Читать толкование: Евангелие от Луки, Глава 23, стих 2. Толкователь — Ианнуарий (Ивлиев) архимандрит

В этой части евангелист Лука сильно перерабатывает сообщение Марка (Мк. 15:1-5). Он ничего не пишет о повторном вопросе Пилата, о молчании Иисуса и об удивлении Пилата: «Пилат же опять спросил Его: Ты ничего не отвечаешь ? видишь, как много против Тебя обвинений. Но Иисус и на это ничего не отвечал, такчто Пилат дивился» (Мк. 15:4-5). Но зато Лука добавляет слова Пилата о невиновности Иисуса: «.Пилат сказал первосвященникам и народу: я не нахожу никакой вины в этом человеке». У Луки вообще присутствует тенденция, как мы уже указывали прежде, уменьшить вину римских властей за осуждение и смерть Иисуса.

В те времена иудеи не имели права выносить и приводить в исполнение смертный приговор. Его выносил римский прокуратор, обладавший полномочиями судьи. В исполнение приговор тоже приводился римскими властями. Поэтому Иисуса привели в дом римского наместника Пилата. В дни великих праздников прокуратор обычно прибывал в Иерусалим из своей резиденции в Кесарии Приморской. Это он делал на случай беспорядков, которые были вполне возможны при таком стечении народа.

Иудейские начальники начали обвинять Иисуса перед Пилатом в том, что тот подстрекает народ к мятежу. Иисус - опасный мятежник, - утверждали они, и могли при этом сослаться на то, что Он имеет большой успеху народных масс. И это действительно так и было. Вспомним неоднократные замечания по этому поводу: «весь народ неотступно слушал Его»] книжники боялись, что весь народ побьет их камнями; они боятся прилюдно арестовать Иисуса; они молчат, не в состоянии «уловить Его в слове перед народом», они искали «как бы погубить Его, потому что боялись народа» (Лк. 19:48; 20:6, 19, 26; 22:2).

Коварство ненавидевших Иисуса первосвященников и книжников очевидно. На Синедрионе они выдвинули против Иисуса религиозное обвинение, они обвинили Иисуса в богохульстве. Но Пилату до всех этих иудейских споров о религии не было никакого дела. И они хорошо знали, что он не захочет во всем этом разбираться. Поэтому на суд Пилата они привели Иисуса с обвинениями в государственной измене. Он, мол, развращает народ. Это - первое обвинение.

Второе обвинение состояло в том, что Иисус, мол, «запрещает давать подать кесарю». О том, что это была клевета, Лука уже писал в истории с искусительным вопросом подосланных к Иисусу «лукавых людей»: «позволительно ли давать подать кесарю, или нет?» (Лк. 20:22) Тогда Иисуса хотели уловить «в каком-либо слове, чтобы предать Его начальству и власти правителя» (Лк. 20:20). И вот теперь Его «предают» этой самой власти правителя.

Третье обвинение гласило, что Иисус якобы объявляет себя Мессией, то есть Царем. Именно это обвинение Пилату показалось самым опасным, почему он на него и реагирует вопросом: «Ты Царь Иудейский?», или, если буквально, - «Ты Царь иудеев?». Ответ Иисуса «ты говоришь» кажется нам несколько уклончивым, неопределенным и даже непонятным. Ведь эти слова можно понять как согласие Иисуса: «вот, ты сам говоришь, что я Царь Иудейский». Но, судя по дальнейшей реакции Пилата, не нашедшего никакой вины на Иисусе, евангелист Лука и Пилат в его изображении поняли слова Иисуса не как согласие, а как отрицание. В этом случае краткий ответ Господа для Пилата звучал скорее так: «Это ты говоришь». То есть Иисус не признал себя «Царем Иудейским».

Но возможно, все было еще несколько сложнее. Дело в том, что «царь иудеев» - это официально принятый в Римской империи политический титул. Так, например, царь Ирод Великий считался по принятой в Риме номенклатуре «царем иудеев». То есть вопрос Пилата носил политический характер. А о чем он мог еще спрашивать? Конечно, о подозрении в государственном преступлении. Ведь никаких самозваных политических царей римляне в своем государстве не стали бы терпеть. Всякий местный царь должен был утверждаться Римом! Самозванца Пилат должен был осудить. На это обвинявшие Иисуса иудейские начальники и рассчитывали - Пилат должен увидеть в Иисусе мятежника и узурпатора, который желает стать царем, не считаясь с Римом. Более того, Он, возможно, поднимет восстание против Рима.

На вызывающий тревогу вопрос Пилата Иисус не дает однозначного ответа. Да, конечно, Иисус сознавал себя Царем, Мессией. Но каким Царем? Разумеется, не в смысле политического «Царя иудеев», а в смысле сидящего одесную Бога Сына Давидова, о чем Он, собственно, уже и заявил перед Синедрионом. Что же касается «Царя иудеев», - то, конечно, нет! Впрочем, иудею и в голову не пришло бы именовать Мессию «царем иудеев» (это - подчеркну еще раз - римский официальный титул). Для иудея Мессия, если уж употреблять слово «царь», - это «Царь Израиля», но никак не «Царь Иудейский». Однако Пилату такие наименования, как «Сын Давидов» или «Царь Израиля», были чуждыми, непонятными, а может быть, и неизвестными. Но что стало абсолютно ясным Пилату, это то, что Иисус невиновен: «Я не нахожу никакой вины в этом человеке». Пилат прекрасно понял, что никакой политической цели Иисус не преследует, что речь идет о вопросах не политических, а религиозных. Он также насквозь видел хитрость и уловки иудейских начальников, непременно желавших обвинить ненавистного им Иисуса.

Лука снова обнаруживает определенную тенденцию: жизнь и учение Иисуса Христа никакой политической угрозы для безопасности Римского государства не несут. Но иудейские обвинители продолжают настаивать на своем: Иисус «возмущает народ, уча по всей Иудее, начиная от Галилеи до сего места», то есть до Иерусалима. Галилея упоминается для того, чтобы сделать логичным переход к следующему эпизоду Евангелия, допросу у Ирода, который был правителем Галилеи.