Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Августин Иппонийский блаженный

Господь дал о нем такое свидетельство: Что смотреть ходили вы в пустыню? Трость ли, ветром колеблемую?(Мф. 11:7). Очевидно, он не был колеблем ветром, поскольку Иоанн не был таким, будто бы его нес ветер. Ибо тот, кого несет ветер, увлекаем всяким соблазнительным духом. 

Что же смотреть ходили вы ? Человека ли, одетого в мягкие одежды ? (Мф. 11:8). Но Иоанн был облачен в грубые одежды, а именно в тунику, сотканную из верблюжьей шерсти. Носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских (Мф. 11:8). Стало быть, вы ходили смотреть не человека, одетого в мягкие одежды.

 Ведь пророки предвещали Христа задолго до Его прихода, Иоанн же указывал на Него, как на уже пришедшего.

Господь же его и Друг его Сам дал свидетельство об Иоанне. В самом деле, об Иоанне Он сказал: Из рожденных женами не восставал больший Иоан­на Крестителя (Мф. 11:11). Но поскольку Он по­ставил Себя выше его, в том, в чем Он был больше Иоанна, Он был Богом. Но меньший, говорит Он, в Царстве Небесном больше его (Мф. 11:11). Мень­ший по возрасту, но больший по власти, по ве­личию, по славе, поскольку в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1:1).

***

Господь Иисус Христос сказал: «Илия уже пришел, он  
есть Иоанн Креститель». Иоанн же, отвечая на вопрос, признал, что он не Илия, точно так же, как признал, что он не Христос. И как бы то ни было, он истинно признавал, что он не Христос, так же как истинно признавал, что он и не Илия.
 Каким же образом мы будем сравнивать сказанное глашатаем со сказанным Судией? Недопустимо, чтобы глашатай лгал, ибо произносит он то, что он слышит от Судии. Почему же он говорит: «Я не Илия», а Господь: Он есть Илия (Мф. 11:14)? Потому что Господь Иисус Христос хотел, чтобы в нем был явлен прообраз Своего грядущего прихода, и хотел сказать, что Иоанн был в духе Илии. И кем Иоанн был в первом пришествии, тем будет Илия во втором пришествии. Как должно быть два прихода Судии, так должно быть и два глашатая. При этом Судия — Он Сам, глашатаев же два (но судей не два). Ибо надлежало, чтобы Судия сначала пришел, чтобы быть судимым. Он послал перед Собой глашатая, назвал его Илией, потому что кем должен быть Илия во втором пришествии, тем в первом стал Иоанн.
В самом деле, возлюбленные, узрите, сколь верно я говорю. Когда Иоанн был зачат или, точнее, когда он родился, Святой Дух пророчествовал о том, что надлежало исполниться в этом человеке: «И будет он Предтечей Всевышнего, в духе и силе Илии» (ср. Лк. 1:17). Так что он «не Илия», но в духе и силе Илии. Что значит: в духе и силе Илии? Значит в том же Святом Духе под видом Илии. Почему под видом Илии? Потому что кем будет Илия во втором пришествии, тем Иоанн был в первом.
Стало быть, Иоанн, говоря в буквальном смысле, дал ответ правильный. Господь же говорил образно: «Илия есть Иоанн», а тот, как я уже сказал, говорил буквально: «Я не Илия». Если ты будешь иметь в виду образ Предтечи, то Иоанн и есть Илия. Ибо он в первом пришествии был тем, кем будет во втором Илия. Если же ты спрашиваешь о конкретной личности, то Иоанн — это Иоанн, а Илия — это Илия. Итак, Господь верно сказал в значении прообраза: Он есть Илия. И Иоанн верно сказал в значении конкретной личности: «Я не Илия». Ни Иоанн не лгал, ни Господь; ни глашатай не лгал, ни Судия, если ты понимаешь это.
 А кто может понять это? Тот, кто будет подражать смирению глашатая и постигнет величие Судии. Ибо нет никого смиреннее самого глашатая. Братья мои, не было у Иоанна большей заслуги, чем в этом смирении, ибо, хотя он мог бы солгать людям, так что они сочли бы его Христом и принимали бы за Христа (вот какая благодать лежала на нем и сколь был он превосходен), он все же открыто признался и сказал: Я не Христос. Что же? Ты Илия? (см. Ин. 1:20—21). Если бы он сказал: «Я Илия», — то получалось бы, что Христос пришел уже во втором пришествии, чтобы судить, и не пришел в первом, чтобы быть осужденным. Он сказал: «Я не Илия», как бы говоря тем самым, что Илия еще придет. Узрите же смиренного Христа, перед Которым пришел Иоанн, а не Христа, исполненного величия, перед Которым придет Илия. Ведь и Господь огласил это следующим образом: «Он — Иоанн Креститель, который еще придет».
 Он пришел в виде прообраза, в то время как в своей личности Coi. 1409 еще придет Илия. Тогда Илия по личности будет Илией, теперь по подобию он был Иоанном. Оба глашатая дали друг другу свои подобия и сохраняли свои личности, но один Господь Судия с тем или иным шествующим впереди Его предвестником.
Испросили его: что же? Ты Илия ?Он сказал: нет. Пророк ? Он отвечал: нет. Сказали ему: кто же ты ? Чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о себе самом ? Он сказал: я глас вопиющего в пустыне (Ин. 1:21—23). Это было сказано Исаией (см. Ис. 40:3). И это пророчество было исполнено в Иоанне: я глас вопиющего в пустыне. О чем вопиющего? Исправьте путь Господу, прямыми сделайте стези Богу нашему (ср. Ис. 40:3; Мф. 3:3; Ин. 1:23).

Отец для меня — Господь неба и земли, Отец Того, через Кого все сотворено. Ведь в этих двух словах кратко раскрывается все творение, когда говорится: небо и земля. Поэтому первая книга божественного Писания гласит: В начале сотворил Бог небо и землю (Быт. 1:1). А также: Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю (Пс. 120:2). Но под именем небеса понимается все, что на небесах, а под именем земля понимается все, что на земле; и при назывании этих двух частей творения не упущено ничего из творений, ни здесь, ни там. Сын говорит Отцу: Славлю, тем самым наставляя нас в том, что исповедание Богу должно быть не только в грехах. Ведь обычно, когда в Писании слышится: Славьте Господа (1 Пар. 16:8), многие, кто слышит это, бьют себя в грудь. Они не представляют, что исповедание обозначает что-то иное, чем то, к чему они обычно прибегают, раскаиваясь, исповедуя свои грехи и ожидая от Бога своих наград: не то, что они заслуживают претерпеть, но то, что Он соизволит сделать по Своему милосердию. Ведь если бы в прославлении не было исповедания, Господь не сказал бы: Славлю Тебя, Отче, Тот, Кто не имел никакого греха, чтобы исповедоваться. И в другой книге Писания сказано: Славьте Господа (1 Пар. 16:8). Так и вы говорите в исповеди: Все дела Господа весьма благотворны (Сир. 39:21). И это – исповедь прославления, а не вины.

***

«Исповедую (confiteor) Тебя, Отче, Господа неба и земли». Нужно заметить, что (слово) «исповедание» (confessionem) употребляется в значении хвалы Бога. Ведь не грехи Господь исповедовал, которых ни одного не имел, в особенности потому, что другой Евангелист вспоминает, что Он сказал это, ликуя (Лк. 10:21). Впрочем, и сами слова, которые Он говорит, да не будут иметь сомнения, а именно то, что они говорятся в хвале Бога. Следовательно, Писание называет исповеданием (confessionem) в общем всё, что открыто провозглашается, поскольку открывается. Ведь и то, что Он говорит: «Если кто исповедает (прославит) Меня пред людьми, и я его исповедую пред Отцом Моим» (Мф. 10:32), или, Как и в другом (месте), «пред Ангелами Божиими» (Лк. 12:8), ведь не грехи же исповедует тот, кто Христа исповедует (прославляет). Если даже некоторые считают, что это называется исповеданием потому, что употребление имени Христа считалось во время преследования преступлением; — неужели же Христос таким же образом перед Отцом Своим или перед Ангелами исповедует (прославит) человека, который исповедовал (прославил) Его Самого? Ведь есть в Книге Иисуса сына Сирахова точно так употреблённое: «И это (дела Бога) провозглашайте в исповедании (в восхвалении), все творения Господа, потому что они весьма благи» (Сир. 39:20-21). В этом месте, без сомнения, возвеличивается хвала Бога. Это сказано вследствие невежественности братьев, которые всякий раз, когда слышат во время чтения чтеца это слово, тотчас бьют себя в грудь, не обращая внимания на то, в каком контексте это говорится, как будто бы исповедание не может быть ничем иным, кроме как исповеданием грехов.