Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Никанор (Каменский) архиепископ

Приступая к преподанию нравственного учения, Апостол сначала начертывает общее понятие о христианской жизни, как отрешении от всего земного и устремлении к небесному (1–2 ст.), к жизни сокровенной во Христе и в прославлении с Ним в вечной славе (3–4).

Указывая высшее основание к христианской жизни. Апостол говорит, что Христиане чрез крещение совоскресли со Христом от смерти за грех, поэтому они должны быть с Ним и во славе. Для сего они всеми силами должны устремляться к небесам, постоянно помышляя о горнем, а не о земном, так как для земной жизни Христиане должны быть как бы мертвыми, тогда как христианская духовная жизнь должна быть живою, но только не очевидною как для самого подвизающегося, так и для постороннего глаза, в особенности же – для непосвященного в сокровенную жизнь о Христе. Но когда явится Христос в светлый день Его полной славы, тогда истинно-христианская жизнь подвизающихся в ней откроется во всей славе, как и наоборот – откроется тогда и жизнь бесславная и греховная, которая казалась прежде не таковою для самих виновников. Здесь особенно достойно внимания то, что Апостол поставляет христианскую жизнь в самую тесную связь и зависимость от Христа. В 1-м стихе он поставляет от Него в зависимость обновление нашей жизни (сравн. Рим. 6:4); в 3-м стихе он говорит: «жизнь ваша сокрыта во Христе», а в 4-м стихе он Самого Иисуса Христа называет «нашею жизнию». Изъясняя эту тайну жизни о Христе, преосвящ. Феофан говорит: «верующие в Иисуса Христа облекаются в Него и бывают един дух с Ним. А Он – едино с Богом Отцом. Вследствие чего они чрез Него и к Нему вступают опять в единение и общение с Богом. Такова тайна жизни о Христе, Господь изложил ее так: Аз во Отце Моем, и вы во Мне, и Аз в вас (Ин. 14:20). Такова златая цепь. Господь изъяснил и то, как она связуется: никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною (Ин. 14:6). Бог Отец всех влечет к Сыну, а Сын приводит их к Отцу. И богообщение верующих установляется; живот их делается сокровен со Христом в Боге. Св. Павел напоминает о сей тайне христианской жизни в подтверждение того, что Христианам следует всегда мудрствовать только о горнем. Умерли, говорит, вы и для всего, и для себя, и для мира, и для всякой твари; нечего вам о всем таком и думать. Ожили вы новою жизнию, и живот ваш стал сокровен со Христом в Боге; о Боге и помышляйте, о Божеском и мудрствуйте. Где живот ваш, там следует быть и сердцу вашему, и уму вашему». «Что явимся во славе, когда явится Христос Господь, сие св. Павел полагает в прямой зависимости от того, что Христос Господь есть живот наш. Имея живот в Нем, состоим в существенной связи с Ним – нераздельно, так что, где Он и Каков, там и мы и таковы же. Явится Он во славе: сие явление Его во славе привлечет и нас всех в славу Его. Отсюда выходит: если славно и желательно сие явление в славе Христовой, то надо возревновать и восподвизаться о том лишь, чтобы иметь живот свой во Христе и от Христа; а слава потом уже сама собою придет. То, что Апостол именует Христа Господа животом нашим, не разно от того, что сказал он о сокровенности живота нашего в Боге. Ибо потому он и сокровен в Боге, что есть Христов – не по одному происхождению, но по существенному живому союзу со Христом Господом, Который есть едино со Отцом».

Уклонение от зла Апостол называет умерщвлением удов грехотворных, причем сначала убеждает умертвить все похотное (5–7 ст.), а потом гневное и враждебное (8–11). «Первое умерщвление было даром крещения, отъявшим от нас первородный грех», говорить блаж. Феофилакт. «А теперь предполагаемое умерщвление есть дело и произволения нашего, состоящее в том, чтобы заглаждать грехи, бывающие после крещения, паче же в том, чтобы даже не позволять им оживать в нас, подсекая зарождение их посредством умерщвления плотского мудрствования». К сему другой древний толковник присовокупляет: «другое умерщвление – не то, чтоб себя самих умерщвлять, но чтобы умерщвлять страсти, не давая им действовать в нас» (Экумений). "Страсти же назвал Апостол удами потому, что они представляются будто неотъемлемыми частями нашего естества. На деле же страсти – не естественные наши члены, а пришлые, привившиеся к некоторым естественным частям и их исказившие... Страсть, привившись, мертвит члены; ты же, умерщвляя страсть чрез некое умерщвление членов, освободишь их от мертвящей силы страсти и оживотворишь». «Что бы ни разуметь под частными видами страстей, указываемых св. Павлом, видимо, что он заповедует умертвить плотскую страсть во всех ее проявлениях». «К убеждениям Апостол присовокупил и угрозу наказанием, может быть, по свойству страстей. Страсть похотная и любоимание плохо поддаются врачеванию от воспоминания о благодеяниях Божиих. Когда зашевелились сии страсти, ничто так не сильно отрезвит, как живое представление грядущего гнева Божия» (преосв. Феофан). Напоминание о прежней греховной жизни Колоссян тоже было сильным побуждением для них к удалению от страстей, так как пагубность их они испытали горьким опытом жизни, когда не были верующими в истинного Бога, но были Ему противниками, почитая сребро и злато и многое другое более Бога. Изъясняя, почему Апостол любостяжание назвал идолослужением, св. Иоанн Златоуст говорит: «те, которые отреклись от Божия владычества и служат бездушному золоту, явно суть идолослужители».

Убеждая чуждаться вражды и ненависти, Апостол поставляет Христианам на вид то, что они с одной стороны отреклись от вражды, а с другой – обязались жить братьями во Христе любовию, чем не только решительно устраняются все существенные основания жить в неприязни, но и дарованы силы побеждать самые сильнейшие природные чувства, наприм., национальную гордость, совершенно потерявшую свой прежний смысл и значение, с призванием к Богу Отцу чрез Христа всех людей, без различия их народности и положения.

Гнев есть первое движение раздражения; ярость – вспышка гнева; злоба – злопамятство. Все это внутренние состояния, побуждающие человека к хулению, сквернословию и лжи, которые уже многоразлично выражаются и во-вне, причем обыкновенно, когда один злоречит пред кем-либо на другого, то слушающий как бы в доказательство своей веры злоречию, и сам начинает говорить об осуждаемом так же злоречиво. И таким образом создаются всякие клеветы (сравн. Иак. 4:11). По изъяснению блаж. Феофилакта, Апостол говорит как бы так: «вы облеклись во Христа, рекшего: Аз есмь истина (Ин. 14:6). Как же вам теперь облачать себя другою формою (одежды), формою лжи?» «Новый человек есть произволение, еже к Богу». «Он не стареется, но все больше и больше расцветает и разрастается познанием Бога и тем более является крепнущим, чем полнейшее стяжевает ведение». «Христос не сотворил греха, который старит и растлевает. И мы, созданные Им по образу Его, должны отсекать всякое греховное растление и старение. Создание разумеет Апостол и то, которое бывает чрез крещение, и то, которое бывает чрез прекрасный образ жизни». «Вот и еще похвальное отличие нового во Христе человека, что в нем не берется во внимание ничто внешнее: ни род, ни достоинство, ни предки, но Христос есть черта отличия его, характер его». «Показав, как все и все объединяются во Христе благодатию, Апостол как бы говорит: пристало ли вам, так глубоко объединенным во Христе, допускать в себе движение страстей, производящих разделение и нарушающих взаимное единение ваше, производимое в вас тем, что в вас все – Христос?» (преосв. Феофан).

Совершение дел благих Апостол изображает под образом облачения в лучшие одежды, причем, называя Христиан избранными, освященными и возлюбленными Богом, указывает на сопричастие Христиан к небесной славе, о которой мы взываем: «чертог твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь». Эти духовные одежды: милосердие, доброта, смирение, соединенное с сознанием своего христианского достоинства, кротость, долготерпение, снисхождение и прощение обид, по подобию Христа, Который не только простил нам грехи, но и пострадал ради изглаждения их и удовлетворения правде Божией. По изъяснению блаж. Феофилакта, словом «облецытеся» Апостол показывает легкость добродетели; ибо как легко надевать одежду, так удобно можем восприять и добродетель. И то также внушается сим, что добродетель должно иметь непрестанно и пользоваться ею, как величайшим украшением: не имеющий ее срамен и безобразен. "Благость (порожденная родительскими утробами щедрот) рождает смиренномудрие, от смиренномудрия кротость, от кротости долготерпение, которое есть великодушие». Св. Иоанн Златоуст говорит: «словом: «якоже и Христос» означает не только то, что терпимое от других ничтожно, но и то, что должно прощать от всего сердца; и не это только, но и то, что должно любить. Ибо Христос, представляемый в пример, научает всему этому и еще тому, что должно прощать обиды, хотя бы они были велики, и, наконец, что должно душу свою полагать за них·. «Итак взирайте на человеколюбие Владыки, сколь многих грехов оставление даровал вам! Посему подражайте Владыке, и каждый да прощает согрешения, соделываемые против него братом» (Феодорит).

О любви и мире Апостол говорит, как о дарах совершенной жизни о Христе, причем возбуждает к пребыванию в них напоминанием о христианском призвании – быть членами одного тела, которые не противодействуют один другому, но согласно работают по указанию главы.

Св. Иоанн Златоуст говорит, что Апостол словами: «любовь есть союз совершенства» вот что хотел сказать: «те качества души (о которых упомянул раньше) бесполезны, если не соединены с любовью (сравн. 1 Кор. 13:1–3). Это подобно тому, как если бы для стен дома не были положены перекладины, как в теле были бы бесполезны большие кости, если бы они не имели связок. Связь, подобно корню, есть удержание того, что составляет совершенство».

К сему Преосв. Феофан присовокупляет: «любовь настоящая есть дар Божий (1 Ин. 4:7). Посему она есть предмет, достойной искания для всех». «Это самая верхняя, всю красу составляющая одежда. Поверх всего, говорит, наденьте любовь. Это одежда Христиан, по которой их отличают от нехристиан. О сем разумеют вси, яко ученицы Мои есте, аще любовь имате между собою, сказал Господь (Ин. 13:35)».

"Мир (духовный) тоже ни откуда не может придти, как от Бога, или потому он и богоподобен, что есть от Бога, как и любовь». «Как любовь, так и мир, водворяются в сердцах после преодоления и изгнания всех страстей. Пока не изгнаны они, – не жди покоя и мира. Такова природа страстей, что они всюду вносят смятение». Подлинный смысл греческого слова, переведенного по-русски словом «владычествовать», имеет значение раздачи наград (сравн. 2:18). Поэтому св. Иоанн Златоуст в объяснение этого слова говорит: «положим, наприм., кого-нибудь несправедливо обидели. От обиды у него родилось два помышления, из коих одно требует мщения, а другое – терпения, и борятся они между собою. Если бы пред ними явился мир Божий с наградою, он дал бы ее тому, которое требовало терпения, другое пристыдил бы. В душе, в помыслах Бог устроил поприще, и состязание, и борьбу, и раздаяние наград».

Средства к возрастанию в христианской жизни Апостол указывает в чтении слова Божия, в молитве и совершении всех дел во славу Божию. «Слово Христово да вселяется в вас богатно, т. е. да вселяются учения, догматы, убеждения, по силе которых настоящая жизнь и ее блага – ничто. Да вселяется, говорит, в вас не просто, а богатно, с великим изобилием. Приобретайте книги – врачевство души. Если не хотите ничего другого, приобретайте по крайней мере Новый Завет, Деяния св. Апостолов, Евангелие – постоянных наших наставников» (Златоуст). «Обогащать же себя словом Христовым – премудро. Неразумно делает тот, кто только ум обогащает словом Христовым, а о сообразовании с ним сердца и жизни нерадит. Оно у него лежит мертвым, а не живет. Живет оно только тогда, когда проходит в чувство и жизнь, Немудро богатиться ведением слова Божия наипаче тот, кто, при обсуждении смысла его, одному своему уму верит, а не поверяет своих соображений общностию верования всех верующих». «В христианском обществе взаимно-обучение идет само собою: пастыри учат паству, старшие – младших, родители – детей, учители – учеников, власти – подвластных» (преосв. Феофан).

О молитве чрез псалмы, пения (гимны) и песни (оды) Апостол говорит в послании к Ефесянам (5:18–20). Подобным образом Тертуллиан советовал утешаться пением псалмов и гимнов христианским супругам. Посему можно думать, что здесь говорится о пении домашнем, а не церковном. Имея это в виду, св. Иоанн Златоуст и другие толковники усердно толкуют о необходимости сердечной молитвы, какою молился Моисей, пред переходом через Чермное море. «Ешь ли, пьешь ли, отправляешься ли в путь, все делай во имя Божие, т. е. призывая Бога на помощь. Берись за дело, прежде всего помолившись Богу. Все совершай во имя Господне, и все будет у тебя благопоспешно. Чествуемый призыванием, Бог воздает честь дарованием благополучного хода делам». «Будем благодарить Бога во всех случаях. Благодарить в счастии легко. Нет ничего святее того языка, который благодарит Бога в несчастиях! Находясь в беде, будем размышлять о больших бедствиях; найдем такие, и будем благодарны. Будем усердно благодарить Бога за все. Таким образом и несчастия прекратятся, и жить мы будем во славу Божию, и получим обещанные блага» (Златоуст).