Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Аверкий (Таушев) архиепископ

Св. Иоанн, подобно орлу, возносится к предвечной основе этого Царства, созерцает вечное бытие Того, Кто лишь в «последние дни» (Евр. 1:1) стал человеком. Второе лицо Пресвятой Троицы — Сына Божия — Иоанн именует «Словом». Тут важно знать и помнить, что греческое «логос» означает не только слово уже произнесенное, как в русском языке, но и мысль, разум, мудрость, выражаемую словом. Поэтому наименование Сына Божия «Словом» значит то же, что и наименование его титулом «Премудрость» (см. Лк. 11:49 и ср. Мф. 23:34). Св. Ап. Павел в (1 Кор. 1:24) так и называет Христа — «Божия Премудрость». Учение о «Премудрости Божией», несомненно, в том же смысле изложено в книге Притчей (см. особенно замечательное место в (Притч. 8:22-30). После этого странно утверждать, как это делают некоторые, будто св. Иоанн заимствовал свое учение о Логосе из философии Платона и его последователей, в частности, Филона. Св. Иоанн писал о том, что известно ему было еще из священных книг Ветхого Завета и чему он, возлюбленный ученик, научился от Самого своего Божественного Учителя и что было открыто ему Духом Святым. «В начале было (бе) Слово» означает, что Слово совечно Богу, причем дальше св. Иоанн поясняет, что Слово не отделяется от Бога в отношении Своего бытия и что, следовательно, Оно единосущно Богу, и, наконец, он прямо называет Слово Богом: «И Слово было Бог». Здесь слово «Бог» употреблено по-гречески без сочлена, и это дало повод арианам и Оригену утверждать, что Слово не такой же Бог, как Бог Отец. Однако это просто недоразумение. На самом деле здесь скрыта глубочайшая мысль о неслиянности Лиц Пресвятой Троицы. Отсутствие сочлена указывает на то, что речь идет о том же предмете, о котором говорилось перед тем; поэтому, если бы Евангелист употребил так же сочлен «о Феос» (по-греч.) и во фразе «Слово было Бог», то получилась бы неверная мысль, будто «Слово» есть тот же Бог Отец, о Котором говорилось выше. Поэтому, говоря о Слове, Евангелист называет его просто «Феос», указывая этим на Его Божественное достоинство, но и подчеркивая вместе с тем, что Слово имеет самостоятельное ипостасное бытие, а не тождественно с ипостасью Бога Отца. Как отмечает блаж. Феофилакт, св. Иоанн, раскрывая нам учение о Сыне Божием, называет Его Словом, а не Сыном, «дабы мы, услышав о Сыне, не помыслили о страстном и плотском рождении. Для того назвал Его Словом, чтобы ты знал, что, как слово рождается от ума бесстрастно, так и Он рождается от Отца бесстрастно».

«Вся тем быша» не значит, что Слово было только орудием при сотворении мира, но что мир произошел от Первопричины и Первовиновника всего бытия (в том числе и Самого Слова) Бога Отца чрез Сына, Который Сам по Себе есть источник бытия для всего, что начало быть («еже бысть»), но только не для Самого Себя и не для остальных лиц Божества.    

«В том живот бе» – здесь разумеется не «жизнь» в обычном смысле слова, но жизнь духовная, побуждающая разумные существа устремляться к Виновнику их бытия Богу. Эта духовная жизнь дается только путем общения, единения с ипостасным Словом Божиим.  Слово есть, след., источник подлинной духовной жизни для разумной твари. «И живот бе свет человеком» – эта духовная жизнь, происходящая от Слова Божия, просвещает человека полным, совершенным ведением.    

«И свет во тьме светится» – Слово, подающее людям свет истинного ведения, не перестает руководить людьми и среди тьмы греховной, но тьма эта не восприняла света: люди, упорствующие во грехе, предпочли оставаться во тьме духовного ослепления – «тьма его необъят». Тогда Слово предприняло чрезвычайные средства, чтобы приобщить людей, пребывающих в греховной тьме, Своему Божественному свету – послан Иоанн Креститель и, наконец, само Слово стало плотью.    

«Бысть человек – имя ему Иоанн» – «бысть» по-гречески сказано «эгенето», а не «ин» как сказано о Слове, т.е. Иоанн «произошел», родился во времени, а не был вечно, как Слово.

«Не бе той свет» – он не был самобытным светом, но светил лишь отраженным светом того Единого Истинного Света, который один только сам Собой «просвещает всякого человека, приходящего в мире».

Мир не познал Слова, хотя Ему обязан самым своим бытием.

«Во своя прииде», т.е. к избранному своему народу Израилю, «и свои Его не прияша», т.е. отвергли Его, хотя и не все, конечно.    

«Елицы же прияша Его» верою и любовию, «даде им область чадом Божиим быти», даровал им возможность усыновления Богу, т.е. начала новой духовной жизни, которая, как и плотская, тоже начинается через рождение, но через рождение не от плотской похоти, а от Бога, силою свыше.    

«И Слово плоть бысть» – под плотью здесь понимается не только одно человеческое тело, но полный человек, в каковом смысле слово «плоть» часто употребляется в Свящ. Писании (напр., Мф. 24:22), т.е. Слово стало полным и совершенным человеком, не переставая, однако, быть Богом. «И вселися в ны» – и обитало с нами, «исполнь благодати и истины». Под «благодатью» разумеется, как благость Божия, так и дары благости Божией, открывающие людям доступ к новой духовной жизни, т.е. дары Св. Духа. Слово, обитая с нами, было исполнено также и истины, т.е. совершенного ведения всего, что касается духовного мира и духовной жизни. «И видехом славу Его, славу, яко единородного от Отца» – Апостолы действительно видели славу Его в преображении, воскресении и вознесении на небо, славу в Его учении, чудесах, делах любви и самоуничижения добровольного. «Единороднаго от Отца», ибо только Он один Сын Божий по существу, по Своей Божественной природе; этими словами указывается на Его безмерное превосходство над сынами или чадами Божиими по благодати, о которых сказано выше.

О выходе на проповедь Иоанна Крестителя и об его свидетельстве о Господе Иисусе Христе согласно повествуют, почти с одинаковыми подробностями, все четыре Евангелиста: Матфей, Марк, Лука и Иоанн. Лишь последний из них опускает кое-что из сказанного первыми тремя, подчеркивая только Божество Христово.

Иудеи прислали из Иерусалима ко Иоанну священников и левитов спросить, кто он, не Христос ли, ибо, по их представлениям, крестить мог только Мессия-Христос.

См. комм. к Ин. 1:25

Евангелисты Матфей (Мф. 3:3), Марк (Мк. 1:3) и Лука (Лк. 3:4) называют Иоанна «гласом вопиющего в пустыне: уготовайте путь Господень и правы творите стези Его». Точно так же называет себя и сам Иоанн в Евангелии от Иоанна. Слова эти взяты из речи пророка Исайи, где он утешает Иерусалим, говоря, что кончилось время его уничижения и скоро явится слава Господня и «узрит всякая плоть спасение Божие» (Ис. 40:3).    Это пророчество исполнилось, когда после семидесятилетнего вавилонского пленения 42.000 Иудеев, с разрешения персидского царя Кира, возвратились в свое отечество. Это возвращение пророк изображает, как радостное шествие, предводительствуемое Самим Богом и предшествуемое вестником. Этот вестник возглашает, чтобы в пустыне, по которой предстоит идти Господу со Своим народом, приготовили Ему путь прямой и ровный – углубления наполнили насыпями, а горы и холмы срыли и т. п. Это пророчество и Евангелисты и сам Иоанн Креститель изъясняют в преобразовательном смысле (ибо такой смысл имели все ветхозаветные события, предзнаменуя собою события Нового Завета): под Господом, шествующим во главе Своего народа, возвращающегося из плена, они разумеют Мессию, а под вестником – Его Предтечу – Иоанна. Пустынею в этом духовном смысле является сам народ Израильский, а ее неровности, которые надо устранить, как препятствия к приходу Мессии, это грехи человеческие, почему сущность всей проповеди Предтечи и сводилась к одному, собственно, призыву: «покайтеся!»

Даже фарисеи и саддукеи не могли смотреть спокойно на то, как народ массами идет к Иоанну, и они сами пошли к нему в пустыню, едва ли все, по крайней мере, с искренними чувствами.

 Тогда было время всеобщего ожидания Мессии, причем иудеи верили, что Мессия, когда придет, будет крестить. Неудивительно, что многие стали задаваться вопросом, не Христос ли Иоанн.

На вопрос, кто же он тогда, не пророк ли, он сам называет себя «гласом вопиющаго в пустыне» и подчеркивает, что крещение его водою, как и все служение его только подготовительное, и чтобы отстранить от себя все вопросы, в заключение своего ответа торжественно объявляет: «посреде вас стоит Некто, Егоже вы не весте»

Иоанн отвечал, что он крестит водою в покаяние (Мф. 3:11), т.е. в знак покаяния, но за ним идет Сильнейший его, Которому он недостоин развязать (Лк. 3:16, Мк. 1:7) или понести (Мф. 3:11) обуви, как делают это рабы своему господину. Он выступает на служение Свое после меня, но имеет вечное бытие и Божественное достоинство, а я недостоин быть даже Его рабом».

Место, где он начал свое служение, св. Матфей называет «пустыней Иудейской». Так называлось западное побережье Иордана и Мертвого моря, благодаря своей слабой населенности. После Божия призвания, Иоанн стал являться в более населенных местах этой области и ближе к воде, нужной для крещения, как напр., в Вифаваре на Иордане и в Еноне близ Салима (Ин. 3:23). Это свидетельство было дано в Вифаваре – там, где стекался к Иоанну многочисленный народ.