Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Григорий Дьяченко протоиерей

I.Евангельское чтение настоящаго дня, взятое из пролога к евангельскому повествованию св. апостола Иоанна Богослова, представляет нам самое ясное, самое возвышенное учение о лице Господа Иисуса Христа, Его Божестве, Его Божественном отношении к миру и человеку и Его воплощении для спасения людей. Лучи высшаго Божественнаго откровения, можно сказать, сосредоточиваются здесь и сияют ослепительным блеском. Это евангелие положено читать на литургии в 1-й день Св. Пасхи.

Но, может быть, иному из предстоящих в это время в храме Божием представится, что самое содержание евангелия, с такою торжественностию читаемаго на пасхальной литургии, не так близко к духу и сущности самаго праздника, и что приличнее было бы избрать для чтения на сей литургии евангелие в собственном смысле воскресное, потому 470 в этот день всякий бывает проникнут мыслию о воскресении, и все говорят о воскресении.

Но обращая внимание на самое содержание или сущность перваго пасхальнаго евангелия, нельзя не видеть, что оно избрано для перваго дня Пасхи на основании самаго вернаго соображения. Хотя оно буквально не говорит о воскресении Христовом, но излагаете истину воскресения—в самом высоком и обширном ея значении.

Что есть истина воскресения в высшем ея значении? Не то только, что Распятый на третий день по смерти воскрес, но преимущественно то, что Воскресший по воле Своей, как, предсказал прежде, Воскресший силою собственною явил Себя во всей ясности Богом истинным,—то, что чрез воскресение из мертвых во всей силе открылся Он Сыном Божиим (Рим. 1:4). Итак последователи Воскресшаго, слыша ныне дивную проповедь о Его Божественности, видят в ней и высочайшее начало и самый спасительный плод воскресения—откровение Бога, спасающаго род человеческий.

Эта мысль о Божестве Господа нашего Иисуса Христа, так неоспоримо доказанная воскресением, действительно, можно сказать, разлита во всем евангелии, читаемом в первый день Пасхи.

Посвятим по крайней мере в настоящее время все наше внимание, чтобы усвоить предложенное ныне в евангелии учение.

„В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово" (1 ст.),—так начинает свое богословствование Богомудрый Иоанн.

При чтении этих слов, прежде всего возникает вопрос: какой смысл, какое понятие соединяется с образом выражения Слово (λόγος), и почему оно употреблено в применении к лицу Божескому?

На этот вопрос дают прекрасный ответ св. отцы. Златоуст пишет: „поелику рождение Сына есть рождение безстрастное, потому евангелист и именует Его Словом, дабы из того, что есть в тебе, научить тебя тому, что превыше тебя. Как ум, раждающий слово, раждает без болезни, не разделяется, не истощается и не подвергается чему нибудь бываемому в телах: так и Божественное рождение безстрастно, неизреченно, непостижимо и чуждо деления". „Как нельзя сказать, что ум иногда бывает без слова, так и Отец и Бог не был без Сына", учит бл. Феофилакт о совечности Сына Отцу. Отношение Сына Божия к миру и людям прекрасно изображает св. Григорий Богослов из наименования Сына Божия Словом: „Сын называется Словом, потому что Он так относится к Отцу, как слово к уму, не только по безстрастному рождению, но и по соединению с Отцем, и потому, что являет Его*. Св. Златоуст: „вот почему евангелист наименовал Сына Словом: поелику Он возвестил нам, что Слово есть Единородный Сын Божий, то дабы не пришло кому на мысль страстное рождение, предупреждает сие самым наименованием Слова, показуя, что и раждается от Отца Сын, и безстрастно". „Но не по этой только причине он так наименовал Его, продолжает Златоуст, но, во- вторых, и потому, что Сын пришел возвестить нам об Отце. Вся яже слышав от Отца Моего, сказах вам* (Ин. 15:15).

Что же говорит евангелист о Слове?

Говорит о вечности Слова, об отношении Его к Богу Отцу и о том, какова Его природа.

Вечность Слова изображается первыми словами стиха: в начале бе Слово. Смысл выражения: в начале(εν άρχη) в книгах ветх. зав. и нов. всякий раз определяется тою связию, в какой оно находится. Здесь оно говорит о безначальном бытии Сына у Отца, бытии прежде всех времен, когда еще не были сотворены ни небо, ни земля, когда еще не было, ни одного из безчисленнаго множества херувимов и серафимов подобно тому, как у того же самаго евангелиста в 17:5 ст., где Сам Господь говорит о своем бытии у Отца: прежде мир не быст.Василий Великий, объясняя слова: в начале бе (против Евномия), выражается: „невозможно и придумать что было бы древнее сего начала: ибо сие последнее не было бы и началом, если бы прежде его существовало что нибудь».

Но еще определеннее, еще решительнее говорит о вечности Слова выражение: бе.В свящ. писании это выражение постоянно означает бытие вечное, само- стоятельное, свойственное одному Богу.

Следующими словами (вторым членом стиха): и Слово бе к Богу—показывается личное отношение Слова, как второго Лица, к первому. Выражение: к Богу означает не то, что Слово было в Боге без всякаго различия от перваго Лица, но что Оно вместе с Ним сосуществовало, было (προς—к), так сказать, возле Бога. Евангелист, по объяснению св. Иринея, ученика Поликарпа, который был учеником Иоанна Богослова, повествует, что Слово, которым все получило бытие, нераздельно с Богом, в самом близком отношении и единении с Ним, впрочем так, что Он есть Лицо особое, самостоятельное. „Не сказал евангелист: Слово было в Боге,но Слово было у Бога, показуя тем особенность Слова, как лица., или Его личное различие от липа Бога Отца®. Таким образом Слово, существующее с Богом от вечности, есть Лицо особое, самостоятельное.

Чтобы, однако, не осталось не понятным: что же такое Слово и какова Его природа, евангелист (в третьем члене стиха) говорит положительно: и Бог бе Слово. То есть, Слово было не только во внутреннейшем общении с Богом, но само было Богом.

Здесь повторяется мысль перваго стиха о вечном и довременном отношении Слова к Богу Отцу. Так как далее Ев. говорит о пришествии этого Слова в мир и о Его воплощении, то, чтобы одно выражение: бе к Богу не навело кого на мысль, что бытие Слова у Отца было преходящее, прибавляет, что Оно было искони,— существовало от вечности. „Чтобы ты, услышав, пишет св. Златоуст, „в начале было Слово, и признав Его вечным, не подумал однакоже, что жизнь Отца на некоторое разстояние, т. е. на большое число веков предшествует жизни Сына, и таким образом—чтобы ты не положил начала Единородному, евангелист присовокупляет: Оно было в начале у Бога, т. е. Он так же вечен, как сам Отец».

Выражение всяозначает, что ни на небе, ни на земле (Кол. 1:16. 20) нет такого существа, и такой вещи, которая получила бы свое бытие не через Него. „Солнце, восходящее утром на тверди небесной, луна и безчисленное множество звезд небесных, земля со всем, что находится на ней, со всеми горами, со всеми долинами, с широкими морями, с реками, со всеми растениями, со всеми животными, все человечество: все это Его дело. Безчисленное множество блаженных духов, серафимы и херувимы, окружающие Его престол; сам враг Его, сатана, и он создан Им, как чистый дух». Глагол быша(έγένετο) заключает в вебе ту мысль, что мир получил начало как по форме, так и по материи, как в делом, так и в частях, и притом единственно через Слово (δι αύτου—Тем или чрез Него).

В выражении темили чрезНего— δι αύτου—) предлогом δια (чрез)—указывается на отношение, в каком находится Слово, как Творец мира, к Богу Отцу. Причинное отношение Божества к миру выражается предлогами έκ—из и δια — чрез (Рим. 11:36. 1 Корине. 8:6), теми же самыми предлогами обозначается и ипостасное отличие Бога Отца от Бога Сына. Это — в том смысле, что Отцу принадлежит мысль о сотворении мира, но приводит в исполнение эту мысль Слово. Поэтому говорится, что мир из Отпа чрез Сына. Но этим выражением (δι αύτου)—Тем или чрез Него нисколько ни унижается достоинство второго Лица и не дается мысли, что Бог сотворил мир Словом, как художник орудием. Напротив, Слово есть такой же самостоятельный Творец мира, как и Бог Отец (срав. Кол. 1:16).

Последния слова: еже быст, по замечанию св. Златоуста, прибавлены с особенною целию: „дабы кто не подумал, что если вся тем быша, то и Дух Святый, — евангелист нашел нужным прибавить: еже бысть,т. е. то, что сотворено; но Дух не есть существо сотворенное». (См. Пр. Соб. 1878 г. апр.).

Итак в разсмотренных нами стихах говорится о вечности Слова, и об отношении Егр к Богу Отцу, и о творении Им мира.

Свидетельствовать об этом св. евангелист имел действительное и настоятельное побуждение. К концу перваго века было весьма распространено учение гностиков и один из них (Коринф) учил и действовал в одно время и в одном месте (в Малой Азии) с евангелистом Учение же гностиков, по основному своему началу, не могло допустить ни равенства, ни совечности Слова с Отцем Поэтому евангелист и говорит, что Слово было в начале (с Отцем), что, следовательно, Оно совечно Отцу. А так как те же тостики учили, что мир сотворен не Словом Божиим, а одним из низших духов или сил (δυνάμεις); то в третьем стихе евангелист учитуже, что все до малейшей иоты сотворено Словом Божиим, а в четвертом и пятом стихах представляет на это доказательство, состоящее в том, что в Слове Божием заключена сама жизнь и что для людей жизнь эта есть не только жизнь, но и свет, побеждающий облежа- щую их тьму. Этим св. евангелист дает разуметь, что заблуждения не могут затмить истины. (См. „Чтение греч. текста св. евангелий^ А. Некрасова. Стр.,80).

То есть: Слово — не только творческая сила, призвавшая все к бытию, но в Нем же заключается и жизньвсего сотвореннаго. Оно есть как бы душа, все животворящая; а для людей, как разумных существ, Оно вместе с тем есть и свет,их освещающий. Выражение— жизнь (ζωή) на языке ев. Иоанна имеет глубочайший смысл, именно, оно означает не только то, что в Слове во всей полноте заключаются и отображаются Божественное существо и Его Божественныя безпредельныя совершенства, но и то, что в Нем—жизнь безграничная, независимая ни от чего посторонняго, имеющая в себе животворное начало всего существующаго, жизнь по преимуществу (Ин. 5:25), не то что жизнь сотворенных существ. „Дабы никто не оставался в недоумении, говорит Златоуст, каким образом Словом создано столько и таких тварей, евангелист прибавил: в том живот бе... Сколько ни черпай воды из ключеваго источника, источник ни мало не оскудевает. Так и творческая сила Единороднаго: сколько бы ни было создано и сотворено ею существ, она нисколько нс умаляется»...

Выражение евангелиста свет(φως) так же, как и первое, имеет не менее глубокий смысл; им определяется, так сказать, сущность Слова. Сущность Божественной природы хотя собственно и неизреченна, но слово светяснее других подобий представляет человеческому разумению чистейшую и всесовершеннейшую природу Божества. Свет солнечный освещает, оживляет и делает плодотворной физическую природу: свет Божественный есть такое же жизненное начало для мира духовнаго. Так называется Бог, как первопричина всего, живущим во свете неприступном (1 Тим. 6,16 ст.); так и Христос говорит о Себе, что Он есть свет миру (Ин. 8:12; 9:5). Глагол бе(ήν) (в противоположность φαίνει—светится в 5 ст.) выражает ту мысль, что Слово есть постоянный источник духовнаго света и духовной жизни для людей.

И свет во тме светится. Совесть, которую Господь дал людям, есть луч Его света, который и во тьме светит. И язычники имели совесть. Но кроме этого внутренняго голоса совести, Слово — свет светило и внешним образом, чрез избранных своих, патриархов н пророков, светило до тех пор, пока само стало плотию (срав. Евр. 1:1. 3, 6. 1 Кор. 10:4. 9. Евр. 11:26).

И тма его не объят. Люди, не смотря на голос совести и убеждения посланников Божиих, до такой степени увлеклись ложью, что почти утратили способность к восприятию света (3:19), или — как передают мысль евангелиста св. Златоуст и бл. Феофилакт, — тьма, покрывавшая человечество, как ни густа была, не одолела и не поглотила его (света).

Здесь евангелист, определяя природу Иоанна Предтечи, говорит, что он был человек, и говорит это несомненно потому, что были люди, которые, смотря на строгий образ его жизни, считали его ангелом или другим высшим существом. Чтобы опровергнуть это ложное мнение, евангелист говорит, что Иоанн был человек, посланный, впрочем, Богом, о чем и предсказал еще пророк Малахия (3:1).

Иоанн должен был свидетельствовать о свете и тем приготовить людей к принятию Его. „Поелику мрак грехов и ночь неверия покрывали весь мир, и люди не могли взирать на Солнце правды, говорит бл. Августин, то св. Иоанн послан был наперед, как светильник, дабы очи сердца, помраченныя злобою до того, что не могли сносить великаго и истиннаго света, привыкли сперва к слабому сиянию светильника, и тогда уже, по удалении мрака греховнаго, по разсеянии облака неверия, радостно и без боли, а не с тяжестию, взирали на небесный свет, пришедший к нам во Христе...

Выражение: да свидетельствует о свете — ближе поясняет предыдущее — во свидетельство; то есть Предтеча, свидетельствуя о пришествии в мир Мессии, должен был указать Его людям, как этой было (Ин. 1:29. 30 — 36); и люди только чрез него должны были узнать Мессию и уверовать в Него — да вси веру имут Ему (δι αύτου).

„Не просто и не без причины говорит это евангелист, но замечанию св. Златоуста: у нас нередко свидетель бывает выше и часто достовернее того, о ком свидетельствует. Чтобы сего не подумал кто и об Иоанне, евангелист тотчас предупреждает сие неправое мнение, и, искореняя его, показывает, кто свидетельствуемый, и как велико различие между свидетелем и тем, о ком он свидетельствует".

В 9 стихе выражение: грядущаго es мир вернее всего отнести к слову: человека; тогда смысл речи будет такой: — всякий человек, при самом своем рождении, несет в своей душе искру Божеств. света, исходящаго от Божества Слова, — света, при котором и возможно только духовно-нравственное развитие человека. И этого внутренняго света не могла совершенно объять тьма греховная, как ни густа была она, — свет сей светился и во тьме (ст. 5).

Не позна по своему греховному омрачению. Под словом мир в 10 стихе, можно разуметь вместе иудеев и язычников, так как иудеи наравне с другими народами, сверх положительнаго откровения, пользовались также и светом естественнаго разума. Но преимущественно здесь разумеется под словом мир — мир языческий, потому что об иудеях собственно говорится далее.

Свои (τά ιδία) противоположно слову мир — (κόσμος), и означает народ иудейский. Этот смысл ясно вытекает из сравнения ветхозаветных мест, в которых народ Божий называется своим народом. (Исх. 19:5. Втор. 7:6. 14:2. 26:18. Пс. 134:4). Выражением во своя прииде (ήλθε) евангелист указывает на внешнее, историческое, личное явление Божеств. Слова среди своего народа, который был приготовляем к принятию Его особенным водительством Божиим. Но подобно тому, как мир Его не познал, и свои Ею не прияша. Словами: свои Его не прияша — евангелист хочет, по видимому, выразить мысль о неприятии, иначе — об отвержении Божества Слова не несколькими личностями, а целым народом. Божественное Слово, явившись среди своего народа, долженствовало бы быть принято им, долженствовало бы водвориться, так сказать, посреди своего народа, но этот народ не принял Его.

Но хотя и мир не познал Божественнаго Слова, и свой народ не принял Его, тем не менее и в мире языческом, и в народе избранном оказались некоторыя личности, которыя приняли Его и уверовали в Него. И этим принявшим и уверовавшим в Него Оно даровало высочайшее из всех благ — право быть чадами Божиими.

Не сказал евангелист: сделал чадами Божиими, усыновил Богу, но: дал власть быть чадами. И сказал так потому, как объясняет св. Златоуст, что благодать не действует насильственно, не стесняет человеческой свободы и самовластия, но приходит и действует только в тех, которые желают ея и пекутся о ней. Вь их власти соделываться чадами. Если же они не хотять, дар не приходит и не действует в них. Божие дело дать благодать, человеческое представить веру.

Говоря так, св. евангелист, может быть, имел в виду иудеев, которые, гордясь своим происхождением от Авраама, считали себя особенно и исключительно близкими Богу. Нет, как бы так говорил евангелист, не физическое рождение делает людей близкими Богу; чадами Его, но рождение духовное, непостижимое, рождение от Бога. Это благодатное рождение и всыновление их Богу получается ими чрез веру в Божественное Слово.

Известный филолог, профессор Некрасов, переводит этот стих следующим образом: „и стало Слово плотию и поселилось среди нас полное благодати и истины; и мы узрели в этом (т. е. в полноте благодати и истины) славу Его, как единороднаго от Отца. (См. чтен. греческ. текста свят. евангелий, стр. 83).

„Само Божие Слово, разсуждает св. Григорий Богослов, превечное, невидимое, непостижимое, безтелесное, начало от начала, свет от света, источник жизни и безсмертия, определение и Слово Отца, приходит к своему образу, носит плоть ради плоти, соединяется с разумною душею ради моей души, очищая подобное подобным, делается человеком по всему, кроме греха“.

И Слово плоть бысть. Плоть выражено по-гречески (словом σαρξ) таким словом, которое, по библейскому словоупотреблению, означает не только телесную часть природы человеческой, но всего человека., состоящаго из души и тела. Слово соединилось не только с телом (σώμα), но также и с человеческою душею, и потому имеет два естества — Божеское и человеческое, которыя соединились неслиянно, неизменно, неразлучно и нераздельно в одном лице Богочеловека. Кратко, евангелист выражает этим ту мысль, что Божественное Слово приняло на Себя полное человеческое естество.

И вселися в ны (έσκήνωσεν έν ήμΐν). Буквальное значение слова σκηνειν — жить в палатке, проводить жизнь странника (Суд. 5:17. Откр. 12:12). Это выражение здесь означает то, что Бог — Слово, Иисус Христос, явился на землю не на мгновение, как являлись ангелы, но жил между людьми, ел, пил, беседовал и делал все, что делает обыкновенно не дух, не имеющий плоти и костей, а человек.

И видехом славу его, продолжает ев., славу яко единороднаго от Отца. „Мы

видели славу, говорит св. Златоуст, не пророка, не ангела, не архангела, не горних сил, не иной какой созданной твари, какова бы она ни была, но видели славу самого Владыки, самого Царя, самого истиннаго, единороднаго Сына, Господа всяческих". Неприступная слава сия, хотя и была сокрыта под покровом тела, однакож проявилась в такой необычайной силе и светозарном сиянии, какими может блистать только слава единороднаго от Отца, Господа Славы. Видехом славу Его в Его жизни, в Его учении, в Его деяниях, в чудесах и знамениях, которыя наполняли весь путь Его земной жизни, даже в самых крестных Его страданиях, в которых, по словам Златоуста, являлись не только Его милосердие и любовь, но и Его неизглаголанная сила, которою сокрушалась клятва, посрамлялись демоны, пригвождалось ко кресту рукописание грехов.

„Выражение (ώς) как означает здесь не уподобление и не сравнение, а подтверждение и несомненное определение. Бак бы так сказал евангелист: мы видели славу, какую подобает и свойственно иметь единородному и истинному Сыну Царя всех Бога". (Злат.).

Слово единородный (μονογενής), — сопоставляемое с выражением: от Бога родишася (ст. 131 означает то, что Слово есть — Сын Божий не по благодати всыновления (ср. ст. 12), но в единственном и собственном смысле. В таком смысле употребляется это слово в кн. Тов. 3:15. Лк 7:12. 8:42. 9:38. Евр. 11:17.

Исполнь благодати и истины. Выражением: исполнь благодати и истины евангелист указывает самыя характерныя черты в лице Мессии — Искупителе нашем, черты по преимуществу Божественныя. Слово благодать, указывает именно на откровение безпредельной Божественной любви (άγάπη) в спасении мира, в послании Сына для спасения: тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего единороднаго дал есть, да всяк веруяй в он не погибнет, но имат живот вечный (ев. Иоанна 3,16. Срав. 17:23. 1 посл. 1 Ин. 4:9). И Сын явил эту безпредельную любовь тем, яко и грешником нам сущим, за ны умре (Рим. 5:8). Слово: истина противоположно словам: образ и тень, словам, служащим для обозначения ветхозаветнаго закона, и значит, что все ветхозав. обетования, прообразы истинно и действительно осуществились на Иисусе Христе, что Он есть, по выражению Ап. Павла, самый образ вещей (Евр. 10:1) или истина (Ин. 24:6). С другой стороны, Христос, как единородный Сын Божий, возвестил нам всю волю Божию и сообщил нам полнейшее ведение о Боге, чем то, какое сообщено было чрез ветхозав. пророков (Евр. 1:1; сн. Ин. 1:18).

Слова: иже по мне грядый, предо мною быст: яко первее мене бе — можно понимать в смысле первенства по достоинству, как и понимает их св. Златоуст, и в смысле первенства по времени. Прямее и ближе к тексту последнее, хотя и то само собою разумеется. Иоанн Креститель как бы так говорил: хотя Иисус явился и после меня, но Он старше меня, Он существовал прежде меня в вечности.

То есть, от полноты благодати и истины в Нем - Иисусе (ср. ст. 14), мы верующие получаем все нужное для нас в избытке — мы вси прияхом и благодать возблагодать. Под выражением: -благодать возблагодать надо понимать избыток, обилие благодати в ея многоразличных проявлениях и видах. Свойство Божественной благодати таково, что чем больше ея требуется, тем больше и дается (Мф. 13:12. 25:29); только получать эту неисчерпаемую благодать люди могут чрез одного Иисуса Христа.

„Закон и благодать, говорит бл. Августин, даны от Бога; тот ниспослан чрез раба Его Моисея, а благодать от Него Самого чрез Сына Егои. Отношение И закона к благодати, как очевидно из этого стиха, такое же, какое Моисея ко Христу, ветхаго зав. к евангелию, тени к действительности. Закон Моисеев предписывал заповеди, неудобоисполнимыя во всей их полноте, и поражал преступника проклятием, не давая ему однако же достаточно сил для достижения ; законной праведности (Гал. 3:10). Благодать Христова снимает с человека , проклятие законное, оправдывает пред и Богом, примирив с Ним (Гал. 3:13. ; Рим. 5:9, 10, прощает и очищает грехи и, сообщая многоразличные дары духовные по мере веры (1 Кор 12:1 и и дал.), дает силы исполнять новозаветный закон так, что он кажется игом благим и бременем легким (Ин. 1,9. Мф. 11:30). Если к слову благодать прибавляется здесь слово истина (ή άληθεία), 1 как в ст. 14, то это для того, чтобы ; показать, что все, что закон изображал подобно тени, имея истину впереди, ясно : открыто, пришло в исполенние и дей- ствительно совершено Иисусом Христом. „Тени преходят, их место заступает истина", говорит Григорий Богослов. Не без причины евангелист выражается еще о законе, что он дан (έδόκη) И о благодати, что она быст. „Приметь и то, что о ветхом зав. сказал — дан чрез Моисея, ибо он был подчиненный и слуга; а о новом не сказал — дан, ; но — был, чтобы показать, что он произошел от Господа нашего Иисуса Христа, как от Владыки, а не от раба, и в конец достиг благодати и истины". В этом стихе евангелист в первый раз называет Слово тем именем, которое Оно носило во плоти, показывая как бы . этим, что он спешит закончить пролог и намерен перейти к евангельской истории. (См. Прав. собес. 1878 г. апр., стр. 400).