Мы не были праведны. А поскольку грех был мертв, потому что случилось так, что не было осуждающего его закона, то мы жили, имея незнание в качестве благовидного предлога.

Источник

Кирилл Александрийский, Фрагменты. TLG 4090.003, 199.13-6.

***

(V, В, А) Ведь если бы не был предложен, говорит он, закон, осуждающий порочный нрав, то зло оказалось бы бездейственным, ведь законом оно чуть ли не побуждается войти в силу. И у кого-то жало похоти ослабевает, когда ничто его не укоряет, и оно почти смягчается, будучи зачаровано широтой возможности, ведь где совсем ничто не противится, там утихает и воинственный пыл. Следовательно, грех мертв, если закон не объявляет о том, что надлежит делать. И тайноводец говорит о себе, что он был жив некогда без закона; но когда пришла заповедь, тогда, утверждает он, грех вернулся к жизни, а сам он как раз-таки умер.

И в этих местах он ведёт речь от первого лица; я же думаю, что он хочет показать примерно следующее. Ведь хотя общепризнанно подлежит осуждению и прегрешение по неведению, но что для тех, кто знает, наказание будет тяжелее, в этом удостоверяет Спаситель, говоря: Кто знал волю господина своего и не делал, бит будет много, а кто не знал и не делал, бит будет меньше (ср. Лк. 12:47-48) Цитата дана в сокращении и с некоторыми изменениями. . Стало быть, бесспорно, что согрешать в неведении лучше, чем при знании закона. А если кто уже оказался под законом, живя некогда помимо закона, то, решив пренебречь его постановлениями, он уличён Писанием в грехе и подпал под осуждение.

Именно тогда он и терзается из-за своей беспечности и едва ли не в голос обвиняет закон, говоря: Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер.Ведь если поистине грех мертв без закона,то разве не убедительна мысль, что грех некоторым образом оживляется чрез закон, который даже очевидным делает его и словно бы воодушевляет, хотя прежде он был неизвестен, пусть и был в нас? Ибо мы не были праведными, но ввиду того, что грех оставался как бы мёртвым, поскольку случилось так, что не было осуждающего закона, мы были живы, находя себе удобное извинение в неведении, потому что где нет закона, нет и преступления (Рим. 4:15), как сказал апостол. Таким образом, когда появилась пред всеми заповедь, грех словно бы ожил и были уготованы смерть, проклятие и осуждение тем, которые из-за своей немощи впадают в преступления. И что затем? Совершилось с нами нечто противное ожиданию и непредвиденное, ведь обнаружилось, говорит Павел, что заповедь,данная для жизни, послужила к смерти. Ведь и солнечный свет вредит всякому, кто слаб глазами, хотя по природе он сладок и трижды вожделен, и не сам он вредит, но в понесённом ущербе надо усматривать скорее обвинение того недуга, которым они страждут. В равном смысле полагаю, говорит он, что заповедь дана поводом для греха, допуская обольщать ею и приводить к смерти. Но можно сказать и иначе, что сластолюбие весьма охотно противится постановлениям закона. И порочные нравы, когда их пресекает воздержание, ещё сильнее выступают навстречу и порой пленяют ум, ниспровергая его в преступление и приводя к налагаемым законом наказаниям, хотя именно закон они имели поводом к этой вражде. Потому-то, будучи премудрым, Павел и говорит о том, что мы обольщены заповедью и умерли из-за неё, ведь она чуть не убила,поощрив находящиеся в нас похоти к восстанию вышеупомянутым способом.

Источник

Толкование на Послание к Римлянам (из катен) // Библия и христианская древность. №1. Сергиев Посад, МДА, 2019. С. 68-69. Перед каждой схолией указываем её источники, используя следующие обозначения трёх основных рукописей, использованных в издании Ф. Пьюзи: V -Vat.gr. 762 (= Mai А. Op. cit. 1845. Р. 1-47). В - Bodl.Auct. E. II. 20 (= CramerJ. A. Op. cit. 1844. Р. 1-162). А - Monac.gr. 412 (= CramerJ. A. Op. cit. 1844. Р. 163-529).

К Римлянам послание ап. Павла глава book-7 глава 11 стих