Стих 11-13

А когда Петр прибыл в Антиохию, то я противостал ему в лице, ибо он подвергался упрекам. Действительно, прежде чем явились некоторые от Иакова, он вкушал пищу с язычниками, а когда те явились, то он стал уклоняться и отделился из боязни пред теми, которые были из числа обрезанных, и его притворству сочувствовали и прочие Иудеи, так что даже и Варнава был увлечен ими в их притворство.

Из того, что Петр до прихода некоторых из Иерусалима вкушал пищу с язычниками обнаруживается, что он не забыл о первом наставлении: чтобы никакого человека никто не называл обыкновенным (communem), или нечистым; но так как ради тех, которые думали, что Закон еще должно соблюдать, он понемногу отклонился от сожительства с язычниками (так что даже и прочие из Иудеев, как и Варнава, проповедавший с Павлом Евангелие между язычниками, были вынуждены сделать то же самое); но те, которые в Антиохии уверовали во Христа из язычников и не были обрезаны, были побуждаемы перейти к тяжкому игу Закона: они не понимали снисходительности Петра, посредством которой он хотел спасти Иудеев, а думали, что так дело обстоит на основании Евангелия. Итак, когда Апостол Павел увидел, что благодать Христова подвергается опасности, и что древний враг (bellator) пользуется новым способом в борьбе; то для исправления снисхождения Петра Иудеям новым снисхождением противоположного качества он противостал ему открыто, но не с тем, чтобы обличить его намерение, а с тем, чтобы через его открытое (in publico) порицание спаслись те, которые уверовали во Христа из язычников, так как Павел восстал обличителем его Петра. Поэтому, если кто-либо подумает, что Петр действительно встретил противодействие со стороны Павла, который ради истины Евангелия нанес бестрепетно оскорбление предшественнику Апостолу; то такому не будет понятно (поп еі stabit) то, что сам Павел для Иудеев был Иудеем, чтобы приобрести Иудеев, и что он сам является ответственным в том же притворстве, когда он в Кенхреях остриг голову совершенно (facto calvitio), понес приношение в Иерусалим, обрезал Тимофея и ходил босым, что несомненно было из числа обрядовых действий (caeremoniis) Иудеев (Деян. 18:18; Деян. 16:3).

Итак, если тот же самый, который был послан на проповедь к язычникам, не считал безполезным говорить: Не будьте соблазном дли Иудеев и для церкви Божьей, как и я сам всем угождаю во всем, не ища того, что полезно только мне, а многим, чтобы они спаслись (1 Кор. 10:32-33)¹, и однако делал нечто бывшее противным (contraria) Евангелию, чтобы не вводить Иудеев в соблазн: то на каком основании, с каким лицом осмеливается делать Петру, бывшему Апостолом обрезанных, упреки тот, который сам был Апостолом язычников, и заслуживает упрекъ в том, что допускал сам? Но, как мы прежде сказали, он всенародно (secundum faciem publicam) притворным возращением противится Петру и прочим братьям или лжебратьям с той целью, чтобы изобличить притворство их в соблюдении Закона, вредившее уверовавшим из язычников, и чтобы те и другие (uterque populus) спаслись, одни, восхваляя обрезание и следуя Петру, а другие, не желавшие подвергаться обрезанию, через открытое одобрение свободы действий Павла. А слова: подвергался упрекам, с прибавлением: потому что он воздерживался от совместного вкушения пищи, сказаны для того, чтобы мы понимали, что Петр не столько со стороны Павла заслуживал упрека, сколько со стороны тех братьев, с которыми он прежде вкушал пищу, и от которых после того отделился. А что притворство на время может быть полезно и допустимо, это нам показывает пример царя Израильского Иегу (Ииуй); который мог умертвить жрецов Ваала, только притворившись, что он хочет почтить поклонением идола; он говорит: Соберите мне всех жрецов Ваала; ибо если Ахав служил Ваалу в немногом, то я буду служить во многом (4 Цар. 10:18-19). Тоже и Давид, когда изменил лицо свое пред Авимелехом, и отпустил его, и ушел (1 Цар. 21:12-13)². Не удивительно, если люди праведные несколько притворствуют на время ради спасения себя и других, когда и Сам Господь наш, не имея греха и плоти греховной, принял подобие плоти греховной, чтобы, осудивши грех во плоти, сделать нас в Себе правдою Божией. Несомненно, что Павел читал в Евангелии Господа, Который заповедует: Если согрешит против тебя брат твой, то иди и исправь его наедине между собою и тем одним. Если он тебя послушает, то ты приобрел брата своего (Лк. 17:3)³. Каким же образом, если относительно малейших братьев заповедано так поступать, он осмелился бы всенародно обличать величайшего Апостола столь неудержимо и настойчиво, если бы и самому Петру не угоден был такой способ обличения, и Павел не хотел обидеть того, о котором прежде сказал: Я пришел в Иерусалим, чтобы видеть Петра, и пробыл у него пятнадцать дней; а другого из апостолов не видел никого; и затем: Содействовавший Петру в посланничестве к обрезанным; и на конец (infra); Петр, и Иаков, и Иоанн которые считались столпами, и прочее, что он говорит в похвалу его. Несколько раз я, еще будучи юношей, участвовал в Риме в спорах и упражнялся в составлении возражений перед воображаемыми противниками, для чего я ходил перед судилищем, где и видел самых выдающихся ораторов, споривших между собою с таким жаром, что часто, оставив свои дела, они обращались к личным порицаниям и взаимно терзали себя ядовитыми насмешками. Если они так делают, чтобы у защищаемых не возбудить подозрения в измене делу, и обманывают окружающий народ, то что мы подумаем о таких столпах Церкви, Петр и Павел, что должны были делать такие сосуды премудрости между разногласившими между собою Иудеями и язычниками, как не вступить в видимый спор, чтобы наступил мир между верующими, и священное несогласие между ними привело к единству веры в Церкви. Есть такие, которые под Кифою⁴, которому Павел противостал, как пишет, в лице, видят не Апостола Петра, а другого, из семидесяти учеников, называвшегося этим именем.

Они говорят, что Петр никаким образом не мог уклоняться от образа жизни совместно с язычниками, так как он крестил и сотника Корнилия; а когда пришел в Иерусалим, то, во время выступления против него обрезанных, которые говорили: Почешу ты вошел к людям, имеющим крайнюю плоть и вкушал пищу с ними? он, разсказав о бывшем видении, заключил свой ответ так: Следовательно, если им Бог дал таковую же благодать, так и нам, уверовавшим в Господа Иисуса Христа; то кто был я, чтобы я мог препятствовать Богу. Когда же они услышали это, то умолкли и прославили Бога говоря: Итак и язычникам Бог дал покаяние к жизни. Таковые возражатели настаивают на этом мнении потому особенно, что Лука, писатель о прошедшей жизни (scriptor historiae), не упоминает об этом недоразумении ни одним словом и даже не говорит, чтобы Павел когда-либо был в Антиохии вместе с Петром; а с другой стороны таким о6разом открывается возможность для злословия от Порфирия, если бы мы стали верить, будто Петр впал в заблуждение, или Павел дерзостно обличил первоверховного Апостола (principem apostolorum).

Таковым толкователям прежде всего должно ответить то, что я не знаю, чтобы нам было известно ими какого-либо другого Кифы, кроме тога, который и в Евангелии, и в других посланиях Павла, а также и в этом самом называется (scribitur) то Кифою, то Петром. И это не потому, что имя Кифа значит одно, а Петр— другое, а потому, что называемое у Греков и Латинян словом petra Евреи и Сирийцы по родству языка своего называют Кифою. Наконец, и все течение доказательства, скрыто направляемое в отношении к Петру, Иакову и Иоанну, опровергает вышеизложенное понимание этого места. А то, что Лука умалчивает об этом обстоятельстве нисколько не удивительно, потому что он, пользуясь свободою описателя прошедших событий, умолчал и о многом другом, о чем передает Павел, как о пережитом; а если один почел достойным что либо сообщить по известной причине, а другой между прочим пропустил, то это еще не является сейчас же признаком противоречия между ними. Наконец, вед мы принимаем предание, что Петр был первым епископом в Антиохии и оттуда переправился в Рим, о чем Лука совершенно, умолчал. В крайнем случае, если в виду злословий Порфирия нам нужно измыслить другого Кифу, чтобы не подумать, что Петр впал в заблуждение, то в Св. Писании и многое другое должно быть исключено, потому что он подвергает нападениям, так как не понимает этого. Но если Христос повелит нам, то против Порфирия мы выступим в другом труде; а теперь будем следовать далее.

Примечания

Не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам, ни церкви Божией, так, как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись.

*2 Текст LXX называет этого царя Agcouj (Анхус), а Вульгата: Achis – Прим. пер.

*3 В Синод. пер.: Наблюдайте за собою. Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если покается, прости ему; Более близко этот текст подходит к Мф. 18:15 – Прим. пер.

*4 В Вульгате во всех местах, кроме вставочного 8-го стиха 2 главы, вместо: Петр, Петру, переведено: Кифа (Cephas) Киф (Cephae).

Источник

Творения блаженного Иеронима Стридонского. Часть 17. Киев, 1903. С. 137. (Библиотека творений св. отцов и учителей Церкви западных, издаваемые при Киевской Духовной Академии, Кн. 27. Стр. 47-52).

К Галатам послание ап. Павла глава book-2 глава 12 стих