Читать толкование: Евангелие от Иоанна, Глава 20, стих 6. Толкователь — Александр Горский протоиерей

Таким образом Петр и Иоанн и за ними Магдалина достигают гроба – еще не зная о возвещенном от Ангела. Иоанн, окрыляемый любовью, предваряет Петра у гроба; Мария, изнуренная и горестью и первым путешествием, прибегает уже за Петром. Иоанн, приникнув в пещеру, также не усмотрел там тела Иисусова; Петр был решительнее: он осмелился войти внутрь пещеры, за ним и Иоанн, но и оба вместе ничего более не заметили, креме пелен и плата: пелены лежали в одном месте, плат свитый – в другом. Духовное видение было не для них: ни тот, ни другой Ангела не видели.

Несмотря на то, для Иоанна достаточно было видеть и эти памятники пребывания во гробе Иисуса, чтобы увериться в Его восстании (Ин. 20:8, 9).

Вот первый верующий в воскресение Иисуса Христа после мироносиц, которым возвещено было об этом от Ангела. Что же привело к вере Иоанна? Со всей внимательностью любви Иоанн принимал в свое сердце слова Иисуса, и в особенности глубоко напечатлелись в его духе слова последней беседы, в которой Господь неоднократно говорил о Своей жизни по смерти и явлении Своим ученикам.

Сохранение пелен и плата во гробе, притом не в беспорядочном виде устраняло всякую мысль о похищении тела Иисусова. Какая нужда похитителям снимать пелены? Как им сделать это при страже? Да и кому похитить? Врагам Иисуса? Но они о том и заботились, чтобы сохранить Его. Друзьям? Апостолы все были вместе и все были в страхе, не выходя из дома, заключив его двери от Иудеев. Здесь должно быть чему-нибудь другому. Глубокий, внутренний, самопогруженный дух Иоанна помог теперь ему сообразить эти явления с прежними словами Господа. Недоставало еще ясного раскрытия этого предмета из Писания, в котором дух его часто почерпал себе наставления. Но и эти соображения делали для Иоанна мысль о воскресении Господа верной. По крайней мере сердце Иоанна верило в нее. Может быть тот же Ангел вложил в него, по крайней мере, подкрепил эту мысль неощутимо для него самого.

Что же Петр? И он не соглашался с догадкой Марии Магдалины, будто тело Господа похищено. Но чувства лишения Господа и своей вины пред Ним были так мрачны, что не могла блеснуть радостью в душе его мысль о воскресении. Он оставил гроб в том же недоумении, с каким прибежал к нему. Конечно спрашивал и Иосифа, не знает ли он, куда девалось тело Иисуса и от него ничего не мог узнать.