проповедовалась бескорыстность, а христианство говорит о корыстности евангельской, небесной. Советская этика утверждала, что нехорошо искать славы где бы то ни было, а христианство учит, что хорошо искать славы небесной. Чувствуете разницу? В одном случае пустота и отрицание, а в другом — полнота.

У святителя Иоанна Златоуста сказано так: «Как проклинающий гонителя показывает, что не с большою радостию терпит гонения за Христа, так благословляющий обнаруживает тем сильную любовь. Итак, не укоряй гонителя, дабы тебе самому получить большую награду, а его вразумить, что терпишь по усердию, а не по нужде, что это составляет для тебя торжество и веселие, а не бедствие и горесть. Посему и Христос сказал: радуйтеся, егда рекут всяк зол глагол на вы лжуще (ср.: Мф. 5:12, 11). Посему и Апостолы возвратились из синедриона радуясь, что не только их злословили, но и били. Сверх того приобретешь и другую немаловажную выгоду: ты приведешь в изумление противников и вразумишь их своими делами, что ты готовишься к другой жизни. Как скоро заслышит твой гонитель, что ты с радостию и охотою терпишь зло, то самым опытом уверится, что у тебя есть иные надежды, превосходящие все настоящее. А если станешь вести себя иначе, будешь плакать и жаловаться, из чего узнать ему, что ты ожидаешь другой жизни? Кроме сего, тебе представляется еще новый успех. Когда гонитель увидит, что ты не оскорбляешься обидами, но еще благословляешь обидевшего; перестанет тебя беспокоить. Итак, вот сколько происходит отсюда добра! Награда твоя увеличивается, искушение уменьшается, гонитель прекращает гонения, Бог прославляется, любомудрие твое обращается для заблуждающегося в урок, руководствующий ко благочестию»².

«Радуйтесь с радующимися». Нужно приучать себя радоваться вместе с теми, кто радуется. Святой Иоанн Златоуст говорит, что это тяжелее, чем плакать с плачущими, потому что очень часто в людях скрывается зависть. Эта зависть мешает, человек думает: «Как же ему хорошо, а мне нет. Где же справедливость?» Дьявол начинает кусать изнутри. Апостол же учит: «Радуйтесь с радующимися. Принуждайте себя к этому».

Святитель Феофан толкует: «Сострадание естественно нам и глубоко чувствуется, но сорадование не так обычно, реже встречается и поверхностнее проявляется. Это оттого, что сострадание может не проявиться только в отношении к обидевшим. В этом случае живет в душе желание отмщения»¹. А в других случаях, когда человек тебя не обижал, почему бы его не пожалеть? Зависть в этом случае не задевает, так как человеку плохо. Может быть, даже злорадство тихонечко ползает на самом дне. Сорадование же предполагает уже настоящую любовь в человеке, принимающем чужую радость как свою.

Святитель Феофан Затворник продолжает: «Благобытие другого прямо оскорбляет самость, которая вместо сорадования томит завистию. Так бывает в естественном порядке жизни»¹. Когда эгоизм уничтожается Святым Духом, когда человек прекращает зацикливаться на себе и прилипать к земле, тогда он начинает радоваться, видя радость окружающих.

«И плачьте с плачущими». С остальными людьми надо разделять и радость и горе. В чине венчания Католической церкви жених и невеста обещают быть вместе в горести и радости. На самом деле этот принцип должен действовать не только в браке, а вообще всегда, в любом христианском общежитии. Общаясь с другими людьми, нужно уметь радоваться вместе с радующимися и плакать вместе с плачущими.

Святитель Иоанн Златоуст добавляет: «Когда твой ближний терпит зло, ты должен несчастие его считать как бы своим. Разделяй с ним слезы, чтобы облегчить печаль его; разделяй радости, чтобы веселие было прочнее, любовь неразрывнее, чтобы не один ближний, но и сам ты получил пользу, когда, плача с ним, приобучишься к милосердию и, радуясь с ним, прогонишь зависть и недоброжелательство. Смотри же, как необременительна заповедь Павлова! Не сказал он: избавь от беды»². Часто это не в нашей власти. Апостол призывает: «Поскорби». Он не говорит: «Доставь радость», но предлагает лишь поучаствовать в чужой радости. Это хорошее Христово чувство, которое действительно необходимо.

«Будьте единомысленны между собою; не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным». Нельзя допускать разномыслий. Когда в Церкви у людей начинаются разномыслия, когда один считает так, а другой иначе, тогда возникают разделения, споры, свары, скандалы, что нехорошо и неестественно. Апостол Павел никогда не одобрял ни разделений, ни ересей, ни разномыслий. Среди нас должно быть единомыслие Божие. В 67-м псалме есть такие загадочные слова: «Бог вселяет единомысленныя в дом» (Пс. 67:7). То есть Бог в Свой дом поселяет тех, у кого единомыслие. Тех, кто имеет единые мысли в Боге, Он поселяет в Свой небесный дом.

Святитель Иоанн Златоуст пишет, что этот отрывок можно понять и так, что единомыслие предполагает еще и одинаковое отношение друг к другу, вне зависимости от богатства и бедности, ума и недостатка ума. Читаем: «Во Христе нет ни богатого, ни бедного. Не стыдись наружного одеяния, а принимай по внутренней вере. Видишь ли плачущего, — не считай его недостойным утешения. Видишь ли благоденствующего, — не стыдись разделять его удовольствия и чувствования; но как думаешь о себе, так думай и о нем. Например, ты считаешь себя большим человеком? Почитай и его таким же. Ты подозреваешь, что он мал и низок? Произнеси такой же суд и о себе, отринь всякое неравенство. А как возможно сие? Возможно, если отложишь высокоумие. Посему Апостол присовокупил: не высокая мудрствующе, но смиренными ведущеся»¹.

Святитель Феофан Затворник добавляет: «Не думайте о себе высоко. Высокоумие рождает презорство к другим и производит разделение»². Не думайте: «Ой, какой я хороший». Нужно, наоборот, учиться смирению, смирять себя, чтобы Господь вознес. Надо стараться снизойти к смиренным, подражать им и ходить их дорогой. Не думать о себе, не гордиться собой, не высокомудрствовать, не хвалиться, не задирать нос. Писание учит: «Хвалящийся хвались Господом» (1 Кор. 1:31). Тогда человек получит настоящую славу от Бога.

«Не мечтайте о себе». По церковно-славянски: «Не бывайте мудри о себе». Не считайте себя мерилом мудрости. Как сказал пророк Исаия: «Горе тем, которые мудры в своих глазах» (Ис. 5:21). Если человек всех мерит собой, то очевидно, что он упадет в пропасть. Человеку следует мерить всех (и себя в том числе) меркой Бога, а не человека. Разве наш ум абсолютный, чтобы мерить собой других людей? Нет, поэтому, конечно, не надо считать себя мудрыми. Надо смириться, смирить свой разум перед Богом, и тогда Господь вознесет тебя.

Читаем у святителя Иоанна Златоуста: «Ничто так не отвращает и не отделяет нас от людей, как мысль, что я сам во всем себя удовлетворить могу. Бог поставил нас в зависимость друг от друга. Хотя ты и умен, но имеешь нужду в другом. А если думаешь обойтись без сторонней помощи, то ты сам глупее и бессмысленнее всякого. Кто так думает, тот сам себя лишает сторонней помощи; если он в чем согрешит, некому его поправить и извинить; он раздражит Бога своим высокоумием и учинит множество грехов. Часто и очень часто бывает, что умный не видит должного, а менее умный открывает должное. Это случилось с Моисеем и тестем его, с Саулом и отроком его, с Исааком и Ревеккою. Не считай для себя унижением иметь нужду в другом. Напротив, это возвышает тебя, делает сильнее, знаменитее, доставляет тебе большую безопасность»¹.

Потому и преподобный авва Дорофей поучал: «Я не знаю другого падения монаху, кроме того, когда он верит своему сердцу. Некоторые говорят: от того падает человек, или от того; а я, как уже сказал, не знаю другого падения, кроме сего: когда человек последует самому себе»³. Нужно верить не своему уму, а уму Божьему, и никогда не стесняться слушать других людей. Слушать, конечно, с рассуждением, с умом, но не считать при этом, что ты абсолютное мерило всего. Одно дело, когда человек прет, не обращая внимания на окружающих, которые, может, ему говорят правду, а другое дело, когда человек умеет слушать других людей, отделяя правду от лжи. Важно уметь ориентироваться, принимать решения, опираясь не только на свои знания, но и на мнения окружающих, а тем более на мнение Бога. Таким образом человек становится сильнее и обходит многие ямы. Как говорится, умный человек учится на чужих ошибках, глупый — на своих, дурак — ни на каких. Поэтому нужно уметь учиться и на ошибках ближних, уметь слушать других людей.

Для падшего человека естественно воздавать злом за зло, но нам это делать нельзя. Мы не должны увеличивать зло. Месть — дело Божие. Господь сказал: «У Меня отмщение и воздаяние» (Втор. 32:35). Кто пытается мстить за себя, тот лишается Божией поддержки и защиты. Такой человек, естественно, надорвется. Вы сможете прожить без Божией защиты? Это невозможно, так ведь?

Обратимся к толкованию святителя Феофана: «Месть есть прямое порождение самости, которая не успокаивается, пока не найдет прямо или косвенно удовлетворения себе. Месть ослабевает, когда приемлется в закон себе самоотвержение, и совсем погасает лишь вместе с окончательным погашением эгоизма. В совершенном виде это имеет место только в освященных благодатию»¹.

И далее святитель очень интересно пишет: «Отмщение считается отмщающим мерою благоразумия. Но так думать научает только ослепляющая страсть. Настоящее благоразумие не может не видеть, что маслом не тушат огня. Если горит уже огонь неприязни в сделавшем зло, то воздаяние ему злом не угасит, а воспламенит его более. Если хочешь погасить сей огонь, залей его водою кротости, невзыскания, благотворения. И опять, что за благоразумие подражать злу?! Если полагаешь, что сделавший тебе зло поступил худо, зачем идешь наперекор своему же суждению и напрягаешься сделать зло, которое делать почитаешь худом?»¹. Если сделавший тебе зло поступил плохо, так зачем ты ему подражаешь? А если он хорошо поступил, зачем обижаешься? Это пример того, как разум может побеждать мстительные чувства в человеке.

Старайтесь творить добро и перед людьми, а не только перед Богом. В каком смысле? С одной стороны, мы не должны ставить себя в зависимость от людей, но слушать то, что люди говорят, должно. Не всех следует слушаться, но всех надо уметь слушать. Понимаете разницу? Слушаться всех глупо, а слушать всех — это умение вычленять правильное и мудрое. Как сказал святой Иоанна Лествичник, Бог сделал для нас зеркалами наших ближних. Лучше всего на наши грехи нам указывают наши ближние. Это действительно проверено опытом.

Если только возможно, старайтесь быть в мире со всеми людьми. Некоторые люди заявляют: «Ну как же? Я не могу мириться с мировой несправедливостью. Мало ли, что скандалы случаются, — вот такой я правдолюбец». Апостол же предостерегает: «Не надо. Если возможно только, будьте в мире со всеми людьми». Господь сказал: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5:9).

Почему написано: «Если возможно с вашей стороны»? Потому что это не всегда возможно. Иногда для мира требуется нарушение заповедей Божиих. В такой ситуации, как вы понимаете, мир невозможен. Однако если от нас не требуют нарушения воли Бога, отречения от Него или каких-то грехов, почему бы не быть в мире? Зачем скандалить, когда лучше быть со всеми в мире? Вы, может быть, заметили, что сейчас в мире очень распространена партийность? На любой работе, чуть ли не в каждом приходе, в семьях возникают партии, дружба против кого-то. Христианин же должен быть вне политики. Мы со всеми в мире и дружбе, пока от нас не требуют нарушения заповедей или отречения от веры. Это важнейший принцип. Ведь апостолы не поднимали революций, не старались всех подавить. Нет, они поступали очень мудро и нас к этому приучали.

Подчеркну еще раз: если возможно, будьте в мире со всеми людьми. Бывают случаи, когда это невозможно. Есть заповедь Божия: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф. 28:19). Дана заповедь о проповеди всем народам земли. Если проповедь Евангелия приводит к скандалу, то тем хуже для тех, кто скандалит. Меня, например, сейчас пытаются засудить мусульмане за то, что я, проповедуя, говорю, что Мухаммед не пророк. В этом случае я не буду стремиться к миру, потому что проповедь Евангелия — это прямая заповедь Божия. Нарушать эту заповедь мне не положено. Но коль скоро речь идет о каких-то нейтральных вещах, почему бы не уступить? Мы смотрим с точки зрения Бога, с точки зрения заповедей, с точки зрения неба.

Апостол Павел вновь возвращает нас к чувству мести, так как оно очень сильно укоренено в людях. Многие считают месть чуть ли не добродетелью. Помните, быть может, сколько было фильмов в 90-е годы, в которых мстителей выставляли героями? Герой актера Михаила Ульянова в фильме «Ворошиловский стрелок», к примеру, стрелял по тем, кто изнасиловал его внучку. Самый скандальный современный пример: убийцу Калоева сделали национальным героем. Человек совершил тяжелейший грех, убив диспетчера, проявившего халатность на работе, а его фактически сделали героем. Его встречали с митингами и демонстрациями поддержки. Движение «Наши» его поддерживало. Это полное безобразие и безумие. Месть была объявлена добродетелью. Мстительность вообще свойственна любому человеку, но святой Павел говорит, что с ней нужно бороться как со злом, а не считать формой добра.

Толкует святой Иоанн Златоуст: «Чьему гневу должны мы дать место? Божию. И как обиженный всего более желает видеть сие, дабы насладиться мщением, то Бог даст то самое в большей мере. И если ты сам не отмстишь, то Он будет твоим мстителем. Итак, Ему, говорит Апостол, предоставь отмщение. Вот что значат слова: дадите место гневу!»¹.

Апостол ссылается на слова Священного Писания: «У Меня отмщение и воздаяние» (Втор. 32:35). Это не Павлова заповедь, а воля Божия. Читаем у святителя Феофана: «Можно бывает обойтись и совсем без отмщения: обидевший сам придет в чувство и исправит свою неправду; а это гораздо лучше. Или — сделай ему теперь отмщение, и он паче ожесточится; но покарай его чем-либо после, — и он умягчится сердцем и исправится. Как вы этого ничего не знаете, то и не беритесь лучше за сие дело»². Бог Сам знает, когда, кому и как отомстить, то есть воздать точно и в мере. Человек-мститель никогда не сможет справедливо все оценить. Месть — привилегия Бога, потому что Он может точно и справедливо отмерить каждому по его грехам. Человек же объективно не способен это сделать, тем более обиженный человек. Многие возмущаются Ветхим Заветом, где сказано: «Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб; как он сделал повреждение на теле человека, так и ему должно сделать» (Лев. 24:20). А ведь принцип очень простой: если эту заповедь не дать, то выбей человеку зуб, а он от избытка чувств зарежет. Господь ограничил мстительность, а потом и вовсе запретил мстить.