Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Филарет Московский (Дроздов) святитель

От самой минуты Своего воплощения до смерти, Сын Божий для нашего спасения, имел главной целью уврачевать тот порок, который, кажется, служит в человеке корнем всех других — это гордость. Он ещё прежде дал разуметь, что сердце Его есть пламенеющее горнило, заключающее в себе огнь божественной любви, который возжечь на земле пришёл Он; но прежде всего Он возвестил, чтобы мы научились от Него, то есть из Его слов и примеров, что Он кроток и смирен сердцем, и не только во внешних Своих отношениях, но и в самой глубине Своей души, во всей искренности Своего сердца (Мф. 11:29). Он смирен, — и потому повинуется всем предписаниям закона. Он готов дать человеку самый дивный залог Своей любви в установлении Святаго Причащения, таинства равно превышающего и наши понятия, и наши надежды, в котором могущество и благость Божия обнаруживаются с таким величием, что невозможно не признать здесь удивительного дела Существа Бесконечного. Но этому чуду силы должно было предшествовать чудо уничижения для научения Апостолов и назидания Церкви в последующие века: Он «себе истощил, — говорит Апостол Павел, — зрак раба приим» (Флп. 2:7).

Сын Божий, провидя несправедливое чувство тех, кои самоуничижение считают для себя бесславием, вознамерился заранее низложить его, предупредить о сем Своих учеников и убедить их, что тщеславие есть свойство мелких душ, а смирение — доблесть душ великих и благородных. Итак, зная сердце человеческое, естественно склонное к гордости, суетной славе, неуместному самолюбию, Иисус смиряется до умовения ног Апостолам и старается побудить их к подражанию Своему примеру. Если Я, Кого вы признаёте своим Господом и Учителем, Коим Я и действительно есмь; если Я, при всём Своём величии, не почёл недостойным уничижить Себя до умовения ваших ног, — то неужели может быть для вас постыдным и неприличным подражать Мне? Я вам объяснил, и вы должны это помнить, что ученик не выше учителя, и что самая высшая степень, к которой он может стремиться, — это быть подобным Учителю. Самоуничижение с вашей стороны не будет велико, если вы старательно обратите внимание на то — кто вы; но оно доставит вам славу, если вы, вспоминая, Кто был Я, будете исполнять то, что делал Я. Итак, будем смирять себя, и вместе будем знать, что мы никогда не смиримся в той мере, как уничижил Себя Иисус Христос; ибо этот нищий, которому мы оказываем дела милосердия, этот нищий, который просит у нас милостыни, — нищий пред которым мы смиряемся, есть не иной кто, как Сам Иисус Христос. Всякое дело милосердия, говорит Он, которое «вы сделали одному из сих братьев Моих меньших, вы Мне сделали» (Мф. 25:40). Отцы Церкви в умовении ног видят образ внутреннего очищения, необходимого для достойного приступления к Священной Трапезе... Увы! Пока мы в мире, невозможно не падать в некоторые, хотя малые прегрешения, которые омрачают красоту нашей души: итак, должно употреблять все усилия, чтобы посредством искреннего покаяния получить прощение даже в этих простительных грехах, прежде, нежели примем внутрь себя Бога, Который есть самая святость.

Сколько тяжких мыслей, какой глубокий ужас внушает нам вероломство Иуды! Но тот, кто осмеливается недостойно причащаться, возобновляет это безмерное преступление. И несмотря на то, Господь щадит его. Почему же Бог так долготерпелив? — Потому, что Он вечен, отвечает Блаж. Августин.

Что сказать «о новой заповеди» (Ин. 13:34), о возвышеннейшем, чистейшем, совершеннейшем, собственно Христианском образе закона, о единственной и всеобъемлющей заповеди, о любви к Богу и к ближнему? Кто здесь не чувствует, как прямо, как непосредственно ведет правда к миру, исполнение заповеди к блаженству: тот, видно, не получил еще предсказаннаго Пророками истинным Христианам «сердца новаго и духа новаго» (Иез. 36:26), а остается с сердцем ветхим, Адамовым, «каменным»; и поистине таковый заслуживает, чтобы отнять у него сей свободный и возвышенный закон, котораго достоинства он знать не хочет, и предать его всей власти низкаго и рабскаго закона чувственных нужд, похоти, ярости, со скотами и зверями, и, с неодушевленною земною природою, законам темнаго, страдательнаго борения сил.

Пoелику человек удалился сердцем от любви Божией: то Спаситель наш дал нам «новую», или обновил обветшавшую, «заповедь любви» (Ин. 13:34) и "любовь Божию излиял в сердца наша Духом Святым данным нам» (Рим. 5:5).