Мы слышали в святом Евангелии спасительнейшую заповедь прощать брату, который согрешит против нас. Не довольно сделать сие однажды, напротив всякой раз, когда только согрешит против нас ближний, мы должны прощать ему, если он будет просить у нас прощения. И аще седмищи на день согрешит к тебе, и седмищи на день обратится, глаголя: каюся, остави ему (Лк. 17:4).

Когда ты слышишь, что должно прощать семь раз в день; то разумей, что это значит всегда: ибо седмеричное число обыкновенно приемлется в значении всеобщности. В сем-то значении говорится: седмерицею падет праведный, и востанет (Притч. 24:16); т. е. сколь многим ни подвергался бы праведник напастям, никогда не оставляется без помощи, но бывает избавляем от всех своих бедствий. В том же смысле говорится: седмерицею днем хвалих Тя (Пс. 118:164). Выражение: седмерицею днем, однознаменательно с другим местом Писания: выну хвала Его во устех моих (Пс. 33:2). Ибо не тогда только мы прославляем Господа, когда произносим устами хвалу Ему, а безмолствуя, будто уже и не хвалим Его; напротив всеми добрыми мыслями, всеми действиями и расположениями нашими мы хвалим Того, от Кого прияли сии дары. Мы знаем, что Апостолы просили, да приложится им вера (Лк. 17:5). Ужели ж сами они произвели в себе начатки веры, а от Бога просили только умножения оной? Нет, Они молились, чтобы Тот, Кто начал, Сам и совершил начатое, как говорит Апостол: начный дело благо в вас, совершит е (Флп. 1:6). И что иное показывает, возлюбленные, недавно петый нами псалом: настави мя, Господи, на путь Твой, и пойду во истине Твоей (Пс. 85:11)? Давид не говорит: введи меня на путь Твой, — хотя и сие творит Сам же Господь; но он молит о том, дабы Бог, введя его на путь свой, не оставлял уже никогда. Следственно мало того, чтобы ввесть только на путь; надобно еще и провесть по сему пути, и привесть в отечество. Итак, поелику всякое благо приемлется нами от Бога; то каждый раз, когда только совершаем доброе дело, с мыслию о Подателе всех благ, — мы хвалим Бога. Если же, провождая добродетельную жизнь, мы непрестанно хвалим Бога: то и благословим Господа на всякое время, и хвала Его выну да будет во устех наших. — Седмерицею днем хвалих Тя, говорит Пророк, разумея под седмеричным числом всякое время.

Итак, аще седмищи на день согрешит к тебе брат твой, и седмищи на день обратится, глаголя: каюся, остави ему. Не тяготись прощать кающемуся брату. Если б ты сам не был должником, то без всякаго опасения мог бы быть строгим истязателем ближняго. Но ты, имеющий у себя должника, ты сам должник, и должник пред Тем, Кто ничем никому не должен: смотри же, как поступаешь ты с своим должником, так и Бог поступит с тобою. Внимай, и трепещи: да возвеселится сердце мое боятися имени Твоего, говорит Писание (Пс. 85:11). Если ты веселишься, когда тебе даруется прощение; то вместе и трепещи, когда сам отказываешь в прощении. А сколь велик должен быть твой трепет, сие показал Спаситель в Евангельской притче о том рабе, с коим господин начал считаться, и нашел, что он должен ему стами тысячами талантов: господин, сказано, повелел продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и возвратить долг (Мф. 18:25). Но раб, повергшись к ногам господина, начал просить его об острочке, и получил прошение. Вышедши же от господина свободным от всего долга своего, сей раб обрете единаго от клеврет своих, иже бе должен ему стом пенязь, и ем его давляше, глаголя: отдаждь ми, имже еси должен (Мф. 18:28). Смотри, раб, получив прощение, возрадовался в сердце своем; — но однакож не убоялся имени Господа Бога своего! — Товарищ-должник говорил ему тоже самое, что и он своему господину: потерпи на мне, и вся воздам ти (ст. 29). Но раб сказал: нет, отдай мне ныне же. Когда возвещено было о сем господину; то он, как вы знаете, не только укорил сего жестокосердаго раба, но и тот долг, от котораго прежде было освободил его, опять возложил на него, и повелел заплатить все, что давал ему. — О, какой трепет должен при сем проникнуть нас, братия мои, если есть в нас вера, если мы внимаем Евангелию, если убеждены в неложности слов Господа! Убоимся; будем осторожны; будем беречь самих себя; будем прощать.

Да и что ты теряешь тогда, когда прощаешь ближнему? Ты даешь не деньги, а прощение; хотя и при издержке денег ты не должен быть подобен сухому древу. Посредством денег, ты помогаешь бедному; посредством прощения, ты слагаешь вину с грешника: то и другое видит Господь, за то и другое награждает, то и другое внушает он делать сими словами: отпущайте, и отпустят вам: дайте и дастся вам (Лк. 6:37, 38). Но ты и не прощаешь, и не подаешь просящим, а питаешь в сердце гнев, и бережешь свое богатство. Воздерживайся хотя от гнева, если не можешь загладить вину раздаянием богатства. Не пользуют сокровища беззаконных (Притч. 10:2), — это не моя мысль, а Божия. Кто читал, тот знает это. Я читал и говорю, уверовал и проповедую, что сокровища не спасают беззаконных. Оне кажутся только полезными, но на самом деле не таковы. Ужели ж оне безполезны и в настоящей жизни? — Полезны, но мало; а в последний день оне ни сколько не помогут! Если ты будешь беречь сокровища, то не получишь от них никакой пользы; а если будешь пренебрегать ими, то оне принесут тебе пользу. Ты окажешься праведным, когда будешь любить правду: ибо не имея к ней любви, ты не можешь иметь ни твердости, ни воздержания, ни чистоты, ни нежности. Да и другими душевными благами ты можешь возпользоваться, если только будешь питать к ним любовь; богатство же наилучшим образом употребишь тогда, когда не будешь любить оное. А если ты любишь богатство, то хоть устрой ему хранилище на небе. Когда ты боишься, чтобы оно не погибло; сокрой его в безопаснейшем месте. Не думай, чтобы раб твой был вернее Господа в хранении твоих сокровищь. Не слышишь ли, что говорит Он: скрывайте себе сокровище на небеси (Мф. 6, 20)? Видишь, Господь повелевает тебе не терять сокровищь, а только перенесть их в другое место: собирайте себе сокровище на небеси, где тать не крадет, и где моль не истребляет; идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше (Мф. 6, 21). Но ты скрываешь свое богатство в земле; и вместе с ним в земле же зарываешь и свое сердце. Что станется с сердцем твоим, лежащим в земле? Оно подвергнется там гниению, истлеет, обратится в прах. Горе вознеси то, что любишь; туда устреми любовь свою, и не думай, будто ты получишь некогда тоже самое, что теперь полагаешь. Ты полагаешь смертное, а получишь безсмертное; полагаешь временное, а получишь вечное; полагаешь земное, а получишь небесное; наконец, ты раздаешь то, что даровал тебе Господь твой, и опять получишь за сие награду от самаго же Господа твоего. Но ты скажешь: как мне положить сокровища на небеси? Посредством каких машин я поднимусь туда, с моим сребром и золотом? Что тебе заботиться о машинах? Ты и без них перенесешься на небо. Тебя перенесут туда бедные, за терпение скорбей в мире им дарована такая сила. И в сем случае ты делаешь не более, как обмен; даешь здесь, а там получаешь. Точно, если ты здесь дашь, то получишь там, и получишь от Того, Кому ты дал. Только подавая милостыню не помышляй о бедном, одетом в рубище, — памятуй, что сказано: понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе (Мф. 25:40). В лице беднаго богатый принимает Того, Кто сотворил беднаго; от богатаго приемлет Тот, Кто создал богатаго, и приемлет то, что сам дал ему. Итак ты даешь Христу не свое, а даешь Ему Его же собственность. Почему ты гордишься тем, что собрал на земле великое богатство? Вспомни, каков ты пришел сюда. Все имение свое ты приобрел на земле, и притом, злоупотребляя великими стяжаниями своими, еще надмеваешься! Не изшел ли ты нагим из чрева матери? — Дай же, дай, чтобы не потерять тебе своего стяжания. Что ты дашь на земле, то возвратишь на небе; а если не дашь, оставишь же здесь; впрочем дашь, или не дашь, все однакож ты преселишься отсюду.

Но скупец, не хотящий уделить бедному от избытков своих, всегда найдет какое нибудь оправдание, хотя нелепое, достойное порицания, и тяжкое для слуха верующих. Он говорит: «если я дам другому, то сам не буду иметь; наделивши многим, сам буду нуждаться, а после того принужден буду и для себя искать пособия у других: нет, мне надобно иметь в избытке все нужное, не только для пищи и одежды, не только для своего дома и семейства, но и на всякой непредвиденный случай, — дабы было у меня, чем бы защитить себя от злаго человека, чем бы спастись от беды (ибо каких случаев не бывает в жизни человеческой!); надобно же беречь то, от чего зависит моя безопасность». Вот что говоришь ты, желая сберечь свои сокровища! Но что можешь ты сказать в свое оправдание, когда не хочешь простить согрешившаго? Ежели тяжко тебе подать милостыню бедному; по крайней мере, не откажи в прощении раскаевающемуся. Что ты потеряешь, сделавши это? Знаю, что ты теряешь; знаю, что ты губишь; но эта потеря служит тебе ко благу. Ты губишь гнев, теряешь негодование, изгоняешь из сердца своего ненависть к твоему собрату. Но если все это останется в твоем сердце, то где ты будешь? Ежели останутся в тебе гнев, негодование, вражда: то что оне из тебя сделают? Какого зла не будешь ты тогда виновником? Послушай, что говорит Писание: всяк ненавидяй брата своего, человекоубийца есть (1 Ин. 3:15).

Итак, если брат мой и семь раз в день согрешит против меня, я должен простить ему? Прости; это заповедал Христос, заповедала та Истина, которой ты пел: настави мя, Господи, на путь Твой, и пойду во истине Твоей. Не бойся; — она не обманывает тебя. Но в таком случае, скажешь ты, не будет никакого исправления; все пороки останутся без наказания; а известно, что человек безбоязненно грешит, когда уверен, что он во всякое время получит прощение. Нет; пусть бодрствует строгость, пусть не дремлет и благоснисходительность. За чем думать, будто ты воздаешь злом за зло, когда вразумляешь согрешающаго? Ты в сем случае воздаешь добром за зло; и худо бы поступил ты, еслиб не употребил наказания. Иногда впрочем и самое наказание умеряется благоснисходительностию; однакож оно должно быть употребляемо. Иное дело — вовсе не употреблять наказания по нерадению; и совсем другое — умерять наказание благоснисходительностию. Итак пусть бодрствует строгость: прощай, и вместе наказуй!

Воззрите на самаго Господа; послушайте самаго Господа; помыслите, Кому мы — бедные каждодневно взываем: остави нам долги наша (Мф. 6:12)! Ты скучаешь, когда брат твой неотступно умоляет тебя: «прости мне, каюсь пред тобою!» А сам ты сколько раз это же говоришь Богу? При какой молитве не произносишь ты сего прошения? Ужели ж хочешь, чтобы Бог сказал тебе: «вот Я вчера простил тебе, третьяго дня простил, столько-то дней прощал; доколе еще прощать?» Ужели хочешь, чтобы Он сказал тебе: «ты всегда приходишь ко Мне с этою молитвою, всегда говоришь: остави нам долги наша; всегда бьешь в сердце свое, но оно, как железо твердое, не смягчается?»

Но поелику в речи своей мы упомянули о наказании, то можно еще спросить: ужели Господь Бог наш не прощает нам согрешений наших, когда мы с верою взываем к Нему: остави нам долги наша? Ежели ж Он прощает нам; то как же о Нем сказано и написано: егоже любит Господь, наказует (Евр. 12:6)? Но, может быть, наказует только словами? биет же всякаго сына, егоже приемлет. Дабы грешный сын не воспротивился терпеть бичевания, то для сего Сам Единородный, безгрешный благоволил подвергнуться оным. Итак наказуй, только изгони гнев из сердца. Ибо Сам Господь в притче о должнике, получившем прощение всего долга своего и не помиловавшем своего клеврета, сказал: тако и Отец Мой небесный сотворит вам, аще не отпустите кийждо брату своему от сердец ваших (Мф. 18:35). Бог видит сердце, в нем прощай брату своему; не изгоняй оттуда любви; употребляй спасительную строгость; люби и поражай; люби и наказуй!

Ласки твои бывают иногда хуже суровости. Когда же именно? Когда ты не обличаешь грехов, и эти грехи погубляют того, кому ты, потворствуя, оказываешь безразсудную любовь. Слово твое пусть будет иногда сурово, иногда жестоко: чего требует исправление, так и должен ты поступать. Грех опустошает сердце, возмущает внутренность, умерщвляет ум, губит душу: сжалься над грешником, порази грех! Чтобы яснее уразуметь слова мои, представьте себе, возлюбленные, следующий пример. Один неосторожный мальчик хотел сесть на траве, в коей скрывалась змея. Если бы он сел здесь, то непременно был бы уязвлен и умер бы. Два человека увидели это. Один из них сказал мальчику: «не садись тут»; но он не послышал его, и пошел на место, где угрожала ему погибель. Другой сказал: «мальчик не хочет слушать нас; надобно схватить его, удержать, отклонить; надобно употребят удары; сделаем, что только можем, — спасем человека!» — Но товарищу отвечал: «оставь его, не бей, не огорчай, и не оскорбляй его». Который из сих двух людей истинно милосердый? Снисходительный ли, который готов был попустить, чтобы человек погиб от змеи; или строгий, который старался избавить его от опасности? — Так и вы с разсудительностию наказывайте подчиненных своих; употребляйте для исправления нравов их и строгия меры. Будьте благожелательны; прощайте от сердца; да не будет в нем места гневу. Гнев в начале своем есть как бы малый сучек, на который не стоит обращать и внимания. Он сперва тревожит глаз, как сучек: смятеся от ярости око мое (Пс. 6:8), а потом этом сучек питается подозрениями, с течением времени более укрепляется, и наконец делается великим бревном. Закоренелый гнев становится ненавистию; а где ненависть, там и человекоубийство: всяк ненавидяй брата своего, говорит Писание, человекоубийца есть (1 Ин. 3:15). И между тем есть люди, кои, питая в сердце своем ненависть, иногда укоряют еще других за гневливость! Как! ты сам питаешь ненависть, а укоряешь гневающагося? Что же видиши сучец, иже во оце брата твоего, бревна же, еже есть во оце твоем, не чуеши (Мф. 7:3)?

В заключение слова, помолимся Господу, да благоволит Он даровать нам то, что Сам заповедует: отпущайте, и отпустят вам, дайте, и дастся вам (Лк. 6:37, 38).

Источник

Источник: Блаженнаго Августина Слово на текст: Отпущайте, и отпустят вам (Лук. 6, 37). // «Христианское Чтение», издаваемое при Санкт-петербургской Духовной Академии. На 1835 год. Часть третия. — СПб.: В Типографии Медицинскаго Департамента Министерства Внутренних Дел, 1835. — С. 258-273.

Евангелие от Луки глава book-6 глава 37 стих