Читать толкование: Евангелие от Марка, Глава 1, стих 11. Толкователь — Ианнуарий (Ивлиев) архимандрит

Обозначение «Сын Божий» встречается как в иудейской, так и в греческой письменности – разумеется, с очень различающимся смыслом. Греки употребляли слово «сын» почти исключительно в смысле физического происхождения. Иначе говоря, если в мифах о богах и героях говорилось о каком-нибудь «сыне бога», тем самым подразумевалось, что некий бог – чаще Зевс – отец того или иного персонажа. (Без слов понятно, что такого рода «материальное» представление о божественном зачатии Библии абсолютно чуждо). И только врачи, как «сыны» бога Асклепия, а также владыки назывались «сынами божьими» без связи с прямым божественным зачатием. И в иудейском словоупотреблении слово «сын» выражало ту или иную принадлежность. Только при этом необязательно понималась принадлежность через физическое зачатие. Слово «сын» здесь могло означать не только плотское происхождение или родство, но также принадлежность к определённой группе, к определённой профессии или народу, впрочем, также и принадлежность Богу. Так, например, «сынами Божиими» называются ангелы как члены небесного царственного двора (Быт. 6:2, Быт. 4; Иов. 1:6, Иов. 38:7; Пс. 89:7). Бог называет Израиль как «сын Мой, первенец Мой» (Исх. 4:22; ср. Ос. 11:1). «Сыном Божиим» мог называться также царь или (страдающий, праведный) мудрец (Пс. 2:7; 2 Цар. 7:12–14; Сир. 4:11; Прем. 2:13–18; JosAs. 6:2–6, 13:10). Наконец, из рукописей Кумрана мы знаем, что во времена Иисуса титул «Сына Божия» носил также царственный Мессия (4 Qflor 10–14). Итак, если христиане, которые первоначально все вышли из иудейства, называли Сыном Божиим Иисуса, то тем самым они, прежде всего, выражали принадлежность Иисуса Богу; ибо после события Воскресения в таковой принадлежности ученики Иисуса уже не сомневались (ср. Рим. 1:4; 1 Сол. 1:10). То, что раннее христианство принадлежность Иисуса Богу обозначало именно словом «Сын», имело две причины. Во-первых, Сам Иисус постоянно называл Бога Своим Отцом (ср. Мк. 14:36; Мф. 11:25; Лк. 11:2 и т.д.). Во-вторых, Мессия уже давно считался Сыном Божиим, а Иисус был признан Мессией. Для Марка Иисус заведомо был Сыном Божиим (ср. Мк. 1:1, Мк. 11), хотя мысль о девственном рождении у него, по-видимому, не играет никакой роли (ср. Мк. 6:3). Гораздо важнее для него было то, что под Крестом признать и открыто исповедать Иисуса Сыном Божиим посмел только римский сотник (Мк. 15:39). Только в свете Креста мы можем по-настоящему постичь, что означает, когда мы говорим об Иисусе: «Он был Сыном Божиим!».