Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Ориген

Не по неведению того, верит ли Марфа сказанному, или нет, спрашивает ее Спаситель, говоря: Веришь ли сему? — но хочет, чтобы мы и те, кто при том присутствовали, из ее ответа узнали ее душевное состояние. Иной же некто скажет, что Он не спрашивает, а утверждает: «Веришь сему». И Марфа, подтверждая Его утверждение, говорит: Так, Господи (Ин. 11:27). «И не только тому, что Ты сейчас говоришь, верю; верю, и не с недавних пор, что ты Христос; но уверовала и в то, что ты — Сын Божий, пришедший в мир и посещающий всех верующих в Тебя».

Находясь далеко от гроба, Он восскорбел духом (Ин. 11:33), когда же подходит близко ко гробу, не скорбит духом, но сдерживается, скорбя внутренно (Ин. 11:38). <... > Снова Он запрещает страсти, чтобы мы знали, что Он человек непреложно, как и мы.

В данном же случае между словами отнимите камень (Ин. 11:39) и отняли камень (Ин. 11:41) слова сестры умершего препятствовали отнять камень. И не был бы камень отнят вовсе и даже позже, если бы Иисус, отвечая, не сказал бы относительно ее неверия: Не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию? Хорошо то, что ничего не стоит между повелением Иисуса и действием, что следует за Его приказом.

Свое мысленное око он возвел от беседы с дольними и устремил к небу в молитве к Отцу, что превыше всего. Тот, кто молится ревностно и, подражая Христовой молитве, возводит душевные очи к небу и отводит их от здешних вещей, и воспоминаний, и помышлений, и помыслов, должен таким образом говорить Богу слова молитвы, великие и небесные, о великом и небесном. Если же достойным... такое говорится обетование от Бога относительно молитвы их: «Возопиешь, и Он скажет: «Вот Я!» (Ис. 58:9), то что должно думать о Спасителе и Господе?

***

Итак, ему предстояло молиться о восстании Лазаря. И предваряя Его молитву, единый благой Бог и Отец слышал то, что предстояло Ему говорить в молитве. И потому, во всеуслышание стоявшего вокруг Него народа, Спаситель изрекает вместо молитвы благодарение.

И записанное тем же евангелистом изречение Господа: Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня (Ин. 11:42) — указывает на то, что молитва того всегда выслушивается, кто постоянно молится.

А надлежит ведать, что и сейчас есть Лазари, бывшие в дружбе с Иисусом, затем заболевшие и умершие, и во гробе, и в стране мертвых пребывавшие, мертвые среди мертвых, и после этого оживотворенные молитвой Иисуса и из гроба наружу громким Иисусовым гласом воззванные. Верующий в Него исходит, имея по заслугам облекающие его смертные узы за прежние свои грехи, и лицо его обвязано (Ин. 11:44), и он не может ни видеть, ни ходить, ни делать что-либо из-за смертных уз, доколе Иисус не повелит тем, кто могут, развязать его и пустить идти.

Сказанное имеет некую двусмысленность. Либо пошедшие к иудеям и передавшие, что сделал Иисус, были из тех многих иудеев, которые видели, что Он сотворил, и уверовали в Него, и желали также враждебно расположенных к Нему поразить, возвестив им о Лазаре. Либо же это были отличные от тех многих и уверовавших, не подвигнутые этим на веру в Иисуса, так что, сколь могли, великое злое рвение воздвигали среди фарисеев, возвещая им о Лазаре. И кажется мне, что, скорее всего, именно это и хотел выразить Евангелист.

Заметь и дерзость их злобы, и слепоту. Дерзость — ибо свидетельствовали о Нем и многие соделанные знамения, и все же они замышляли на сотворившего такие знамения, будто Он не мог ничем Себе помочь, пока они замышляли. Не меньшей была в этом и слепота: ибо быть за сотворившего многие знамения было лучшим замыслом, чем замысел не хотевших отпустить Его. Разве что они верили, что Он творит знамения, но подозревали, что они происходят не Божией силой, а потому не все Он может, и не может Себя избавить от их злоумышления. Итак, они решили не отпускать Его, думая этим помешать верующим в Него и римлянам, хотящим прийти и овладеть местом и народом (Ин. 11:48).

И, придя, римляне захватили их место. Ибо где то, что они называют святилищем? Они захватили и народ, исторгнув их из того места и едва позволив им жить там, где они захотят и в рассеянии.

***

В изъяснение духовного смысла этих слов скажем, что место обрезанных заняли язычники. Ибо их преступлением пришло спасение язычникам, дабы возбудить в них ревность (Рим. 11:11). Под язычниками же подразумевались римляне, которых со времен царей называли владыками. И народ был захвачен народом языческим. И стал народ не народ. И те, кто от Израиля, уже не Израиль, и семени не удалось стать чадами¹.

Откуда, я полагаю, мы узнаем, что одно мы, люди, от себя говорим, не имея никакой к тому побуждающей силы, другое же — будто есть некая сила, подводящая и подсказывающая нам, что говорить. И не находимся совершенно в исступлении и вне себя, но думаем, что отвечаем за сказанное, при том, что, отвечая за произносимое, не отвечаем за намерение произносимого. Как сейчас архиерей Каиафа и не сказал от себя, но смысла сказанного как изреченного пророчества не воспринял.

Наученные словами Каиафы, они приняли решение убить Господа. От какого же духа пророчество Каиафы о том, что Иисус должен умереть за народ? Неужели Святой Дух действовал в таком человеке, ставшем причиной заговора против Иисуса? Или то был не Святой Дух, а некий другой дух, способный и говорить через нечестивца, и подвигнуть других, ему подобных, против Иисуса? <...> Фарисеи и первосвященники неверно поняли пророчество о Спасителе нашем, произнесенное Каиафой. Ведь это пророчество верно в том смысле, что для нас лучше, чтобы умер один человек за народ, а весь народ не погиб. Они же считали, что значение и намерение его совета в чем-то ином, потому и положили с того дня убить Иисуса. Я все это говорю в ответ на тот довод, что через Каиафу пророчил Святой Дух. Сам я ни в коем разе не считаю, что было именно так, но оставляю читателю решить, что верно в отношении Каиафы и был ли он движим Духом.

В мистическом смысле эти слова означают, что прежде Иисус ходил среди иудеев явно — тогда Слово Божие обитало среди них через пророков. <...> Ныне же Иисус уже не ходит явно среди иудеев, ибо Он покинул места их. <...> Теперь Он вошел в страну близ пустыни, о которой сказано: У оставленной гораздо более детей, нежели у имеющей мужа (Ис. 54:1; Гал. 4:27). <...> А Ефраим означает «обилие плодов». <...> Итак, Иисус уже не ходил явно между Иудеями, а пошел оттуда в страну всей вселенной близ пустыни Церкви, в город, называемый Ефраим, то есть многих плодов, и там оставался с учениками Своими. И ныне Иисус пребывает со Своими учениками в пустыне, в городе, называемом Ефраим, среди обильных плодов. И при рождении этого Ефраима Господь наш, снабжающий хлебом¹, его родивший, смиривший Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2:8), мог сказать: Бог сделал меня плодовитым в земле страдания моего (Быт. 41:52).

Но истинное очищение было не до Пасхи, а во время Пасхи, когда Иисус, будучи Агнцем Божиим, претерпел смерть ради очистившихся и уничижил грех мира.

Обрати внимание, что не знали, где Он, ни архиереи, ни фарисеи и, не зная, дали приказание, что если кто узнает, где Он будет, то объявил бы, дабы взять Его. Иными словами, злоумышляющие против Иисуса, не знают, где Он. Ибо дают приказания¹ иные, чем Божии заповеди, уча учениям, заповедям человеческим².