Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Ианнуарий (Ивлиев) архимандрит

Как мы уже указали, это Предисловие, или. Пролог, полагает основание всего Евангелия от Луки. Такое предисловие уникально для синоптических Евангелий. Здесь - единственный случай во всех четырех Евангелиях - автор сам говорит о себе, употребляя местоимение «я», хотя и не называет себя по имени. Да так и не было положено в те времена. Ни в писаниях античных философов - Платона, Аристотеля, - ни в писаниях античных историков - за редкими исключениями - мы не встречаем имен авторов. Так и здесь, автор не называет своего имени. Поэтому само по себе Евангелие - анонимное сочинение. Но мы знаем, что автора третьего канонического Евангелия идущее из древности церковное предание идентифицирует с «Лукой, врачом возлюбленным» (Кол 4:14).

Проследим текст, указывая на некоторые его экзегетические тонкости:

Ст. 1. «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях». Что означает указание на предшественников? Лука их упоминает и в положительном, и в несколько критическом смысле. С одной стороны, он следует «многим» (например, Марку, Евангелие которого Лука, скорее всего, знал; так называемому источнику логий Q, о котором у нас еще будет возможность поговорить, а также источникам, неизвестным другим евангелистам). С другой стороны, какой смысл имело бы дополнять этих «многих»? Критика этих «многих» у Луки, впрочем, очень сдержанна. Далее он укажет, что от «многих» он постарается отличиться тем, что будет описывать «все», описывать «сначала», «тщательно исследовав», и делая это ради «наставления». «Совершенно известные события» следует перевести точнее - «исполнившиеся события», то есть такие события, которые свершились по воле Божьей. Глагол «исполнять» означает совершать написанное, обетованное.

Ст. 2. «как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова». Очевидцы и служители - одни и те же лица. Точнее: «очевидны, ставшие служителями Слова». Слово - это и Слово Божье, и рассказанная Лукой история спасения (в двух книгах, ср.: Деян 1:1).

Ст. 3. «то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил». «Я» автора - единственный раз в раннехристианском евангельском предании. Это говорит сознательный писатель. Этим подчеркнута особенность труда Луки. «Достопочтенный» (κράτιστος) применялось к официальным чиновникам, но в литературных посвящениях не только к ним (в латинских посвящениях несколько иначе: к чиновникам - ergegius, а к прочим - optimus).

Ст. 4. «чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен». Правильно не «узнал», а «еще лучше узнал» (ειτιγινώσκω). д>"

Итак, в Предисловии Лука пишет о том, что он основательно обдумал свой проект написать новое Евангелие. Ему надо было обосновать и оправдать свою программу: зачем он пишет еще одно Евангелие, хотя он наверняка уже знает и использует Евангелие от Марка и прочие бывшие в обращении рассказы об Иисусе. Лука в первых же словах ссылается па «многих», кто уже предложил свои повествования на ту же тему и о той же личности Иисуса из Назарета. Эта ссылка на «многих» - не просто писательская уловка с целью придать сочинению Луки характер серьезной научной работы с оценкой предшествующих исторических исследований. Нет, Лука сознательно стремится определить свою собственную позицию в потоке предания об Иисусе. Его цель - дополнить, доработать известные предания об Иисусе с учетом нужд и требований в современной ему церковной ситуации около 80 г. РХ. С точки зрения современной библейской науки, именно около 80 г. РХ было написано это Евангелие.

С одной стороны, Лука прекрасно сознает, что истинного апостольского предания он может достичь только через посредство многих носителей предания, которые ему предшествовали во времени и по существу. Поэтому он не может ни пропустить эти важные предварительные работы в процессе предания, ни считать их преодоленными, но должен ссылаться на них, и будет это делать, так как, минуя их свидетельства, он вообще не может приблизиться к подлинному аутентичному преданию об Иисусе Его очевидцев и свидетелей, то есть апостолов.

С другой стороны, Лука сознает также, что уже имеющиеся сообщения «многих» недостаточны для потребностей современной ему церкви. Они должны быть обогащены, компактно организованы и оформлены, структурированы и критически оценены. Это необходимо было сделать для церковного наставления, для катехизации перед крещением, для литургического использования и миссионерской работы. Кроме того, в то время уже стали появляться гностические тенденции ко всякого рода мистическим фантазиям об Иисусе. Надо было противостоять им, равно как и прочим очевидным лжеучениям, которые могли появиться или уже появились в Церкви. Таким образом, ссылка на «многих» служит не только тому, чтобы обосновать осмысленность и оправданность нового евангельского проекта Луки, но имеет также неизбежную и необходимую задачу - перед началом своего предприятия указать на источники и на тех падежных людей, от которых Лука ведет свой материал предания.

Важна в этом тексте ссылка на то, что ко времени Луки уже существовало многообразное свидетельство об Иисусе, как устное, так и письменное. Поэтому Иисус по букве мог быть представлен довольно разнообразными способами. Ведь полное свидетельство об Иисусе содержалось именно в многообразии отдельных единичных преданий. Часто предпринимаемая в экзегезе попытка свести ссылку Луки на многих только к Евангелию от Марка, источник изречений Иисуса (так называемых логий) и особый материал или к трем-четырем неизвестным источникам - попытка праздная, так как выражение «многие» не Содержит в себе ничего конкретного, и Лука не думает о точном счете своих источников, но думает о совокупности доступных ему устных и письменных преданий об Иисусе, которые он после критического исследования считает адекватными и ценными, чтобы быть воспринятыми в свое новое Евангелие. Вполне возможно, что Лука знал и больше источников, нежели он использовал.

Итак, еще раз отметим основные моменты Пролога:

1. Этот отрывок написан самым лучшим во всем Новом Завете греческим языком. Лука применяет здесь ту самую форму предисловия, которую обычно употребляли великие греческие историки. Геродот начинает так: «Сие - результат исследований Геродота Галикарнасского». Более поздний историк Дионисий Галикарнасский пишет в самом начале своей истории: «Прежде чем начать писать, я собрал сведения частью из уст самых образованных людей, с которыми я встречался, а частью из историй, написанных римлянами, о которых они похвально отзывались». Так и Лука, начав свою книгу самым звучным греческим языком, следовал самым лучшим доступным ему примерам.

2. Предполагается, что это - одно из нескольких уже существовавших письменных Евангелий.

3. Примечательно, что Лука не удовлетворился тем, что уже было написано. Он считал нужным написать от себя. Он представляет свою личную точку зрения на излагаемые события.

4. Это Евангелие - не столько научный труд, сколько руководство, предназначенное для наставляемых, для тех, кто может поставить себя на место Феофила.

5. В Библии нет другой книги, которая бы так ясно продемонстрировала, что означает богодухновенность Писания. Никто не станет отрицать, что эта книга - результат божественного вдохновения, ио Лука, тем не менее, начинает ее с утверждения, что она является итогом самого тщательного исследования. Божественное вдохновение нисходит не на человека, сидящего со сложенными руками и с праздными мыслями и ждущего чего-то, а на человека, который думает, ищет и исследует. Истинное вдохновение приходит тогда, когда ищущий ум человека соединяется с сокровенной истиной Духа Божьего. Слово Божье дано, но оно дается людям, ищущим его. «Ищите, и обрящете» (Мф 7:7).

Содержание первых двух глав Евангелия от Луки, которые повествуют об обетовании и рождении Иоанна Крестителя и Иисуса из Назарета, иногда называют «историями детства». Но это не совсем правильно. Дело в том, что повествования Луки не содержат историко-биографических данных в строгом смысле. Содержание этих глав - благодарное исповедание деяний Божьих, совершенных в Иоанне Крестителе и в Иисусе Христе. Две первые главы Евангелия подобны словесным иконам, а не биографическим описаниям. Они несут в себе благодарное исповедание чудесного происхождения Человека Иисуса из вечного Божественного бытия. Вхождение Иисуса от Бога в мир и в историю, Его воплощение и вочеловечение, Его божественная сущность как Сына Божьего предлагаются здесь в форме рассказов-исповеданий. В них евангелист Лука воспроизводит живое исповедание Христа ранней церковью, в которой и трудился евангелист. Это исповедание возникло и развивалось в иудеохристианских общинах, говоривших на греческом языке. Здесь мы находим как бы Символ веры этих общин, но Символ, выраженный не в четких богословских формулировках, а в повествовательной форме образных «рождественских историй». Однако, хотя эти истории и представляют собой исповедания живой веры в Иисуса Христа, Сына Божьего, не следует думать, что они возникли, минуя конкретные воспоминания ближних и дальних родных, знакомых и свидетелей - современников Иисуса. Ведь ко времени появления Евангелия от Луки еще были живы родственники и свидетели земного Иисуса. Сам евангелист в своем Прологе, как мы помним, пишет о том, что он ознакомился со свидетельствами очевидцев, и эти свидетели и очевидцы, знавшие Иисуса Христа с детства, очевидно, приняли рассказ Луки и согласились с ним.

И все-таки содержание этих рассказов нельзя понимать как историческую хронику или протокол исторических фактов, извлеченных из семейных воспоминаний или даже из тайного знания интимного круга лиц. Методически совершенно неправильно применять к содержанию этих рассказов масштабы современной исторической науки или естествознания. Это было бы, по существу, неуместно. Цель этих рассказов богословская. Они задают основную тему всему дальнейшему - и Евангелию, и Книге Деяний. Две первые главы носят очевидный характер исповедания веры, предназначенного для торжественного литургического прославления Иисуса Христа. Иисус как Мессия Божий является в этом исповедании не после воскресения, как в начале Послания к Римлянам (Рим 1:3-4), не в крещении, как в Евангелии от Марка, но уже в момент Его пришествия в мир и в человеческую историю из божественной вечности. Это пришествие Христа-Мессии в мир происходит в зачатии от Духа Святого в Деве Марии.

Однако удивительным образом Лука начинает не с рассказа об Иисусе, но с рассказа об Иоанне Крестителе.

Вообще, две первые главы представляют собой продуманное литературное единство:

А. Возвещение рождения Иоанна Крестителя (1:5-25)

А’. Возвещение рождения Иисуса Христа (1:26-38)

B. Встреча Марии с Елисаветой (1:39-56)

C. Рождение Иоанна Крестителя (1:57-80)

a) Рождение (1:57-66)

b) Приветствие (1:67-80)

С’. Рождение Иисуса Христа (2:1-40)

a) Рождение (2:1-21)

b) Приветствие (2:22-40)

D. Иисус в храме (2:41-52)

Удивительны стиль и атмосфера всех этих рассказов. Мы вступаем в мир, совсем не похожий на мир Греции и Рима. Уже на первых читателей и слушателей Евангелия от Луки эти рассказы, своим языком напоминающие Септуагинту, должны были производить впечатление некоей легендарной священной экзотики, красочности и сверхъестественности. Это стиль мидрашей, народных еврейских толкований самых замечательных и запоминающихся историй книг Священного Писания Ветхого Завета.

Повествования первых двух глав заметно отличаются по языку, стилю и духу от всего последующего, что мы прочитаем в Евангелии. Здесь мы погружаемся в возвышенную атмосферу богослужения, гимна, псалма, пророчества.

14 и будет тебе радость и веселие,

и многие о рождении его возрадуются,

15 ибо он будет велик пред Господом;

не будет пить вина и сикера, и Духа Святаго исполнится еще от чрева матери своей;

16 и многих из сынов Израилевых обратит к Господу Богу их;

17 и предъидет пред Ним в духе и сим Илии,

чтобы возвратить сердца отцов детям, и непокоривым образ мыслей праведников, дабы представить Господу народ приготовленный.

18 И сказал Захария Ангелу: по чему я узнаю это ? ибо я стар, и жена моя в летах преклонных. 19 Ангел сказал ему в ответ: я Гавриил, предстоящий пред Богом, и послан говорить с тобою и благовестить тебе сие; 20 и вот, ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить до того дня, как это сбудется, за то, что ты не поверил словам моим, которые сбудутся в свое время.

21 Между тем народ ожидал Захарию и дивился, что он медлит в храме. 22 Он же, выйдя, не мог говорить к ним; и они поняли, что он видел видение в храме; и он объяснялся с ними знаками, и оставался нем. 23 А когда окончились дни службы его, возвратился в дом свой.

24 После сих дней зачала Елисавета, жена его, и таилась пять месяцев и говорила: 25 так сотворил мне Господь во дни сии, в которые призрел на меня, чтобы снять с меня поношение между людьми.

Итак, Лука начинает с рассказа об Иоанне Крестителе. Параллельный с рассказами о Благовещении и Рождестве Иисуса, этот рассказ, вероятно, был сформирован раньше, чем истории об Иисусе. Причем сформирован он был, скорее всего, в кругах учеников и последователей РГоанна Крестителя. Они оформили его в традиционной форме, подражая великим образцам из библейских книг Быт 17-18, Суд 13 и 1 Цар 1-2.

Напомню, что в Быт 17-18 речь идет о возвещении Аврааму о рождении его сына Исаака:

Аврам был девяноста девяти лет, и Господь явился Авраму и сказал ему: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен; и поставлю завет Мой между Мною и тобою, и весьма, весьма размножу тебя. ... И ска.ни Бог Аврааму: Сару, жену твою... Я благословлю ее и дам тебе от нее сыпи, благословлю ее, и произойдут от нее народы, и цари народов произойдут от нее. И пал Авраам на лице свое, и рассмеялся, и сказал сам в себе: неужели от столетнего будет сын? и Сарра, девяностолетняя, неужели родим''... Бог же сказал Аврааму: именно Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя: Исаак. ...Я опять буду у тебя в это же время /и еле дующем году], и будет сыну Сарры, жены твоей. А Сарра слушала у входи в шатер, сзади его. ... Сарра внутренне рассмеялась, сказав: мне ли, когда л состарилась, иметь сие утешение’? и господин мой стар. И сказал Господь Аврааму:... Есть ли что трудное для Господа ? В назначенный срок буду Я у тебя в следующем году, и будет у Сарры сын.

В Суд 13 повествуется, воспринимая ту же традицию, о чудесном зачатии и рождении Самсона:

В то время был человек... именем. Маной; жена его была неплодна и не рождала. И явился Ангел Господень жене и сказал ей: вот, ты неплодна и не рождаешь; по зачнешь, и родишь сына; итак берегись, не пей вина и аскера, и не ешь ничего нечистого; ибо вот, ты зачнешь и родишь сына, и бритва не коснется головы его, потому что от самого чрева младенец сей будет на зорей Божий, и он начнет спасать Израиля от руки Филистимлян. ... II родила жена сына, и нарекла имя ему: Самсон. И рос младенец, и благословлял его Господь.

Подобный этому и рассказ о рождении Самуила от неплодной Анны в 1 Цар 1-2.

Евангелист Лука, будучи историком, располагает рождение великого пророка Иоанна в контекст всемирной исто рии. Чудесные события происходят, как он пишет, в дни правления царя Ирода Великого (37-4 до РХ). Лука намерен но называет его «царем Иудеи». Это его официальное римское наименование. Ведь Лука пишет для неиудеев, и, приводя официальный титул Ирода, он разъясняет своим читателям и слушателям, кто такой и где жил этот Ирод.

Говорится об иудейском священнике Захарии и его жене Елисавете. Священник мог жениться лишь на женщине <

чисто иудейской родословной. Особенно похвально было иметь жену из рода Ааронова, какой и была Елисавета. Все было бы хорошо, но вот Захария и Елисавета были несчастны: они не имели детей. Елисавета была бесплодной, и оба они были преклонных лет. Иудейские раввины говорили, что семь человек отлучаются от Бога, и список этот начинается так: «Иудей, у которого нет жены, или иудей, у которого есть жена, но нет ребенка». Но бездетность Захарии и Елисаветы не могла рассматриваться как проклятие или наказание Божье, так как оба они были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним беспорочно. Итак, они были праведниками.

Захария был священником из Авиевой чреды. Каждый прямой потомок Аарона становился священником по наследству. Со временем число прямых потомков умножалось, и поэтому священников для богослужения стало слишком много. Они были разделены на двадцать четыре чреды (1 Пар 24:10). Лишь на Пасху, на праздник Пятидесятницы и на праздник кущей служили одновременно все священники. В остальное время года каждая чреда служила два раза в году по одной неделе. Священники, любившие свое призвание, с нетерпением ожидали прихода этой недели службы: это были кульминационные моменты их жизни.

Всего священников было около двадцати тысяч, и, следовательно, каждая чреда состояла приблизительно из тысячи священников. Внутри чреды обязанности распределялись по жребию.  

Когда Захария потребовал подтверждения обетованию, ангел открывает свое имя - Гавриил. Делая это, ангел Господень как бы намекает Захарии на, безусловно, известную ему историю, рассказанную в Книге пророка Даниила:

Когда я. еще продолжал молитву, муж Гавриил, которого я прежде видел в видении, быстро прилетев, коснулся меня около времени вечерней жертвы и вразумлял меня (Дан. 9:21-22).

Затем Гавриил наказывает священника за его маловерие временной немотой.

Фимиам возжигался и жертвы приносились во дворе священников. Пока приносились жертвы, народ заполнял соседний двор, двор израильтян. Священник, приносивший вечернюю жертву, имел почетную обязанность после каждения подойти к завесе, разделявшей оба двора, и благословить народ. «Народ ожидал Захарию и дивился, что он медлит в храме». Когда он вышел, он не мог говорить, «объяснялся знаками», и люди «поняли, что он видел видение в храме». Итак, безмолвный Захария, пораженный радостной вестью, закончил свой недельный черед и отправился домой.

Если первый рассказ о благой ангельской вести мог зародиться в среде последователей и почитателей Иоанна Крестителя, то второй рассказ о Благовещении Деве Марии возник в среде эллинистического иудеохристианства. Лука придает этому второму рассказу форму во многом параллельную как рассказу о благовести Захарии, так и аналогичным ветхозаветным образцам, о которых мы уже упоминали в прошлой беседе. Рассказ о чудесном зачатии Иоанна Крестителя заканчивается указанием времени - пяти месяцев молчания Елисаветы о своей беременности. Рассказ о Деве Марии тоже открывается указанием на время, теперь уже на шестой месяц. Снова называется имя того же ангела, что и в прошлом рассказе о Захарии, - Гавриил. Родина Иисуса Христа была известна Его современникам, а также читателям Евангелия от Луки. Поэтому Лука без особых разъяснений просто сообщает: «город Галилейский, называемый Назарет». Ангел Божий приходит к Деве (по-гречески παρθένος). Здесь Лука имеет в виду пророчество Исаии в переводе LXX: «Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис. 7:14). В этом греческом переводе словом Дева (παρθένος) переведено еврейское alma - молодая женщина. Имя Девы - Мария. Она «обручена мужу, именем Иосифу, из дома Давидова». Это выражение означало, что Мария еще не жила с Иосифом. Обручение длилось год и считалось столь же обязывающим, как и брак. По иудейскому праву, обрученные считались и назывались мужем и женой. Расторгнуть обручение можно было только через развод. Если мужчина, с которым была обручена девушка, умирал, то в глазах закона она считалась вдовой. В законе есть даже странная для нас фраза: «девица, являющаяся вдовой».