Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Ефрем Сирин преподобный

Посему будем бояться также и мы, чтобы не оказался кто из нас отставшим и чтобы нам, благодаря нашему нерадению, не лишиться возможности войти в покой, – не в ту землю обетования, но в истинный покой Божий, который есть Царство Небесное.

Ведь и мы имеем обетование через веру и духовное житие войти в Царство, как и они получили заповедь через закон, чтобы таким именно образом могли овладеть данной им землей той: но не принесло им пользы слово закона слышанное, ибо не было растворено верою слышавших.

Мы же войдем в самый покой, – мы, уверовавшие во Христа и наделенные дарами (благодати) Его. Они же не вошли в тот покой, согласно клятве, которую дал Он чрез Давида, говоря: Я поклялся в гневе Моем, не войдут в покой Мой (ср.: Пс. 94:11).

Суббота же и есть тот именно покой, о котором возвещено, ибо, когда в день седьмой совершены были все дела, сказано: покоиться заставил Бог в день седьмый дела все (В евр., сир., греч. и др. переводах читается, как у святого Ефрема ниже и в толковании на книгу Бытия, где этот текст читается так: почил Бог... от всех дел Своих. Но настоящий перифраз, как и дальнейшее толкование, вполне соответствуют толкованию святого Ефрема на книгу Бытия (Быт. 2:2): «Бог благословил и освятил седьмой День не потому, что Сам имел нужду в упокоении... и не для того только, чтобы дать его народу еврейскому для упокоения от трудов... Бог дал день седьмой для того, чтобы рабы, даже против воли господ своих, имели отдохновение... Притом временной субботой, данной народу преходящему, хотел представить образ субботы истинной, какая будет в мире нескончаемом» (S. Ephraemi Syri Opera ed. Romae, Opp. Syri. t. 1. p. 20; русский, пер. изд. 3-е. 1888. Ч. 6. С. 306)).

Поэтому если Евреи не упокоились, как и дела их, в седьмой день, то, очевидно, о них сказано: не войдут в покой Мой.

Но субботний покой апостол поставил прообразом истинного и вечного покоя, почему и сказал: остается некоторым войти в него, – то есть уже не в тот покой (субботний), который служил преходящим прообразом, но в тот истинный покой, который преобразовательно был благовествован Евреям, но они не вошли, поелику не уверовали.

А что должны быть две субботы: одна – прообраз, а другая – истинная, это видно из слов: опять другой день определяет «ныне» в устах Давида, говорящего после столького времени от того времени, когда дана первая суббота: «ныне когда глас Его слышите, не ожесточите сердец ваших», – как те, которые погибли в пустыне и не вошли в покой Его.

Ведь если бы Иисус, сын Навин, давший им наследовать землю (обетованную), устроил бы их и дал им покой, то теперь (при Давиде) никоим образом не следовало бы говорить еще о покое какого-то другого дня, ибо, вот, Иисус дал им упокоение, введя их в обетованную землю, а они, между тем, не успокоились на этом совершенно, подобно Богу, совершенно почившему от дел Своих, если (раз) они находились в больших трудах и должны были долго воевать.

Итак, если покой тот не стал упокоением, так как даже сам Иисус, давший им тот покой, трудился в сражениях, – если это так, то, говорю, есть и существует, и остается субботство Бога.

Который (Бог) дает упокоение входящим в него, как почил Сам Бог от Своих дел, которые совершил.

Итак постараемся войти в оное упокоение, дабы кто по тому же примеру не впал в непокорность и неверие, ибо таким образом мы не войдем (в покой), подобно поколению людей, вышедших из земли Египетской.

Так как они отступили и были непокорны, то не вошли в покой (субботу) даже в самом прообразе то есть не вошли в землю обетованную, служившую прообразом истинного покоя в Царстве Небесном, когда живо было слово Божие, которое дало обетование об истинной субботе (покое). И опять оно остро и проникает наказанием своим до требования и взыскания всего, что чтится в душе и в помышлениях сердца.

Хотите ли познать душу и дух? Учитесь этому опять из земледелия. Земледельцы знают свойства земных почв и, смотря по месту, такие и сеют семена, и каждый, по своей земледельческой опытности, различает силу каждой почвы. И Бог наш умеет различать помыслы естественные и произвольные. Поэтому и Екклесиаст говорит: вся суетство и произволение духа (Еккл. 1:14), под суетством разумея естество, а под произволением — дело противоестественное. Поэтому говорит: что от суетства, то минует, а что от деятельности, то за все это Бог приведет тебя на суд (Еккл. 11:8-9). И апостол, людей поступающих естественно, назвал душевными, а поступающих противоестественно — плотскими; духовные же суть те, которые и естество преобразуют в дух. Ибо делатель Бог знает и природу, и произволение, и силы каждого, и всевает слово Свое, и требует дел по мере сил наших; не уступает над Собой преимущества земледельцам, которые на всякой почве сеют приличные ей семена: лучше же сказать, сверхъестественно и несравненно превосходит их, проникая в душу и дух, в естество и произволение. И если человек довольствуется естественным, то Бог не взыскивает, потому что определил меру естества и положил ему закон для самостоятельного бытия. Но если произволение одолевается естеством, то взыскивает за ненасытность и за нарушение устава Божия.

И нет никакой твари невидимой, которая то есть была бы сокрыта от Него, поскольку все сокровенное предстанет обнаженным пред лицом Его в час Суда.

Итак, мы имеем Первосвященника единого Иисуса Христа Сына Божия,...

... который не может не сострадать немощи нашей, которой искушаемся мы, содержащие исповедание Его и не колеблющиеся, ибо Сам Он искушен всеми страданиями тела благодаря воспринятой Им плоти.

Потому будем подражать Ему, чтобы быть нам без греха по подобию Его, да приступим с дерзновением к Престолу благодати Его, то есть в самый час мздовоздаяния. Да снискиваем (снискаем) и милость Его, – разумей нашими молитвами о том, чтобы был с нами в час встречи нашей с диаволом.