Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Ианнуарий (Ивлиев) архимандрит

Одну из своих важнейших задач служения, по верованиям того времени, ангелы исполнили, принеся Израилю от Бога откровение Закона, который был «преподан через ангелов, рукою посредника», то есть Моисея (Гал. 3:19). Но Закон был дан «до времени пришествия семени», то есть Иисуса Христа, Который принес не Закон, а Евангелие Царствия Божия. Вот первые слова Его публичной проповеди: Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие (Мк. 1:15). Где Иисус — там и Царствие Божие. Где Его нет — там царство греха и смерти. Закон обличал людей в их греховности, звал к избавлению от греха, но избавить от него не мог. Иисус Христос возвестил спасение и принес спасение. Поэтому Евангельское слово спасения, возвещенное Господом Иисусом, бесконечно важнее слова Закона, возвещенного ангелами. До нас спасительное слово дошло через апостолов Христовых, которые услышали это слово из уст Самого Господа и возвестили его в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли (Деян. 1:8).

Бесконечная важность Евангельской вести взывает к нашей серьезной ответственности. Ведь на карту поставлено наше спасение. В Послании к Евреям это выражено образно. Житейское море, или поток, своим течением постоянно грозит увлечь судно нашей жизни в грех, в пустоту, в бездну. Поэтому мы должны не спать, но крепко держаться верного курса к спасительной гавани вечной жизни, возвещенной нам Евангелием Христовым.

Так что же святые ангелы, эти «умные силы», как они называются в святоотеческой письменности? Что ж, эти сущности, неизменные в своей благости, достойны нашего почитания, ибо они даны нам Богом в помощь. Они — наши верные друзья. Почитания, но, — и этого не надо забывать, — не поклонения, чтобы не впасть нам в язычество. Они посланы для служения наследникам спасения. И это поднимает вопрос: Все ли наследники? Согласно древним нормам естественного права (а именно их имеет в виду Писание) наследником невозможно стать. Наследником надо быть, таковым родиться. А потому не все — наследники спасения, но верующие, заново родившиеся в крещении от Духа Святого. Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии. А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу (Рим. 8:16–17).

Но и наследства можно лишиться. Бог верен, люди же бывают очень неверными. Отсюда строгое предупреждение, которое звучит в сегодняшнем апостольском чтении: если преступление Закона влекло за собою заслуженную кару, то сколь многим рискует человек, пренебрегая своим спасением?! Конечно, лишь немногие уверовавшие во Христа люди, сознательно и радикально отступают от Него. Скорее всего, вера таковых была не настоящей. Но сколь много таких христиан, вера которых постепенно становится прохладной, и которых житейские потоки уносят от Христа изо дня в день все дальше. Вот оттого мы и прибегаем постоянно к помощи и святых ангелов и, главное, Святого Духа, посланного нам Господом, которого и призываем помогать нам в нашей немощи и нашем маловерии: «Прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша». Аминь.

Апостол Павел в своем Первом послании к Коринфянам выразил мысль о Премудрости Божией, которая большинству людей той поры представлялась безумием (1 Кор. 1:22). Это — мысль о том, что ради спасения людей Сам Бог сошел на землю, родился, жил, пострадал и умер как человек. Для древнего сознания, — будь то языческого, будь то ветхозаветного, — это было немыслимо. В Ветхом Завете Бога от людей отделяет непреодолимый человеческими силами грех, и Он остается бесконечно далеким от них, непостижимым ни в каком смысле. Сам Бог говорит Моисею: Лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых (Исх. 33:20). В языческих мифах боги по своей прихоти могут время от времени вторгаться в жизнь людей и даже принимать видимость человека, но никогда не могут стать человеком: между бессмертными и смертными непреодолимая пропасть. И вот, — о чудо! — Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил (Ин. 1:18). Само Слово, которое было Богом, стало плотью, и обитало с нами (Ин. 1:14). Люди слышали Бога, видели Его своими очами, рассматривали и осязали своими руками (1 Ин. 1:1). Небо, оставшись небом, сошло на землю. Вечное, оставаясь вечным, стало временным. Беспредельное, оставаясь беспредельным, обрело земные формы и пределы. Бог стал Человеком. О начале этого спасительного события и напоминает нам сегодняшний праздник Благовещения.

Мысль о спасительном Боговоплощении особым образом развивается в Послании к Евреям, отрывок из которого читается за Божественной литургией праздника Благовещения. Две основных идеи пронизывают сегодняшнее апостольское чтение: одна из них — соприродность Спасителя и тех, кого Он спасает, другая — сострадание Бога к людям, бедствующим в земной юдоли скорби.

Послание к Евреям подробно останавливается на том, что Спаситель был не ангелом, но подобным нам Человеком. Почему? Дело в том, что Церкви в то время (да и позднее) грозило гностическое лжеучение. Это лжеучение рассматривало ангелов как небесных посредников между людьми и Богом, которым приписывалась спасительная сила. Вспомним увещевание Послания к Колоссянам: Никто да не обольщает вас самовольным смиренномудрием и служением Ангелов, вторгаясь в то, чего не видел, безрассудно надмеваясь плотским своим умом (Кол. 2:18). Человеку Иисусу из Назарета такая спасительная сила лжеучетилями не приписывалась. Представлялось невозможным, чтобы победил смерть, принес спасение и примирил людей с Богом Тот, Кто Сам претерпел страдания и смерть, Кто был Человеком среди людей, а не ангелом. Но… немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков (1 Кор. 1:25). Замыслы Божии превосходят всякий человеческий «гносис»: Спасителем становится превечный Сын Божий. Тот, кто есть «сияние славы и образ ипостаси» Отца, становится Человеком, одним из «семени Авраама». Вхождение Сына Божия в условия земной жизни и восприятие человеческой участи вплоть до смерти сотворило людям спасение. Он «стал причастным плоти и крови», «Он не стыдится называть их братьями». Природное родство между Воплощенным Словом и теми, кто Ему дан Богом, подчеркивается цитатами из Писания. Нам сейчас несколько непонятен такой способ аргументации, когда слова псалмопевца (Пс. 21) или пророка Исаии (Ис. 8) приписываются Иисусу Христу. Однако нам следует вспомнить, что первые слова цитируемого псалма прозвучали из уст Самого Иисуса Христа, когда Он на кресте произнес: Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? (Мк. 15:34; Пс. 21:1). Но этот псалом, начинаясь скорбью о богооставленности, завершается торжествующими словами пасхальной радости о спасении: Возвещу имя Твое братьям Моим, посреди собрания воспою Тебя (Пс. 21:23). Поэтому, по мысли автора Послания к Евреям, когда скорбь креста была преображена в радость Воскресения, из уст Иисуса Христа вопль бесконечной печали преобразился в бесконечно радостный гимн Спасителю Богу. Высказывания пророка Исаии о его полном доверии Богу, а также о его детях послужили ветхозаветным образцом для того, чтобы изобразить солидарность Иисуса Христа с людьми, его братьями и детьми Божиими. «Он должен был во всем уподобиться братиям». Что значит «во всем»? Святитель Иоанн Златоуст отвечает: «Он родился, воспитывался, возрастал, претерпел все, что следовало, и наконец умер: вот что означают слова: «во всем уподобиться братиям». Он принял плоть нашу единственно по человеколюбию, для того, чтобы помиловать нас». Но, разумеется, мы должны при этом помнить, что не знавший греха (2 Кор. 5:21) Сын Божий подобен нам и искушен во всем, кроме греха (Евр. 4:15).

Мысль о вочеловечении Сына Божия неоднократно выражена в Послании. Святитель Иоанн Златоуст особое внимание уделяет словам, которые в Синодальном переводе звучат так: «Не Ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя Авраамово». Перевод — дело трудное, и далеко не всегда может точно выразить нюансы оригинала. Вот Златоуст объясняет: «Что означают слова его? Не в ангельское естество облекся Он, но в человеческое. А что значит: «восприемлет»? … Он заимствует это выражение из примера бегущих за теми, которые уходят от них. … Так и Христос Сам устремился и настиг род человеческий, бежавший от Него и бежавший далеко».

Вторая основная мысль, выраженная в нашем апостольском чтении, — любовь Божия к людям. Любовь дала начало Творению, она сопровождает весь путь сотворенного мира и она же завершает этот путь преображением мира, которое началось с Воскресения Иисуса Христа. Приняв на Себя человеческую природу, Сын Божий, в буквальном смысле слова, чувствует так же, как люди, а тем самым и со–чувствует им. По мысли Послания к Евреям, не может понять страданий другого тот, кто сам не прошел через печали, искушения и страдания. Если бы Иисус Христос пришел в ангельском образе, в котором Он никогда не смог бы чувствовать, как люди, не мог бы страдать и умереть, как они, то Он не смог бы стать их Спасителем. Именно эта возможность сострадания людям отличает христианское представление о Боге и Боговоплощении. Через Свои страдания Сын Божий отождествил Себя с человеком. «Он, — говорит Златоуст, — знает не только как Бог, но и как человек. … Он знает, что такое страдание, знает, что такое искушение, и знает не меньше нас страждущих, потому что Он сам страдал. … Что же значит: «может и искушаемым помочь»? Иначе сказать: Он с великою готовностью подаст руку помощи, будет сострадателен». В лице Сына Божия, ставшего Сыном Человеческим, людям была протянута свыше эта «рука помощи», которая освободила их от страха и рабства смерти. Да, там, где Иисус Христос, там любовь Божия, которая изгоняет всякий страх. В Евангелиях Спаситель постоянно внушает Своим ученикам: Что вы так боязливы? Не бойтесь! (Мф. 8:26; 10:26-31; 14:27; 17:7; 28:10). Впервые же эти слова звучат в устах Ангела, в спасительный день Благовещения Пресвятой Деве Марии: Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, … и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца (Лк. 1:30–33).