Когда Фома, удостоверившись, успокоился и воскликнул: «Господь мой и Бог мой!»...

* * *

Итак, Фома, коснувшись Владычных рук и божественного бока, исполнившись вместе страха и большой радости от созерцания (того), чего желал, — тотчас побуждает свой язык к хвалебной песне, взывая к Господу: «Господь мой и Бог мой!». Ты Господь и Бог, Ты человек и человеколюбец, Ты дивный и необычайный врач природы; не железом отсекаешь страсти, не огнём прижигаешь раны, не от трав собираешь врачебную силу, не видимыми повязываешь тяжкие раны повязками; у Тебя — невидимые повязки милосердия, невидимо связывающие разделённое, — у Тебя слово, острее железа, — у Тебя изречение, сильнее огня, — у Тебя мановение, удобнее врачевства. Как мироустроитель, Ты без труда освящаешь творение, — как создатель, без усилия перестраиваешь создания. Ты очистил от проказы, как пожелал, Ты сделал хромых быстрыми, Ты сделал, что расслабленные носят свои постели, Ты повелел слепым от рождения смыть с себя мрак, Ты изгнал демонов из Своих творений, Ты удержан был врагами по желанию, Ты по желанию потерпел по плоти всё от иудеев из-за меня, «Господь мой и Бог мой!».

Я узнал моего Владыку, узнал моего ловца и стража, узнал моего Царя и Господа, — «Господь мой и Бог мой!». Владыка, верую в Твоё домоправление, верую в Твоё снисхождение, верую в Твоё принятие власти надо мною, верую в Твой поклоняемый крест, верую в Твои страдания по плоти, верую в Твою тридневную смерть, верую в Твое воскресение; не буду, наконец, больше любознательным; верую, и более не буду отдавать отчёта; верую, и более не буду взвешивать; верую, и более не буду старательно исследовать; верю своим глазам, верю своей правой руке. Я научился, что не нужно отдавать отчета в (том), что я увидел; научился не спорить, поклоняться (тому), что я осязал; знаю одного Господа и Бога, Владыку Христа, Которому слава и держава во веки веков, Аминь.

Источник

На новое воскресение и на апостола Фому. Творения, приписываемые св. Иоанну Златоусту, и отнесенные в издании Миня к разряду Spuria.

* * *

Повинуясь закону Церкви, я собрался с силами и взошел на это седалище. Но меня подавляет величие предмета: я недоумеваю и совершенно затрудняюсь, как мне взяться за дело и в каком роде повести речь. Проповедовать ли о Фоме как о живом? Но гробница его возвещает об его смерти. Говорить ли о нем как о мертвом? Но тогда против меня свидетельствуют дела его. Он и мертв, и бессмертен; он умер как человек, и обтекает мир как ангел; и страдания потерпел, и со страстями борется; и лежит внизу, и радуется наверху. Ничто не могло его скрыть, никакое место его не утаило: он просвещает вселенную. Он принял погребение, но повсюду сияет, как солнце; останки праведного победили землю и оказались пространнее создания; благодать посеяла его во всем мире. Все племена причастны Фоме: он наполнил весь мир и везде остается целым; на всю землю распространилась слава его и в концах вселенной воздвигнуты им победные знаки. Как мне назвать его? Солнцем? Но для него нет ночи. Звездою? Но он не меркнет и днем. Во всякое время он озаряет создание, всякий мрак побеждает во вселенной. С ним нет уже ночи, тьма им не овладевает, река не удерживает, море поглотить его не может, океан его знает, варвары чтут Фому. Все народы сегодня празднуют и его слова, как бы какой дар, приносят Владыке. «Господь мой и Бог мой»! Родич мой и Творец мой, Избавитель мой и Царь мой! Вот чему научил нас Фома, вот что оставил он нам в наследство, как детям! Человеческий род дорожит его словами, как сокровищем, все люди за них держатся крепко. Известны эти слова и ангелам: и для них это исповедание служит как бы якорем. Вся тварь украшается его учением, как венцом. Только один Арий чуждается этого слова, один он лишен этого наследия, один не разделяет с Фомой веры во Христа как Господа, не признает Его вместе с ним Богом, называет рабом Владыку, тварью — сияние, незаконным — законного, созданием — Создателя; не называет Владыку Господом и Богом, не переносит истины, не соглашается с Фомой, не последует праведнику. А между тем и он почитает настоящий его день и празднует его вместе со всею вселенной, причисляя самого себя к друзьям Фомы. Но не обманывает порок добродетели, не соглашается с путеводителем истины тот, кто заблуждается. Знает пастух зверя, знает охотник волка, знает кормчий волну, знает пристань бурю, знает полководец врага, знает Фома Ария, знает — и преследует его. Не принимает апостол чести от богохульника, не входит в вертеп убийц, не соглашается с ними, отвращается от собрания беззаконных, гнушается голоса, ему противоборствующего, ненавидит уста, говорящие против Бога неправду (Пс. 74:6), отвергает язык, не именующий Христа Господом, и взывает к нему от всей вселенной: Арий, зачем меня прославляешь? Зачем утучняешь маслом мою голову? Зачем празднуешь мой день, беззаконник? Я не принимаю твоей похвалы, не соглашаюсь с твоей суетной верой, не признаю твоего беззаконного учения. Не почитай меня, нанося бесчестие Создателю; не принимаю я чести, порождающей бесчестие. Если ты Владыку оскорбляешь, зачем почитаешь меня, раба? Если моей веры не разделяешь, зачем празднуешь мою память? Если не соглашаешься со мной, зачем входишь в общение с моим гробом? Я научен (исповедывать) Христа Господом и Богом; я осязал рукой, и нашел истину, я удостоверился собственными перстами; не с чужих слов я проповедую, не по слуху говорю о чуде, не поверил я тем, которые мне сказали: «мы видели Господа» (Ин. 20:25); я не соглашался с апостолами, отстранил Петра, пытавшегося научить меня; я сказал ему: человек, что смущаешь ты меня, к чему мне слово, когда нет дела, зачем требуешь, чтобы я верил на слово? Если не увижу, не поверю. Ты увидел, пусть увижу и я; ты убежден, дай убедиться и мне; ты научился, хочу научиться и я. Пусть увижу то, что мне предстоит проповедовать — и я буду проповедовать. Никто не проповедует по слуху, никто не предлагает учения, почерпнутого из молвы, никто не захочет слушать меня, говорящего с твоих слов. Если меня спросят: правда ли, что Христос воскрес? — что мне сказать? Если я скажу: Петр говорит, что воскрес, — кто мне поверит? Пусть я увижу, и тогда буду проповедовать; пусть научусь, и буду учить; пусть удостоверюсь, и тогда поверю. Тогда и я мог бы сказать о себе: Фома апостол не от людей и не чрез людей. И вот, когда я говорил это, явился Господь, и тотчас разрешил спор. Он сказал мне, что с тобой, Фома? Что ты споришь с Петром? Что препираешься с друзьями? Поди сюда, познай чудо опытом, научись воскресению самым делом; подай руку твою и осмотри тело. Если вместишь, держи; если имеешь чистые персты, осяжи раны; если веришь, будешь иметь успех, если же только противоречишь, не найдешь; если не веришь, не узнаешь; если сомневаешься, не воспримешь того, что страдало; если водишься страстью, не уразумеешь бесстрастного. Услышав это, я очистил свою душу от неверия, разрешил сомнение мысли, воспринял убежденный ум. Я осязал тело с радостью и трепетом, вместе с перстами удовлетворил и внутреннее сердце и почувствовал двойную силу. Я прикасался и видел, осязал рукою тело, а душою видел Бога, и внешнее я нашел удивительным, а внутреннее страшным, видимое великим, а постигаемое умом — чудесным. Тогда-то, пораженный всем тем, что воспринял, воскликнул я: «Господь мой и Бог мой». Действительно, я ничего не находил в нем рабского, ни в чем не видел уничижения; и то, что одной природы с нами, у Него блистало, и божественное сверкало; и носимое было возвышено, и носящее прославлено; и тогда как мыслимы были два предмета, лицо поклоняемое было одно. Это я постиг опытом, это добыл перстом, это уразумел душою. Ты же, Арий, откуда научился своей хуле, откуда познал то, что проповедуешь? Осязал ли ты Христа, как осязал я? Простирал ли к Нему свою руку? Исследовал ли его раны? Можешь ли сослаться в подтверждение на свои персты? Обнимал ли ты Господа? Какою рукою? Не той ли, которой ограбил апостолов? Не той ли, которой принял добычу варвара? Не той ли, которой получил мзду нечестия? Не той ли, которой расплавлял сосуды? Ею ли ты осязал Христа? Да не будет! Не так несправедлив Владыка, не так неблагоразумен Христос, чтобы тебе вверить собственную плоть. Ты не обнимал Того, Кого отверг; не осязал Того, Кого возненавидел; не исследовал Того, Кого умалил. Если бы ты исследовал, ты бы не унизил; если бы хорошо рассмотрел, не истолковал бы так дурно. Прочь со своим нечестием, низвергнись со своими союзниками! Вот я уже и ниспроверг один твой оплот, вот я освободил Фракию от твоей власти; еще немного и я уничтожу тебя везде, еще немного, и я изгоню тебя из всей вселенной. Теперь я поразил тебя во главу, а вот и запад освобожу от твоего безумия. О, блаженный Фома! Исполни же свои слова на деле, оправдай их доброе начало, подкрепи таким же концом. Освободи и запад, как ты освободил Фракию. Пусть и разбойник будет обезглавлен подобно мятежнику. Увенчай царя победой, даруй миру мир, вознагради усердие молящихся, прими мольбы всего города: ведь все возрасты городского населения имеют перед тобой своих представителей. Старики и юноши припадают к твоему гробу, девицы и отроки обнимают твое тело, младенцы подобно птенцам обращают к тебе раскрытые рты. Не пренебреги этим зрелищем, не оставь наш труд тщетным, дай нам награду, достойную наших усилий! Ничего особенного мы от тебя и не требуем; просим того, что ты имеешь; ищем того, что ты даешь; желаем того, что желательно и тебе самому. Желаем, чтобы враг был поражен, Арий был низложен, царь увенчан, и мир обращен ко Христу; чтобы Христос был прославлен и от всей в совокупности вселенной Ему возглашалось: «Господь мой и Бог мой»! Ему слава, честь и держава во веки веков. Аминь.

Источник

Слово 1-е о святом апостоле Фоме. Творения, приписываемые св. Иоанну Златоусту, и отнесенные в издании Миня к разряду Spuria.

* * *

И вот Фома, коснувшись Владычних рук и божественного ребра и исполнившись одновременно и страха и радости при виде того, что представилось его глазам, тотчас воспевает Господу и восклицает: «Господь мой и Бог мой»! Ты — Господь и Бога, Ты — человек и Человеколюбец! Ты — врач природы — чудесный и необычайный! Ты не посекаешь страдания железом, не прижигаешь раны огнем, не составляешь лекарств из трав, не налагаешь видимых повязок на страждущие члены. Ты имеешь невидимые узы сострадания, невидимо связывающие все расслабленное. Твоя мысль острее железа; Твое слово сильнее огня; Твое мновение действеннее всякого лекарства. Как Творец, Ты без труда освящаешь творение; как Создатель, без усилий преобразуешь создание. «Господь мой и Бог мой»! По Твоей воле прокаженные очищались, хромые начинали ходить, расслабленные оказывались в силах носить свои постели, слепорожденные прозревали от омовения, демоны убегали; но Ты допустил, чтобы Тебя схватили Твои враги и добровольно претерпел от иудеев по плоти все ради меня. «Господь мой и Бог мой»! Ты — Бог мой и Господь, Ты — предвечный и вместе временный, Ты — небесный и вместе земной, Ты — невидимый и видимый; Ты не имеешь образа и воспринял мой образ, Ты не имеешь тела и облечен этим телом; Ты Бог воистину и человек неложно; Ты в утробе Девы, но Ты же и в недрах Отца; Ты с Отцом на небе и ради нас на кресте; Ты прежде веков восседаешь на царском престоле, но Ты же гвоздями пригвождаешься к древу; Ты бесстрастен по духу, но претерпел страсть по плоти; Ты бессмертен, как единосущный Отцу, но и смертен, как единосущный нам; Ты во гробе, но ты и на херувимах; Ты и в смерти явился подателем жизни, и с мертвыми вменяясь освобождаешь мертвых; Ты остаешься мертвым тридневно и пребываешь совечным Рождающему Тебя; Ты восстановил храм тела Твоего, и восстал сам Своею силою, как Бог; Ты с нами по плоти и прежде всех веков с Отцом; Ты и на небесах горе, Ты и на земле, Ты всю тварь назираешь как Бог; Ты повсюду, Ты наполняешь все; Ты сейчас в моих объятиях, но в Твоей руке содержится все. Я смотрю на Тебя телесными глазами, но созерцаю и очами веры; нахожу в Тебе то, что получил Ты от меня, но познаю и то, что имеешь ты от Отца — Твое неизреченное божество. Исповедую Тебя единым Господом и Богом. Я убедился, что Ты — единый существуешь так и иначе, но не признаю Тебя таким и иным. Я не разделяю неразделимого, не разлучаю неразлучного, не секу несекомого; и что вижу, и что обнимаю, и что мыслю — все выражаю я одним восклицанием: «Господь мой и Бог мой»! Ты Своим снисхождением извел душу мою из бездны неверия; Ты рабствовавших людей сделал свободными; Ты осудил грех в безгрешной Твоей плоти; Ты попрал дьявола, когда восхотел; Ты сокрушил все его разженные стрелы; Ты смерть умертвил смертью; Ты нетлением Своим истребил тление; Ты воскресением Своим восстановил для нас воскресение; Свой тридневный гроб Ты оставил на земле залогом воскресения мертвых; Ты людей сделал небесными; Ты землю сделал светлее неба; Ты — одним словом — все переменил к лучшему; будучи Богом, Ты сделался человеком, чтобы человека сделать Богом; Ты — «Господь мой и Бог мой»!

Источник

Слово 2-е о святом апостоле Фоме. Творения, приписываемые св. Иоанну Златоусту, и отнесенные в издании Миня к разряду Spuria.

Евангелие от Иоанна глава book-20 глава 28 стих