Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Августин Иппонийский блаженный

Господь наш, Единородный и совечный Отцу, но принявший образ раба (Флп. 2:6-7), мог молиться и в тишине, если бы была такая нужда. Однако Он пожелал предстать перед Отцом таким просителем, чтобы напомнить нам о том, что Он — наш Учитель. Итак, молитву, которую Он возносил за нас, Он сделал известной и нам. Ведь это были не только Его беседы с ними, но и Его молитвы за них, ученикам же — наставления. А если это — наставления для слушавших то, что Он говорил, то явно и для нас — читающих записанное.

***

Говоря: Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, Он показывает, что всякое время — и когда Он что-либо совершал, и когда позволял чему-либо совершиться — устроено бывало Тем, Кто не подвластен времени. Пусть никто не думает, будто час этот пришел по неизбежности рока — нет, по Божественному устроению. Никакая необходимость на небесах не требовала Страданий Христа: не дай Бог, чтобы звезды понуждали умереть своего Создателя! Так что не время подгоняло Христа на смерть, но Христос выбрал время, когда принять смерть. Он же выбрал время, когда родиться от Девы, вместе с Отцом, от Которого Он рожден вне связи со временем. Так пусть говорит: Отче! пришел час, — Тот, Кто с Отцом устроил все часы. Он словно бы говорил: «Отче! Избранный ради рода человеческого и Моего прославления пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя».

Если Он был прославлен страданием, то сколь более Своим Воскресением? Ведь Его страдание куда больше показало Его смирение, нежели славу. <...> Смирение есть снискание славы, слава же — награда смирения¹. <...> Итак, слова Отче! пришел час, прославь Сына Твоего следует понимать так, что пришел час сеять зерна смирения. Не пренебрегай же плодами: славой.

***

Следует задаться вопросом, как Сын может прославить Отца, если вечная слава Отца и не претерпевает сокращения в человеческом виде, и не может быть увеличена в совершенстве Божества. Сама по себе слава Отца не может ни сократиться, ни увеличиться, однако среди людей она, без сомнения, была меньшей, когда Бога знали лишь в Иудее². <...> Тем самым Сын прославил Отца, когда Евангелие Христово распространило знание об Отце среди язычников.

Если бы Сын только умер, но не воcкрес, Он, вне сомнения, не был бы прославлен Отцом и не прославил бы Отца. Теперь же, будучи прославлен Отцом через Воскресение, Он прославляет Отца, проповедуя Воскресение. Прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя, — будто бы Он говорит: «Воскреси Меня из мертвых, чтобы через Меня Ты стал известен всему миру».

***

И вот после того, как Он сказал, ради чего Он все говорил им, а именно, чтобы они имели мир {pacem) в Нем, перенося скорби в этом мире {in mundo), и после того, как Он призвал их мужаться, потому что Он победил мир, Он, закончив таким образом Свою речь к ним, направил слова Свои к Отцу и начал молить Его. Евангелист так продолжает и говорит: После сих слов Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час: прославь Сына Твоего. Господь, Единородный и совечный Отцу, в образе раба и от образа раба (Флп. 2:7) мог бы, если бы нужно было, молить молча. Но Он восхотел показать Себя грешным, поскольку помнил, что является Учителем нашим. Поэтому ту молитву, которую Он возносил за нас, Он открыл и нам, потому что наставлением такого Учителя для учеников служат не только слова Его к ним самим, но и молитва ради них к Отцу. И если слова Его были полезны тем, кто должен был услышать их, то, разумеется, они полезны и нам, когда мы читаем их.

Так вот, когда Он произнес: Отче! пришел час: прославь Сына Твоего, — Он показал, что всякое время и все, что когда бы ни совершил Он и чему бы ни позволил свершиться, было устроено Им, Который неподвластен времени. Ибо что ни случится в будущем в различные времена, имеет причины в Премудрости Божией, в Которой нет никакого времени. Поэтому да не верит пусть никто, будто час сей пришел по требованию судьбы, а не по порядку, установленному Богом. И не движение звезд определило страдание Христово, ибо непозволительно думать, будто звезды определяют время смерти Создателя звезд. Таким образом, не время определило, когда умереть Христу, а Христос определил то время, когда Ему умереть; так же как вместе с Отцом, от Которого Он рожден вне времени, Col. 1903 Он избрал время, когда Ему родиться от Девы. В соответствии с этим истинным и спасительным учением высказался также апостол: но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Тал. 4:4); и Бог сказал через пророка: во время благоприятное Я услышал Тебя, и в день спасения помог Тебе (Ис. 49:8; ср. 2 Кор. 6:2); и вновь апостол: вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения (2 Кор. 6:2). Поэтому: Отче! пришел час, — говорит Он, устроивший вместе с Отцом все времена, как бы говоря: «Отче!пришел час, который Мы вместе установили для людей и для Моего прославления у людей, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя».

Прославление (clarificatum)1 Сына Отцом некоторые понимают в том смысле, что Он не пощадил Сына Своего, но предал Его за всех нас (ер. Рим. 8:32). Но если утверждать, что Он прославился в страдании, то насколько больше Он прославился в воскресении? Ведь в страдании Его вверяется больше смирение, нежели слава, о чем свидетельствует апостол, изрекший: смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2:8). Далее он продолжил и сказал уже о прославлении: Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца (Флп. 2:9—11). Это и есть прославление Господа нашего Иисуса Христа, которое началось с Его воскресения. Таким образом, о Его смирении апостол начинает говорить в том месте, где он произносит: смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. А о прославлении — в том месте, где говорит: посему и Бог превознес Его, и доходит до слов: в славу Бога Отца.

Ведь само слово (если справиться по греческим кодексам, с языка которых были переведены Далее блж. Августин в очередной раз (ср.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 100) будет объяснять, в том числе обращаясь к греческому оригиналу, что слова Нового Завета, образованные от clarificatio и glorificatio, имеют одно и то же значение. На русский язык оба слова переводятся одинаково — «прославление», «восхваление». — Пер. на латынь Апостольские Послания), которое здесь прочитывается как gloria (слава), там прочитывается как δόξα, откуда образуется в греческом языке глагол δόξασον, который латинский переводчик передает как clarifica (сделай известным), хотя мог бы использовать также glorifica (прославь), что по смыслу является тем же самым. И потому в послании апостола, где употребляется слово gloria, могло быть использовано слово claritas, что несло бы в себе, случись так, тот же самый смысл. Но сохранятся особое звучание слов; и вот как от claritate (от известности) образуется clarificatio (делание известным), так и от gloria (от славы) — glorificatio (прославление). Итак, чтобы посредник между Богом и людьми человек Иисус Христос (ср. 1 Тим. 2:5) просиял или прославился благодаря воскресению, Он прежде был смирен в страдании. Ведь Он не воскрес бы из мертвых, если бы не умер.

Смирение служит обретению славы, прославление же является наградой за смирение. Но это произошло с Ним в образе раба; в образе же Бога (Флп. 2:6—7) у Него всегда была и всегда будет слава. Более того, она была у Него не такой, какой потом уже не было, и не стала такой, какой прежде не была, но это была вечная слава без начала и без конца. Что же касается сказанного Им: Отче! пришел час: прославь Сына Твоего, — то эти слова следует понимать так, как если бы Он сказал: «Был час для того, чтобы посеяно было смирение, не откладывай час пожать плод славы».

Но что Он хотел сказать, продолжая так: да и Сын Твой прославит Тебя ? Неужели и Бог Отец претерпел смирение плоти или страдание, благодаря чему Он должен был быть прославлен? Col. 1904 Каким же образом Сын прославит Его, если Его вечная слава не могла умалиться в человеческом образе и не могла увеличиться в образе Божием?

Но я не хочу вопрос этот втискивать в нынешнюю беседу, как и затягивать саму проповедь.

***

То, что Отец прославил Сына в образе раба (ср. Флп. 2:7), каковой Блж. Августин использует местоимение женского рода quam, которое в данном случае может заменять только одно существительное — forma («образ»), — Пер. образ Отец воскресил из мертвых и поместил одесную Себя, — это доказывается самой сутью произошедшего и в этом прославлении по образу человека не сомневается ни один христианин. Но поскольку Он сказал не только: Отче! прославь Сына Твоего, но также добавил: да и Сын Твой прославит Тебя, — то заслуживает внимания вопрос, каким образом Сын прославит Отца, если слава Отца вечна, не умалялась в человеческом образе и не могла возрасти в своем Божественном совершенстве. Сама по себе слава Отца не могла стать ни меньше, ни больше, но у людей она, без сомнения, была мала, когда Бог был известен только в Иудее (ср. Пс. 75:2), пока от восхода солнца да запада еще не прославляли рабы имя Господне (ср. Пс. 112:3). Но поскольку это произошло через Евангелие Христово, так что через Сына Отец стал известен язычникам, то, конечно же, и Сын прославил Отца. Но если бы Сын только умер и не воскрес, то Он, без сомнения, не был прославлен Отцом и Отца бы не прославил. Теперь же, прославленный Отцом через воскресение, Он прославляет Отца через проповедь о воскресении Своем. Он произнес: Прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя, как бы говоря: «Воскреси Меня, чтобы Ты обрел известность по всему миру через Меня».

А что власть над всякою плотью дана Христу Отцом, надо понимать в отношении Его человеческой природы. Ведь что касается Его Божественности, то Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое (Кол. 1:16)

***

И далее, все больше и больше раскрывая, каким образом Сын прославит Отца, Он сказал: так как ты дал Ему власть над всякою плотью, чтобы всему, что Ты дал Ему, дал Он жизнь вечную». Всякой плотью Он называл всякого человека, через часть обозначая целое, так же как весь человек обозначался через свою высшую часть в словах апостола: всякая душа да будет покорна высшим силам (Рим. 13:1). Ведь что иное имел он в виду, говоря о всякой душе, если не всякого человека? И поэтому то, что Отцом была дана власть Христу над всякой плотью, следует понимать в отношении Его человеческой природы, ибо в отношении Его Божественной природы все было создано через Него (см. Ин. 1:3) и Им было создано все, что на небесах и на земле, видимое и невидимое (Кол. 1:16). И вот Он сказал: «Как ты дал Ему власть над всякою плотью, так и Тебя прославит Сын Твой, то есть сделает Тебя известным всякой плоти, какую Ты дал Ему. Ибо Ты таким образом все дал, чтобы всему, что Ты дал Ему, дал Он жизнь вечную».

Насколько мы подвержены изменчивости, настолько отстоим от вечности. Однако Истиной обещана нам жизнь вечная. Правда, вера наша настолько далека от ясного ведения истины, насколько смертность отстоит от вечности. Ведь ныне наша вера обращена к тому, что во времени совершается ради нас, и самой такой верой мы очищаемся. Когда же мы придем к видению, на место веры придет истина¹, так и на место смертности придет вечность. Вера наша станет истиной, когда мы, следовательно, достигнем того, что обетовано тем, кто верует. А то, что обетовано, есть жизнь вечная. Вот, Истина говорит (не та, которой в будущем станет наша вера, но которая всегда является истиной, потому что в ней вечность): Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа. Когда вера наша видением станет истиной, тогда вечность воспримет нашу изменившуюся смертность.

***

То, что Он сказал Своему рабу Моисею: Я есмь Сущий (Исх. 3:14), мы узрим, когда будем жить в вечности.

***

Оставив в стороне ариан, следует посмотреть, не вынуждены ли мы понимать, когда Отцу говорится: Да знают Тебя, единого истинного Бога, так, будто Он желал передать нам, что только Отец является истинным Богом, чтобы мы не принимали за Бога никого, кроме Троицы — Отца, Сына и Святого Духа. Разве не назовем мы, из свидетельства Самого Господа, и Отца единым истинным Богом, и Сына единым истинным Богом, и Святого Духа единым истинным Богом, а также вместе Отца, Сына и Святого Духа, то есть всю Троицу, единым истинным Богом, а не тремя истинными Богами? Или и к добавленным словам И посланного Тобою Иисуса Христа тоже относится единого истинного Бога, так что порядок слов таков: Да знают Тебя, и посланного Тобою Иисуса Христа, единого истинного Бога? Почему тогда Он не упомянул Святого Духа? Не потому ли, что как только называется одно, связанное с другим таким единством, что вследствие этой связи два становится одним, то воспринимать следует саму эту связь, даже если она не упоминается².

***

Сия же есть жизнь вечная, — говорит Он, — чтобы знали Тебя, единого истинного Бога и посланного Тобою Иисуса Христа. Порядок слов должен быть такой: «Чтобы Тебя и посланного Тобою Иисуса Христа знали как единого истинного Бога». Соответственно, здесь подразумевается также Святой Дух, ибо Он Дух Отца и Сына, словно бы сущностная и единосущная любовь обоих (tamquam caritas substantialis et consubstantialis amborum). Ибо не два Бога — Отец и Сын и не три Бога — Отец, Сын и Святой Дух, но собственно Троица является одним единым истинным Богом. Col. 1905 И все же Отец — не Сын, и Сын — не Отец, и Святой Дух — не Отец и Сын; ибо Отец, Сын и Святой Дух — три Лица, но собственно Троица — единый Бог. Если же таким образом Сын прославит Тебя, как Ты дал Ему власть над всякой плотью, и Ты так дал, чтобы всему, что Ты дал Ему, дал Он жизнь вечную, и сия же есть жизнь вечная (Ин. 17:2—3), чтобы знали Тебя, то, стало быть, Сын прославит Тебя так, чтобы Ты всем, кого ты дал Ему, позволил узнать Тебя.

Равным образом, если познание Бога является жизнью вечной, то тем более мы приближаемся к этой жизни, чем более преуспеваем в этом познании. При этом мы не умрем в жизни вечной, стало быть, тогда знание Бога окажется совершенным, когда не будет никакой смерти. Тогда наступит всеобщая известность (clarificatio) Бога, потому что придет высшая слава (gloria), которая по-гречески звучит как δόξα, откуда образуется δόξασον то есть «прославь», что на латинский язык некоторые переводят как clarifica то есть «сделай известным», некоторые glorifica то есть «прославь». Однако древними «слава» (gloria), благодаря которой люди называются «славными» (gloriosi), так определяется: «Слава — это широкая молва о ком бы то ни было, содержащая хвалу». Но если человек заслуживает хвалы, когда верят молве, то какой хвалы удостоится Бог, когда узрят Его? Поэтому написано: блаженны живущие в доме Твоем; они непрестанно будут восхвалять Тебя (Пс. 83:5). Там будет бесконечное прославление Бога, где будет полное знание Бога; и поскольку знание будет полным, потому и известность или прославление будут высшими.

Вот, выше сказал Он: Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя. Таким порядком слов Он показал, что прежде Отец должен прославить Сына, дабы и Сын прославил Отца. Теперь же говорит: Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты. Словно бы Сыну сначала должно было прославить Отца, Которого затем Он просит прославить и Его. Следовательно, надо понимать, что оба слова выше Он употребил в соответствии с тем, что будет, и в том порядке, в каком это будет: Прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя. Но Он использует форму прошедшего времени в отношении предстоящего, когда говорит: Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. Говоря же, что Отец прославлен Им на земле, а Он прославлен Самим же Отцом, Сын показал оба прославления. Он Сам прославил Отца на земле проповедью Его язычникам, Отец прославил Сына у Себя Самого, воссадив Его одесную Себя. Вот потому Сын, когда затем говорит о том, что прославит Отца, предпочитает поставить глагол в прошедшем времени: Я прославил Тебя на земле, чтобы указать на предопределение события: то, чему с абсолютной уверенностью предстояло быть, обозначается как уже совершенное, а именно то, что Сын, будучи прославлен Отцом у Самого Отца, прославит и Отца на земле.

***

Если знание Бога есть жизнь вечная, то чем больше мы возрастаем в этом знании, тем больше приближаемся к жизни. И не умрем в жизни вечной: тогда будет совершенным знание Бога, когда не будет смерти. Тогда совершенным будет прославление Бога, потому что слава, которая по-гречески называется doxa, будет исполнена. В древности же слава так определялась: молва, сопровождаемая похвалами. Но если слава человека зависит от того, что о нем говорят, то как же хвалим будет Бог, если Сам Он станет видимым? Вот, об этом написано: Блаженны живущие в доме Твоем: они непрестанно будут восхвалять Тебя (Пс. 83:5). Там будет непрестанное восхваление Бога, где будет полное знание Его, а поскольку это совершенное знание, то и прославление будет совершенным.

***

Но прежде Бог прославляется здесь, когда Он, будучи на устах людей, обретает известность и проповедуется через веру уверовавших. В этой связи сказано: Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты дал Мне исполнить. Он не сказал «повелел», но «дал», что вполне очевидно указывает на благодать. В самом деле, что имеет, не получив этого, человеческая природа даже в Единородном? Разве не получила она того, чтобы не совершать ничего злого, но делать только благое, когда в единство Лица она была принята Словом, через Которое все было сотворено? Но каким образом Он совершил дело, которое ему было дано исполнить, когда оставалось еще испытание Страстями, где мученикам Своим Он показал пример, чтобы они следовали ему, отчего и сказал апостол Петр: Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его (1 Пет. 2:21)? Разве только, говоря, что Он совершил, Он утверждал, что прекрасно знал, что Он совершит? Как задолго до того Он использовал в пророчестве глаголы в прошедшем времени, хотя то, о чем Он говорил, должно было произойти по прошествии многих лет. Он сказал: «Пронзили руки Мои и ноги, пересчитали все кости Мои» (ср. Пс. 21:17-18). И не сказал: «пронзят и перечтут». И в этом Евангелии Он говорит: Я сказал вам все, что слышал от Отца Моего (Ин. 15:15). А позже Он сказал им: Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете снести (Ин. 16:12). Ибо Он, предопределивший все, что должно случиться по ясным и неизменным причинам, уже совершил все, что Он совершит. В самом деле, об этом именно было сказано через пророка: «Он совершил то, что произойдет» (Ис. 45:11) Блж. Августин повторяет то, что уже говорил прежде. См.: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 86, 1; 96, 1. — Пер..

Подобным же образом Он продолжает и говорит: И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел прежде бытия мира у Тебя (ср. Ин. 17:5) В этой цитате в сравнении с Синодальным переводом слова переставлены местами в соответствии с латинским текстом. Ниже (§ 6) блж. Августин для того, чтобы слушателям (читателям) евангельская фраза стала более ясной, меняет порядок слов так, что буквальный перевод будет в целом соответствовать версии Синодального перевода. — Пер.. Ведь выше Он сказал: Отче! пришел час: прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя (Ин. 17:1). И таким порядком слов Col. 1906 Он показал, что прежде Отец должен прославить Сына, чтобы Сын потом прославил Отца. И вот говорит: Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты дал Мне исполнить, и ныне прославь Меня, — словно бы Сам Он прежде прославил Отца, у Которого теперь просил последующего прославления. Стало быть, следует признать, что выше Он использовал тот же самый глагол для того, чтобы указать, что будет сделано и в каком порядке это будет сделано: прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя. В следующем же высказывании Он использовал глагол прошедшего времени в отношении будущего события, произнеся: Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты дал Мне исполнить.

Некоторые считают, что это надо так понимать, будто человеческая природа, воспринятая Словом, обратится в Слово, а человек изменится в Бога, либо человеческая природа будет поглощена Божественностью. Ведь никто же не скажет, что из этой перемены человека произойдет удвоение Слова Божьего или Его увеличение. <...> Соответственно, когда Сын увидел, что пришел час Его уготованного прославления, Он — дабы то, что было уже предназначено, ныне действительно совершилось, — молился: И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел прежде бытия мира; то есть пришло время Мне иметь ту славу одесную Тебя, которую Я имел с Тобой по Твоему предназначению.

***

Затем Он добавил: и ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого, — так что кажется, будто Он должен быть прославлен Отцом после того, как Сам прославил Его. Что Он показал этим, если не то, что сказанное Им выше: Я прославил Тебя на земле — было сказано так, будто Он уже совершил то, что еще только совершит? И Он просил здесь, чтобы Отец совершил то, посредством чего это же совершит и Сын, то есть просил, чтобы Отец прославил Сына, и через это прославление Сына также и Сын прославил Отца. Одним словом, если бы в отношении будущего события мы поставили глагол будущего времени там, где Сам Он использовал вместо будущего времени прошедшее, не осталось бы никакой неопределенности в высказывании, как если бы Он сказал: «Я прославлю Тебя на земле, совершу дело, которое Ты поручил Мне исполнить, а теперь прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого». Таким образом, все становится здесь так же ясно, как и в том, где Он говорит: прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя. Это одинаковые высказывания, за исключением того, что в одном случае было сказано о способе этого прославления, а в другом — нет; как будто бы Он хотел объяснить тем, у кого Он породил вопрос, каким образом Отец прославит Сына и особенно каким образом Сын должен прославить Отца.

Ибо, сказав, что Им прославлен Отец на земле, а Сам Он — Отцом у Самого же Отца, Он, конечно же, показал способ и того и другого прославления. Разумеется, Сам Он прославил Отца на земле, проповедуя Его народам; Отец же — у Самого Себя, поставив Его одесную от Себя. Но для того Он, говоря потом о прославлении Отца: Я прославил Тебя, предпочел поставить глагол в прошедшем времени, чтобы показать, что это уже совершено в предопределении и что следует воспринимать как уже свершившееся то, что со всей очевидностью произойдет в грядущем; а именно, что Сын, прославленный Отцом у Отца, прославит Отца на земле.

Впрочем, с большей очевидностью это предопределение Он раскрыл в отношении Своего прославления, в котором Его прославил Отец, когда Он добавил: славою, которую Я имел прежде бытия мира у Тебя (ср. Ин. 17:5). Порядок слов должен быть такой: которую Я имел у Тебя прежде бытия мира. На это указывает сказанное Им: и ныне прославь Меня. То есть как тогда, так и теперь; как тогда — в предопределении, так и теперь — в исполнении: «Сделай в мире то, что уже было у Тебя прежде мира; сделай в этом времени то, что Ты установил прежде всех времен».

Некоторые полагают, что это следует понимать так, будто человеческая природа, которая была принята Словом, обратилась в Слово и человек превратился в Бога; более того, если мы вдумаемся в их суждение, то человек пропал в Боге То есть растворился, исчез. Возможно, что блж. Августин имел в виду свт. Илария Пиктавийского с его недостаточно ясным и близким к монофизитству объяснением Флп. 2:6-7 (SATGJ. Vol. 4. Р. 262). - Ред.. Ибо никто утверждают они не станет говорить, что из-за этого превращения человека Слово Божие Col. 1907 либо удваивается, либо увеличивается, так чтобы стало два там, где было одно, или сделалось больше, прежде быв меньше. И, в свою очередь, если по обращении и превращении в Слово человеческой природы Слово Божие осталось таким, каким Оно было, и тем, чем Оно было, то где человек, если не умер?

4. Но ничего не понуждает нас согласиться с таким суждением, которое я совершенно не вижу созвучным истине. Ведь в словах Сына: И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел прежде бытия мира у Тебя, — мы разумеем предопределение о прославлении человеческой природы, которая пребывала в Нем и которая будет с Отцом, из смертной став бессмертной, и уже было совершено в предопределении прежде бытия мира то, что в свое время случилось также и в мире. Ибо если о нас сказал апостол: Как Он избрал нас в Нем прежде создания мира (Еф. 1:4),— то почему должно восприниматься как отступление от истины то, что Отец прославил Главу нашу тогда, когда избрал нас в Нем, чтобы мы стали членами Его? Ведь мы так избраны, как Он прославлен, ибо прежде бытия мира не было ни нас, ни Самого посредника между Богом и людьми, человека Иисуса Христа (ср. 1 Тим. 2:5). Но Он, насколько является Словом Его, Сам через Себя Самого сделал то, что будет, и призвал несуществующее как существующее (ср. Рим. 4:17). Разумеется, сообразно тому, что посредник между Богом и людьми — человек, то Отец Бог прославил Его ради нас прежде бытия мира, если тогда также избрал нас в Нем. Ведь что сказал апостол? Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу. Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями. А кого Он предопределил, тех и призвал (Рим. 8:28—30).

Но, быть может, мы побоимся сказать, что Он был предопределен? Ведь апостол, как кажется, сказал лишь в отношении нас, что мы должны стать подобными по образу Его. Но может ли кто- нибудь, искренне следуя правилу веры, отрицать, что Сын Божий был предопределен, не отрицая того, что Он — человек? Ибо верным будет сказать, что Он не был предопределен сообразно тому, что Он — Слово Божие, Бог у Бога. Ибо как Он мог быть предопределен, если Он был, уже имея бытие, вечным без начала и без конца? Предопределению же подлежит то, чего прежде не было, чтобы в свое время таким образом обрести бытие, как это было предопределено прежде всех времен, чтобы оно начало быть. Стало быть, всякий, кто отрицает предопределение Сына Божия, отрицает, что Он был также Сыном Человеческим.

Но ради тех, кто любит поспорить, давайте вместе послушаем апостола, как он говорит в своих Посланиях. В самом деле, в первом его Послании, которое адресовано римлянам, в самом начале его мы читаем: Павел, раб Иисуса Христа, призванный апостол, избранный к благовестит Божию, которое Бог прежде обещал через пророков Своих, в святых писаниях, о Сыне Своем, Который родился от семени Давидова по плоти и был предопределен Сыном Божиим в силе, по духу святыни, через воскресение из мертвых (Рим. 1:1—4) В Вульгате используется пассивная конструкция с причастием прошедшего времени praedestinatus («предопределенный»), в то время как в греческом тексте Послания используется причастие όρισθείς («явленный», «показанный»). — Пер.. И вот по этому предопределению Он был прославлен прежде бытия мира, чтобы слава Его через воскресение из мертвых Col. 1908 была у Отца, одесную Которого Он сидит.

И вот когда Он увидел, что уже пришло время того предопределения для Своего прославления, чтобы теперь случилось в реальном воздаянии то, что было сделано в предопределении, Он взмолился со словами: И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел прежде бытия мира у Тебя. Он как бы сказал: «Славу, которую Я имел у Тебя, то есть ту славу, которую Я имел у Тебя в предопределении Твоем, настало время, чтобы Я имел у Тебя также живя одесную от Тебя».

Но поскольку обсуждение этого вопроса уже надолго задержало нас, то следующее далее надлежит нам разъяснить в другой беседе.

Если Он говорит только об учениках, с которыми вкушал вечерю, то это не имеет отношения к прославлению, которым Сын прославляет Отца и о котором Он говорил выше. Что за слава — быть известным двенадцати или одиннадцати смертным созданиям? Но если под данными Ему от мира подразумеваются все, кто уверует в Него позже и кто станет насельниками Его Церкви, которой предстоит собраться из язычников, то это, вне сомнения, та слава, которой Сын прославляет Отца.

Я открыл имя Твое человекам — то же, что сказал чуть раньше: Я прославил Тебя на земле, при том что в обоих случаях для обозначения будущего употреблено прошедшее время. <...> Однако последующий текст показывает, что Он говорит о тех, кто уже был Его учеником, а не о всех, кто уверует в Него позже. <...> Итак, в начале Своей молитвы... наш Господь говорит о всех верующих, о всех, кому Он откроет имя Отца и так прославит Отца. Ибо сказав: Да и Сын Твой прославит Тебя, Он тут же показал, как это сделано будет, добавив: Так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную.

***

Что значат слова: которых Ты дал Мне от мира, если сказано о них, что они не от мира?¹ Но таковыми их сделало возрождение, не рождение. А что значат следующие слова: Они были Твои, и Ты дал их Мне? Разве они когда-либо были Отцовы и не были Сына Единородного? Разве Отец когда-либо имел нечто без Сына? Не дай Бог! Однако было время, когда Сын Божий имел нечто, что Тот же Сын не имел, будучи Человеком. Ведь когда Он имел все вместе с Отцом, Он еще не стал Человеком. Так что говоря Они были Твои, Сын Божий не отделяет Себя от Отца, но лишь воздает всю власть Тому, от Кого Он Сам и от Кого Он имеет власть. <...> Говоря же: и Ты дал их Мне, Он показывает, что уже как Человек получил власть иметь их, потому что Тот, Кто всегда всемогущ, не всегда был Человеком. И вот, хотя Христос, как кажется, связывает обретение учеников с Отцом, поскольку Христос есть то, что Он есть в силу Его существования от Отца, Он, Христос, также дал их Себе; то есть Христос, Бог с Отцом, дал их Христу, Человеку, Который не есть с Отцом. <...> Тех самых человеков, которых Бог Сын вместе с Отцом избрал от мира, Тот же Самый Сын, уже Человек, принял от мира от Отца. Ведь Отец не дал бы их Сыну, если бы Он их не избрал.

***

В ходе этой беседы мы будем обсуждать те слова Господа (насколько Он Сам это позволит), которые звучат следующим образом: Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира. Если Он сказал это лишь об учениках, с которыми проводил вечерю и которым уже столь многое сказал, прежде чем начать молитву, то это не имеет отношения к той известности (iclarificationem) или, как переводят некоторые, к прославлению (glorificationem), о котором мы говорили выше и которым Сын делает известным и прославляет Отца. Ибо что за слава и сколь она велика — стать известным двенадцати или, точнее, одиннадцати смертным?

Если же Он хотел, чтобы сказанное: Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира, — было понято всеми, даже теми, которые еще только уверуют в Него и будут принадлежать к Его великой Церкви, которая будет состоять из всех народов и о которой поется в псалме: «Я исповедую Тебя в Церкви великой» (ср. Пс. 34:18), — то очевидно, что это то прославление, которым Сын прославляет Отца, имя Его делая известным всем народам и многим поколениям людей. И сказанное Им: Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира, подобно тому, что Он сказал чуть раньше: Я прославил Тебя на земле (Ин. 17:4), используя и тут и там прошедшее время вместо будущего, как ведающий, что предопределено, чтобы это случилось, и потому сказал, что Он сделал то, что, вне всякого сомнения, сделает.

Но то, что следует далее, показывает, что более достоверным выглядит то, что слова Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира, Он сказал о тех, которые уже были Его учениками, а не обо всех, которые еще только уверую! в Него. Ибо, произнеся это, Он добавил: Они были Твои, и Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твое; ныне уразумели они, что все, что Ты дал Мне, от Тебя есть; ибо слова, которые Ты дал Мне, Я передал им, и они приняли и уразумели истинно, что Я исшел от Тебя, и уверовали, что Ты послал Меня (Ин. 17:6—8). Хотя и это все могло было быть сказано о будущих верующих, ибо это уже было исполнено в надежде, пусть и принадлежало все еще грядущему, однако к тому, чтобы понимать эти слова как произнесенные лишь о тех, которые тогда уже были учениками Его, побуждает нас то, что Он говорит чуть позже: когда Я был с ними, Я сохранял их во имя Твое; тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, Col. 1909 да сбудется Писание (Ин. 17:12), имея в виду Иуду, который предал Его (из числа двенадцати апостолов он, конечно же, единственный погиб).

Затем Он добавил: ныне же к Тебе иду (Ин. 17:13). Благодаря этому стало ясно, что говорил Он о Своем телесном присутствии: когда Я был с ними, Я сохранял их, как если бы этого присутствия больше не будет с ними. В самом деле, Он хотел таким образом указать на уже близкое вознесение Свое, по поводу которого сказал: ныне же к Тебе иду, намереваясь, конечно же, прийти к Отцу и пребывать одесную Его, откуда Он и придет судить живых и мертвых в том же теле, согласно правилу веры и спасительному учению. Ведь духовно Он, конечно же, будет оставаться с Ними после Своего вознесения и вместе со всей Церковью Своей в этом мире вплоть до скончания века (ср. Мф. 28:20). Итак, неверно видеть в тех, о ком Он сказал: когда Я был с ними, Я сохранял их, кого-то еще кроме тех, кого он, как уверовавших в Него, уже начал сохранять, когда присутствовал телом, и кого Он собирался покинуть, лишив телесного присутствия, чтобы вместе с Отцом сохранять их посредством духовного присутствия. Потом же Он присоединил к ним и остальных Своих, когда сказал: не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их (Ин. 17:20). Здесь Он с еще большей очевидностью открыл, что выше Он говорил не обо всех, принадлежащих Ему, сказав: Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне, — но лишь о тех, которые слушали Его, когда Он это произносил.

3. И вот Он хотел, чтобы в молитве Его, от самого ее начала, где Он, возведя очи к небу, сказал: Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя, и вплоть до того места, где Он сказал чуть позже: и ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел прежде бытия мира у Тебя, разумелись все, принадлежащие Ему, перед кем, дав им знание об Отце, Он прославил Его. Ибо, когда Он сказал: да и Сын Твой прославит Тебя, — Он тотчас показал, каким образом это произойдет, произнеся: так как ты дал Ему власть над всякою плотью, чтобы всему, что Ты дал Ему, дал Он жизнь вечную. Сия же есть жизнь вечная, чтобы знали Тебя, единого истинного Бога и посланного Тобою Иисуса Христа (ср. Ин. 17:2—3). Ибо не может быть прославлен Отец в человеческом знании, если только Он не будет открыт Тем, благодаря Кому прославляется, то есть благодаря Кому становится известным народам. Это и есть прославление Отца, которое было сделано не только в отношении апостолов, но и в отношении всех людей, для которых, как для Своих членов, Христос является Главой. Ибо не только в отношении одних апостолов может быть понято: так как ты дал Ему власть над всякою плотью, чтобы всему, что Ты дал Ему, дал Он жизнь вечную, — но и в отношении всех, кому, как уверовавшим в Него, даруется вечная жизнь.

Итак, давайте посмотрим теперь, что Он говорит о тех учениках Своих, которые тогда Его слушали. Я открыл, — сказал Он, — имя Твое человекам, которых Ты дал Мне. Что же? Они не ведали имени Божия, хотя и были иудеями? А где же прочитанное нами: ведом Бог в Иудее; у Израиля велико имя Его (Пс. 75:2)? Так вот: «Я открыл имя Твое тем человекам, которых Ты дал Мне от мира, которые слушают Меня, говорящего это; не то имя Твое, которое называет Тебя Богом, но то имя, которое называет Тебя Отцом Моим; это имя не может быть открыто без обнаружения Самого Сына». Col. 1910.

Ведь имя Его как Бога всего сотворенного никоим образом не могло оставаться неведомым народам даже до того, как они уверовали во Христа. Ибо такова сила истинного Божества, что Оно не может быть целиком и полностью сокрыто от разумного творения, которое уже пользуется своим разумом. В самом деле, за исключением немногих, природа в которых весьма испорчена, весь род человеческий признает Бога создателем этого мира. Так вот, в отношении того, что Он сотворил этот мир, видимый на небе и земле, Бог был известен всем народам, даже прежде чем они были наставлены в вере Христовой. Но в отношении того, что Ему не следует поклоняться наряду с ложными богами, Бог был известен в Иудее. В отношении же того, что Он — Отец Того Христа, посредством Которого Он удалил грех мира, это имя Его, прежде сокрытое ото всех, теперь Христос открыл тем, кого дал Ему Сам Отец от мира. Однако каким образом Он открыл, если еще не пришел час, о котором Он сказал выше, что придет, дескать, час, когда, как Он сказал, уже не будет говорить им притчами, но прямо возвестит им об Отце Своем (ср. Ин. 16:25)? Или, быть может, возвещение в притчах следует считать открытым возвещением? Почему же сказано было: прямо возвещу вам, если не потому, что в притчах было возвещено не прямо? Ведь то, что не сокрыто в притчах, но открывается посредством прямых слов, без сомнения, говорится открыто. Каким же образом Он открыл то, что еще не сказал открыто? Так вот, следует понимать это таким образом, что вместо будущего времени здесь использовано прошедшее, как и тут: Я сказал вам все, что слышал от Отца Моего (Ин. 15:15), — где Он говорил о том, что еще не совершил, но произносил это так, словно бы уже совершил, ибо знал, что согласно предопределению обязательно совершит это.

Что же означает сказанное: которых Ты дал Мне от мира? Ибо сказано было о них, что они уже не от мира. Но они достигли этого через возрождение, а не через рождение. А что означает то, что следует далее: они были Твои, и Ты дал их Мне ? Неужели было когда-то так, что они принадлежали Отцу и не принадлежа-ли Его Единородному Сыну, и когда-то Отец имел что-то без Сына? Отнюдь. Впрочем, некогда Сын как Бог обладал тем, что не имел этот же Сын как человек, ибо еще не стал Он человеком от Матери, когда тем не менее обладал всем вместе с Отцом. Поэтому, говоря: они были Твои, Бог Сын, без Которого Отец никогда ничем не обладал, не отделял Себя от Него. Но Он имел обыкновение приписывать все Свое могущество Отцу, от Которого Сам обладает им. Ибо Он имеет бытие Свое от Того, от Кого имеет и могущество, и Он вечно обладает вместе с Ним и тем и другим, ибо никогда Он не был без бытия и без могущества. Соответственно, все, что мог Отец, Он всегда мог вместе с Сыном, ибо Тот, Кто никогда не был без бытия и без могущества, никогда не существовал без Отца, и Отец без Него никогда не существовал. И потому как Отец вечно всемогущ, так и Сын совечно всемогущ, а если Он всемогущ, то и всевластен (omnitenens) Букв:, обладающий всем. — Пер.. Ибо если мы хотим быть более точными в выражениях, то мы, скорее, должны переводить слово в слово то, что по-гречески звучит как παντοκράτωρ, что наши не переводили бы, как «всемогущий» (omnipotens), если бы не понимали, что, хотя παντοκράτωρ и означает «всевластный» (omnitenens), оба слова имеют одно и то же значение. Чем же мог когда-нибудь обладать вечно всевластный Отец, чего не имел бы вместе с Ним совечно всевластный Сын?

Итак, произнося: Ты дал их Мне, Он показывал, что Он как человек принял ту власть, Col. 1911 чтобы иметь их, ибо Он, хотя и был всегда всевластен, не всегда был человеком. Поэтому, хотя и кажется, что Он приписывает Отцу, что Он получил их от Него (поскольку все сущее от Него), от Кого имеет бытие, но Он Сам Себе их дал, то есть Бог Христос вместе с Отцом дал людей человеку Христу, что не то же самое, что Сын вместе с Отцом. Наконец, Он же, изрекший в этом месте: они были Твои, и Ты дал их Мне, сказал выше тем же ученикам: Я избрал вас от мира (Ин. 15:19). Давайте же отринем здесь и забудем всякое телесное рассуждение. Сын говорит, что Отцом отданы Ему от мира люди, которым Он сказал в другом месте: Я избрал вас от мира. Тех, кого Бог Сын избрал вместе с Отцом из мира, тот же самый человек Сын получил из мира от Отца, ибо Отец не дал бы их Сыну, если бы Сын не избрал их. И, таким образом, как Сын не отделил Отца, когда сказал: Я избрал вас от мира (Ин. 15:19), ибо вместе с Ним избрал их и Отец, так и не отделил Он Себя, сказав: они были Твои, ибо они равным образом принадлежали также Сыну. Но теперь тот же Сын как человек получил тех, которые не принадлежали Ему, потому что Он же как Бог принял образ раба (Флп. 2:6), который не принадлежал Ему.

Все, что Бог Отец дал Богу Сыну, Он дал, когда родил Его. Отец дал Сыну все то, без чего Он не мог бы быть Сыном, как дал Ему само существование.

***

То есть Он сказал: «Они уразумели, что Я от Тебя». Ибо Отец дал все в тот самый момент, как родил Того, Кто будет иметь все.

Вопрос о том, каким образом Отец дал Сыну слова, прост, если предположить, что Он принял их от Отца как Сын Человеческий. Но если исходить из того, что слова Отца принял Его Единородный и Ему совечный, то не следует думать, будто было время, когда Он их не имел и будто принял то, чего не имел прежде. Ведь чего бы ни дал Бог Отец Богу Сыну, Он дал это в самом рождении.

***

Он говорит: И они приняли, то есть поняли и помнили слова Его. Ведь слово принимается, когда разум воспринимает его. И уразумели истинно, говорит Он, — что Я исшел от Тебя, и уверовали, что Ты послал Меня. <...> Они в то поверили истинно, что истинно познали: все равно, что «Я исшел» — то же, что «Ты послал Меня». А чтобы кто не подумал, что это познание было уже от видения, а не верою, Он добавляет: и уверовали, что Ты послал Меня. Они истинно уверовали, то есть не так уверовали, как веровали, по Его словам, прежде... когда боялись рассеяться в разные стороны и оставить Его одного¹, но истинно, то есть так, как им предстояло верить вскоре: непоколебимо, твердо, стойко, мужественно; никогда уже не возвращаясь к своим соплеменникам, оставляя Христа. Сейчас же ученики еще не были такими, как Он их описывает глаголами прошедшего времени — такими им предстояло стать, когда обретут Святого Духа, Который, согласно обетованию, научит их всему².

***

Ибо слова, — говорит Он, — которые Ты дал Мне, Я передал им, и они приняли. То есть поняли и сохранили. Ибо слово тогда принимается, когда оно воспринимается умом. И уразумели истинно, что Я исшел от Тебя, и уверовали, что Ты послал Меня. И здесь необходимо добавить: «истинно». Ибо, сказав: уразумели истинно, Он хотел уточнить, добавив: и уверовали. Итак, «уверовали истинно» — то же, что и уразумели истинно. Это так же, как Я исшел от Тебя — то же, что и Ты послал Меня. Поэтому когда Он сказал : уразумели истинно, чтобы не подумал кто-нибудь, что такое разумение достигается уже через видение, а не через веру, Он, поясняя, добавил: и уверовали, чтобы мы, добавив «истинно», поняли, что сказанное уразумели истинно, — то же, что и «уверовали истинно». То есть не таким образом, на который Он указал чуть раньше, когда произнес: теперь веруете? Вот, наступает нас, и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного||| (Ин. 16:31—32). Но «уверовали истинно» — значит так, как следовало уверовать, то есть непоколебимо, непреклонно, стойко, крепко, чтобы уже не возвращаться к своему и не оставлять Христа.

Так вот, ученики Его не были еще такими, какими Он характеризует их, используя глаголы прошедшего времени, как если бы они уже стали такими, но Он предвещал, какими они будут, когда примут Духа Святого, Который наставит их, как было обещано, во всем. Каким образом, прежде чем приняли Его, они сохраняли слово Его, в котором Он сказал, какими они будут, если первый из них трижды предал Его (см. Мф. 26:69—74), хотя он услышал из уст Его, что будет человеку, который отречется от Него пред людьми (см. Мф. 10:33)? Так вот, Он передал им, как Он сказал, слова, которые дал Ему Отец; когда же они приняли их духовным образом, не вовне, ушами, но внутри, сердцами, именно тогда они истинно уразумели их, а истинно уразумели потому, что истинно уверовали. Col. 1912 Однако какими словами человек смог бы объяснить, как Отец предал те слова Сыну? Разумеется, вопрос покажется более простым, если мы предположим, что Он получил от Отца слова сообразно тому, что Он — Сын Человеческий. Впрочем, кто способен сказать, когда и как Он, рожденный от Девы, узнал их; кто способен сказать даже про само рождение от Нее? Если же полагать, что Он получил эти слова от Отца в соответствии с тем, что рожден Отцом и совечен Отцу, то не следует допускать никакой мысли о времени, будто бы Он существовал прежде, чем получить их, и обрел их, чтобы иметь то, чего не имел прежде. Ибо все, что Бог Отец передал Богу Сыну, Он передал Ему, рождая Его. Ибо Отец как передал Сыну то, без чего Он не мог бы быть Сыном, так и предоставил Ему бытие. Ибо как иначе Он мог бы дать какие бы то ни было слова Слову, в Котором Он невыразимым образом сказал все?

Впрочем, то, что следует далее, необходимо разъяснить в ходе другой беседы.

Когда Господь говорил о тех, кого уже имел учениками, Он среди прочего сказал: Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне. Говоря о мире, Он имеет в виду тех, кто живет устремлениями мира и на кого не выпадает тот жребий благодати, по которому они становятся избранными от мира. И как Он говорит, не за мир, а за тех, кого Ему дал Отец, молит Он. Ведь самим фактом, что Отец дал их Ему, они уже перестали принадлежать к тому миру, о котором Он не молит. Затем Он добавляет: потому что они Твои. Отец не утратил тех, кого отдал, потому что отдал Сыну. А далее Сын продолжает: И все Мое Твое, и Твое Мое.

***

Когда Господь говорил Отцу о тех, кого уже имел учениками Своими, среди прочего Он сказал также и следующее: Я о них молю: не о мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне . Он хочет, чтобы под миром понимались здесь те, которые живут по вожделению мира и непричастны той благодати, чтобы быть избранными от мира. Поэтому Он говорит, что молит не о мире, но о тех, которых дал Ему Отец, ибо по той причине, что их дал Ему Отец, они не принадлежат к тому миру, о котором Он не молит.

Далее Он добавляет: потому что они Твои . Ибо не лишился Отец их, отдав их Сыну. Ведь Сын продолжает далее и говорит: и Мое все Твое, и Твое Мое (Ин. 17:10). Отсюда становится достаточно очевидным, каким образом принадлежит] Единородному Сыну все то, что принадлежит Отцу: по той, разумеется, причине, что Он есть Бог и, рожденный Отцом, равен Отцу; но не таким образом принадлежит, как было сказано одному из двух сыновей, старшему, конечно же: ты всегда со мною, и все мое твое (Лк. 15:31). Ибо это последнее сказано о всех тех творениях, которые стоят ниже святого разумного творения и которые, как бы то ни было, подчинены Церкви; в этой общей Церкви разумеются и те двое сыновей, стар-ший и младший, со всеми святыми Ангелами, которым мы будем равны в Царстве Христа и Бога (ср. Мф. 22:30). Здесь же было сказано: и Мое все Твое, и Твое Мое, — так что имеется в виду само разумное творение, которое никому, кроме Бога, не подчинено, так что ему подчиняются все, ко-торые стоят ниже его.

Так вот, оно принадлежало бы Богу Отцу и не принадлежало бы вместе с тем и Сыну, если бы Он не был равен Отцу. Об этом творении, конечно, шла речь, когда Он произнес: не о мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои, и Мое все Твое, и Твое Мое . И недопустимо, чтобы святые, о которых это было сказано, принадлежали кому-то другому, кроме как Ему, Кем они были созданы и освящены, и поэтому все, что принадлежит им, неизбежно принадлежит Тому, Кому принадлежат они сами. Так вот, когда они принадлежат и Отцу, и Сыну, они показывают равенство Тех, Кому они равным образом принадлежат.

Что же касается того, что Он сказал, Col. 1913 говоря о Святом Духе: все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам (Ин. 16:15), — Он сказал о тех вещах, которые касаются божества Отца, в которых Сам Он равен Отцу, обладая всем, что Он имеет. Ибо Святой Дух возьмет не от творения, которое подчинено Отцу и Сыну, то, о чем сказано: от Моего возьмет, — но возьмет от Отца, от Которого исходит Дух и от Которого рожден Сын.

Достаточно ясно, каким образом все, что принадлежит Отцу, принадлежит также и Сыну, ибо Сам Сын тоже Бог и, будучи рожден Отцом, Ему равен. Не в том смысле, в котором говорится старшему сыну: Ты всегда со мною, и все мое твое (Лк. 15:31), — ведь то сказано о всех созданиях, которые ниже святых разумных творений¹ и которые, конечно, подчинены Церкви. <...> Поскольку такое творение принадлежит Богу Отцу, то оно в то же самое время не могло бы принадлежать и Сыну, не будь Он равен Ему. <...> Ведь невозможно, чтобы святые, о которых это и говорится, принадлежали кому-то еще, кроме Того, Кто их сотворил и освятил. А потому уже все, что принадлежит им, должно с необходимостью быть и Сыновьим, ибо Ему Самому они и принадлежат. Итак, коль скоро они принадлежат и Отцу, и Сыну, они демонстрируют равенство Тех, Кому они равно принадлежат. Когда же Он говорит, имея в виду Святого Духа: Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам (Ин. 16:15), Он ссылается на все то, что относится к Божественности Отца и в чем Он равен Отцу, имея все, что имеет Отец. Святой же Дух не сможет взять этого от творения, под чиненного Отцу и Сыну.

***

Начало под ст. 9.

И Я прославился в них, — сказал Он. Теперь Он говорит о Своем прославлении, словно бы оно уже произошло, хотя оно только еще случится, ведь выше Он просил Отца, чтобы оно случилось. Однако необходимо разобрать, то ли это то прославление, о котором Он сказал: и ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел прежде бытия мира у Тебя (ср. Ин. 17:5). Ибо если у Тебя, то каким образом в них? То ли это то прославление, в которое Он стал известен им, а через них — всем, которые поверили им как свидетелям Его? Так или иначе, мы можем вполне заключить, что Господь говорил об апостолах, что Он прославился в них. Говоря же, что это уже случилось, Он показал, что это уже было предопределено, и только хотел, чтобы то, что случится, воспринималось как очевидное.

Если обратишь внимание на час, в который Он это говорит, то все они тогда были в мире: и Сам, и те, о ком говорил. Но мы не должны понимать слова Я уже не в мире как сказанные метафорически о сердце и жизни. <...> Здесь употреблено одно слово, которое не допускает подобного понимания, ибо Он не говорит: «И Меня нет в мире», но: Я уже не в мире. Тем самым Он показывает, что Он был в мире, но теперь не пребывает в нем. Неужели позволительно нам поверить, что некогда Он имел вкус к миру, но, освободившись от такого заблуждения, уже более не имеет его? Кто же возьмет на себя столь бесстыдную бессмыслицу? Итак, остается допустить, что в том смысле, в котором Он прежде был в мире, Он, так сказать, уже не находится в нем, а именно в телесной форме. Иными словами, Он показывал, что Его отсутствие в мире было ближайшим будущим, а отсутствие Его учеников — делом позднейшим. Потому и сказано Им, что Его в мире нет, а они в нем есть, хотя все они еще были в мире. Он говорил так, как человек обычно говорит с человеком. Разве не говорим мы каждый день: «Его нет здесь» — о том, кто уходит? А особенно часто так принято говорить об умирающих. И кроме того, Сам Господь, словно предвидя мысли, которые могут возникнуть у тех, кому позже придется читать эти слова, добавил: Я к Тебе иду, — будто поясняя, почему Он сказал: Я уже не в мире.

***

И Я уже, — говорит Он, — не в мире, но они в мире . Если вы обратите внимание на тот час, в который Он говорил, то и Он, и они были в мире; и Он, конечно же, и они, о которых Он это говорил, ибо мы не можем и не должны воспринимать это с точки зрения расположения сердца и образа жизни: дескать, по той причине было сказано об их пребывании в мире, что они еще имели земные помыслы, а Он, дескать, уже не в мире, потому что имел помыслы божественные. Ибо здесь используется одно слово, которое совершенно не позволяет нам так думать. Ведь Он не сказал: «Я же не в мире». Но произнес: Я уже не в мире. И тем самым Он показал, что Он прежде был в мире, а теперь не в мире. Неужели допустимо верить нам, что Он некогда имел земные помыслы и, избавившись от этого заблуждения, уже не имел таких помыслов? Кто ввергнет себя в столь нечестивое суждение?

Поэтому остается признать, что Он сказал, что Он уже не в мире, в том смысле, что прежде Он был в мире, в телесном, разумеется, присутствии. Он показал, что Его уход из мира уже близок, а их уход еще задержится, показал тем, что Он сказал, что Он уже не здесь, а они еще здесь, хотя и Он, и они все еще были здесь. Ибо Он говорил так, как человек разговаривает с людьми, как требует обычай человеческого общения. Разве мы не говорим обычно: «Он уже не здесь», — о каком-нибудь человеке, который вот-вот уйдет? И особенно это принято говорить о том, кто вот- вот умрет. Впрочем, и Сам Господь, словно бы предвидя, что сказанное может ввести в недоумение читателей, добавил: Я к Тебе иду , — некоторым образом объясняя тем самым, почему Он сказал: Я уже не в мире.

И вот Он вверяет Отцу тех, кого Он собирался лишить Своего телесного присутствия, сказав: Отче Святый! сохрани их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал . Очевидно, как человек, Он молит Бога за учеников Своих, которых получил от Бога. Но обрати внимание, что следует далее: чтобы они были одно, как и Мы . Он не говорит: «чтобы они были одно с Нами» или: «чтобы были одно, Мы и они, как Мы суть одно». Но говорит: чтобы они были одно, как и Мы. Они, конечно же, Col. 1914 суть одно в Своей природе, как и мы — одно в нашей природе. Сказанное Им, без сомнения, не было бы верным, если бы Он не говорил это в том смысле, что Он как Бог обладает той же природой, как и Отец, сообразно тому, что сказал Он в другом месте: Я и Отец — одно (Ин. 10:30); а не в том смысле, что Он также и человек, ибо сообразно этому Он сказал: Отец больше Меня (ср. Ин. 14:28). Но поскольку Бог и человек во Христе — одно и то же Лицо (una eademque persona), мы разумеем человека в том, что Он молит, при этом разумеем Бога в том, что Они суть одно — и Он Сам, и Тот, Кого Он молит. Впрочем, далее будет еще одно место, где нам необходимо более тщательно порассуждать об этом.

Если дети Божьи говорят о тех, кому недостало стойкости: Они вышли от нас, но не были наши, и добавляют: Ибо если бы они были наши, то остались бы с нами (1 Ин. 2:19), то разве не говорят они этим, что это вовсе не дети Божьи, даже если они так звались и относили себя к ним? И не потому, что они делали вид праведности, а потому, что не устояли в ней. Ведь не говорит: «Если бы они были наши, то они верно держались бы истины, а не воображаемой праведности». Нет, он говорит: Ибо если бы они были наши, то остались бы с нами. Вне сомнений, он желал, чтобы они продолжали оставаться в добре. Итак, они пребывали в добре, но, поскольку не остались в нем, то есть не устояли до конца, он и говорит: Они вышли от нас, но не были наши. Иными словами, они не были из числа детей, даже когда верили как дети, потому что истинные дети предназначены и предуготованы быть подобными образу Сына Его (Рим. 8:29). И названы они в соответствии с этой задачей избранными, что явствует из того обстоятельства, что сын обетования не погибает, а сын погибели — да.

***

Предатель Христа назван сыном погибели — предназначенным на погибель, согласно Писанию, в котором содержится особое пророчество относительно его в Псалме 108¹.

***

Если спросить у меня, почему Бог не дал стойкость тем, кому Он дал такую любовь, с помощью которой они могли жить по-христиански, я отвечу, что не знаю. И это я не по дерзости говорю, но осознавая свои собственные невеликие силы, когда слышу апостола: А ты кто, человек, что споришь с Богом (Рим. 9:20)?¹ <...> И поскольку Он нисходит до того, чтобы суды Его были известны нам, то давайте воздавать благодарения. Если же Он посчитает, что их следует скрыть от нас, то не будем возмущаться Его решением: напротив, будем думать, что это и есть самое благо для нас. Однако вы сами, кто противится благодати Его и вопрошает об этой самой стойкости, что вы сами скажете? Хорошо, что вы не отрекаетесь от звания христианина и хвалитесь тем, что вера ваша кафолическая. Однако если вы исповедуете, что пребывать до конца в добре — это дар Божий, то полагаю, что вы, равно как я, не знаете, почему один человек получает сей дар, а другой нет. А в таком случае мы все не в состоянии проникнуть в непостижимые судьбы Божии².

***

Здесь же Он продолжает: Когда Я был с ними, Я сохранял их во имя Твое . «Поскольку Я, — говорит Он, — иду к Тебе, сохрани их во имя Твое, в котором Я хранил их, когда Я был с ними». Во имя Отца сохранял учеников Своих Сын-Человек, когда пребывал с ними в человеческом присутствии, но и Отец будет сохранять во имя Сына тех, кого Он услышит, когда будут молиться они во имя Сына. Конечно же, им сказал Сын: истинно, истинно говорю вам, о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам (Ин. 16:23). И мы не должны воспринимать это в том телесном смысле, будто поочередно хранят нас Отец и Сын, когда стража то Одного, то Другого сменяет друг друга для защиты нашей, словно бы Один вступает в караул, когда покидает его Другой. Ведь вместе оберегают нас Отец, Сын и Святой Дух, что есть единый, истинный и благой Бог.

Но Писание не возвысило бы нас, если бы оно не снизошло до нас, как и Слово, ставшее плотью, снизошло, чтобы возвысить, а не пало, чтобы погибнуть. Если мы познаем Того, Кто снизошел, давайте поднимемся вместе с Тем, Кто возвышает нас, и давайте уразумеем, что, произ-нося те слова, Он различал Лица, но не разделял природы. И вот когда Сын в Своем телесном присутствии сохранял учеников Своих, Отец не выжидал ухода Сына, чтобы взять на Себя опеку, но оба Они сохраняли их Своим духовным могуществом. Когда же Сын лишил их Своего телесного присутствия, Он сохранил вместе с Отцом духовное попечение о них. Ибо когда Сын как человек принял опеку над ними, Он не лишил их попечения со стороны Отца. И когда Отец отдал их на попечение Сыну, Он не отдал их так, что лишил их Того, Кому дал, но отдал человеку Сыну так, что не лишил их Того же Самого Сына, Который есть Бог.

И вот Сын продолжает и говорит: Тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание . Сыном погибели был назван предатель Христа, предопределенный к погибели, согласно Писанию, которое содержит особое пророчество об этом в 109-м псалме.

Что же за радость это, о которой Он говорит: Чтобы они имели в себе радость Мою совершенную? Это прояснено уже выше, когда Он говорит: Чтобы, они были одно, как и Мы. Вот эта радость Его, Им Самим им данная, должна, как Он говорит, стать в них совершенной. Именно ради нее, как Сам свидетельствует, Он говорил в мире. Это мир и блаженство грядущего века. И если хотим снискать все это, то в веке нынешнем нужно жить сдержанно, праведно и благочестиво.

***

Смотрите, Он сказал, что говорит в мире, сказав чуть ранее: Я уже не в мире. Почему Он гак сказал, мы уже раскрыли, вернее, мы показали, как Он Сам объяснил это. Так вот, с одной стороны, поскольку Он еще не ушел, Он был еще здесь; с другой стороны, поскольку Он вскоре собирался уйти, некоторым образом здесь Он уже не был. Что же это за радость, о которой Он сказал: чтобы они имели в себе радость Мою совершенную, было разъяснено Им выше, когда Он сказал: чтобы они были одно, как и Мы. Он сказал, что радость Его, то есть та, которую Он сообщил им, Col. 1915 должна достичь совершенства в них. В этом смысле Он и сказал, что говорит в мире. Эта радость — мир и блаженство в грядущем веке, ради достиже-ние которых необходимо праведно, благочестиво, проявляя воздержание, жить в этом веке.

И тогда, чтобы объяснить причину, по которой мир ненавидит их, Он говорит: Потому что они не от мира, как и Я не от мира. Это случилось с ними через возрождение, ибо по рождению они были от мира, а потому и говорил Он им прежде: Я избрал вас от мира (Ин. 15:19). Значит, им даровано было стать подобными Ему не от мира через освобождение, которое Он им давал. Сам же Он никогда не был от мира, ибо, даже принимая образ раба, Он рожден был от Того Духа Святого, Которым они возрождались. Ведь если они, возрождаясь от Святого Духа, уже более не были от мира, то и Он никогда не был от мира, потому что родился от Святого Духа.

***

Господь, все еще обращаясь к Отцу и моля за учеников Своих, сказал: Я передал им слово Твое; имир возненавидел их. Они еще не испытали эту ненависть в ходе собственных страданий, которые обрушатся на них позже. Но Он говорит это привычным для Себя образом, предсказывая будущее в глаголах прошедшего времени. Далее Он, дополнительно называя причину ненависти к ним мира, говорит: потому что они не от мира, как и Я не от мира. Это дано им было через возрождение Под возрождением обычно подразумевалось Таинство Святого Крещения. Но в случае с апостолами речь идет скорее о Сошествии на них благодати Святого Духа в день Пятидесятницы. — Ред., ибо по рождению они были от мира, относительно чего Он уже говорил им: Я избрал вас от мира (Ин. 15:19). Так вот, им было даровано, чтобы они, как и Он Сам, не были от мира благодаря тому, что Он избавил их от мира. Но Сам Он никогда не был от мира, ибо даже сообразно образу раба (ср. Флп. 2:7) Он был рожден от Духа Святого, Которым те были возрождены. Ибо если они по той причине, что возродились Духом Святым, уже не от мира, Сам Он никогда не был от мира по той причине, что родился от Духа Святого.

Ибо еще было необходимо, чтобы они оставались в мире, хотя и были уже не от мира. Он повторяет ту же мысль: Они не от мира, как и Я не от мира. Освяти их в истине (ср. Ин. 17:16-17).

Ибо так они сохраняются от зла, о чем Он выше молил, чтобы так случилось. Но можно спросить, каким образом они уже были не от мира, если еще не были освящены в истине; а если уже были освящены, тогда почему Он просит, чтобы они были освящены? Не потому ли, что, будучи уже освященными, они продолжают преуспевать в той самой святости и становятся еще более святы? И преуспеяние это происходит не без помощи благодати Божией, но происходит оно благодаря освящению Того, Кто освятил и начало этому преуспеянию. Отчего апостол и говорит: начавший в вас доброе дело будет совершать его даже до дня Иисуса Христа (Флп. 1:6). И вот наследники Нового Завета получают освящение в истине, освящения же Ветхого Завета были лишь тенью этой истины. И вот когда уверовавшие освящаются в истине, они освящаются, разумеется, во Христе, Который изрек в соответствии с истиной; Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14:6). А когда Он сказал: истина сделает вас свободными (Ин. 8:32), то, поясняя Свои слова, чуть позже добавил: если Сын освободит вас, то истинно свободны будете||| (Ин. 8:36). Так что Он показал этим, что истиной Он чуть ранее назвал то, что чуть позже — Сыном. Так что же иное Он произносит в этом месте, изрекши: Освяти их в истине, — если не следующее: «Освяти их во Мне»?

Возможно задаться вопросом: Каким образом они были уже не от мира¹, если они еще не были освящены истиной? Или, если уже были освящены, то почему просит их освятить? Не потому ли, что и уже освященные продолжают совершенствоваться и возрастать в святости? И не делают они этого без помощи благодати Божией: это Он освящает их возрастание, как освятил и само начало его.

***

Разве не имел Он в виду слова: Я есмь... истина (Ин. 14:6)? В греческом Евангелии стоит слово logos, которое употреблено также в том фрагменте, где говорится: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1:1). И Слово, как мы знаем, есть Единородный Сын Божий, и Слово стало плотию, и обитало с нами (Ин. 1:14). Итак, здесь могло бы быть написано (и в некоторых списках так и есть): «Слово¹ Твое есть истина», подобно тому как в некоторых списках в другом названном фрагменте написано: «В начале была речь».² Но по-гречески в обоих случаях без всяких вариантов стоит logos. Отец, тем самым, освящает истиной, то есть Своим собственным Словом — Своим Единородным — Своих наследников и сонаследников Сына.

***

Далее Он продолжает и говорит об этом с еще большей определенностью, произнося: «речь Твоя есть истина» В латинском переводе этого изречения использовано су-ществительное sermo, которое можно перевести как «речь», «беседа», «слова». Поэтому блж. Августину и потребовалось далее пояснить своему читателю, что греческий текст Евангелия показывает, что Иисус использовал в данном случае то же имя существительное, которым выражается Слово Божие. — Пер. . Что иное Он сказал здесь, .если не: Я есмь истина? Ведь в греческом Евангелии стоит слово λόγος, которое можно прочесть и там, где сказано: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1:1). И мы, конечно же, знаем, Col. 1916 что Это Слово является Единородным Сыном Божиим, Которое стало плотию и обитало с нами (Ин. 1:14). Стало быть, и здесь можно было сказать, как сказано в некоторых Библейских кодексах: слово Твое есть истина. Точно так же в некоторых кодексах написано в том месте: «В начале была речь (Ин. 1:1)» Блж. Августин для того, чтобы показать равнозначность латинских существительных verbum и sermo, приводит фразу из начального стиха Евангелия, которая в большинстве .

В греческом же тексте без каких бы то ни было вариантов и там, и здесь стоит λόγος. Итак, Отец в истине, то есть в Слове Своем, в Единородном Своем, освящает Своих наследников и Его сонаследников.

Кого, как не апостолов Своих, послал Он? Ведь и само название апостолов (а это — греческое слово) означает не что иное, как посланников на латыни. Итак, Бог послал Сына Своего, и не в плоти греха, но в подобии плоти греховной (Рим. 8:3). И Сын Его послал тех, кто, пускай и рождены были в грехе, но были освобождены Им от груза греха.

***

Впрочем, Он все еще продолжает говорить об апостолах, ибо добавляет далее: Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир. Кого Он послал, если не апостолов Своих? Ведь даже само имя апостолов, являясь греческим, в латинском языке имеет значение посланников. И вот Бог послал Сына Своего не в плоти греховной, но в подобии плоти греховной (ср. Рим. 8:3), и Сын Его послал тех, кого, рожденных в плоти греховной, освятил Он от скверны греха.

Они же, поскольку Посредник между Богом и человеками, Человек Иисус Христос, сделался главою Церкви, стали членами Его¹. Потому в последующих словах Он говорит: И за них Я посвящаю Себя. А что значит И за них Я посвящаю Себя, как не то, что «Собою Я освящаю их, ибо они и есть Я Сам»? Ведь те, о ком Он говорит, являются, как я уже сказал, Его членами. Глава же и тело есть один Христос². <...> А чтобы быть уверенным, что это так для данного места, послушай, что идет дальше. Ведь сказав: И за них Я посвящаю Себя, чтобы нам понятно было, что Он Собою освятит их, Он тут же добавил: Чтобы и они были освящены истиною. А что это значит, как не «Мною», согласно тому, что Истина и есть то Слово, Которое в начале было у Бога и Которое было Бог?³

***

Но поскольку Иисус Христос на том основании, что Он стал посредником между Богом и людьми, является Главой Церкви, они являются Его членами; поэтому Он говорит далее: «и ради них Я освящаю Себя». Ведь что еще означает: «ради них Я освящаю Себя», — если не следующее: «Я освящаю их в Себе, поскольку они и являются Мною»? атинских рукописей пишется так: In principio erat verbum, — а в некоторых: /и principio erat sermo. — Пер. Букв.: поскольку они — Я (сит ipsi sint ego). — Пер. Потому что те, о ком Он это сказал, являются, как я сказал, членами Его, и Глава и Тело — суть один Христос, как учит апостол и говорит о семени Авраама: Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово (Гал. 3:29). А выше Он сказал: Не сказано: и потомкам, как бы о многих, но как об одном: и семени твоему, которое есть Христос (Гал. 3:16). Так вот, если семя Авраама — это Христос, то что иное было сказано тем, кому было сказано: вы семя Авраамово, если не: «вы — Христос»? Отсюда происходит то, что в другом месте сказал тот же самый апостол: ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых (Кол. 1:24). Он не сказал «скорбей моих». Но Христовых. Ибо он был членом Христовым, и в гонениях, каковые надлежало претерпеть Христу во всем Своем теле, он также и сам восполнял скорби Его сообразно доле своей.

И чтобы это стало очевидным в данном отрывке, обратите внимание на последующее. Ибо когда Он сказал: «ради них Я освящаю Себя», — Он, чтобы” мы поняли, что Он сказал здесь то, что освятил их в Себе, тотчас добавил: чтобы и они были освящены в истине Ибо что иное это означает, кроме как «во Мне», в соответствии с гем, что истина — это Слово, которое было в начале и было Бог? В Нем и Сам Сын Человеческий был освящен от начала Своего сотворения, когда Слово стало плотию (Ин. 1:14), ибо стала одна Личность — Слово и человек. И вот тогда Он освятил Себя в Самом Себе, то есть Себя-Человека в Себе-Слове, ибо единый Христос — Слово и человек, освящающий человека в Слове. В отношении членов Своих Он сказал: «ради них Я (то есть это будет полезным для них, ибо они являются Мною, как и для Меня это оказалось полезным во Мне, ибо Я человек без них Блж. Августин противопоставляет два положения. С одной стороны, уверовавшие люди — это Христос, потому что они являются членами Его Тела. С другой стороны, Христос является человеком Сам по Себе, то есть «без них». В этом смысле Он освящен в Самом Себе, а уверовавшие — в Нем. — Пер. ) освящаю Себя». То есть: «Я освящаю их в Себе, словно бы освящаю Себя в Себе Самом, поскольку во Мне они являются Мною. Чтобы и они были освящены в истине. Что означает и они, если не: точно так же, как и Я? А что означает в истине, если не во Мне?».

Далее Он уже говорит не только об апостолах, но Col. 1917 начинает вести речь о прочих Своих членах, что по щедрости Его следует разобрать в ходе другой беседы.

Господь Иисус уже при приближении времени Своих Страстей, когда молился за учеников Своих, которых Он назвал также апостолами и с которыми делил последнюю Свою трапезу, откуда удалился предатель Его, разоблаченный посредством куска хлеба, и с которыми после его ухода, прежде чем молиться за них, уже о многом поговорил, — присоединил в молитве и других, которые еще только уверуют в Него, и сказал Отцу: «Не о них же только молю (то есть не только об учениках, с которыми был тогда), но и о тех, кто уверует в Мет по слову их». Он хотел, чтобы разумелись здесь все, принадлежащие Ему, не только те, которые были тогда во плоти, но также и те, которые только еще будут. Ибо сколь-ко бы ни уверовало в Него потом, они уверовали, вне всякого сомнения, по слову апостолов и будут верить, пока Он не придет. Именно апостолам сказал Он: также и вы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною (Ин. 15:27). И через них проповедовалось Евангелие еще до того, как было записано и конечно же, всякий, верующий во Христа, верит Евангелию. И потому под теми, которые, как Он говорит, уверуют в Него по слову их, должны разуметься не только те, которые слушали апостолов, когда они жили во плоти, но и другие, жившие после смерти их, а также мы, родившиеся гораздо позже, которые уверовали во Христа по слову их. Ибо те, которые были тогда с Ним, проповедали другим то, что услышали от Него, и таким образом слово их, чтобы и мы уверовали, достигло нас и разошлось повсюду, где есть Церковь Его, и дойдет по последующих поколений, которые уверуют позже в Него, кто бы и где бы они ни были.

При этом может показаться, что Иисус в этой молитве просил не за всех Своих; нам необходимо тщательно разобрать слова Его в этой молитве. Ибо если Он сначала молился за тех, как мы уже показали, которые были тогда с Ним, а потом — за тех, которые через слово их уверовали в Него, то можно сказать, что Он не молился за тех, которые не были тогда с Ним, когда Он говорил это, и не уверовали по слову их позже, но все же уверовали в Него прежде либо сами по себе, либо каким-то еще образом.

В самом деле, неужели был тогда с Ним Нафанаил (см. Ин. 1:45—51)? Неужели был тогда с Ним Иосиф из Арифамеи, который испросил тело Его у Пилата и в отношении которого свидетельствует тот же евангелист Иоанн, что он уже был учеником Его (см. Ин. 19:38)? Неужели была тогда с Ним Мария, Мать Его, и другие женщины, которые, как мы знаем из Евангелия, были уже тогда ученицами Его? Неужели были тогда с Ним те, о которых часто говорит тот же евангелист Иоанн: многие уверовали в Него (см. Ин. 2:23; 4:39; 7:31; 8:30; 10:42)? Ведь откуда взялось множество тех, которые с ветвями деревьев шли кто-то впереди, кто-то позади Его, восседающего на осле, восклицая: Благословен Грядущий во имя Господне! (Мф. 21:9)? А вместе с ними и дети, в отношении которых Он Сам сказал, что исполнилось предсказанное: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу (Мф. 21:16; ср. Пс. 8:3)? Откуда взялось пятьсот братьев, которым Он не явился бы сразу после воскресения, если бы они прежде не уверовали в Него (см. 1 Кор. 15:6)? Col. 1918 Откуда взялись те сто девять уверовавших, которые вместе с теми одиннадцатью апостолами составили сто двадцать, когда, собравшись вместе после вознесения Его, они были исполнены надежды и приняли обещанного Святого Духа (см. Деян. 1:16; 2:4)? Откуда взялись все они, если не из числа тех, о которых сказано: многие уверовали в Него? Так вот, не за них могло показаться молился тогда Спаситель, потому что Он молился, дескать, за тех, которые тогда были с Ним, и за тех, которые еще не уверовали, но через слово их уверуют. Те же не были тогда с Ним и еще раньше уверовали в Него.

Я не говорю уже о престарелом Симеоне, который уверовал в Младенца (см. Лк. 2:25—32); о пророчице Анне (см. Лк. 2:36-38); о Захарии и Елизавете, которые пророчествовали о Нем еще прежде Его рождения от Девы (см. Лк. 1:41—45; 67—79); о сыне их Иоанне, Предтече Его, друге Жениха, который узнал Его в Святом Духе, предрек Его, когда Он еще не пришел к Иордану, и указал на Него, чтобы и другие узнали Его, после того как Он явился при Иордане (см. Ин. 1:19-36; 3:26—36). Я ничего не говорю о них, потому что можно было бы ответить мне, что Он не должен был молиться за этих, уже умерших, которые ушли отсюда, имея великие заслуги, и упокоились, будучи приняты Им в Царство . Ибо подобным же образом отвечают и относительно древних праведников. Ибо кто из них мог бы обрести спасение от осуждения массы погибели, которая обрела свое начало через одного человека, если бы не уверовал в единого Посредника между Богом и людьми, Который должен был прийти во плоти по откровению Духа? Но неужели Он должен был молиться за апостолов и не должен был молиться за тех многих, которые еще были в этой жизни и не были с Ним тогда, но еще раньше уверовали? Кто может сказать такое?

Так вот, нам следует понять, что они еще не уверовали в Него таким образом, как Он хотел, чтобы веровали в Него. Ведь даже сам Петр, которому, исповедавшему и говорившему: Ты — Христос, Сын Живого (Мф. 16:16), Он дал столь великое свидетельство о Своих Страстях и Воскресении, скорее жаждал, чтобы Он не умирал, нежели поверил, что Он воскреснет из мертвых, отчего и был назван Им сатаной (ср. Мф. 16:21-23). Итак, те праведники, которые умерли еще до Его воскресения и, как бы то ни было, по откровению Святого Духа не сомневались, что Христос воскреснет, оказываются более верующими, нежели те, которые, уверовав, что Он искупит Израиль, утратили, увидев смерть Его, всякую надежду, которую возлагали на Него. Поэтому нам лучше верить, что после Его Воскресения, когда снизошел Святой Дух, когда наставляли и подтверждали апостолы, когда в Церкви Его с самого начала были установлены учители, другие по слову их так уверовали во Христа, как надлежало веровать, а именно так, что они хранили веру в Его Воскресение. А поэтому и все те, которые, как было видно, уже тогда веровали в Него, принадлежали к числу тех, за кого Он молился, говоря: Не о них же только молю, но и о тех, кто уверует в Меня по слову их (Ин. 17:20).

3. Однако для полного разрешения этого вопроса нам нужно обратиться к блаженному апостолу, а также погрязшему в преступлении своем разбойнику, который уверовал на кресте. Ведь дело в том, что апостол Павел говорит, что не человеками и не через человека, но Иисусом Христом он был сделан апостолом (см. Гал. 1:1), и, говоря о своем собственном Евангелии, произносит: ибо и я принял его и научился не от человека, но через откровение Col. 1919 Иисуса Христа (Гал. 1:12). Так вот, каким образом он мог быть в числе тех, о которых было сказано: «уверуют в Меня по слову их»? Разбойник же уверовал тогда, когда у самих учителей вера, которой они, как бы то ни было, недавно держались, исчезла. Поэтому он уверовал в Иисуса Христа не через слово их, и тем не менее так уверовал, что признал, что Тот, Кого он видел распя-тым, не только воскреснет, но и будет царствовать, произнеся: помяни меня, когда приидешъ в Царство Твое!(Лк. 23:42).

Наконец, остается, чтобы мы, если хотим верить, что Господь Иисус в той молитве молился за всех Своих, которые либо тогда пребывали, либо окажутся в этой жизни, которая есть соблазн на земле (ср. Иов. 7:1), — |чтобы] мы таким образом понимали фразу «по слову их», чтоб разуметь, что здесь имеется в виду само слово веры, которое они проповедовали в мире; названо же оно «словом их», потому что изначально и прежде всего ими оно было проповедано. В самом деле, оно уже проповедовалось на земле, когда Павел принял это слово их через откровение Иисуса Христа. Поэтому он по ним сверял свое благовествование, не напрасно ли он подвизался или подвизается, и они подали ему руку, потому что нашли в нем слово свое, которое они уже проповедали и в котором были утверждены, хотя и не через них оно было ему дано (см. Тал. 2:2, 9). Об этом слове о воскресении Христовом тот же апостол говорит: я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали (1 Кор. 15:11). И еще раз говорит: это есть слово веры, которое проповедуем, ибо если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься (Рим. 10:8—9).

И в Деяниях апостолов мы читаем, что Бог дал во Христе веру всем, воскресив Его из мертвых (см. Деян. 17:31).

Это слово веры по той причине, что прежде всего и изначально оно было проповедано через апостолов, которые пребывали с Ним, было названо словом их. При этом оно оттого, что называется их словом, не перестает быть словом Божиим. Ведь тот же самый апостол сказал фессалоникий- цам, что они приняли это слово от него не как слово человеческое, но как слово Божие, — каково оно есть по истине (1 Фес. 2:13). Так вот, потому оно Божие, что даровал его Бог, а названо было оно «их словом», потому что Бог вверил прежде всего и изначально именно им его для проповедования. И по этой же причине упомянутый разбойник в основе веры своей имел слово их, которое потому было названо «их словом», что прежде всего и изначально им вменено было в обязанность проповедовать его. Наконец, когда возник среди вдовиц эллинистов ропот относительно заботы о столах еще до того, как Павел уверовал во Христа, ответили на него апостолы, которые прежде сопровождали Господа: не хорошо нам, оставивши слово Божие, пещисъ о столах (Деян. 6:2). Тогда они позаботились рукоположить диаконов, чтобы самим не отвлекаться от несения службы по проповедованию слова.

Поэтому справедливо оно названо словом их, являясь словом веры, через которое все уверовали во Христа, где бы они его ни услышали, или уверуют, когда услышат. Таким образом, Искупитель наш молился за всех, кого Он искупил: и за тех, которые жили тогда во плоти, и за тех, которые будут жить позже, — в той молитве, когда, молясь за апостолов, бывших тогда с Ним, Col. 1920 дополнительно сказал и о тех, которые через слово их уверуют в Него.

Что же Он сказал после того, как дополнительно упомянул о них, следует разобрать в ходе дру-гого обсуждения.