Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Кохомский С.В.

И приступиша к нему фарисее, искушающе его. Каждый раз, когда фарисеи приступали к Иисусу Христу с каким-либо вопросом, их цель заключалась не в том, чтобы научиться от Него, но в том, чтобы испытать, что Он скажет и не скажет ли Он чего-нибудь противного закону. Посему и прибавлено здесь искушающе. Аще достоит человеку пустити жену свою по всякой вине? Слово «человек» употреблено здесь вместо "муж". Мужу принадлежит в брачном союзе первенство по закону природу, это первенство превратилось в суровое господство, в безусловный произвол. У ветхозаветных иудеев это выражалось между прочим в том, что муж отсылал от себя свою жену, когда хотел и по какой хотел причине (слово αιτια означает здесь не обвинение или преступление, а именно причину). Можно ли мужу так легко разрывать свой брак с женою и бросать ее на произвол случая? Вот, о чем спрашивают фарисеи Господа; они ожидают, что Он скажет: «нельзя», а тогда они обличат Его в незнании закона, утверждающего, что «можно».

Он же отвещав речь им.... Ответ Господа направляется сначала к тому, чтобы возвысить достоинство жены указанием на ее единство с мужем по происхождению, а затем возвысить достоинство брака, представляющего не случайное, но божественное учреждение, в котором, усматривается власть и сила верховного Законодательства. Несте ли чли, яко сотворивый искони мужеский пол и женский сотворил я есть? т. е. Единый Творец человеков, Который создал мужа, создал и жену; при этом не сотворил сначала одного мужа, а потом, спустя долгое время, как менее нужную и полезную, сотворил и жену, но обоих сотворил искони. Сотворил я, т.е. людей, человеков, человечество (αυ-τούς ни к чему иному относимо быть не может, кроме подразумеваемого ανθρωποι: мужеский пол и женский выражено по греч. средним родом); мужеский пол и женский, т. е. сотворил людей мужским полом и женским полом, так что человечество вышло из рук Творца в составе того и другого пола, как своих необходимых и нераздельных частей, и оттоле но может быть разделяемо на нужных, полезных, великих и славных мужей, и на ненужных, приниженных, угнетенных и презренных жен.

И рече. Кто? Бог устами праотца Адама, который, в первый раз увидав Еву, по внушению Божию узнал в ней плоть от плоти своей и кость от кости своей, – назвал ее женою, как взятую от мужа, и также по внушению Божию изрек закон о браке на все времена для всех своих потомков. Сего ради, ради единого и неразделенного происхождения, оставить человек, т. е. муж, отца своего и матерь, и прилепится к жене своей и будета оба в плоть едину. Слово плоть здесь употреблено в смысле «человек» Итак муж и жена становятся одним человеком: до создания жена была в муже, составляла с ним одно существо; по силе брачного союза они снова становятся одним существом. Прилепится. т. е. придет в высшую степень духовного и физического единения, оставив для сего семью, из которой произошел, отца и матерь, привязанность к которым не может сравняться ни с чем прочим. В чем однако сила этой ссылки Иисуса Христа на боговдохновенные слова Адама? В том, что, по удостоверению Христа, Адам не только пророчествовал, но и полагал нравственный закон, говорил о том, что не только будет, но и должно быть, изображал не только влечение мужа к жене, но и долг его в отношении этой последней. Посему-то Господь, присовокупивши, по ев. Мк. 10:8: тем же уже нести два, но плоть едина, – говорит дальше:

еже убо Бог сочета, человек да не разлучает. Как и когда сочетал? Сочетал, когда в самом начале установил брачный союз и устами праотца Адама изрек Свою волю о соединении мужа и жены и одного человека (в христианстве к этому присоединяется особое освящение брака благодатию Святого Духа). Но если Бог сочетал, то нет Его воли на расторжение того, что Он сочетал. Если вопреки этому человек будет отвергать брак, как установление излишнее или даже безнравственное, или будет смотреть на брачный союз, как на временный, случайный, и при первом неудовольствии на жену будет расторгать его, то он будет идти против божественного узаконения и разрушать дело своего Творца.

Что убо Моисей заповеда (ἐνετείλατο) дати книгу распустную, и отпустит ю? Действительно, Моисей заповедал, отсылая жену, давать ей разводное письмо, но что он заповедал отсылать ее, это выводят из слов его фарисеи, сам же он не говорил ничего подобного (Втор. 21:1 и след.).

Моисей по жестосердию вашему повеле вам ἐπέτρεψε – дозволил) пустити жены вашя: из начала же не быть тако. Сначала было так, как хотел Творец, Учредитель брака: сначала люди не расторгали сопряженного Богом, и муж, соединившись с женою в одного человека, до смерти пребывал с нею в этом единстве. Потом мужья стали жестокосерды, начали угнетать жен, в случае нелюбви к ним обращались с ними жестоко и страхом мучений вынуждали их оставлять брачное сожитие. Тогда Моисей, видя, что ему жестокосердия не исцелить и зла не уничтожить, решился по крайней мере упорядочить зло гражданским установлением о разводных письмах, которыми муж, возненавидевший свою жену, отсылая ее, предоставлял ей навсегда свободу распоряжения собою и право выходить за другого. Божественный закон остается неизменным, но зло так усилилось, что гражданский законодатель, бессильный для его уничтожения, стараясь, по крайней мере, положить ему границы, из многих видов зла избирает и допускает менее гибельные, терпит зло, лишь бы оно шло путем менее разрушительным и не укрывалось от наблюдения. Так возникает видимая разница, но не противоречие, между законом Божественным и законом гражданским, разница, вина которой лежит на жестокосердии людей.

Разве словесе прелюбодейна. Муж, отсылающий от себя жену, виновную в прелюбодеянии, и вступающий в другое супружество, также не разлучает ли того, что сочетал Бог? Нет, союз в таком случае еще раньше расторгнут бывает преступлением, которое нарушает брак тем решительнее, чем выше святость его, как учреждения божественного (см. выше, Мф. 5:32).

Лучше есть не женитися, чем, женившись, не иметь права отослать жену, хотя бы и злую и сварливую: так рассуждают ученики Христовы.

Господь исправляет легкомысленное и поспешное суждение учеников: состояние безбрачное, соединенное с сохранением целомудрия, не только не легче состояния брачного, но даже настолько трудно и тяжко, что не все могут подъять этот подвиг. Не вси вмещают, т. е. могут взять на себя, словесе сего т. е. такое дело. Но имже дано есть. Этими последними словами Господь возносит состояние девства на такую высоту достоинства, на которой находятся совершеннейшие состояния и проявления духовной жизни в человеке; ибо и всегда – самое лучшее, что может быть в человеке, представляет Он драгоценным даром Отца Небесного (разумение тайн царствия Божия, Мф. 13:11; веру Петра: Мф. 16:17; премудрость слова, Мф. 10:19, и мног. др. под.).

Суть бо скопцы, иже от чрева материя родишася тако; о них нельзя сказать, что они вмещают слово сие, т. е. несут девство, как подвиг, ибо они, напротив, совсем неспособны к брачной жизни. И суть скопцы, иже скопишая от человек. То же должно сказать и об этих невольных девственниках, присоединив сюда еще то, что их безбрачное состояние, будучи плодом человеческого насилия, еще дальше отстоит от того, которое Господь изображает даром благодати Божией. И суть скопцы, иже исказиша (ὐνούχισαν) сами себе, ради царствия небесного. Исказить себя или сделать себя скопцом значит здесь – совершенно отсечь плотское вожделение, убить в себе похоть: образ выражения отличается здесь той силой и решительностию, которые постоянно усматриваются в заповедях Господа, относящихся до борьбы с миром, с грехом и диаволом (сравни Мф. 5:29–30, 37, 39; Ин. 12:25). Одно грубое непонимание контекста речи и духа всего вообще Евангелия может усматривать в этих словах Господа одобрение скопчеству; считать самоискажение даром свыше, ниспосылаемым вместе с верою и разумением тайн царство Божия, может лишь жалкий ум или полное безумие. Считать девство высшим и совершеннейшим и совершеннейшим состоянием не противоречит ли тому закону о брачном сожитии, который изрек Бог устами Адама, и которой приведен выше Иисусом Христом (Мф. 19:5)? Но этот закон выражает не безусловную обязательность для всех брачного союза, а только неразрывность союза, уже заключенного, взаимный долг супругов, уже сочетавшихся, после чего они и становятся одним человеком. Чтобы кто-нибудь в виду этого не уничижил девства, как бесцельного и противоестественного, Господь указывает ему высочайшую цель, говоря: ради царствия небесного. Без этой цели уклонение от брачной жизни, действительно, неестественно и бесплодно, а при ней оно становится высоким самоотворжением, отречением от наслаждений и утех семейной жизни ради теснейшего соединения с Господом, отречением от забот, неразлучных с этой жизнию, ради нераздельного служения царствию Божию, при чем все силы человека и все его существо по самому свойству такого служения возвышаются и освящаются (1 Кор. 7:8-9, 32–38, 38). Могий вместити да вместит. Никто прямо не обязывается, но всякий, кто в силах, призывается в надежде наблагодатную помощь подъять подвиг девства, как такой, за который назначена высшая награда.

Заповедь об отречении от имущества, подобно и заповеди о девстве, не есть безусловная. Аще хощет совершен быти, вот тебе путь к совершенству. Если не хочешь совершенства, иди путем обычным. Но можно ли не хотеть совершенства, если Господь говорит: будьте – совершенны, яко же Отец ваш совершен есть (Мф. 5:48)? Кто не стремится к совершенству, тот не может и христианином считаться. Здесь необходимо разграничить различные понятия, которые могут выражаться одним и тем же словом «совершенный». Нет сомнения, что и тот, кто отречется от имений своих, кто при том же и девство сохранит в чистоте, еще не будет совершен, как Отец небесный. Из этого следует, что слово «совершенный» употреблено здесь (Мф. 19:21) Иисусом Христом в относительном смысле. Это не такое совершенство, образец и мера которого заключены в Боге, а такое, которое называется совершенством по отношению к нашим настоящим силам, к условиям нашего временного бытия, к нашей жизни в этом мире. Это есть совершенство, достижимое нами здесь на земле; по отношению к тому безконечному совершенству, о котором говорил Господь в нагорной беседе, оно представляет малую часть, одну из безчисленных страдий безконечного пути. Теперь понятно будет, что, хотя все христиане без конца стремятся к безусловному и безконечному совершенству, но в пределах этой жизни не все из них проходят ту часть пути, какая может быть пройдена: между тем как некоторые из них ведут во плоти жизнь ангельскую, на земле живут, как на небе, достигая здесь всего, что достигнуто быть может, другие едва успевают вступить на путь совершенствования. После этого слова: аще хощеши совершен быти – значит: «если хочешь достигнуть доступнаго тебе на земле совершенства»…